Emory Faded "Проект Re. Том 2"

«То есть, они сами не знают, что с ними?..»

Кадзумицу же не нашёл, что на это ответить, и на этом этот странный разговор завершился…

***

– А какой порядок сегодняшних матчей? – поинтересовался я, когда мы вышли из комнаты и направились завтракать.

– Первый наш! – подняв руку и сжав кулак ответил Асахико.

«Под „нашим“ он, видимо, подразумевает его и его класса. И похоже, школа намерена изначально решить вопрос первых четырёх места, а уже позже – оставшихся четырёх.»

– А следом сразу наш! – повторив жест брата сказал Мунэёси.

– А после матч между оставшимися двумя классами, – подхватил разговор Кадзумицу, – и если Мунэёси выиграет, то у него будет ещё один бой.

– В смысле, если выиграю? Не нужно во мне сомневаться – я выиграю!

– Ха-ха, ну да, точно. Прости…

В ответ Мунэёси самодовольно хмыкнул, типа – да, так-то лучше.

– Кстати, а это нормально, что у двух классов в любом случае будет два матча в один день? – поинтересовался я.

– Я, кстати говоря, тоже об этом думал. Всё же школа до этого специально планировала матчи так, чтобы не было двух боёв в один день, – поддержал мои сомнения Кадзумицу.

– Ой да ладно вам, – отмахнулся Мунэёси, – ну подумаешь, придётся сразу в двух матчах участвовать – что в этом такого-то? Да и заставлять столько первокурсников ещё один день жить тут ради такой мелочи – было бы как-то глупо, верно?

Асахико кивнул, а следом и Кадзумицу, а после, когда все перевели взгляд на меня, и я.

– Ну вот, так что подуешь каким-то классам придётся пройти через два матча в один день.

После этого мы продолжили идти в сторону столовой, попутно продолжая обсуждать всякие не слишком-то важные вещи. Но через время, когда мы уже подходили к столовой, Кадзумицу всё же задал вопрос, который, я уверен, интересовал и братьев Сагара.

– Кстати, Акира, а Мори-сан сегодня будет завтракать с нами?

Взгляды всех троих сошлись на мне.

– Как знать, – я флегматично пожал плечами и объяснил: – Я ей написал сегодня, но ответа не последовало.

– Понятно…

– Эм… – неуверенно начал Асахико, – а у кого-нибудь есть догадки на тему того, что может быть с ней?

– Может, месячные? – сказал откровенную глупость Мунэёси.

«И вот не поймёшь – то ли он так шутит, то ли всерьёз не понимает, как устроено женское тело…»

И видимо поняв, какую он только что глупость сказал, замахал руками и, покраснев, сказал:

– Шутка! Это шутка! Просто неудачная шутка…

Теперь уже ни у кого не было сомнений, что это была не шутка… Но при этом все сделали вид, что ничего не произошло и быстро перевели столь неудобную тему на всякие мелочи.

***

После завтрака Асахико попрощался с нами и направился к своему классу на совещание перед началом матча, а мы же втроём направились в зал для наблюдения за ходом экзамена.

Когда мы прибыли в зал он был ещё почти полностью пуст, так что мы смогли занять местечко, которое устраивало всех троих. Если быть точнее, то это место – столик в середине зала, у правого края. Идеальное место, потому что и вид на экран открывает хороший и не слишком много людей будет пялиться, что несомненно меня радовало.

– Как думаете, кто это сделал с Танэгасимой? – неожиданно спросил Мунэёси, стоило нам сесть за стол.

– Если честно, тоже думал над этим и в итоге – так ни к чему не пришёл, – ответил Кадзумицу, покачав головой. – Да и этот вопрос на самом деле куда более обширен, чем кажется на первый взгляд. И всё потому что не ясны, как минимум, четыре главных момента: кто именно это сделал; почему он это сделал; почему школа это не остановила, хотя это были явно специально нанесённые травмы, а это прямое нарушение правил; и почему школа до сих пор ещё ничего не сказала касательно этого момента?

– Ого, а я даже не задумывался над этим…

– Как, наверняка, и большинство, – подметил Кадзумицу, обведя глазами всех находящихся в зале. – Даже после того, как слухи разошлись до каждого класса, а в этом я уверен, всем ученикам совершенно всё равно на это происшествие. Ну ладно, тут я утрирую, конечно, но факт остаётся фактом – после столь вопиющего происшествия большинство учеников остались слишком спокойными. И всё потому что думают, что виноват во всём произошедшем сам Танэгасима, ибо и характером он не блистает, из-за чего постоянно находит проблемы; и, притом, что он их находит – он даже сражаться толком не умеет, так что всякий раз ему достаётся, если кто-то не вытаскивает его из передряги. Впрочем, это вы и так наверняка знаете. Ну… – он посмотрел на меня, – как минимум, ты Мунэёси это наверняка знаешь, – поправился он.

«Так значит, он сам по себе конфликтная личность, которая постоянно влезает в подобные проблемы? Что ж, нам повезло даже больше, чем я ожидал…» – подумал я, пока продолжал слушать Кадзумицу.

– В общем, я хочу сказать, что раз школа до сих пор не нашла виновника, то и вряд ли это сделает позже. А это значит… кто-то смог обойти защиту школы, и в теории, подобное теперь может произойти с каждым. И именно это – и есть главная проблема всей этой ситуации.

– Да, тут ты точно прав… – согласился с ним Асахико, задумавшись. – Теперь интересно, что же школа предпримет, чтобы оправдаться перед учениками, а главное – перед родителями учеников, которые отныне будут крайне настороженно относиться к школе и к особым экзаменам. Иначе говоря – репутация школы была подорвана одним происшествием.

– Именно, – Кадзумицу кивнул. – И это им ещё повезло, что всё закончилось относительно несерьёзными травмами. Будь у него действительно серьёзные травмы, которые могли бы угрожать его жизни, – дело бы приняло совершенно другой оборот. И это, даже не говоря о том, что была вероятность того, что всё могло закончиться летальным исходом для Танэгасимы. И в таком случае – репутация школы была бы попросту растоптана. С сама школа это наверняка понимает, так что сейчас, без всяких сомнений, она прикладывает максимум возможных усилия, чтобы распутать это дело и найти виновного, или виновных, – этого я уже не знаю.

– Ну, то, что школа сейчас ищет виновника – очевидно, – согласился с ним Асахико, – но я даже не думал, что всё настолько плохо. А ты что думаешь, Акира? – неожиданно обратился он ко мне.

«Что я думаю? И что же мне ответить?..»

– Думаю, что всё именно так, как сказал Кадзумицу – и про то, что на месте Танэгасимы мог бы кто угодно, из-за чего, отныне, каждому стоит быть куда осторожнее на любом экзамене, где можно получить травму; и про то, что школа понесла катастрофическую потерю в плане репутации. Сложно даже представить, во что именно это выльется для школы. И ведь крушение репутации школы – это не финал этой цепной реакции, запушенной этим происшествием. Финал будет то – как сильно это отразиться на роде и доме Мори, ведь именно им принадлежит эта школа, и именно нынешний глава занимает пост директора. А именно в сторону директора полетят все основные оскорбления и обвинения.

– А ты не перебарщиваешь? – несогласно спросил Асахико. – Нет, я конечно всё понимаю – он главный и так далее, но это же явный перебор, ведь травмы-то, учитывая способы лечения школы, просто смешные. Да и ко всему прочему, Харуцугу – член рода Танэгасима, который состоит в доме Мори. Им попросту будет не выгодно раздувать из этого конфликт. По крайней мере, конфликт, который выйдет за рамки внутридомовых разборок, – уточнил он.

– Так-то всё правильно, но боюсь, конфликт будет раздувать не род Танэгасима, а другие рода, чьи дети учатся в этой школе, – ответил ему за меня Кадзумицу. – Всё же слухи об этом уже слишком сильно разошлись, чтобы их можно было как-нибудь остановить. Даже в интернете уже есть фотки того, как его Харуцугу выносят на носилках, а у него вывихнутые в противоположные стороны конечности. И так как это уже попало в сеть – остановить эту цепочку будет уже невозможно, так что школе уже никак не удастся это происшествие скрыть.

– Началось, – прервал я их разговор, кивнув в сторону экрана, на котором уже начал отображаться ход матча.

Глава 5

Матч между «C» классом и «E» классом начался очень странно…

По крайней мере, все находящихся в зале явно были сильно удивлены подобному, и совершенно не понимали – что сейчас происходит, и почему именно это происходит? Все, кроме нас троих, сидящих в уголке и активно наблюдающих за тем, как класс «C» реализовал в этом матче свои баллы.

– Я правильно понимаю, что они за баллы не допустили до экзамена самых сильных членов класса «E»? – спросил Мунэёси, не отрывая взгляд от экрана.

– Похоже на то, – так же не отрывая взгляд от экрана, ответил Кадзумицу. – Интересно, в какое количество баллов им это обошлось?

– Ну, если учитывать то, что нам рассказал Акира, то… можно предположить, что исключение пятерых членов класса «E» обошлось им в порядка… шести тысяч баллов.

«И это притом, что у них на весь класс всего восемь тысяч,» – подметил я про себя.

– Нет, – не согласился с ним Кадзумицу, – думаю, ты не прав. Наверняка школа учитывает ценность каждого ученика и самостоятельно «ставит на него ценник». Я сильно сомневаюсь, что ученик, у которого условный F ранг и слабые как физические, так и EMF показатели, будет цениться так же, как и C ранговый ученик, у которого к тому же хорошие физические показатели и показатели EMF-а.

– Хочешь сказать, что они даже не факт, что отстранили самых сильных членов класса «E»? – удивлённо спросил Мунэёси.

Кадзумицу кивнул.

– Именно. Но если бы я делал выбор: отстранить десять слабых учеников или отстранить три-четыре сильных – я бы бесспорно выбрал второй вариант. И учитывая, что отстраненно всего пять учеников, я думаю, что это, как минимум, среднечки. Вряд ли самые сильные, но вот среднечки – точно. Могу предположить, что школа заломила слишком большую сумму за отстранение самых сильных, ввиду чего класс «C» и принял решение потратить все свои баллы, чтобы исключить доступный максимум среднечков. По крайней мере, с моей точки зрения, это самый лучший вариант для них, при условии, что у них нет особого желания сохранять баллы и им нужна эта победа.

– Вот как… Так значит, ты думаешь, что я ошибся, когда предположил, что они потратили всего шесть тысяч баллов?

Кадзумицу вновь утвердительно кивнул.

– Если бы я был на месте школы, то потребовал за пятерых среднечков все их восемь тысяч, что есть у их класса.

«Четыре тысячи с личных баллов и ещё четыре с командных, которые они получили за первый тур, итого – восемь тысяч баллов на весь класс.»

– Ясно… А ты, что думаешь, Акира? – обратился ко мне Мунэёси.

Я вздохнул и, отвлекаясь от экрана, посмотрел на Мунэёси.

– Если честно, насчёт баллов я бы вовсе не стал ничего предполагать – слишком уж мало информации на этот счёт. Лично для меня, на данный момент, интереснее всего – как именно класс «C» будет реализовывать преимущество, и как именно класс «E» собирается его нивелировать. Иначе говоря, мне больше интересны стратегии обоих классов на этот матч, нежели то, сколько именно баллов потратил класс «C», и насколько это продуктивно. Всё равно, шанс того, что система баллов не потерпит изменений на следующем экзамене – мал. И всё потому что каждый класс теперь будет стремиться заработать максимум очков, а после применить их же на следующем матче, чтобы заработать ещё больше. В общем, как это было и со мной, – рассказал я им свои мысли.

– Ясно… ты прав, – задумавшись, всё же согласился со мной Мунэёси. – А что насчёт стратегий?

Я посмотрел, немного склонив голову в бок.

– Ну, ты же хорош в стратегиях. Вот и спрашиваю тебя, как ты думаешь, какие будут стратегии у класса «С» и у класса «E»?

«Ему стоит более точно говорить, а то пока я не сказал почти отрытым текстом, он так и не уточнил, что именно он имел в виду.»

– На самом деле, я не думаю, что я действительно хорош в стратегиях, но если интересно моё мнение, то… я мне кажется, победа уже процентов на восемьдесят за классом «C». И дело тут, естественно, в отстраненных учениках. Но если быть конкретным, тут важен не сам факт потери этих учеников, а, скажем так, моральный урон нанесенный каждому члену класса «E», – и увидев, что до Мунэёси не дошло то, что я хотел сказать, продолжил: – Если быть точнее, то сейчас класс «E» уже пал духом и, я думаю, большинство из них уже не рассчитывает на победу, а как следствие – и не будут прикладывать максимум усилий. Ведь какая разница – приложишь ты все усилия или нет, если исход – это закономерное поражение, в следствии потери пятерых относительно сильных союзников? Если же всё сократить и подвести итоги, то я хочу сказать, что сам класс «E» уже вряд ли верит в свою победу, и именно этот фактор – самый главный. И учитывая всё это, стратегия класса «C» по отстранению пятерых членов класса «E» с помощью баллов – очень хорошая. Что же до стратегии на самом матче, то им, то есть классу «C», осталось только всё завершить быстрой и очень агрессивной атакой, чтобы обить всё желания сражаться дальше. И если они воспользуются этой стратегий, то, возможно, даже смогут закончить этот матч минут за тридцать.

– Вау… ты не перестаёшь удивлять… – восхищенно сказал Кадзумицу. – Я про то, что ты даже учёл психологическое состояние участников экзамена.

– Сомневаюсь, что этого не сделал бы ты, – сказал я чистую правду.

«Он точно достаточно сообразительный, чтобы не забывать учитывать подобное.»

– Ну… – он почесал затылок, – возможно.

– А что с классом «E»? – спросил Мунэёси, обращаясь ко мне. – Какую стратегию ты бы считал наиболее выигрышной и удачной?

– Ну… учитывая их ужасное положение, первый делом я бы попытался поднять общий моральный дух команды и настроить одноклассников на то, что победить ещё возможно, и именно к этому и надо стремиться. После я бы, скорее всего, сделал одну небольшую группку человек из пять и отправил её на один из флангов, сказав, чтобы они встревали в сражения, а просто спрятались и подождали, пока откуда-нибудь начнутся доносится звуки сражения, и только после этого они должны будут бежать к флагу противников. Флаг же класса «C» вряд ли будет охраняться в этом матче, – объяснил я.

– То есть, – начал Кадзумицу, – исходя из твоего плана, пока основная часть класса «E» будет защищать флаг от класса «C», та самая небольшая группка добежит до флага класса «C» и таким образом принесёт победу, потому что флаг никто не будет защищать?

– Это лишь предположение, – пожал я плечами. – Но я сильно сомневаюсь, что в нынешнем положении класс «C» будет хоть сколько-то настроен тратить ресурсы в виде людей на защиту. В данном случае, им куда выгоднее провести резкую и агрессивную атаку, на чём и можно сыграть, предвидя это.– Это лишь предположение, – пожал я плечами. – Но я сильно сомневаюсь, что в нынешнем положении класс «C» будет хоть сколько-то настроен тратить ресурсы в виде людей на защиту. В данном случае, им куда выгоднее провести резкую и агрессивную атаку, на чём и можно сыграть, предвидя это.

– Круто… – как-то тихо сказал Мунэёси. – Общаясь с вами, начинаю чувствовать себя тупым, если честно, ха-ха…

– Поверь: не стоит так думать – у каждого разные способности, и никто их не выбирал. Это простая удача и не более, так что тебе действительно не стоит думать об этом, – сказал я.

– Согласен, – поддержал меня Кадзумицу. – Да и у тебя наверняка есть то, в чём ты лучше любого из нас.

Мунэёси несколько покраснел.

– Эм… спасибо вам, конечно, парни за поддержку, но я думаю, что хоть в чём-то лучше кого-то из вас.

– Ошибаешься. Как минимум, есть множество действительно важных моментов, в которых ты лучше меня.

Этому удивился даже Кадзумицу.

Но после этих слов почему-то никто более не стал развивать эту тему и мы молча стали смотреть за экраном, на котором уже вовсю шёл экзамен.

***

– Прямо всё, как ты и сказал, Акира, – сказал Мунэёси, когда матч завершился победой класса «C».

А если быть точнее, то победа была полным разгромом для класса «E». Класс «E» даже не пытался толком дать отпор и класс «C», можно сказать, их просто переехал, постепенно раздавливая каждого члена класса «E». И всё благодаря хорошей быстрой и агрессивной атаке, которая не оставила классу «E» и шанса.

– Это было довольно очевидно, – ответил я Мунэёси, отклонившись на спинку стула.

– Не сказал бы…

– Теперь твоя очередь, – с улыбкой напомнил Кадзумицу Мунэёси. – Надеюсь, ты сможешь пройти дальше и занять пятое место.

– Обязательно! – сжав кулак, как и прежде ответил он, резко встав со стула. – Смотрите, как я и мой класс раздавим остальных!

Мы с Кадзумицу кивнули в знак подтверждения.

– Ладно, я пошёл! – сказав это, Мунэёси развернулся и пошёл в сторону выхода.

И пока я наблюдал за его отдаляющейся спиной, меня спросил Кадзумицу:

– Как думаешь, он займёт пятое место?

– Как знать, – я пожал плечами. – Пускай он тоже знает о свойстве баллов, но на данный момент у их класса их нет, ведь они вылетели ещё в первом туре. То есть первый матч они будут сражаться без этого преимущества. Но с другой стороны и их противники не могут использовать личные баллы, ввиду того, что у них их тоже нет. Так что в первом матче всё будет зависеть только от их стратегии и общих сил и упорства класса. Если им этого хватит – они пройдут дальше, а там… у них и их противников будет по четыре тысячи личных баллов, распределённых на оба класса. Что же такого можно приобрести на эти четыре тысячи баллов, чтобы сильно увеличить шансы на победу – я не знаю. Но учитывая, что их противники уже вполне могут догадываться о баллах, то их преимущество не слишком-то весомое…

– Но даже так, важен сам факт, что оно есть, верно? – подхватил мысль Кадзумицу.

Я кивнул.

– Даже если другой класс будет догадываться, как работают баллы, то времени на то, чтобы придумать план у них кране мало, а как следствии – и их шансы на победу будут в разы меньше.