Максим Сергеевич Алексеев "Дар"

– К тому же, неизрасходованная сила копится в стихии воздуха и уже начала прорываться в виде штормов и ураганов. Последний из них опустошил острова Республики сильнее, чем Война магов. Они не просто так хотят захватить земли на континенте. Но самое главное,– ее лицо опасно приблизилось к моему, и два месяца воздержания не вовремя напомнили о себе, – Если никто не начнет в ближайшее время тратить эту силу, то может родиться бог.

Она смотрела пристально на меня, пытаясь удостовериться, осознал ли я всю опасность последнего утверждения. А я прикидывал, какие у нее отношения с Триксом, смогу ли я отбить огненную стрелу (а, учитывая ее взрывной характер, одной могло и не ограничится), и будут ли у меня хоть какие-нибудь шансы в рукопашной с герром Треллони.

– Я до сих пор не сказала тебе спасибо за то, что спас мою жизнь.

– Сказала,– улыбнулся я. – Или ты забыла про сон с мертвецами?

– Это было во сне!

– Можешь повторить, я не обижусь.

И она попробовала поцеловать меня в кончик носа. Но я перехватил инициативу, и поцелуй вышел… в этом мире его бы, наверное, назвали республиканским. Пальцы непроизвольно сжались для вызова ветра, чтобы отразить потенциальный файербол направленный в печень, однако, продолжение поцелуя было куда более традиционным и приятным.

Проснулись мы на следующий день ближе к полудню. Я улыбался как идиот, а волшебница не торопясь залечивала ссадины на коленях.

– Это был первый и последний раз! – с серьезным видом заявила она.

Очень хотелось съязвить, что раз был не один, и что эту фразу я уже слышал дважды за ночь, но инстинкт самосохранения заставил меня промолчать. Я поцеловал ее, начал собирать вещи и тут увидел Олега. Он видимо решил развлечься этой ночью, подглядывая за нами.

– Попался голубчик! – прошептал я и провел мизинцем вдоль одной из граней, вызывая окно информации о предмете.

"Краеугольный камень мироздания

Двуручное метательное

Неуничтожимый

Урон 1-6

Пассивное: изменяет реальность вокруг себя согласно вере окружающих

Активное: Сотворить мир Заряды 1\2

Необходим класс Бог

Необходим уровень 100"

/quit

Saving game…ok

Сигнал входящего сообщения вырвал меня из объятий дремы на месте кучера. Эсминец "Lunar Inc." пытался выйти со мной на связь. Олег снова висел в центре каюты.

Я включил наконец-то починенные камеры передней полусферы и увидел три корабля луняшек на расстоянии двух часов пути от меня. Крейсер и два эсминца. Рад ли я был? Да ни фига! В новостной ленте, переданной мне с Цецеры, было однозначно отмечено, что "Lunar Inc." поддерживает сепаратистов и готова оказать им всю возможную помощь.

Само по себе это было забавно с точки зрения истории, учитывая, сколько веков предки луняшек воевали с членами лиги арабских государств. В двадцать втором столетии, использовав несовершенство международной правовой системы, Израилю таки удалось купить Луну. Но не как государству, а как одной из корпораций под госконтролем. После этого оккупационные войска покинули Анкару, Дамаск, Каир и Багдад. Нация уставшая от бесконечных войн, смогла вздохнуть спокойно, а арабские страны начали зализывать раны и лихорадочно убирали кяфирскую Луну со своих флагов и машин скорой помощи.

– Шалом, ма нишма? А коль беседер? Ма шломха? Ви-таки хотите шо би вас спасли? – произнес картавый голос в динамике.

– Беседер! Конечно, кводо, очень долго ждал! Надеюсь, это не будет стоить мне ни шекеля? – ответил я, вспомнив этикет общения в корпорации Луны. – Если хотите, можете причалить к посадочной палубе, абсолютно бесплатно!

Все надежды на оборону, которые у меня оставались, были связаны с зомби все еще скребущимися в шлюзовую камеру и гауссвинтовку. В способности Ингрид, в обнимку с которой я проснулся, я не очень верил. С нее станется развеяться туманом в самый ответственный момент. Да и силы ее не до конца восстановились. Плазмомет же против серьезных военных кораблей был не более чем игрушкой.

Время, прошедшее до стыковки, я занимался в проверкой оружия и последнего оставшегося у меня скафандра, и попытках использовать боевую магию. Абсолютно безуспешных, к моему разочарованию. Ингрид храпела, как медведь в берлоге. Когда мое беспокойство победило жалость, и я решил-таки разбудить ее, она растворилась в воздухе, прошептав: "Трикс я так устала…". Ожидаемо!

Эсминец "Ливьятан" пристыковался к посадочной палубе. Крейсер "Кидон" и эсминец "Херев" держали дистанцию в полтысячи километров. Я видел, как десантики в силовой броне, наплевав на радиацию, выгружались из шлюзовой камеры.

Защитные поля луняшек засветились, и связь пошла помехами. Космоатмосферные истребители Евразийского союза скинули стелсполе на расстоянии в десять тысяч километров и начали атаку в самый неудобный для противника момент. Их дисковидная форма напоминала корабли пришельцев. Решетки электрогравитационых ускорителей мерцали статическими разрядами.

Магнитные щиты крейсера и эсминцев расцвели радугой, как миниатюрное северное сияние под потоком ионов и элементарных частиц. Невидимые в вакууме лазеры вырывали фонтаны испаряющегося металла из обшивки кораблей луняшек. Ливьятан обломил стыковочную палубу и начал маневрировать, прикрываясь моим Санвеллом, как щитом. Кидон отстреливался из линейного ускорителя и методично испарял все оказавшиеся в радиусе огня торпеды и снаряды гаусспушек. Хереву повезло меньше. Оказавшись первым на векторе атаки, он уже беспомощно дрейфовал в облаке обломков.

Один из СУ-437 завис рядом с крейсером, наплевав на ответный огонь, и стометровая туша Кидона через несколько миллисекунд начала сминаться, как фигурка из фольги в кулаке армлестлера.

– Неужели безумные русские довели до ума коллапсарный генератор! – ужаснулся я.

Струи конденсирующегося газа вырывались из швов обшивки, пока корабль приближал свою форму к шару. Даже в своей каюте, удаленной на несколько сотен километров от эпицентра, я ощутил, так не хватавшую мне в течение последнего месяца, силу тяжести. А затем невидимый со стороны поток частиц от Ливьятана пробил хлипкое защитное поле истребителя и запасы антиматерии сдетонировали.

Я уже говорил, что война в космосе несправедлива? Говорил! Вторая несправедливость состоит в том, что победивших в космическом бою не бывает. Мощный импульс электромагнитного излучения при взрыве истребителя вывел из строя из последних сил державшуюся магнитную ловушку антиматерии на Кидоне, а затем последовал локальный Армагеддон, или, учитывая национальность одной из сторон битвы, Холокост.

Вся электроника, которую можно было вывести из строя на Санвелле, уже давно умерла, и единственной моей потерей был радиопередатчик. Чего не скажешь про сражающихся. Беспомощные истребители дрейфовали, ведя огонь из уцелевших орудий по спасательным капсулам с Ливьятана.

А я, переключившись на камеры внутреннего обзора, смотрел, как мертвецы рвут на части десантников в тяжелой броне. Гауссоружие, делающее аккуратные отверстия в плоти, показало себя абсолютно неэффективным против зомби. Капли крови плавали в ангаре вместе с недоеденными кусками мяса и обломками брони.

Через каких-то полчаса я продолжал свой путь к Земле в тишине и одиночестве. Обломки мертвых кораблей разлетались в разные стороны, зомби привычно уже скреблись в шлюзовой люк, а я тащился к радиопередатчику по обшивке, надеясь, что мне удастся заменить сгоревшие платы усилителя сигнала. Ремонт не задался. Да, собственно, чинить было нечего. Шальной выстрел лазера рассек передатчик вместе с куском обшивки. И это, по большому счету, не имело никакого значения. То, что за мной прилетят, было понятно. Оставался большой вопрос – кто?

В ответ на него новая эскадрилья истребителей Евразийского Союза заняла позиции вокруг корабля. Их неспешно нагонял авианосец "Император Борис I Ельцин", названный так в честь одиозного российского тирана и диктатора конца двадцатого – начала двадцать первого века, известного борца за трезвость, на склоне своей жизни провозгласившего новую Российскую империю. Группа прикрытия авиаматки состояла из почти трех десятков разных кораблей. Наперерез им летела пара фрегатов китайцев, но было очевидно, что они не успевают. На расстоянии в пару миллионов километров разворачивалась в атакующую формацию ударная группа американцев. Похоже, о былом единстве Земли можно было забыть. Я бы дорого отдал в тот момент за то, что б услышать творящиеся в эфире диалоги командующих.

А в тот момент в Солнечной системе происходило еще много чего интересного. Флот ООН наносил удары по объектам инфраструктуры "Lunar Inc.". Луняшки вяло отбивались и гораздо более эмоционально подсчитывали убытки.

Когда челнок с десантом ЕАС высаживался на многострадальной посадочной палубе Санвелла и карал мертвецов силой света, традиционно их спецназ использовал лазерное оружие, Имамат Юпитера доказал, что радиацией можно уничтожать не только корабли. Потоки элементарных частиц, разогнанных до релятивистских скоростей с Калипсо, Ганимеда и Европы обрушились на восточное полушарие.

Концепция "Золотого миллиарда" не устарела и в наше время. Европейский союз и евразийцы прикрылись планетарными щитами, системой, развертывание которой вызывало дикое недовольство налогоплательщиков по поводу бесцельно потраченных денег. А вот Африка, Индия, южный Китай, до которого не доставал генератор расположенный во Владивостоке, и, по иронии судьбы, Арабская Лига за два часа превратились в радиоактивную пустыню.

Обыватели любовались северным сиянием, видимым в Москве и Брюсселе посреди дня, отправляли фоточки в социальные сети, ужасаясь произошедшей трагедии. Биржевые сервера перегревались и выходили из строя. Спутники, потеряв управление, сгорали в атмосфере. Уцелевшие погодные станции готовились переориентировать воздушные потоки и не допустить распространения радиоактивного заражения.

Пока Европа, русские и американцы составляли резолюцию Совбеза ООН, озверевшая от потери двух третей страны генеральный секретарь компартии Китая выслала в направлении Юпитера весть национальный запас антиматерии. И галлилеевы спутники на пару недель обрели жидкие океаны и атмосферу.

Все это я узнал чуть позднее. А пока в дверь моей каюты постучали.

– Зайдите, открыто!

– Добрый день, Артур Кларк!

В каюту вплыл человек высокого роста, в просторном сером комбинезоне. Он тихо притворил за собой дверь и, несколько наклонив голову, принялся рассматривать меня. Физиономия его очень живо напомнила виденные когда-то фотографии каменных истуканов острова Пасхи – узкая, длинная, с узким высоким лбом и мощными надбровьями, с глубоко запавшими глазами и длинным острым вогнутым носом. Черные волосы падали ему на глаза. На роговице было заметно легкое свечение напыленных наноэкранов.

– Добро пожаловать,– сказал я.

– Меня зовут Леонид Горбовский. Я глава комиссии по контролю Евразийского союза.

Ого, какая птица, подумал я. Практически второй человек после президента!

– Приятно познакомиться, господин Горбовский.

– Если позволите, я бы хотел сразу задать несколько вопросов. Это сэкономит нам много времени.

– Как будто я могу вам помешать,– улыбнулся я.

– Вопрос первый. На корабле имелся какой-нибудь особый груз?

Отпираться не имело смысла, десантники наверняка сейчас потрошили инженерный отсек, а киберподразделения анализировали базы данных, отредактировать которые у меня не было ни единой возможности.

– Да, господин Горбовский.

– Можете звать меня Леонид. Судя по встрече, которую нам оказали, ммм… останки экипажа и пассажиров, вы вскрыли транспортный контейнер?

– Да, это так.

– Зря вы это сделали, мистер Артур. Еще один вопрос, где Камень?

– А, вот на этот вопрос я ответить не могу, к сожалению. Он, скажем так, несколько своеволен. Перемещается по кораблю как захочет.

– И последний вопрос, ваша кровь попадала на Камень?

Я призадумался.

– Точно не знаю, но, когда я только с ним "познакомился", он устроил мне сотрясение и рассек бровь. Так что скорее да, чем нет.

Только договорив фразу, я увидел, что Горбовский возвращает пистолет, неизвестно как оказавшийся в его руке, в кобуру. Похоже, я только, что был на волосок от смерти.

– Артур, не буду скрывать, своим любопытством вы чрезвычайно усложнили жизнь мне, себе, правительству, и скорее всего всему человечеству. Что же, раз быстрого решения у нас не получится, то я прошу вас следовать за мной.

За дверью каюты в коридоре висели два десантника в легкой броне.

– Кирилл, Антон, отведите, пожалуйста, молодого человека в спецкаюту на флагмане,– распорядился председатель. – И сворачивайте поиски. Он Связанный, Камень никуда от него теперь не денется, как и он от Камня.

– Так точно! – Хором ответили ребята. – Базы данных уже скопированы.

– Хорошо, тогда взрывайте это корыто.

Десантники проконвоировали меня через сожженную Ингрид шлюзовую камеру в десантный челнок, и через полчаса я впервые в жизни оказался на настоящем боевом корабле. Гравитация была на уровне лунной, но даже этого мне хватило, чтобы упасть с непривычки на колени. Мои провожатые подхватили меня под руки и довели до тесной каюты с серыми стенами. Из всей обстановки была только койка и сортир.

– И что теперь со мной будет? – Спросил я своих конвоиров.

Кирилл с Антоном переглянулись и пожали плечами.

– Это решать не нам, и даже не Леониду Андреевичу. Вы мистер Кларк даже не подозреваете, во что вы влезли из-за своей любознательности… Ложитесь, отдыхайте, поспите. Господин полковник вами сейчас заниматься не будет. Ему с американцами отношения еще выяснить надо.

Дверь закрылась, и я последовал совету.

***

Оставшийся день пути до Ингельхайма прошел под сонное сопение Ингрид, пару раз она меняла меня на козлах. Так что и мне удалось подремать после бессонной ночи. Пару раз нас обгоняли курьеры.

Я много размышлял над беседой с Горбовским, и по всему получалось, что ничего хорошего мне не светит. То, что от меня не избавились сразу, еще ничего не значило, возможно, магия камня и могла меня как-то защитить, но было очевидно, что про его свойства КомКону известно больше чем мне.

Мы с волшебницей договорились, что я буду называть себя не князем, а ее слугой, благо отросшая бородка и усы обеспечивали мне какую-никакую маскировку. Не стоило усложнять жизнь канцлеру, да и слухи могли привлечь к моей персоне нежелательное внимание.

Дорога постепенно поднималась все выше и выше, и, хотя настоящие горы все еще виднелись где-то далеко на горизонте, каменистые крутые холмы, покрытые лесом, мимо которых петляла наша дорога, тоже внушали уважение.

Ингельхайм-форт располагался на вершине одного из таких холмов. У подножья раскинулась небольшая деревенька. Сама крепость выглядела не очень внушительно -стены, сложенные из булыжника в два человеческих роста высотой, с частично осыпавшимися зубцами, слегка покосившиеся ворота, у которых стояли два стражника в кольчугах с копьями.

Солдаты хотели остановить нас, но быстро узнали Ингрид и пропустили нас во двор. В центре форта располагалось большое четырехэтажное строение, сложенное из того же серого невзрачного камня. Никаких украшений, чисто утилитарная прямоугольная коробка под покатой крышей. Волшебница последовала в основное здание, а я повел телегу вслед за мальчишкой к конюшне. Сунув пару медяков местному конюху, чтобы он позаботился о животных и грузе, я тоже последовал за Ингрид.

Я застал ее в холле, беседующей с одноглазым бритым наголо мужчиной в бордовом камзоле. Этот тип чем-то неуловимо напоминал стервятника, то ли крючковатым носом, то ли осанкой, то ли красноватыми глазами навыкате…

– Юрген, так значит Трикс выехал с остатками стражи на север два дня назад?

– Да, фрекен Торвальдсон, сейчас в замке только мои солдаты.

– Жаль, я рассчитывала застать его здесь… – волшебница выглядела расстроенной.

– Я думаю, вы без труда его догоните. У него большой обоз и много пехоты. А сегодня, я бы рекомендовал остановиться у меня в Ингельхайме. Я распоряжусь выделить вам покои и организовать праздничный ужин.

-Да, и пожалуйста, устройте моего слугу, Кверти.

– Конечно, фрекен! – Ответил Юрген, скользнув по мне равнодушным рыбьим взглядом.

Мне выделили каморку на втором этаже под лестницей, недалеко от покоев Ингрид. Я только успел перетащить вещи, как меня позвали на праздничный ужин в честь приезда волшебницы.

В небольшой зал набилось человек восемь ветеранов с лицами украшенными шрамами. Стол, конечно, не ломился от яств, но запечённые гуси, свиные рульки и маринованные грибочки заставили меня истекать слюной. К моему глубочайшему сожалению, моей обязанностью было прислуживать Ингрид за столом, не наслаждаться изысками местной кулинарии. Назвался груздем – полезай в кузов.

Все расселись и комендант форта, Юрген Бремер, собственноручно наполнил чашу своей гостьи вином, а затем произнес витиеватый тост про подлость врагов и неизбежную победу империи. Немного вина плеснули и мне. Ингрид успела выпить только пару глотков, когда ее лицо посинело, и она начала судорожно кашлять и потеряла сознание. Я едва успел дернуться ей на помощь, как меня под ребра больно уколол кинжал одного из бойцов. На тыле его кисти была видна татуировка волка.

– Вы куда спешите, ваша светлость? Думаете, не узнали вас? Как не узнать то!

– Что вы с ней сделали, ублюдки? – прошипел я, боясь, что если вдохну глубже, то клинок пропорет кожу.

Юрген рассмеялся. Его смех был похож на кашель астматичной гиены.

– Ничего страшного, всего на всего настойка радужной полыни в вине. Отбивает магию напрочь на пару дней. Мне она нужна необязательно целой, но живой, как и вы. Знаете, сколько за ее голову обещал заплатить клан Волка? А вы так вообще неожиданный сюрприз!

– Так канцлер же объявил, что мы умерли! – я был в недоумении.

– Так и было, но под пытками перед смертью, он все рассказал.

– Он же сдал город!

– Кнуд, вы такой наивный, им была нужна крепость для плацдарма, а не партизанский отряд в тылу, там уже к вечеру не осталось никого живого из жителей. Господа, отведите его светлость в темницу. А эту сучку свяжите и ко мне в спальню. Я подожду, пока она придет в себя, иначе она не сможет меня достойно позабавить.