ISBN :
Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 05.09.2023
Осторожно, за уголок, я вытянул фотографию и положил на колени, чтобы рассмотреть её ближе.
Фотография, почему-то черно-белая, хотя совсем не выглядящая старой, изображала статую на берегу реки. Общие черты статуи выглядели человеческими, но голова была взята львиная. Её пропорции, впрочем, и даже львиные черты морды, прекрасно к облику подходили. Лев с телом человека производил впечатление старца. И – отшельника, или монаха. В одной руке он сжимал длинный посох. В другой… опущенный стволом вниз автомат.
Странная статуя. Приглядевшись, я понял, что только лишь на внешнем облике её странности не заканчивались. Если предположить, что у подножия статуи действительно стоят многоэтажные дома, то высота статуи огромна. Как и ширина реки, на берегу которой она возвышается.
– Рекс?
Кажется, я разглядывал фотографию так долго, что Дем меня потерял. Теперь он обеспокоенно стоял в дверях кабинета.
– С тобой все в порядке, Рекс?
– Да, Дем. Извини, я засмотрелся.
– На что же? – Дем улыбнулся. Улыбка делала его маленькое веснушчатое лицо удивительно солнечным.
– Вот, гляди, – я протянул ему фото.
Дем взял протянутую фотографию, и бросил на неё взгляд.
И выражение его лица мгновенно изменилось.
Глазами он впился в фотографию, жадно, как никогда и ни на что не обращал внимания. Его лицо окаменело, из детского став бесконечно взрослым.
– Ты… Ты чего, Дем?..
Я испугался. Меня пронзило ощущение, будто бы я только что перестал для Дема существовать. Словно все нити, что связывали нас, только что разорвались.
Он поднял на меня взгляд. Совершенно чужой и холодный.
Ощущение длилось, кажется, лишь секунду. Но мне показалось, что я умер.
А потом прежний Дем вернулся обратно. Лицо разгладилось и помолодело. Пронзительный ярко-синий цвет глаз потускнел. Узкая щель рта разошлась в улыбку, пусть слабую, но такую родную.
Я сглотнул, чувствуя, как стучат мои зубы.
– Дем?..
– Извини, Рекс, – он покачал головой, словно стряхивая наваждение.
И погладил фотографию. Будто наваждение не исчезло.
– Ты нашел её на столе?
– Да, она лежала под чертежом. Кончик её выглядывал, и… я взял её посмотреть. Но ведь таких статуй не существует, верно? И, значит, это не фотография, а распечатка рисунка. Так?
Дем заколебался. И мне этого хватило.
– Ты знаешь, где это и что это, верно?
Дем поглядел на меня, и как-то обреченно кивнул.
– Знаю.
– Расскажешь?
Дем задумался.
– Дем, да что с тобой? Я впервые тебя вижу таким!
– Я тоже чувствую себя не таким, – немного отстраненно протянул Дем. – Слушай, пойдем на улицу, а?
– Давай.
Он помог мне сходить в туалет и одеться. Я привык делать все это и сам, но Дем, кажется, хотел находиться со мной рядом. Он не мог выразить свое чувство дружбы по-другому. Слова всегда только слова.
Повесив на спинку коляски рюкзак с водой, бутербродами и курткой, на случай дождя, он выкатил меня во двор. Пыльная листва деревьев делала их серыми и унылыми. Одинокий дворник-узбек скреб метлою асфальт, напевая что-то на своем родном языке. Его оранжевый жилет разбавлял скуку серых домов и блеклых оград садиков.
Завидев меня, дворник улыбнулся, сверкнув зубами.
– Здравствуй, Кеша! Как твои дела?
– Спасибо, Нурик! Очень хорошо. Вот, пошли с Демьеном гулять. Как дела твои?
– Тоже помаленьку! Хорошей прогулки!
На углу мы помахали двум старухам, сидящим на лавочке. Те махнули в ответ. Потом украдкой перекрестились.
Я вздохнул.
– Дем?
– Ты положил фотографию туда, откуда её взял, Рекс?
– Ага.
– Точно-точно так, как она лежала?
– Да, именно так и положил. Да, в конце концов, – начал сердиться я. – Ты расскажешь мне, или нет?
– Расскажу, но если обещаешь одну вещь.
– Обещаю, – пожал я плечами. – Только скажи, что обещать-то?
Демьену я доверял целиком и полностью.
– Пообещай, что никогда не заговоришь со своим отцом об этой фотографии. И о чертеже на столе. И о любых других странных фотографиях, если их случайно обнаружишь. А лучше, если ты вовсе не станешь подходить к столу.
Я застыл. Время, кажется, застыло тоже. Колеса медленно проворачивались, как в замедленной съемке. Между мной и папой никогда не существовало тайн. Я рассказывал ему все. Он был мне другом, не меньшим, чем Демьен. А Демьен сейчас предлагал мне выбрать.
Впрочем, нет. Демьен всего лишь не хотел, чтобы я спрашивал папу про фотографию и чертеж. Наверняка, папе стало бы неприятно узнать, что их видел Дем – а об этом бы тоже пришлось тогда рассказать.
Обдумав просьбу Дема под таким углом, я ответил:
– Обещаю, Дем.
***
– Статуя называется Арахо То. И она действительно существует. Таких статуй двадцать, все они изображают разных существ.
– Никогда не слышал о них. А где они находятся? В Южной Америке? Река огромная, как Амазонка. Хотя, нет, в Африке такие реки тоже есть.
Дем улыбнулся. Его улыбка излучала тепло.
Когда Дем улыбался, он словно бы светился. Так было всегда.
– Это не Амазонка. Это великий Арсин, с его черными водами, текущими к далекому-далекому черному океану. Давай поищем пустую скамейку.
Мы въехали на территорию Даниловского монастыря. Здешние деревья отливают прохладой и зеленью. Из серого пыльного мирка старой Москвы, с её плавящимся от жары асфальтом, мы окунаемся в мир цветной, с густыми тенями под стенами и кронами.
Обогнув собор, мы по тропинке подъезжаем к часовне, крохотной и снежно-белой на фоне зеленой травы.
К моему удивлению, скамейка рядом с часовней оказалась незанятой. Здесь хорошее место: деревья над скамейкой дают глубокую тень, а близкая стена глушит шум проезжей части и защищает от ветра.
Дем помог мне перелезть с коляски на скамейку. Конечно, коляска удобнее. Скамейка ведь деревянная. Но когда все время, часами, сидишь в одном и том же кресле, хочется посидеть и на чем-нибудь другом.
Пусть даже на широкой деревянной скамье, гладкой и коричневой от времени.
Дем садится рядом, близко. Я ощущаю его острый локоть, тепло, запах. Где бы мы ни были, Дем заполняет собой пространство. Оно становится терпким и насыщенным. Полным им, Демьеном.
– Эй! – толкаю его свои локтем под ребра.
– Чего?
– Рассказывай дальше! Чего замолк?
Дем болтает ногами, потом носком ботинка вычерчивает на земле под скамейкой волнистые линии, собираясь с мыслями.
– Давным-давно, – начинает он. – Тысячелетия назад, на берегу великой черной реки Арсин был отстроен огромный город. Его назвали – Эйоланд. Со временем он стал столицей большой империи. Империя воевала, торговала, развивалась и летала в космос, осваивая свою солнечную систему.
Все продолжалось своим чередом, тем самым, по которому идут любые империи. И вот, ученые Эйоланда нашли способ, позволяющий проникать в другие миры. Установка работала не очень хорошо, и они смогли открыть проход только в один соседний мир. В нем уже не существовало империй. Они давно сгинули в разрушительной войне, а оставшиеся в живых строили свой мир заново.
Город Эйоланд начал вторжение. Его жители любили воевать. К тому же они были куда более развиты в отношении техники, и у них имелось больше ресурсов.
Но жители того самого, соседнего мира, прибегли к хитрости. Они создали гениального генного инженера, и отправили его в Эйоланд.
– В качестве Терминатора? – пошутил я.
– Почти. Звали его – Флэт Гладкий. Он не стал воевать сам, но создал новую расу, которая начала войну против хозяев планеты. Соседний мир оказался забыт. У Эйоланда возник новый противник, быстро учившийся, перенимающий все его военные приемы и все научные знания. Молодая раса тоже хотела жить, а потому воевала жестоко и упорно.
Империя Эйоланда проиграла войну. Все жители планеты, до единого, оказались уничтожены. Флэт не пощадил никого. Хозяевами земель стали жители новой, победившей расы.
По окончанию войны победители воздвигли в захваченном городе двадцать статуй. Статуи символизировали единение всех видов созданных Флэтом существ. Впрочем, это не помогло – вскоре началась гражданская война, а затем голод и мор.
– А сейчас этот город существует?
– Ага. Красивый и древний. Он вновь растет, хотя до масштаба империи ему еще далеко. Да и не нужно – любые империи рушатся.
– Но откуда у моего папы фотография статуи из другого мира?
– Не знаю, – Демьен пожимает плечами. – Сама фотография не так уж и удивительна. Все миры сообщаются между собой, и их предметы, особенно мелкие, понемногу проникают из одного в другой. Загадка в другом – в чертеже.
– А что на нем? Я почти не обратил на него внимания.
– Это чертеж внутреннего плана статуи. Проходы, стены, лестницы, комнаты, сноски о материалах, из которых статую строили.
– Подожди, Дем! А ты, ты сам-то, откуда знаешь про Эйоланд, статуи, войну и все такое?
– Я там был, – просто ответил Дем. – Я был в Эйоланде. И видел эту статую собственными глазами. А историю города прочитал в Библиотеке.
Он подумал, и уже мрачно добавил:
– Страшная книга. Руки от неё немеют. Настолько она холодная и… голодная.
– А что за библиотека, Дем? Мы можем туда с тобой поехать?
Дем рассмеялся в ответ, искренне и весело. Его смех колокольчиками рассыпался над каменной плиткой.
– Почему бы и нет? Только там очень жутко.
– Там особая жуткая библиотекарша? Она всех съедает за нарушение тишины?
– Почти угадал. Но, во-первых, не она, а он – Библиотекарь. Его зовут Пилат. Во-вторых, съедает не он лично.
– Ты шутишь?
– Вовсе нет.
– Тогда, может, не стоит туда ехать?
– Знаешь, мне кажется, там есть книга, которая тебе очень нужна, Рекс, – как-то медленно, о чем-то раздумывая, произнес Дем. – Нам обязательно стоит туда поехать. Только чуть позже.
Но мои мысли уже перескочили на другое:
– Пилат? Как в Библии?
– Совсем нет, что ты. Случайное совпадение. А полное имя Библиотекаря – Пилат Изуба.
Библиотека меня заинтересовала. Обожаю всякие тайны и загадки. К тому же, Дема там никто не съел, а значит, вряд ли позарится и на меня.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом