Алёна Данилова "Межмирие. Свет во тьме"

– Я ректор академии Межмирия, Дейсон, – представился мужчина. – А это мой заместитель по работе – профессор Пион. Он оборотень.

Конечно, мне бы порадоваться, что вежливость у них превыше всего, но отвечать на вопрос явно следовало сначала, а не потом. Эх, не жалеют они мои бедные нервы.

Я тихонько приподнялась в кровати, ощущая нежнейшую ткань. Неужели шёлк? Да и вообще интересно, в чьи апартаменты меня перенесли, пока я отдыхала? Как всегда вопросы. Только бы голова от них не разболелась после.

– Рада знакомству, можно мне узнать, для чего я здесь? – стараюсь не смотреть на так называемого ректора, а у самой чуть слюни на него не капают.

– Вас переместили ко мне для решения вашей дальнейшей судьбы, – и таким эмоциональным тоном он это сказал, что по телу прошёлся табун мурашек. – Я задам всего несколько вопросов и надеюсь на вашу исключительную честность.

Живёшь себе, а за тебя вечно всё решают: то родители, то друзья. Умираешь – опять та же картина. А отдых когда от всего этого? Или отдых не полагается трудягам, которые зарабатывают копейки на своё жалкое существование в поте лица? Ну ладно, отвечу я ему, терять-то больше нечего.

– Я слушаю, – руки крест-накрест на груди, и всё внимание обращаю на стенку за ним, чтобы не отвлекаться на симпатичное лицо.

– Как вы погибли?

Нет, он что ли издеваться надо мной вздумал? Как? Даже те знали, или ему решили намеренно не рассказывать и удостоили только именем прекрасной незнакомки. До крови прокусываю нижнюю губу и чувствую солоноватый привкус во рту.

– Я шла с работы домой. Поскользнулась на льду, когда переходила дорогу, совсем не заметила появившуюся чёрную машину, но встать или убежать не успела, – не знаю, какого лешего я всё Дейсону поведала.

А он сидит довольный, как котяра мартовский. Ничего, хвосты пообдираю – будут знать, как гипнотизировать или какими фокусами он там воспользовался, интересно. Да я и не поняла ничего, словно что-то в разуме щёлкнуло. Нет, я так точно не играю.

– Вы уверены в этом? – нет, он ещё спрашивает, будто не понимает сказанного.

– Конечно, я уверена! – я дерзко бросила взгляд ему в глаза. – Довольны?

Кивок и задумчивое потирание щетины большим пальцем. Так, а мышка куда бесследно пропала? Из-за слабого освещения вряд ли можно увидеть, но невелика беда. Так даже лучше.

– Сколько вам лет?

Он бы ещё спросил, какие трусики на мне. Невежливо такое прямо у женщин узнавать. Ему-то сколько в таком случае? А если спросить, против же не должен быть?

– А вам?

Брови красавца поползли вверх от удивления.

– Кхем… – Дейсон отвернулся, задумавшись. – Намного больше, чем вам, леди.

– Намного – это насколько? – я перевернулась и легла на живот, подставив сцепленные руки под подбородок.

– Мно… – он замолк, так и не сказав, что хотел, но прошёлся по моей скромной персоне таким взглядом, из-за которого захотелось спрятаться под одеяло с макушкой. Но лень, и я давно не маленький ребёнок, чтобы бояться чего-либо.

– Может, вы прикроетесь?

«Неужели он смутился?»

Опускаю взгляд на себя любимую. Мамочки, да я же голая! И как сразу не почувствовала? Резко сажусь и прикрываюсь подушкой. Чувствую, как щёки пылают, а у мужчины настолько невинное лицо, словно ничего и не видел.

– Спасибо, – шёпотом произношу я.

Но как одежда исчезла? Я же отлично помню, что несколько секунд назад была в ней. Вопросительно смотрю на мужчину, вдруг он сможет раскрыть этот факт.

– Забыл предупредить, – виновато промолвил Дейсон. – В мёртвом мире всё принесённое из живого мира растворяется, а притом, что вы являетесь живым человеком, то у вас этот процесс произошёл быстрее, чем у остальных.

– Так! – зацепилась я за сказанное. – Значит, я всё-таки живой человек? Я правильно вас понимаю?

Дейсон скептически посмотрел на меня. В его руках появился один из тех черных пакетов, с которыми обычно неоднократно ходят в магазины. Кинув его на постель, он встал и открыл окно. В комнате стало чуть светлее, и на том спасибо, а то думала, всю жизнь как в темнице просидеть придётся.

– Почти, – его ответ прозвучал глухо и как-то печально. – Оденьтесь, пожалуйста. Первое время я в качестве ректора академии буду обеспечивать вас одеждой и предметами первой необходимости.

Мужчина явно что-то недоговаривал и ловко уходил от нужного ответа. Хорошо, пусть думает, что я переключилась на другую тему. Раз он решил поиграть – поиграем, только уже по моим правилам.

– Может, вы выйдете в таком случае? – поглядывая на пакет, спросила я.

– Простите, леди, но я не могу этого сделать, – явно врёт и даже не краснеет, а голос такой деловой, словно и не девушка перед ним сидит.

– А отвернуться тоже скажете нельзя?! – ядовито спросила я.

Без каких-либо слов он отвернулся. Выглядел при этом напряжённым и поникшим, словно его наказали. Стоп, я что, его жалеть собираюсь? Нет, нет и ещё раз нет, пусть и красивый, но не заслужил.

Вздохнула специально громко, чтобы мужчина услышал, и его совесть замучила, если только она у него имеется. Я достала вещи из пакета. Чёрный комплект нижнего белья с кружевом – ладно, сойдёт, да и вроде всё закрывает. От вида красных кожаных брюк я поморщилась и с трудом их натянула: они, как вторая кожа, облепили ноги. Белый топик с длинными рукавами и с изображением котла из страз открывал плоский живот. Как бы то ни было, даже вид моего стройного тела не внушал совершенно никакого желания носить чрезмерно откровенную одежду.

Нет, прав был отец, когда говорил, что если мужчина красивый, значит, из породы сволочиной. Да, вот прямо так и говорил с самого детства, а я не верила. И что теперь получается, этот эталон красоты – гад? Ибо вот это я одеждой не назову.

– А приличней ничего не было? – еле сдерживаясь, произнесла я.

Дейсон обернулся, и его глаза сверкнули алым цветом, но всего на долю секунды. Неспеша мужчина прошёл до кресла, в котором, видимо, и сидел всё время нашего знакомства, и устроился в нём.

– Ася, я уверяю вас, что это ещё одна из самых приличных форм студентов нашей академии, – прикрывая зевок рукой, сообщил ректор.

И куда только катится мир после смерти? Где нормы морали и правила приличия? Или у них здесь всё наоборот? А значит, один разврат и мракобесие. Может, и насилие присутствует. Да, в таком случае, лучше бы рай и ад существовали или и вовсе ничего бы не было.

– Вам нехорошо? – прервал мои мысли обеспокоенный голос Дейсона.

– Я домой хочу, – запоздало пришла истерика, и всё разом навалилось на израненную душу.

Нет, вы не подумайте, я не из плакс, слёзы терпеть не могу, но обстоятельства требуют. Да и день не заладился с утра: с подругой поругалась, с работы уволили, придумав нелепое оправдание себе, машина сбила. Вот, чем не жизнь, а сказка? Только очень плохая и с грустным концом. Концом, ставшим теперь началом чего-то нового и уму непостижимого.

Дейсон нерешительно обнял меня, притянув к себе. Я всхлипнула и уткнулась в грудь ректора. Он тихонько гладил по спине, шепча утешения. А горячие слёзы всё бежали и бежали, унимая внутреннюю боль. Дверь скрипнула, и кто-то кашлянул.

– Господин, к вам приехала ваша невеста, – прозвучал мелодичный женский голос.

Я постаралась отодвинуться от мужчины, чувствуя себя глупо, но Дейсон прижал меня сильнее и властно сказал:

– Пусть едет обратно и передаст отцу, что я сам вправе решать, когда и на ком мне жениться!

Когда женщина ушла, я вновь безрезультатно повторила попытку вырваться. Вот и чего ему надо?

– Отпустите, пожалуйста, – голос несвойственно мне дрожал, я корила себя за этот момент слабости, от которого становилось не по себе.

– Не хочу!

Я опешила от такого заявления, но дальше слова Дейсона выбили пол из-под моих ног:

– С этого дня ты моя невеста Сатрея Алишш.

– Что? – Дейсон выпустил меня из объятий, и я упала на кровать.

Вся его красота померкла за миг. Теперь передо мной предстал надменный мужчина, знающий себе цену. В глазах играло презрение ко мне. Наклон головы вбок, и он облизывает нижнюю губу, притворно улыбаясь.

– Дедушка! – взвыл ректор, когда получил тростью от неожиданно появившегося Остапа.

Какие страсти! И каким боком вот этот глюк – дедушка этому типу? Да они даже не похожи! Я с ними сейчас точно с ума сойду.

Дальше произошло невероятное.

– Мэттью, быстро из тела брата вышел, а то зачёт не поставлю! – я даже поёжилась от давящей власти голоса деревянного старика.

Вы видели когда-нибудь на одном теле две головы? Так вот, скажу свои впечатления: это жутко до безумия! Но на этом представление не закончилось. Постепенно голова начала приобретать шею и тело, отталкиваясь своими руками от Дейсона. Вскоре возле ректора стоял парень лет двадцати с белыми короткими волосами, красными глазами, в одних синих шортах до колен. На носу имелась горбинка, а тонкие губы сжаты. Всем своим видом он показывал недовольство.

– А теперь пошли со мной, малец! – Остап схватил Мэтью за ухо, потащил из комнаты и, обернувшись, произнёс. – Дейсон, не разнеси дом. Ты ведь уже понял, что клятва этого неуча подействовала на вас с девочкой.

Какая я им девочка? И что он имеет в виду? Нет, этот день никогда не закончится. Столько впечатлений за такой короткий период и стойкого в психушку отправит.

– Скажите мне, кто из вас меня обнимал? – я прикусила губу, сама не понимая, зачем хочу знать ответ.

– Я думал, тебя будет волновать вопрос расторжения помолвки, – подходя, произнёс Дейсон.

– Ась? – мне показались те слова пустыми.

Ректор взял мою левую руку и показал появившийся на ней чёрный узор, похожий на снежинку. На его правой руке был точно такой же. Наши пальцы переплелись, рисунок запульсировал. Я отпрянула, тяжело дыша. Что это ещё за фокусы?

– Теперь понимаешь, что это не шутки?

– Бред! Всё это чёртов бред! Не может быть такого! Вы все – плоды моего воображения! – я мотала головой из стороны в сторону.

Мокрый язык прошёлся по шее. Я шокировано посмотрела на Дейсона и успокоилось. Мысли вновь текли в нужном русле и теперь для меня стало главным одно – найти выход и вновь вернуться в мир живых. А где найти информацию? Конечно, в академии, в которой я уже, по-видимому, нахожусь.

Заметка вторая

О мёртвом мире и его обитателях

– А сейчас день или ночь? – удивлено спрашиваю я, выйдя с ректором на улицу.

– День, – без намёка на шутку произнёс он.

Вместо солнца мир освещала кроваво-красная луна, но, несмотря на это, было на удивление тепло, как в дневное время суток. Мягко светили подвешенные светлячки, и благодаря им можно лицезреть вымощенную цельным камнем узкую тропу. Кроме нас я никого не заметила, странно всё это.

– А где все? – активно продолжая озираться, решила узнать я.

– Выходной, – так легко сообщил Дейсон, словно заранее подготавливал текст.

Сегодня, если я правильно помню, вторник, хотя, может праздник какой-нибудь. Кто их, мёртвых, знает.

– Ай, – я больно стукнулась, врезавшись в столб, которого ранее не имелось на нашем пути.

– Совсем забыл, что твоё внутреннее зрение может не воспринимать красок Межмирия примерно два месяца, – Дейсон приложил прохладную ладонь ко лбу, и начинающаяся боль в мгновение ока исчезла.

Утешил, и как я теперь ходить должна и изучать всё? Да что за ректор неопытный попался? Даже не засек, когда в него брат тайно пробрался и вечно почему-то забывает то, что меня касается.

Не дождавшись благодарности, Дейсон неожиданно схватил меня за локоть. Тепло обожгло через рукав, а пронизывающий ветер привёл к внезапному ухудшению. Я остро почуяла дурманящий запах мужчины и желание.

В горле пересохло и захотелось сильно пить. Мы остановились, свободной рукой Дейсон провёл по алым губам, от чего во рту возникла вязкая слюна с лёгким привкусом металла. Я с трудом сглотнула, и это не укрылось от него. Его лицо приближалось всё ближе, и только внезапный булькающий звук временно остановил его.

– Чёрт, – выругался он, когда пришёл в себя и отстранился.

Дейсон внимательно начал рассматривать меня и помрачнел. Сразу вспомнилось про одежду, неужели и эта так же сгинула в небытие? Но нет, всё на месте.

– Не шевелись, – прошептал ректор. – Либо Сейру заберёт твою душу.

Что-то мягкое и пушистое шевельнулось в ложбинке между грудей. Глаза расширились от страха. Я и при жизни боялась всяких насекомых и жучков, а теперь хотела немедленно завизжать.

Пока я размышляла, его рука оказалась под топиком. Дейсон накрыл мои губы в страстном поцелуе, а ведь я собиралась возмутиться. Резкая боль пронзила кожу и не хотела выпускать из своих тисков. Он придерживал голову, чтобы я не вырывалась. Всё прекратилось так же неожиданно, как и началось.

– Успел, – прекращая поцелуй, с облегчением изрёк Дейсон.

Он уверенно держал жуткое существо, похожее на молодую гусеницу. Её кожицу покрывали красные наросты, и где-то оказалось порвано тельце. От подобного зрелища замутило. Захотелось снять с себя наряд и проверить тело, а ещё лучше – помыться раз двести, не меньше.

– Всё хорошо, я провожу тебя и помогу обработать место поражения.

Не помню, как мы добрались до комнаты и когда я оказалась в одном лифчике перед Дейсоном. Он тщательно втирал в повреждённую кожу какую-то жёлтую охлаждающую жидкость с отвратительным запахом. Но это не мешало распространяться удовольствию внизу живота и стягиваться в тугой узел.

– Чёрт, – опять выругался мужчина и взглянул на меня снизу вверх. – Его необходимо снять. Не думал, что всё окажется настолько плохо.

Я бросила взор на себя через зеркало позади Дейсона. Красные многочисленные пятна приобрели желтоватую тонкую корочку, но помимо них жгло и саму грудь. Я смело расстегнула крючок, и лямки свалились сами собой. Холодные грубые пальцы в мази кругообразными движениями начали постепенно подниматься к мгновенно затвердевшим соскам. С трудом я сдержала стон. Да что же со мной такое?

– Братик? – мы не услышали, как зашла девушка с неброской внешностью.

– В первый же день твоя новоиспечённая соседка подверглась смертельной опасности, – активно продолжая действия, сказал Дейсон, словно всё в порядке вещей.

– Ммм, по узору могу сказать, что теперь не только соседка, – она с любопытством рассматривала меня и вдруг отшатнулась. – Она…