– Да? Но и этого достаточно для осуждения комиссии по науке. Я предполагаю, что договорной язык, одобренный этими… уважаемыми хвостовами, – выплюнул Никки, – не ваш уровень, вы наверняка хотите продвинуться дальше?
Никки лениво приподнял на долю секунды хвост и поднял на историка свои зелёные глаза.
Лестор слегка растерялся.
– Разве наука осуждается? Ведь изучение языка – это наука.
– Да, но разве вы не обращали внимания, что наука у нас находится под строгим контролем?
– Под контролем? О чём вы, Никки? Я учился в Академии семь лет и не заметил ничего подобного, наоборот, любопытство и пытливость поощряются!
– Правда? И в чём же заключалось ваше любопытство?
По правде сказать, Лестору было сложно ответить на этот вопрос. В Академии было так много предметов, что он не обращал внимания на свою постоянную занятость. По сути, свободное время у него появилось только после её окончания. И он занялся изучением запретного языка. Но это, как оказалось, не одобряется.
В это время к ним вернулся Астер, и тема разговора изменилась.
– Итак, друзья, мы уже подходим к «Пьяному дракону». Надеюсь, у вас настроение не хуже, чем у Белки на кедре.
Хвостовы зашли в трактир. Лестору приходилось раньше здесь бывать, но только днём. Тогда внутри царил полумрак, посетителей было немного, да и он только пообедал и сразу ушёл. Вечером же вся прелесть заведения раскрылась в полной мере.
Стены, потолок и пол были деревянными и всё было расписано краской. Все рисунки так или иначе повествовали о приключениях пьяного дракона. Красный дракончик с косыми глазами был изображён с кружкой пива, с саблей, с пистолетами, с девицами, и всегда что-то было не так – то пиво выливается, то пистолет направлен не на противника, а на самого дракона, то девицы не самые симпатичные, в общем, действительно, дракон был пьян.
Трактир был освещён лампами в виде факелов, туда-сюда сновали хорошенькие официантки в красных цилиндрах. В руках у них были механические блокноты, на которых было выгравировано меню заведения и номера столиков, официанткам оставалось только нажимать «добавить» у того или другого столика. Лестор, как историк, считал, что у бумажных блокнотов есть своё очарование, но поспорить с удобством подобной механической системы было сложно.
Бармен за стойкой, вдобавок к фирменному цилиндру, имел механический глаз, напоминавший монокль. Это было чистой воды франтовство, хотя, возможно, для бармена запоминать клиентов и правда было необходимо.
– Добро пожаловать к пьяному дракону! – поприветствовал приятелей мальчишка в лихо спущенном набок красном цилиндре, скрутил хвост спиралью и дунул в механическую трубку. Из неё вместо табачного дыма выпрыгнуло красное облачко, превратилось в пьяного дракончика и приветственно рыгнуло.
– Очаровательно, – процедил Никки, его хвост упрямо смотрел в пол.
А вот Астер рассмеялся и потрепал мальчика за ухо. Тот повёл их к свободному столику.
Протискиваясь между посетителями, Лестор заметил, что все они в основном военные и молодые франты, что, впрочем, было практически одним и тем же.
Пока приятели усаживались за столик, к ним уже успела подбежать красивая слегка полноватая официантка.
– Милые господа, что вам угодно? – кокетливо свернув хвост, спросила она.
Приятели заказали пива и драконьи орешки.
– Ну что же, господа, надеюсь, вечер будет приятным, – улыбаясь и сворачивая хвост кольцом, сказал Астер.
– В таком заведении он не может быть другим, – насмешливо ответил Никки.
– Лестор, не обращай внимания, он всегда чем-то недоволен.
Лестор улыбнулся. Он не понимал, нравится ему Никки или нет. В нём было что-то отталкивающее. Вернее, даже не отталкивающее, а не притягивающее. Было такое чувство, что это его хвост повиновался ему, а не наоборот, и Лестор не знал, как такое вообще возможно.
– Кстати, я вас позвал не только потому, что Никки одолел меня просьбами познакомить его с молодым талантливым историком, я вам хотел кое-что рассказать подальше от посторонних хвостов и ушей.
Лестор оглянулся на шумный трактир и недоверчиво дёрнул хвостом вниз.
– Браво, Астер, очень умно, в «Пьяном драконе» нас и правда никто не услышит, – абсолютно серьёзно ответил Никки.
Лестор сразу же понял, что тот прав, и это почему-то ему не очень понравилось. И правда, гораздо проще подслушать что-то в уединённом уголке дворца, чем в пабе, где до очередных молодых людей с кружками пива никому нет дела.
– Ну я же не дурак, – самодовольно ответил Астер и свернул хвост колечком.
В этот момент к ним подлетела официантка и, улыбаясь, расставила кружки с пивом. Перед Астером она наклонилась чуть ниже, чем это требовалось. Тот ухмыльнулся, беззастенчиво заглядывая в вырез платья. Надо признать, поведение официантки было закономерно. Астер был настоящим красавцем. Светлые волосы лежали на голове буйной кудрявой копной. Большие серые глаза прямо смотрели на мир. Правильный крупный нос гармонировал с квадратным, но при этом совсем не тяжёлым подбородком. Бежево-зелёный гвардейский камзол подчёркивал стройную мускулистую фигуру. И небольшой золотой значок с буквой «К», что значило «Капитан», приколотый к полосатому камзолу, определённо делал мужчину ещё более привлекательным в глазах девиц.
Сам Лестор, по сравнению с двумя гвардейцами, был незаметен. Он мало заботился о собственной одежде и по-прежнему предпочитал для нее неброский светло-коричневый, как будто выстиранный, цвет студента Академии. На нём была мантия этого цвета поверх белой свободной рубашки. Тёмно-коричневые штаны из искусственной кожи заправлены в видавшие виды ботинки. Правда, внешне искусственная кожа имперцев ничем не отличалась от натуральной.
Он был высок, но сутулился, стесняясь своего немаленького роста с малых лет. Длинные тёмные волосы грязноватыми космами закрывали лицо с небольшими, глубоко сидевшими голубыми глазами. Высокий лоб говорил о недюжинном уме. В целом, Лестор явно себя недооценивал, и это было заметно любому проницательному взгляду.
– Полагаю, Астериус, ты тщательно подбирал членов сегодняшнего собрания? – по-прежнему лениво подёргивая хвостом, спросил Никки. – Я, Никки Териус из рода Териусов, представитель древнего аристократического рода, близкого к короне. Ты, Астериус, капитан гвардии, и Лестор, историк, блестящий выпускник Академии. Что же ты задумал, друг мой?
Астер, выслушав Никки, свернул хвост в тугой клубок, так он был напряжён.
– Господа, я хочу, чтоб вы помогли мне украсть принцессу Рейну!
Лестор мгновенно опустил свой хвост вниз, а, казалось, невозмутимый Никки поперхнулся пивом.
– Ты сошёл с ума, да? – невольно воскликнул Лестор.
– Вовсе нет. Мы знакомы с принцессой с самого детства, я помогал ей воровать яблоки в саду, когда она ещё бегала без обуви. Я уже тогда был определён в гвардию и состоял в свите императорских детей. Правда, сам император старше своей сестры на пять лет, потому он уже к тому моменту отворовал свои яблоки. Потом я бегал по мелким поручениям Рейны, а она награждала меня поцелуями, – светясь, поведал Астер. – Никки, ведь так мы и познакомились, помнишь, принцесса на приёме будущих курсантов представила тебе меня? Мы должны были как раз после этого покинуть двор на четыре года.
– Да, она, давясь слезами, просила оберегать своего друга Астера. А ты стоял и, как полный кретин, смотрел влажными глазами на императорскую кокетку.
– Да брось, Никки. Не можешь же ты не любить всех, кто тебя окружает. Естественно, Рейна кокетка, она ведь принцесса и к тому же совсем недурна собой. У неё есть всё…
– Кроме ума, – перебил Астера тот.
На мгновение Лестору показалось, что хвост Астериуса угрожающе выпрямился, но уже в следующий момент тот усмехался.
– Даже если так, это мне только на руку. Легче будет договориться.
– И что ты с ней будешь делать?
– А что, по-твоему, делают с женщинами?
– Друзья мои, главный вопрос, по-моему, зачем? Ведь она может выбрать себе в мужья кого угодно, зачем её похищать? По-моему, принцесса Рейна просто начиталась любовных книг. А то, что ты задумал, Астер, ничто иное, как сюжет дешёвого пошлого бульварного романа.
– Не будь занудой, Лестор, даже если и так, почему бы не сделать принцессе приятное? Мы слишком скучно живём, – закончил, свернув хвост кольцом, капитан гвардии.
Неожиданно Никки рассмеялся, также свернув хвост кольцом.
– А ведь он прав. Мы скучно живём.
Лестор посмотрел на двух молодых хвостовов и вдруг почувствовал, что и его хвост свёрнут в кольцо. Он не хотел признаваться в этом самому себе, но идея бессмысленного, пошлого похищения принцессы где-то глубоко внутри казалась ему бесшабашно привлекательной.
– Не думайте, что я совсем идиот. Я прекрасно понимаю, что принцесса придуривается, да и вступать с ней в брак я не намерен. Мы её похитим на время. Я предполагаю, что по прошествии максимум недели Рейна вдруг захочет вернуться к прежней жизни. Потому всё и нужно будет устроить всего на неделю—две. Необходимо составить точный план. Моя идея такова: организуем что-нибудь вроде путешествия для дворцовых прихвостней и принцессы в том числе. Они будут отсутствовать во дворце пару недель. За это время принцесса наиграется в похищенную даму и как ни в чём не бывало вернётся во дворец. Конечно, ей я скажу, что это лишь прикрытие.
– А если она не захочет возвращаться?
– Ну… я сделаю так, что захочет. Мы ничего не теряем.
– Да, вот только устав не позволяет гвардейцу отлучаться от места службы, – заметил Никки.
– А мы устроим так, будто будем сопровождать историка, – заговорщически заключил Астер.
– Меня? Но куда? – удивился Лестор.
– Ты же изучаешь историю древних хвостовов по заданию главного историка? Знаешь, в замке Териусов на острове Лося прекрасная библиотека. А кто как не продолжатель рода благородных Териусов, – Никки явно пнул под столом Астериуса, но тот и хвостом не дёрнул, – сопроводит историка в родовое гнездо?
– Ну а ты тут при чем? – недовольно спросил Никки.
– Я? Я буду в свите принцессы. Слышал, что на острове Лося прекрасная охота, как раз для дворцовых бездельников.
– И, по-твоему, эти самые бездельники не заметят отсутствия Рейны?
– О, у неё вздорный характер. Допустим, принцесса не хочет никого видеть, – хвост Астера насмешливо качнулся из стороны в сторону, – а фрейлины никого к ней не допускают.
Лестор слегка ошалело смотрел на двух гвардейцев, которые вполне серьёзно обсуждали безумный план псевдопохищения принцессы. Он понимал, что молодым двадцатиоднолетним хвостовам свойственно принимать отчаянные решения и идти на риск, но вот совершать глупости… И совсем уж было непонятно, почему и его хвост упрямо свернут кольцом, неужто и ему хотелось безумств?
– А где будете ты и принцесса на самом деле? – невольно втянувшись в обсуждение, спросил Лестор.
– О, мы отправимся на дикие пляжи острова Лося, там по легенде нас должен будет забрать корабль одного моего знакомого моряка, – усмехнулся Астер. – Как я надеюсь, к концу недели принцессе надоест ждать корабль, да и жизнь в бегах тоже должна надоесть.
– И вы благополучно под твои поддельные ахи и охи вернётесь в замок Териусов?
– Совершенно верно.
– Не забудь спрятать хвост, – заключил Никки. – Так и быть, я помогу тебе, уж больно это всё забавно.
Оба хвостова уставились на Лестора, и ему ничего не оставалось, как согласиться с безумным планом.
Сообщники выпили за успех предприятия и принялись обсуждать тонкости дела. Вначале робевший, Лестор проникся то ли пивом, то ли симпатией к обоим гвардейцам и к концу их посиделок вместе с Астером и Никки залихватски крутил хвостом и смеялся. Было решено называть принцессу для конспирации «Леди», а Астера «Бродягой». Сначала тот противился и желал именоваться «Молнией», но хвостовы решительно отвергли этот вариант. Остров Лося переименовали в «Терра Крысио» (крыса – антипод лося, решили они), для остального шифра не потребовалось, так как планы в основном затрагивали пески «Терра Крысио» с весьма деликатными подробностями, вызывающими бурный смех у приятелей.
Весь план казался вполне осуществимым и, в конце концов, стал представляться чем-то очевидным, даже странно было предположить, что что-то может пойти не так.
После четырёх кружек пива приятели решили покинуть «Пьяного дракона». Астер ушёл, даже не бросив лишнего взгляда на официантку, чему та была явно не рада. Завтра он заступал на службу рано утром, потому двинулся к замку. Никки отправился в «Грёзы султана», где, Лестор был почти уверен в этом, не только танцевали восточные танцы, но и предлагали ростар и трубки, наполненные запретной хвоей. Сам же Лестор решил дойти до реки Оленьей. Договорившись завтра встретиться за обедом у «Дракона», друзья разошлись.
Молодой историк, засунув руки в карманы, осторожно шагал среди поредевшей толпы. Мальчишек с товарами уже не было (закон запрещал детям работать позже, чем в 12:00 ночи), но Лестору показалось, что он мельком увидел давешнего толстого рыжего мальчика с газетами. Рога оленя, ну и запал же он в голову! Помотав хвостом из стороны в сторону, Лестор двинулся к реке. Там он быстро озяб, поэтому пришлось спешно возвращаться в замок.
Глава 2
Советник Гэриус был немолодым хвостовом с жёстким взглядом тёмных глаз, небольшой лысиной и механическим сердцем. Пару лет назад он стал одним из первых пациентов, у которого искусственно созданный орган прижился и стал исправно работать. Он предпочитал серые свободные одежды, из которых виднелся лишь кончик его хвоста. Когда он только начинал свою карьеру, ещё при отце нынешнего императора, находились хвостовы, осуждавшие его за такое отношение к хвосту. Но сегодня уже мало кто мог в открытую это сделать. Хвостовы старались прятать свои собственные хвосты в его присутствии в попытках скрыть осуждение. Гэриус предпочитал этого не замечать, как и того, что за спиной его чаще называли Серым. Он был не против такого прозвища.
Советник Гэриус много и упорно трудился всю свою жизнь, именно поэтому он сегодня имеет такое влияние на императора. Он заботился о благе Империи и всех земель, считая, что изобретения учёных упрощают жизнь, делают её более лёгкой и приятной. Потому другие народы должны оценить это, понимают они всю важность изменений или нет. В конце концов, дети редко понимают важность обучения, но все равно учатся, а в дальнейшем говорят за это «спасибо».
Гэриус шёл по коридорам дворца, мельком взглянул в зеркало, проходя мимо. Советник поморщился и отвёл взгляд. Слишком много зеркал в этом дворце, невозможно просто пройти и не увидеть себя или ещё кого в отражении.
Продолжая свой путь по коридорам дворца, Гэриус ещё раз выстраивал чёткий план предстоящего разговора с императором. Для начала доклад о торговле. Императору нравилось слушать о прибыли. Рассказать об урожае и его продаже, о доходах купцов, о морской торговле.
Гэриус дошёл до своего кабинета. Там его ждал завтрак и осмотр врача. До встречи с императором ещё была куча времени, советник просыпался обычно рано. Жуя свою кашу и запивая её травяным чаем, он, как обычно, опустился в пучину своих мыслей.
Честно признаться, Империя давно не знала тяжёлых времён, когда торговля сходила на нет из-за войн в соседних странах, или из-за неурожаев, или природных катаклизмов. Всё шло как в хорошо прописанном плане скупого торговца, который не желал тратить лишний золотой на что бы то ни было. Урожаи были обильными благодаря последним изобретениям, таким как угольный подогрев земли и низкие дождевые облака, которые практически решили проблемы плохой погоды, которая была не редкостью в Империи. Единственное, создать механическое солнце пока не удавалось, но Гэриус считал, что это может подождать. Конечно, эти изобретения вызывали большую потребность в угле. Нет, шахты Империи ещё не оскудели, и это еще не скоро случится, но вот шахтёры требовали всё более и более высокую оплату труда и повышения страховки. Советник поморщился. Он понимал, что это необходимость, и шёл на неё. Но в то же время, как человек образованный, много читающий и много где побывавший, он знал, что в некоторых соседних странах на шахтах работали заключённые, таким образом возвращая свой долг государству. А в Юкаре так и вовсе рабы. В Империи рабство невозможно, без всяких «но», в этом Гэриус даже и не сомневался. Но в то же время, если бы имперские шахтёры знали об опыте соседних стран, возможно, это оказало бы на них некий воспитательный эффект. Гэриус имел кое-какие планы, даже описанные на бумаге, касающиеся труда заключённых на шахтах. Его было бы трудно протолкнуть в данной политической ситуации, но он знал, что хвостовы – не урожай, который можно предсказать и чей рост можно направить в нужное русло. Хвостовы изменчивы, как солнце, которым управлять нельзя. Рано или поздно ситуация изменится, и тогда его план уже не будет казаться диким. Он с неудовольствием вспомнил последний разговор с министром земных недр, который назвал план советника императора чудовищным. Благо тот представил его как услышанные им мысли некоторых владельцев шахт. «Этот идиот ничего не знает о чудовищах, – со злобной улыбочкой подумал Гэриус. – Настоящие чудовища сидят внутри каждого из нас, только им всегда находят оправдания и благозвучные имена».
Недоволен был советник и министром земледелия, этим древним любителем цветной капусты. Рога Оленя, при каждой встрече этот старый осёл дарит Гэриусу очередную баночку с очередным солением, конечно же из цветной капусты. А потом советнику приходится из вежливости по полчаса выслушивать о новом сорте или драгоценных грядках, естественно, с цветной капустой. И его постоянное «невмешательство в природу». Старый осёл просто хотел угодить и Гэриусу, который радел за введение новых изобретений, и природникам, которые в последнее время всё громче и громче высказывали мысли об опасностях механических преобразований. Потому министр просто использовал изобретения, отчитывался о высоких урожаях, но при этом всем и каждому рассказывал о своих грядках с цветной капустой, которые растут абсолютно естественно, «без вмешательств».
Гэриус мысленно поставил себе галочку, император должен знать о природниках. Нужно донести до него, что это не просто пустобрёхи, а опасные пустобрёхи.
Торговле с соседними странами ничто не мешало. Войн никто из соседей не вёл. Затевалась пара переворотов, это Гэриус знал от своих шпионов, но эти данные были несущественны. Один царёк сменится на точно такого же другого. Пожалуй, о них стоит рассказать императору, пусть ходит довольный и делает глаза «а я всё знал», когда весть о переворотах достигнет двора Ойокумены. Гэриус невольно подумал о том, что при отце нынешнего правителя он бы себе не позволил таких мыслей. Отец Нераиба II как будто знал всё заранее, будто Гэриус был не единственным его осведомителем, а он вдобавок имел дополнительных, собственных шпионов. Непонятно было, когда он успевал с ними переговаривать, но эта мысль не давала покоя советнику, потому он ничего не скрывал и не давал себе волю помечать что-то как важное, а что-то как несущественное. К тому же Гэриус любил и уважал старого императора настолько, насколько был способен. Именно он подарил тогда еще юному хвостову шанс стать тем, кем он сейчас является. И тогда, ещё не будучи советником, тот цепко ухватился за эту возможность. Он верил, что несёт и должен нести благо не только для всей Империи, но и для всего мира. Благо в одном месте легко может быть разрушено невеждами из других мест, об этом нельзя забывать.
Потому стоит доложить императору о делах в Запретных землях. Как и прежде, Гэриусу мало что было о них известно. Подобраться к правящей верхушке этих стран было практически невозможно. Гэриус не раз пытался завербовать на службу кого-нибудь из запретных, но в ответ они только обещали предать его душу чёрному господину, злобно сверкая при этом глазами. Некоторой победой можно было назвать последнюю операцию. Пару месяцев назад Гэриус организовал посольство, которое сопровождали бравые гвардейцы, в приграничный город-порт. Советник и не надеялся, что посла примут. Его мариновали неделю в вонючей гостинице около рыбного рынка, но так и не приняли у главы города и не дали разрешения проследовать в столицу для установления дипломатических связей. Его приняли лишь в совете купцов, где заверили в дружеских отношениях и в том, что для успешного ведения торговли и «невойны» вполне достаточно имеющихся связей. А также попросили ожидать последующих решений в Терра Инкогнита. Порт – не место для высоких гостей. Потом председатель совета купцов спел песню про Храм всех богов, именно спел, аккомпанируя себя на лютне. Из песни следовало, что именно там, в Храме, есть все условия для ожидания. Посольство уехало не солоно хлебавши. Император был расстроен.
Но Гэриус ожидал подобного исхода, потому истинной целью было выполнение совершенно секретного задания. Один из гвардейцев, состоявших при после, был его человеком. Он остался в Терра Инкогнита, якобы перебрав местных вин. Оттуда он проследовал за посольством, придя на границу на пару часов позже, чем все остальные. Это было рискованно, пограничники могли и не поверить его рассказу о непредвиденной задержке. Но на удачу его пропустили. Дальше этот гвардеец напал на рыбака-торговца на рынке, за что был доставлен в местную тюрьму. Что представляла из себя тюрьма запретных, Гэриус не знал. Не знал этого и его гвардеец. Но это был единственный шанс оказаться среди запретных.
Гэриус напряжённо ждал вестей от своего человека – и наконец получил их. Гвардеец успешно оказался в тюрьме, его судили. Он сидел в общей камере; преступники, находившиеся вместе с ним, естественно, не обсуждали дел государственной важности, но некоторые интересные слухи всё же были. Например, Гэриус узнал, что госпожа Чёрной крепости не носит исподнего – долго снимать. Глупый человек услышал бы в этом лишь скабрезные шуточки про жену правителя, но Гэриус был не глуп, и он разглядел в этом характеристику правителя – его не интересуют женщины? Ведь если бы ему было до этого дело, он бы смог успокоить свою супругу, которая стала предметом шуток даже для уличной шпаны. Будь у него любовница, это также бы было озвучено в сплетнях. Было над чем задуматься. Промелькнули и другие интересные сплетни, которые советник тщательно переписал, а позже набросал свои мысли по их поводу.
Но главным было другое – на суде имперца приговорили к вечному изгнанию из города-порта и трехмесячным работам в Храме всех богов на этаже Белки. В то же время Гэриус узнал, что имперцев не судят по законам запретных. Это интересно.
Вообще, проблема закрытой политики, проводимой Запретными землями, давно висела тёмной тучей над советником. Многие считали, что раз запретные не враждебны к имперцам, то стоит уважать их закрытость и привычки. Гэриус, безусловно, был согласен уважать запретных, но ему не давало покоя то, что они ни с того ни с сего пятьдесят лет назад приоткрыли свои границы. Никто не знает, какое у этих стран прошлое, никто не знает, почему они вдруг решили сотрудничать с имперцами. Советник был уверен, что всё имеет свою цену, и он хотел знать сумму сделки. Гэриус даже отдал приказ главному историку изучить древние свитки об истории Империи. Он надеялся, что всплывут факты о прошлых контактах с запретными, которые помогут ему понять их мотивы.
Пожалуй, стоит рассказать об исподнем госпожи чёрного замка императору, ему понравится.
Зашёл доктор Мэйк.
– Доброе утро, господин советник, – хвост лекаря учтиво качнулся влево.
– Доброе утро, доктор Мэйк, – в ответ поприветствовал Гэриус.
Тот спокойно поставил свой чемоданчик на столик около зелёного дивана, а советник пересел на диван. Нажав на кнопку на ручке, Гэриус поднялся вверх. Часть дивана была складывающе-поднимающимся лечебным креслом. На нём даже имелись специальные кожаные ремешки для рук и ног, на всякий случай. Гэриус откинул голову на появившуюся подставку, расстегнул рубашку и взялся за ручки лечебного кресла. Доктор, в свою очередь, достал из чемоданчика небольшую поблескивающую металлом воронку. Гэриус невольно скривил губы, он не любил, когда холодный металл прикасался к его телу.
Тем временем доктор опустил горлышком вниз свою воронку, и она разложилась в трубку. Он приложил её к груди советника, как раз напротив механического сердца. Трубка была сделана из реелкара, который, как магнит, прилипает к коже. Доктор оставил трубку на груди и снова залез в свой чемоданчик. На этот раз он достал раздвоенный шнурок, в основании которого поблескивал реелкар. Реелкаровой частью доктор присоединил раздвоенный шнурок к трубке, а два конца трубки вставил в металлическую пластинку со светящимися огоньками и кнопочками. Потом он стал нажимать на кнопки. Наконец, всё было настроено. Советник вслед за доктором взглянул на металлическую пластинку. На ней появилось изображение сердца. Синим, зелёным и жёлтым цветами были обозначены разные элементы питания. К счастью, всё работало без изменений, не требовалось даже подтянуть ритм. Советник про себя порадовался. «Живу! Я ещё живу!» – подумал он.
Доктор Мэйк убрал конструкцию, не произнося ни слова. Советнику он нравился – ни одного лишнего слова или движения!
– Господин Гэриус, позвольте вопрос: вы всё ещё экспериментируете над собой?
– Да, дорогой доктор.
– Тогда позвольте посоветовать вам этот чай, – доктор достал из своего чемоданчика травяной сбор. – Я знаю, что вы и так уже пьёте травяной чай, но этот сбор исправляет некоторые недочёты старого.
