Всё начинается с любви. Семейная сага. Книга 1
Людмила Константинова
Когда говорят: он и она, первое слово, которое приходит в голову – Любовь. В этой семейной саге любовь является основным движущим механизмом на протяжении всех трёх книг романа. Лео и Мира познакомились в детстве в лагере отдыха. Удивительно, но их встрече помог маленький красный бантик, о котором они вспомнили только через 20 лет. Известно, что ничего не бывает просто так. Случай свёл их снова, но спокойной жизни им было не видать. Странные и невероятные события будут сопровождать их в одной совместной поездке. А Мире предстоит встретиться с тенями уходящего прошлого.
Людмила Константинова
Всё начинается с любви. Семейная сага. Книга 1
Твердят:
«В начале было слово…»
А я провозглашаю снова:
Всё начинается с любви!..
Роберт Рождественский
Книга I
Глава 1
МЫ СТРАННО ВСТРЕТИЛИСЬ
Как много в жизни людей все-таки значит случай! Фотокорреспондент Леонид и журналист-блогер Мирослава, в среде родных и друзей Лео и Мира, случайно познакомились в уютном арт-кафе «Книги и кофе» расположившемся на улице Набережная Мойки. Оба были уже достаточно взрослые молодые люди. Леониду неделю назад исполнилось тридцать пять лет, а Мирослава была на два года моложе. Никто из них даже не догадывался, что именно с этого кафе жизнь повернётся на сто восемьдесят градусов. А главное – им предстоит пережить леденящую душу историю, а та в свою очередь сделает их будущее…
Конец октября середины первого десятилетия двухтысячных двадцать первого века. Парки и скверы еще радовали золотым убранством деревьев, но погода была по-настоящему осенняя, небо заслонили мрачные тучи, часто дул сырой пронизывающий ветер. В один дождливый день Мира подошла к давно облюбованному уютному кафе, поработать с ноутбуком и выпить пару чашек ароматного кофе. У парапета набережной напротив входа в кафе, стояла небольшая группа цыган, что-то оживлённо доказывающая мужчине в очках. Мира немного побаивалась шумных и привязчивых женщин в пёстрых длинных юбках и старалась обходить их стороной.
Взявшись за ручку входной двери, она хотела войти внутрь, но её внимание привлекло висевшее на входе объявление: «Сегодня наше арт-кафе обещает фанатам встречу с интеллектуальным рокером, последним романтиком Вадимом Кустинским. По стилю и наличию необъяснимой грусти его творчество сравнивают с тем, что делал Стинг. Мест в кафе мало поэтому ждём только тех, кто любит музыканта, умеет его слушать и понимать. В стоимость билета входит приятный бонус: чашечка ароматного кофе с круассанами».
«Да-а-а, плодотворно поработать сегодня вряд ли получится. – Подумала Мира. – Ну что же, я не против провести вечер в компании с интеллектуальным рокером и его живой гитарой». Засмотревшись на объявление Мира отступила назад, пропуская компанию любителей рока и спиной почувствовала, что довольно чувствительно столкнулась с кем-то, наступив на ногу.
– Ах! – вскрикнул кто-то.
Мира испугано обернулась. Перед ней стояла пожилая дама в элегантном бархатистом берете, сдвинутом набок, модном жакете и узких брюках. Весь ансамбль был выполнен в черном цвете, но женщину он не старил, так как нитка бус из благородного жемчуга и интересный шарфик освежали её образ. Густые, красиво уложенные черные волосы с седыми прядями добавляли ей элегантности. Достаточно яркий макияж не выглядел вульгарно. «Вот это да! Ничего себе бабушка! – восхитилась мысленно Мира – Какая красавица!»
– Бога ради простите, я такая неуклюжая!
– Это не вы виноваты, а я. Подошла слишком близко. – Смущенно улыбнулась женщина, потирая колено. – Видела же, что вы отступаете назад и не притормозила. Честно говоря, испугалась, что вы можете зацепиться за поребрик и упасть и решила подстраховать вас.
Мира не смогла бы объяснить, чем привлекла её эта женщина, и какое-то время она молча стояла и смотрела на женщину. Захотелось рассмотреть её и понять кто она и почему они столкнулись. «Какое интересное лицо, да и внешность тоже! – подумала девушка – Похожа на цыганку, но явно не из этой группы. Отличается и одеждой, и внешним видом. Чувствуется в ней порода».
Действительно, женщину нельзя было причислить к той шумной группе цыганок у парапета, хотя в её облике была ярко выраженная принадлежность к их типичным национальным чертам.
Дальше молчать было неудобно и Мира решила с ней попрощаться как можно вежливее.
– Ещё раз извините меня. Спасибо, что не возмутились. Всего вам доброго!
– Подождите, послушайте меня. Вы, конечно догадались, что я цыганка. Но я не из этого табора. – И женщина кивнула в сторону группы – Я живу в соседнем доме и время от времени заглядываю в это кафе на чашечку кофе. Сегодня я собиралась послушать Вадима, – и она кивком головы показала на объявление – но вряд ли смогу высидеть, очень уж разболелась моя нога.
– О-о-о! Это из-за меня? Ещё раз простите меня.
Женщина улыбнулась и пояснила:
– Не волнуйтесь, вы не при чём. Старая травма. А Вадима я смело могу называть своим учеником. Он брал у меня несколько уроков вокала. Я же певица, родом из старинной семьи актёров и страшно горжусь своими предками. Вы о Ляле Чёрной слышали?
Мира смущенно и немного виновато покачала головой.
– Да-а-а! Уходят легенды, уходят навечно, и гаснут их звёзды, увы, навсегда. Она была примой театра. Это моя мама. Я могла бы многое вам рассказать о своей жизни, но не могу злоупотреблять вашим вниманием. Если захотите послушать мои истории, приходите. Я с удовольствием расскажу и напою вас вкусным целебным чаем.
– С удовольствием послушала бы вас и сейчас, но, к сожалению, мне нужно идти. Благодарю вас за интересную встречу. Оставьте мне ваши координаты, я с вами созвонюсь, и мы договоримся о встрече.
– Вы очень воспитанная девушка, но не отказывайтесь от встречи со мной, для вас это очень и очень важно. Не удивляйтесь моей настойчивости. Я увидела в ваших глазах то, что вряд ли увидит кто-то другой. Просто от бабушки мне передались кое-какие способности видеть внутренним взором тайны.
Мира терпеть не могла никаких предсказателей, астрологов, экстрасенсов и разного рода гадалок. Она передёрнула плечами собираясь уйти. Но женщина, мягко, но крепко удержала девушку взяв за руку. На Миру внимательно и серьёзно смотрели глаза, в которых она прочла призыв остановиться и выслушать.
– Хочу предупредить вас о событиях, с которыми вам предстоит столкнуться в ближайшем будущем. Будет и хорошее, но и трагическое. Я вижу, вы девушка с характером и не верите мне. Поверите, уверяю вас. Просто нужно быть готовой ко всему, с чем вам предстоит столкнуться. Зато, если справитесь, получите подарок, от которого ни за что не откажетесь.
Мира удивленно подняла брови, соображая: удивляться словам этой странной женщины или уйти, не придав значения. Но магия глаз цыганской актрисы притягивала, и она решительно сказала:
– Говорите.
Цыганка взяла руку Миры и долго внимательно изучала её. Потом сказала:
– Вы боитесь колокольного звона! Не отвечайте, знаю, боитесь. А почему боитесь скоро узнаете, но всему своё время.
И Мира увидела сострадание в глазах женщины.
– Судьба у вас, Мирослава, запутанная… В ниточках, клубочках, с иголками… Столкнётесь и не будете знать, как распутать её. Не ваша в том вина, однако именно ваша душа закричит от увиденного. Я всё сказала. Простите, но мне пора.
Резко повернувшись, актриса быстрым шагом пошла, почти побежала по тротуару, свернув в ближайший проезд.
Остолбенев от услышанного, Мира некоторое время стояла с открытым ртом и протянутой рукой. На губах застыл крик: «Подождите! Остановитесь!». Придя в себя, девушка оглянулась по сторонам, проверяя реакцию прохожих, тряхнула головой, сбрасывая услышанное непонятное: «Хм, странная женщина. Придумала тоже – ниточки, клубочки, иголочки… Чушь какая-то! Но, откуда она узнала моё имя и что я не люблю, когда звонят колокола? Странно, однако», и с задумчивым видом вошла в кафе.
В это кафе, объединившее в себе три в одном: книжный магазин, арт-площадку и приют для творческой братии, Мира приходила ежедневно в одно и тоже время; садилась в углу за один и тот же столик рядом с полками забитыми книгами до потолка; заказывала капучино и эклеры и забывала о времени; мягкий уютный диван темно-зеленого цвета с высокой спинкой позволял максимально расслабиться после напряженной работы за ноутбуком. Работала удалённо, её «кабинетом» могло быть что угодно: лавочка в парке, столик в кафе, скамья в электричке. В арт-кафе к Мире привыкли, приветствовали улыбкой и старались, чтобы за её столик никто не садился. Полноватый и круглощёкий бармен Максим вот уже полгода как был безнадёжно влюблён в девушку. Страдая от чрезмерной стеснительности, он старался привлечь её внимание улыбкой, голосом и взглядом. Почти каждую ночь он мысленно укладывал возлюбленную рядом, представляя, как обнимает её, целует, занимается с ней любовью, а потом уткнувшись носом в её пахнущие цветами волосы засыпает сладким безмятежным сном. Зная о пристрастии женского пола к сладкому Макс каждый раз лично приносил Мире горячий с мягким сладковатым вкусом капучино, а на блюдечке пирожные с миндалём. Максим тщательно скрывал свои чувства, однако мечтал о том, как однажды наберется смелости и откроет сердце девушке. Но, в тихой воде омуты глубоки. Случается, что такой человек потерпев крушение своих ожиданий, считает, что его предали и может выдать такой фокус, что все ахнут. И Максим здесь не исключение. Он ещё продемонстрирует свои таланты. Вот только вопрос подействует ли это на предмет его обожания.
Бармен с недавних пор увлекся флейрингом (выступлением под музыку) и мечтал стать известным и востребованным в ресторанном бизнесе flair-барменом. Для достижения своей цели он записался на специальные курсы, планировал побеждать на конкурсах и быть если не знаменитым, то хотя бы известным.
А пока ему доставляло удовольствие слышать слова благодарности и ловить взгляд зелёных глаз.
Так было и в тот, казалось бы, ничем не примечательный день. Увлёкшись работой, девушка не заметила, что народу в кафе прибавилось. Посетители то и дело бросали взгляды в дальний угол зала где располагался небольшой подиум. Мест не хватало, но завсегдатаи кафе знали, что столик в углу, за которым сидела Мира – место неприкосновенное. Неожиданно запыхавшийся молодой человек, не спрашивая разрешения плюхнулся на единственный свободный стул около Миры.
– Вау! – только и смогла произнести девушка.
Бросив мельком взгляд в её сторону молодой человек промычал что-то, отдалённо похожее на «спасибо» или «извините» и тут же повернулся в сторону сцены. Полумрак в зале, негромкие голоса, сдержанный смех – звуки сливались в неразборчивый гомон, плыли над головами, бесплотными клубами заполняя небольшое помещение кафе. Музыканты на подиуме неторопливо настраивали инструменты. Прозвучали первые начальные аккорды. Пара минут, и вот уже с неизменной гитарой спешит Вадим Кустинский. Обычный человек: свитер, потёртые джинсы, кроссовки, небольшая бородка… Столкнувшись на улице, прошли бы мимо и не оглянулись. Но сейчас, в нём было что-то такое, что шум моментально затих. Гвалт, шелест конфетных обёрток и позвякивание ложек в кофейных чашках смолкли ненадолго. А потом, набегающей волной приветственные хлопки прокатились до сцены и замерли. Высоко подняв голову, блистая глазами, с легкой улыбкой, бард легко вскочил на подиум и опустился на стул перед микрофоном, раскрывая ноты на пюпитре и махая в такт музыки головой поздоровался с залом. Гитару он держал чуть на отлете, словно она мешала ему дышать. Кашлянул. Поправил микрофон. Неуверенно тронул струны. Мечтательно улыбнулся, глядя куда-то поверх голов… И запел. Без разговоров и объявления песни.
Музыкант не спеши отказаться от игры.
Ты решил, когда упал, что свой путь завершил.
Ну и что, что упал, поднимайся и иди -
Всё равно ты иди,
Ты иди, иди
Иди…
Освещение в кафе было приглушённое, с зеленоватым оттенком, бросающим блики на кожу, создающие тени различной насыщенности.
Молодой человек за столиком Миры так выразительно реагировал на всё, что происходило в зале и на подиуме, что девушке стало интересно наблюдать за ним. Интуитивно почувствовав его неординарность, она захотела попробовать понять, что это за человек. Этому её в своё время учил дед. Он был художником. Часто, когда они вместе ехали в метро или бывали там, где много людей, он обращал внимание внучки на людей с колоритной внешностью и предлагал угадать профессию и характер человека. С тех пор науку деда она применяла в качестве тренировки внимания или, когда требовалось взбодрить мозг.
«Похоже, что он родом с юга» – подумала Мира. Она разглядела тёмные густые волосы, высокие скулы, твёрдую линию подбородка, оттенённого лёгкой щетиной, и хорошо очерченные чувственные губы. Тонкий орлиный нос с характерной горбинкой дополнял портрет.
«Та-а-к, обычно нос с горбинкой принадлежит человеку, живущему согласно своим принципам. Он не идёт на поводу у всех, не подвержен чужому мнению, не беспокоится, что о нём подумают – предположила Мира и тихо засмеялась – характер, наверное, как у Штирлица нордический».
Спев несколько песен Вадим сделал паузу, поставил гитару между ног и опустив голову на грудь, молча, не двигаясь сидел, глядя в пол. Зал замер, только слегка позвякивала посуда в руках бармена. Потом, встряхнув головой Кустинский посмотрел куда-то вдаль поверх голов, сидящих в зале и глухо, сказал:
– Было… Это и о ней…
Жалобно звякнули струны. Глухо, с хрипотцой в голосе «под Высоцкого» Вадим запел:
Мы странно встретились и странно разойдёмся,
Улыбкой нежности роман окончен наш.
Но если памятью мы к прошлому вернёмся,
То скажем: – это был мираж…[1 - «Караван». Известный романс композитора Бориса Прозоровского на стихи поэта Бориса Тимофеева был создан около 1927 года. Его исполняли многие артисты и певцы.]
Большинство поклонников рокера, знали о трагедии в его жизни и неожиданную потерю любимой женщины и не удивились такому неожиданному переходу к романсу. Когда певец закончил петь, зал молчал, выдержав некоторое время, а потом разразился шквалом оваций и криками «браво!».
И молодой человек, рядом с Мирой также был полон эмоций и увлечён выступлением музыканта, что, подскочив на стуле зацепил рукой чашку с недопитым кофе Мирославы разлив его. И тут же, не глядя, движением руки машинально поставил чашку на блюдце, решив, видимо, что это его кофе. Мирослава возмущённо воскликнула:
– Однако! – и качнула головой.
Парень сначала мельком, в пол оборота покосился на соседку, задержал на ней свой взгляд, как смотрят на человека, показавшегося давним знакомым, узнавая и не узнавая одновременно, и пытаясь вспомнить, откуда он его знает. Потом взглянув на разлитый кофе понял, что опрокинул чужую чашку, развёл в стороны руки пожав плечами:
– Извините, нечаянно. В перерыве закажу вам другой… горячий. – и отвернулся.
«Однако странно. Такое впечатление, что я его где-то видела.» —Повторила Мирослава, но уже про себя.
Лео (а это был именно он) – был фанатом Кустинского. Когда в кругу друзей заходил разговор о современной музыке, о бардовской песне, Лео, начиная говорить о Вадиме и сам становился поэтом:
– Ребята, согласитесь, Вадим творит шедевры. виртуозно владеет гитарой. Его музыка – это живая вода, это хрустальный остров мыслей и настроения. А вокал? Он ни на кого не похож, он индивидуален. Уверен, в нём живёт Музыкальный Бог! Его голос проникает внутрь меня, штурмует душу – до мурашек, до дрожи, до слез радости…
