Чарльз хмыкнул и обернулся на хлопнувшую дверь. Эшли не видела, кто вошёл, но по цоканью каблуков догадалась.
– Наверное доволен собой. – скрестила руки на груди девушка.
– О нет, что вы. – изобразил удивление он. – Наша госпожа крайне разочарована во мне. Боюсь не переживу этого. – изображал печаль парень, а между тем шёл на встречу к Одри.
– Актёр из тебя никакой. – заявила она немного громче, чем следовало.
– Учите свои пять строчек, госпожа великая актриса. – с тонной сарказма закончил он и обнял брюнетку.
Блондинка наблюдала, как сияли глаза у Одри, как её звонкий смех растекался по актовому залу, стоило Чарльзу прошептать ей что-то на ухо. Он носом провёл по щеке девушки, а затем впился в её губы.
Эшли отвернулась. Давно она не видела Одри такой беззаботной. Обычно, она старалась держаться гордо, грациозно. В её лице всегда присутствовал лёгкий прищур, а голову она держала в одном ракурсе, по её мнению, самом выгодным. Поэтому Одри в более расслабленном состоянии было видеть непривычно. Но долго брюнетка себя так не вела: она быстро успокаивалась, доставала своё зеркальце, поправляла свои густые кудри и, глядя в свои чёрные бездонные глаза, отсчитывала несколько секунд.
– Ты и так красотка. – подмигнул ей Чарльз
Эшли очень хорошо знала свою подругу. И по тому, как она сейчас вздёрнула брови, становилось ясно, такой незначительный комплимент засмущал её, однако она перекинула свои волосы назад и хмыкнула:
– Спасибо. Знаю.
Спустя время Мейсон и Джонатан вернулись. Никто не желал обсуждать произошедшее, поэтому все благополучно сделали вид, что ничего не произошло, заведомо рассказав всё Одри. Брюнетка сидела в зрительном зале и каждый раз аплодировала, когда песня заканчивалась.
Первые восемь раз Эшли пела с чувствами и эмоциями, вкладываясь в каждый звук. Но на двенадцатый раз она не выдержала:
– Стойте. – сказала она и выждала, когда наступит тишина. – Джонатан, один квадрат во втором куплете лишний играешь. Рэй, концовка через раз нечеткая. – спокойно говорила она, указывая на все ошибки, которые резали ей ухо. На лице Одри появилась удивленная улыбка. – Мейс, пожалуйста не заглушай меня на припеве.
Блондинка замолчала.
Орлы смотрели на неё, будто ожидали продолжения, словно чего-то не хватало. И только сейчас Джонс осознала, насколько нагло и самоуверенно она поступила. Ведь Мейсон предупреждал её, что во время песни останавливать нельзя, замечания может говорить только он.
– Дакота. – сурово произнёс лидер группы.
Эшли поёжилась от этого имени. Каждый раз, когда она слышала его, во рту появлялась привкус тошноты и железа. Тяжелые воспоминания перетягивали на себя весь фокус, и девушка не могла сосредоточиться на реальности. Почему-то это имя вызывало у неё презрение, страх и чувство слабости…Она стала жевать пряди волос.
– Я устал от твоих выходок… – начал Мейсон.
– Ангелочек, другими командуешь, а сама акценты неправильно расставляешь. – перебил его Чарльз.
Эшли не поняла, с какой целью Кинг влез, но после его слов рыжеволосый немного остыл и переключил внимание на недочёты девушки. Он дотошно объяснил задачу солистке, пройдясь от банальных вещей до деталей, которые Эшли не замечала раннее. Зато не вернулся к разговору о том, что она снова прервала процесс.
В последний раз Орлы звучали более-менее сносно. Но настроение было испорчено у большинства в группе. Только Чарльз с ухмылкой покидал актовый зал, обнимая Одри за талию. А Эшли и вовсе не понимала, отчего остальные были серьезные и задумчивые. Впереди был весь учебный день…
Джонатан уходил вместе с Мейсоном, но напоследок остановился возле девушки и пристально с каким-то пониманием посмотрел ей в глаза:
– Эш, ты это. Ну, в общем, не сердись на Мейса. – он положил руку на плечо Эшли. – Поверь, он никогда бы тебя не обидел. – договорив, он нагнал лидера группы и ушёл.
Эшли решила остаться и помочь Рэю. Но парень вместо того, чтобы разбирать инструменты, сел за синтезатор.
Он начал играть…
Наверняка он думал, что остался один.
Девушка медленно подошла к парню. Она смотрела на него, как завороженная, словно перед ней был не студент, её одногруппник, а невероятное создание, поражающее своим волшебством, красотой, талантом.
Мелодия была настолько быстрой, что Эшли казалось, вот-вот и музыкант не поспеет. Но Рэй, сосредоточенный и увлеченный, продолжал быстро перебирать по клавишам. Одна передняя кудрявая прядь выбилась и лезла прямо в глаза. Но она предавала неряшливости в его идеальный образ. Почти прямая спина, тень улыбки и слегка приоткрытый рот, который он закрывал на самых трудных моментах. Блондинка смотрела на длинные пальцы, которые резво и четко перемещались с одной клавиши на другую.
У Рэя были такие красивые руки…Вены слегка выпирали, белые костяшки и мышцы рук на секунды становились более выраженными, а затем пропадали. Снова и снова.
Эшли наблюдала за ним. И создавалось впечатление, что музыка лилась сама собой. Рэй не успевал прикасаться к клавишам, а звук уже исходил из неё. Словно не он создавал музыку, а она вела его за собой…Какой темп…
Низкие, грозные ноты чередовались с высокими шестнадцатыми. В голове у девушки мелькали картинки. Будто началась погоня. Словно преследователь, впивающийся острыми ногтями в свою жертву. Играл с ней. Дарил секунды свободы и надежды, а потом забирал всё. Шестнадцатые ноты, мелкие и острые, будто чёткий бег – жалкие и беспомощные попытки убежать. Маленький зверёк перебирал своими маленькими лапками. Старался скрыться. Нечто следовало за ним… Его шаги ощущались всё громче, чаще, откликались в стуке сердца Эшли. Шестнадцатых нот становилось меньше. Зверек начинал спотыкаться, падать, бежать, снова падать… Ещё чуть-чуть и его бы догнали.
Последние аккорды… Девушка затаила дыхание. Ну же… Конец.
Хищник выиграл.
Рэй сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, немного отклоняясь назад. Дыхание было учащенным. Но в глазах всё так же сверкал огонь, что и во время исполнения. Девушка никогда не видела более виртуозного исполнения. Она сама с трудом дышала. Рот расплылся в одухотворенной улыбке. В голове вместо слов и мыслей будто был ветер, звук разбивающих о скалы волн. Эшли обняла себя за плечи и почувствовала мурашки.
– Рахманинов. Красная шапочка. – лучезарно улыбаясь, произнёс музыкант. – Как тебе?
– Неудивительно. – сразу же ответила девушка и заметила, как слегка поник парень. Что же она такое говорила? Это было невероятно. Прекрасно! Захватывающе! Волнующе! Эмоционально! – Ну то есть, ты же в музыкалку ходил. Конечно, ты так играешь. – сказала блондинка. Да, она имела в виду, что столько стараний было вложено. Какой это труд. Она и представить себе не могла сколько часов он провёл за пианино…
Рэй молча кивнул и неловко встал со стула, разминая пальцы. Наверняка он ожидал услышать другое. Эшли следила за каждым действием Рэя и продумывала что ему сказать. Как исправить ситуацию? Или уже поздно? Ну не умела она общаться с людьми. И комплименты она делать не умела…
– Рэй, – тихо сказала Эшли, когда он уже спустился в зрительный зал. – Я, на самом деле, ничего лучше не слышала. Правда. – договорила она и почувствовала, как щёки покраснели. Она поспешила отвести взгляд.
Парень по-доброму улыбнулся. И завёл руку за голову, слегка её наклонив. Эшли давно заметила, что Коллинз так делал всякий раз, когда смущался.
– Лекция скоро начнётся… – медленно сказал парень. – Спасибо.
Они молча шли через весь университет. Эшли и Рэй не говорили, но их взаимоотношения ощущались по-новому. У девушки в голове не переставала играть мелодия русского композитора, в памяти снова всплывали его усердие, скорость и кайф. Блондинке казалось, будто она видела что-то личное, что-то такое, за чем вряд ли наблюдали Джонатан, Мейсон или Чарльз.
Чарльз.
Эшли опять задумалась о том, что не давало покоя ей долгое время. Но чувство такта и уважение личных границ не позволяли спросить о таком у парня. Но если не спросит, будет хуже…
– Насколько серьёзны намерения Кинга насчет Одри?
Первая реакция – тяжелый вздох. Вероятно, вопрос был слишком прямой. Но Эшли понятия не имела как по-другому. Рэй мялся и искал правильные слова. Он был не из тех, кто стал бы говорить о своих друзьях за их спиной. Чтож. Девушка не особо возлагала надежды на ответ. Что ей плохо давалось, так это душевные или доверительные разговоры.
– На ближайший день серьезные. – пожал он плечами. – А потом… – Рэй замолчал.
– Попользуется и бросит?
Парень виновато кивнул.
Как он мог? Одри с такой теплотой отзывалась о нём, светилась рядом с ним. А он даже и не думал о взаимности. Очередной этап, очередная девушка. Но с её подругой нельзя было так. Одри не была достойна такого отношения. Решительность Эшли увеличивалась в геометрической прогрессии, когда она заходила в нужную аудиторию.
Однако, сев за парту с подругой и увидев её в хорошем расположении духа, Эшли почувствовала, как смелость постепенно увядала. Прежде чем, поговорить с ней, блондинка обернулась и встретилась взглядами с Мейсоном. Как она хотела быть рядом с ним сейчас… Как ей хотелось сказать, что простила его. Что даже не думала обижаться. В животе снова появились бабочки. На секунду Джонс забыла, зачем пришла сюда.
– Шелли…
– Ри. – вернулась в реальность блондинка.
– Помнишь, ты говорила мне остепениться? Найти того самого и не искать приключений? – хитро улыбалась Одри. Эшли уже понимала, к чему клонила брюнетка. И от этого на душе становилось ещё тяжелее. Почему именно он? – Чарльз – мой человек.
Конец.
Та самая девушка, которая меняла парней, как перчатки. Та самая, что рассталась со своим последним парнем, потому что тот подарил ей сто одну розу, когда она хотела гипсофилы. Та самая, что влюбилась в главного ловеласа университета, для которого она пустой звук – мгновение. Одри.
– Кинг тебе не пара.
– Это ещё почему? – нахмурилась брюнетка и элегантно скрестила руки. – Я думала, ты обрадуешься, что я встала на верный путь. Так ещё, наши парни – лучшие друзья. Всё прекрасно складывается.
Блондинка смотрела в чёрные глаза подруги и не понимала, где та самоуверенная и знающая себе цену подруга? До этого тема парней, конечно, интересовала Паркер, но себя она любила больше, и ни один не мог растопить её сердце.
– Ты уверена, что для него ты не очередная? – намекала блондинка.
– Выключай свою паранойю. У нас всё серьезно. – сказала Одри и послала воздушный поцелуй Чарльзу, а тот сделал вид, что поймал его и прижал к груди. – Сегодня он позвал меня к себе на ужин.
Эшли за учебный день несколько раз возвращалась к этому разговору, но добиться от подруги понимания так и не получилось. С Мейсоном всё само собой наладилось. Хотя перед этим он ещё раз пятнадцать извинился. Окончательно неприятный осадок от репетиции стёрся после их свидания.
Они прогуливались по парку и держались за руки. Ладонь Мейсона всегда была тёплой и крепкой. Затем они взяли ролики в прокат. Эшли предложила устроить соревнования: кто больше упадёт, тот проиграет. Но парень отказался. Однако девушка у себя в голове всё равно вела счёт и радовалась, что побеждала.
Один раз Мейсон чуть не наехал на мальчика лет девяти. И снова много-много раз извинялся. Эшли долго над этим смеялась и говорила, что рыжеволосый испугался больше, чем ребёнок.
Всё было как в кино. Даже лучше.
На следующий день Мейсон и Эшли пришли в университет вместе. Они шли под руку, и девушка была этому благодарна: на высоких каблуках с опорой ходить было куда эффектнее. Взгляды многих студентов, направленные на них, немного напрягали блондинку, но будоражили одновременно.
Но стоило им пройти вглубь коридора, как Эшли стала различать голос Одри, и он отнюдь был не счастливым. Мейсон и Эшли с тревогой посмотрели друг на друга и ускорили шаг, обходя всех зевак, медленно идущих и наблюдающих за спектаклем.
– Как ты можешь такое говорить? – надрывисто и эмоционально жестикулировала Одри. Блондинка заморгала глазами. Ей стало так обидно за подругу.
Чарльз устало и свысока глядел на брюнетку. На все её крики он отвечал односложно. Совсем равнодушно. Эшли уже сделала шаг вперёд к подруге, но Мейсон взял её за руку, не позволяя этого сделать.
Звонкая пощёчина раздалась в коридоре. Одри с обидой и безмерной злостью смотрела на блондина. Она молчала. А затем гордо ушла с высоко поднятой головой.
Эшли одёрнула руку и побежала вслед за подругой. Пока она следовала за брюнеткой, до её ушей доходили самые нелестные слова об Одри. Вчера эти студенты боготворили её, а сегодня распространяли сплетни и поливали грязью.
– Вам должно быть стыдно. – не выдержала Эшли и сказала одной из компаний.
Наконец Одри вышла на пустой лестничный пролёт. Она упёрла руки в боки и опустила голову, делая глубокие вдох и выдох. Губа подрагивала, а щёки, как и глаза, были красными от слёз. От напряжения мышцы шеи натянулись.
– Одри, родная. – прошептала Эшли, медленно подходя к подруге. Она даже не знала, что сказать. И нужны ли были слова? Джонс чувствовала себя такой бесполезной в этот момент. Лучше бы на её месте сейчас был кто-нибудь, кто сумел бы помочь.
Паркер резко повернула голову, одарив Эшли холодным, пронзительным взглядом. Она снова шмыгнула носом и выпрямилась. На её лице медленно начала появляться улыбка. Одри стала смеяться. Блондинка не могла разобрать: толи это был смех, толи рыдания.
– Я с тобой, Ри. – тихо сказала Эшли. Она знала, что всё так получится.
– О, Шелли, скажи, что ты на самом деле думаешь. – широко улыбалась Одри и мотала головой. – Скажи: я же тебе говорила, я так и знала, я тебя предупреждала, Одри. – ядовито произнесла она.
– Я ничего такого не…
– Эшли, хватит! Ты достала меня! – вдруг крикнула Одри. На секунду она замерла, словно осознание настигло её. Вероятно, подумала, что зря сорвалась. – Хватит! Эшли всегда хорошенькая, Эшли всегда поможет. – приторно-нежным тоном говорила она. – Она такая милая, добрая. Меня тошнит от этого! – выплеснула все свои эмоции брюнетка. От истерики дыхание сбилось, и ей ужасно не хватало воздуха.
Эшли пропускала мимо себя все слова, весь яд, направленный в её сторону. Она видела, как плохо её подруге, и винила себя за то, что не могла помочь. Руки Одри дрожали, но удивительным образом, макияж оставался цел. Ни одна морщинка не ухудшала её внешнего вида. Паркер даже в истерике была красива.
– Одри высокомерная, эгоистичная стерва. Теперь ещё и очередная подстилка Кинга! Зато ты святоша, мисс Джонс! Эту роль ты отыгрываешь на все сто! – изобразила руками взрыв. – Надеюсь, ты горда собой?
«Отыгрываешь роль?»
Блондинка отшатнулась от подруги. В висках вдруг появилась боль. Словно в неё вонзили тупые иглы и надавали, прокрутив их внутри. Эшли с трудом сглотнула. Ноги ослабли.
– Что? – рассмеялась Одри. – Нечего сказать?
– Ри… – смягчила свой голос Эшли и раскрыла руки, чтобы обнять девушку.
– Не трогай меня, – выставила ладони вперёд Паркер, будто пряталась от противной тучи мошек. Она перекинула свои чёрные кудри назад, и, вздёрнув нос вверх, пошла прочь.
Неужели Одри и впрямь была такого мнения о ней? Сколько она держала в себе? Прикоснувшись к перилам, Эшли медленно села на ступеньки. Эмоций резко не стало. Вместо них – равнодушие и усталость. Ни капли печали и сочувствия. Она зажмурилась, но слёз не было. Пора была идти на пары…
Может это просто был ужасный сон?
В аудиторию Джонс вошла последняя, и Мейсон сразу же помахал ей. Девушка села рядом с ним и сразу оказалась в его объятьях. Мир сосредоточился на них одних. Кто вокруг, что происходило – было не важно. Мейсон рядом, ей тепло и не страшно. Лидер Орлов приблизился к её уху и сказал:
– Одри позвала всех на вечеринку в субботу.
[1] О, друзья поддерживают в трудную минуту!
Друзья помогают мне поймать кайф!
Я готов на всё, если рядом друзья!
Разве может всё идти по плану?
When I'm gone, remember all I've done, 'one
We've had our fun, 'un
But now I'm done, 'one[1]
“City of angels” 24kgoldn
Уже завтра Орлы должны были выступать в стенах университета. Последняя репетиция, на удивление, стала самой продуктивной. Эшли после её окончания чувствовала себя одухотворенно. Только один маленький фактор способен был вывести её из состояния спокойствия и равновесия. И, глядя на этот фактор, Эшли старалась найти хоть что-нибудь, что цепляло в нем других девушек.
Не понимала.
