Рина Лесникова "Королевство в нагрузку"

Из выданного маменькой досье Эржи знала, что рыжая – любимица королевы, и звать девушку Пайли Рикосин. Богатый многочисленный род, имеющий возможность содержать множество магов. Но в большинстве своём бездарки, а потому фактически род Рикосин на социальной лестнице стоит ниже рода Маниоли. Поставить выскочку на место? Эржбетта не настолько глупа. Рано ещё устанавливать здесь свои правила. А потому она покорно ответила:

– Да, ты права. Я должна попросить прощения у её величества.

– Думаю, её величество не очень расстроилась из-за этого, – Пайли, сделав знак, чтобы Эржи следовала за ней, ушла вперёд.

– Это хорошо, – тому, кто научился безропотно выслушивать однообразные жалобы леды Маниоли, не составит труда удержать лицо в такой простенькой ситуации. Даже учитывая, что спутница шла впереди и не оглядывалась, не стоит забывать, что в этом месте и у стен могут быть глаза и уши. Хотя, тонко намекнуть на правила элементарного этикета всё же стоит. – Меня, кстати, звать Эржбетта Маниоли. Для друзей Эржи.

Вот ещё, заводить друзей в этом сборище змей. Но всегда лучше прикинуться деревенской простушкой, нежели той, которая досконально прочитала, и главное, выучила наизусть все предоставленные маменькой досье.

– А я Пайли. Пайли Рикосин.

– Очень приятно.

Как бы не стереть до корней зубы, сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Интересно, услуги дворцовых целителей для фрейлин королевы бесплатны? Или зубного лекаря придётся оплачивать из своего будущего жалованья?

***

В молчании Пайли довела её до крыла королевы, где проживали так же и фрейлины. Открыла одну из дверей и зашла первая, что являлось очередным нарушением этикета, всё же Эржбетта пока вроде бы как гостья.

– Это гостиная, – Пайли обвела рукой небольшую, но довольно уютную комнату на два окна. – Наша с тобой гостиная. Там, – взмах рукой в сторону одной из дверей, – моя спальня. Там, – ещё один жест, – соответственно, твоя. Твои вещи уже привезли и должны были разместить. Там – ванная комната. Она, как и горничная – одна на двоих. Твоя служба начинается с завтрашнего дня. Сегодня её величество позволила тебе отдохнуть. Я ухожу на ночное дежурство. Всего хорошего.

– Пайли, – окликнула направившуюся к двери девушку Эржбетта.

Рыжая, ожидавшая положенной в таких случаях кучи вопросов, недовольно оглянулась, всем своим видом выражая неудовольствие.

– Спасибо тебе, Пайли!

Соседка по апартаментам неопределённо дёрнула плечиком и вышла.

Эржи опустилась на диванчик, стоящий ближе к двери её спальни. Трясущимися руками налила себе воды. Очень хотелось есть. На столике, стоявшем ближе к владениям Пайли, стоял графин с соком и вазочки с печеньем и фруктами, но лучше уж перетерпеть. Нельзя давать поводов для недовольства и придирок, а рыжая, как было подмечено, их усиленно выискивала.

Раздавшийся стук в дверь не то, чтобы стал неожиданностью, но насторожил. Видеть никого не хотелось, но с сегодняшнего дня Эржи не имеет права на свои желания и хотения. Есть только Цель.

– Войдите, – спокойно произнесла она.

Всего лишь горничная. Ах нет, не всего лишь, а с подносом в руках. Значит, Пайли оценила вежливость и кроткий нрав соседки по апартаментам, ведь служанку, скорее всего, прислала именно она.

– Добрый вечер, леда Маниоли. Моё имя Сантана. Я помогаю леде Рикосин и буду помогать вам. Леда Рикосин велела принести вам ужин и помочь переодеться, – сообщила служанка.

Значит, догадка оказалась верной. Как и первые шаги Эржбетты во дворце и в новой должности.

– Очень хорошо, Сантана, – ровно ответила Эржи. Мать не уставала повторять, что вежливость настоящих аристократов начинается с вежливого обращения со слугами.

Горничная ловко справилась с платьем, разобрала сдавившую голову причёску и, получив указание разбудить завтра пораньше, удалилась.

Глубоко вздохнуть и с наслаждением откинуться на спинку диванчика? Как бы не так. Никогда не нужно забывать, что следить во дворце могут всегда, везде и за всеми. А потому Эржи спокойно взяла столовые приборы и с прямой спиной, как будто ужинала в обществе самой королевы, принялась за поздний ужин.

С полным желудком состояние духа, и так последнее время приподнятое, взлетело до небес. Как же удачно всё складывается. Как хороша жизнь. А скоро будет ещё лучше.

Спальня оказалась совсем небольшой. Но если выбирать между ней и любой из огромных спален загородного имения Маниоли, Эржи без раздумий выбрала бы эту. Не всё ли равно, в насколько большой комнате отходить ко сну. Лучшей приправой к нему является не величина комнаты и кровати в ней, а усталость и молодость. К тому же, стоит признать, кровать весьма удобна.

С этими мыслями Эржи заснула.

***

– Леда Маниоли, пора вставать. Королева не приемлет опозданий.

Сладкий сон, в котором Эржи хозяйничала в королевской сокровищнице, слетел мгновенно. Просто так путь к вожделенному положению и роскошной жизни не откроется.

Нос уловил горьковатый аромат горячего шоколада. Однако не экономит королева-мать на своих помощницах. Широкая улыбка, появившаяся на устах Эржи, была вполне искренней.

– Благодарю, – она вежливо кивнула служанке. Та расплылась в ответной улыбке.

Расположить слуг к себе тоже много значит. Хотя, не стоит забывать, что эти слуги преданы королевской семье, а не тем, кто ей всего лишь служит, и вполне возможно, что о каждом шаге, вплоть до фасона и цвета нижнего белья, докладывается куда следует. Впрочем, Эржбетте скрывать нечего.

В гостиной уже поджидала Пайли. Полностью одетая и бодрая. Надо полагать, ночная служба королеве не означает бессонного бдения подле дверей её спальни.

– Готова? Идём! – скомандовала Пайли, критически оглядев новую фрейлину и благосклонно кивнув.

Перед завтраком, ещё до того, как в утренней столовой появилась её величество, Пайли познакомила Эржбетту со всеми присутствующими в комнате женщинами и девушками – всего, помимо её самой, восемнадцать персон, – и коротко поведала об обязанностях фрейлин. Ничего сложного. Пока новой фрейлине доверят только небольшие поручения, вроде поправить цветы в вазе или пронести монаршую собачку, может быть, почитать, спеть или поиграть на фоано. Вот и пригодились уроки, которые она так не любила в детстве. В общем, делай, что скажут и беги, куда пошлют.

Первый день службы прошёл спокойно. Эйфория, возникшая в момент, когда матушка сообщила, что выхлопотала для Эржи это место, только прибывала. Хотелось улыбаться и улыбаться. Самой королеве, её фрейлинам, и даже визгливой собачонке, которая успокаивалась, стоило её величеству взять вечно недовольную тварюшку на руки. Вторым человеком, которого приняла эта вредная животинка, стала, к удивлению и досаде некоторых фрейлин, Эржи. Это хорошо. Не недовольство товарок, конечно, а то, что у неё почти сразу появилась персональная обязанность – ублажать Зизи.

Следующим поводом для недовольства окружающих дам и тайному восторгу самой Эржбетты стало распоряжение королевы-матери сопровождать её на обед в числе шести других. Всё идёт даже лучше, чем ожидалось.

Счастливиц отпустили переодеться к обеду. Надеть роскошное платье и фамильные драгоценности, выделенные для такого дела матушкой? В королевском дворце этим никого не удивить. Немного расспросив Сантану, Эржи остановилась на небесно-голубом платье с весьма скромным декольте и не очень широкой юбкой, обманчиво простой причёске, выгодно открывающей и подчёркивающей шею. Простенький узел на голове украшала одинокая белая азалия, утащенная горничной из оранжереи.

– Ну как? – стоя перед зеркалом, поинтересовалась Эржи у Сантаны.

– Вы прелестны, леда. Сама невинность.

Лесть? Если только самую малость, ведь зеркало честно подтвердило слова горничной.

Пора идти к королеве, а там и к королю. Пока на обед. Но кто знает.

– Пожелай мне удачи, Сантана!

– Удачи вам, леда.

Заметил ли король Эржбетту? Если и заметил, то никак этого не показал. А вот девушка была поражена. Какой красавец! Это была первая мысль. Теперь понятно, почему у него нет отбоя от женщин. Корона только приятное дополнение к его внешним данным. Хотя, стоит признать, весьма существенное.

Его величество стремительно приблизился к своему месту во главе стола, изящно склонился над ручкой матушки и, усевшись, кивнул всем остальным.

Всего за обедом присутствовало около трёх дюжин человек. Близкие родственники и приближённые королевского семейства. Некоторые лица Эржбетта узнала по портретам из досье, некоторые были, видимо, столь незначительны или скрытны, что в досье не попали. Впрочем, не за ними она сюда явилась, а – тут вовремя вспомнилось, что король Эскерт может читать мысли – служить королеве.

Как же откровенны в своих стремлениях некоторые дамы! Они жеманно гоняли по тарелке листики салата, стреляли глазками в сторону его величества и потрясали выставленными напоказ обширными прелестями. Сразу понятно, что эти леды пришли сюда не ради обеда. Нет, пожалуй, обеденная зала не лучшее место для соблазнения мужчины, который в данный момент больше увлечён содержимым своей тарелки, а значит, и Эржи имеет право отдать должное искусство королевских кулинаров. Ведь вкусно же. Дома они не голодали, но и столь изысканной кухни, конечно же, не было. К своему стыду, названия многих блюд и ингредиентов в них были незнакомы. Нет, слышала она про многие, но связать красивые слова с тем, что лежало на тарелке, не получалось. Ну да и ладно, всему своё время.

Король отложил приборы в сторону. Это означало, что обед закончен для всех. Жаль. Эржи ещё хотела попробовать воздушный розовый десерт. Но этикет есть этикет. Последние томные вздохи вышедших на охоту прелестниц в сторону его величества, и Эскерт вышел. Фрейлины чинно потянулись за её величеством.

– Как тебе здесь, дитя? – заговорила королева по дороге к своим покоям.

Эржбетте даже не нужно было притворяться. Она подняла глаза и открыто улыбнулась. Да даже если ей не достанется главный приз, здесь всё равно прекрасно. Ещё и жалованье неплохое будут платить.

– Я счастлива, ваше величество, – искренне ответила она.

– Это хорошо, – кивнула королева. – Когда счастливы окружающие меня люди, счастлива и я.

Вечер прошёл спокойно. Фрейлины развлекали её величество разговорами, болтали об общих знакомых и вспоминали о прошедшем недавно зимнем бале. Именно после него в их рядах появилось свободное место, на которое и пригласили Эржбетту. Про то, как оно освободилось, не было сказано ни слова. А жаль. Не хотелось бы попасть в ситуацию, когда попросят со столь уютного места.

***

На ночь Пайли опять отправилась в покои её величества. И на следующую тоже. Спросить, почему так часто ей выпадают ночные дежурства? Не настолько Эржи и глупа. Уходит, значит, так надо. Личная жизнь королевы, как и самой Пайли, это только их личное дело. Отношения с соседкой по апартаментам сложились не то, чтобы дружеские, но достаточно ровные. До душевных разговоров и делёжки девичьими секретами дело не доходило, но и откровенных и скрытых пакостей друг дружке они не устраивали. Похоже, такое сосуществование устраивало обеих.

Каково же было удивление Эржи, когда однажды вечером Пайли ворвалась в их общую гостиную, едва сдерживая слёзы. Мазнула невидящим взглядом по комнате и, громко всхлипнув, скрылась у себя.

Можно сделать вид, что ничего не заметила и спокойно уйти к себе. День закончен. Завтра будет новый день. Мало ли от чего плачут девушки? Можно так и поступить. Но знания. Эржбетте необходимы знания. А значит нужно пойти и утешить Пайли. А заодно выведать, что же явилось причиной её слёз, чтобы, не приведи боги, не попасть в такую же ситуацию.

– Пайли, к тебе можно? – не дождавшись разрешения, Эржи прошла к уткнувшейся в подушку девушке.

Та рыдала, уже не скрываясь. Захлёбывалась слезами, задыхалась в тугом корсете и все не могла остановиться.

Можно бы вызвать горничную, чтобы та помогла раздеть несчастную, но зачем нужны лишние глаза? Эржбетта распустила тугую шнуровку, вытащила из причёски все шпильки и, найдя щётку для волос, стала осторожно водить ею по голове Пайли. Сама знала, как это успокаивает. Даже рука устала. И как горничные могут это проделывать подолгу? Наверное, тоже устают. Да только кто их спрашивает.

Рыдания постепенно стихали.

– Эти покои прокляты! – вдруг подняла голову Пайли.

Заговорила. Уже хорошо. Но о чём это она?

– Прокляты?! – глаза Эржбетты расширились от ужаса.

– Да. Да, прокляты! Илис, которая жила здесь до тебя, забеременела. До неё ещё одна девушка – тоже. Точно говорю тебе, это проклятие.

– Пайли. Это означает, что и ты… тоже? Но… от кого? – голос Эржи в волнении прерывался, как будто и она сама сию же минуту подхватит это ужасное проклятие.

– От кого ещё беременеют фрейлины королевы, – горько прошептала Пайли.

Хм, не от королевы же. Даже если проводить в её спальне все ночи.

– От короля? – если уж пытать, то до конца, пока Пайли готова откровенничать.

– От кого же ещё.

– Но, Пайли, насколько я знаю, у короля есть несколько бастардов. И, как я слышала, детям, как и их матерям, обеспечено достойное будущее.

– Это если ребёнок не унаследует дар короля! – Пайли приподняла голову от подушки и безумными глазами глянула на собеседницу.

Осознавала ли, кто перед ней находится? Неважно. Главное, говорила. И говорила очень важные вещи. Нужно расспрашивать и дальше.

– А если унаследует?

– Его уничтожат! Понимаешь, моего малыша могут убить! Только потому, что он может унаследовать этот демонов ментальный дар! Королю не нужны подданные со столь опасным даром. Даже его собственные дети. Родовой Дар можно передать только законному наследнику.

А вот этого Эржи не знала. Ребёнок с даром – это же такая редкость. За одарёнными гонялись. Магические ордена и богатые аристократы содержали целый штат людей, выискивающих наделённых магией детей. Обучали их за свой счёт. Правда, за такую заботу выучившиеся маги потом, дав магическую клятву, служили господину всю свою жизнь. Число таких магов на службе говорило о богатстве ордена или рода гораздо больше, нежели драгоценности на хозяйке. Шутер Маниоли проигрался настолько, что вынужден был вернуть за бесценок клятвы почти всем служившим роду магам. Короля можно понять. Магия рода не должна уйти из семьи. Того, кто потенциально может служить невесть кому, лучше уничтожить во младенчестве.

– Но, Пайли. Рано убиваться. Младенец ещё не рождён. Может, он не унаследует этот смертельно опасный дар, – говоря так, Эржбетта осторожно потянула с бедняжки платье.

– Ты не понимаешь. Наш род, – Пайли некрасиво швыркнула носом и рассеянно подняла руки, позволяя стянуть с себя платье. – Да, дар в роду почти угас, но когда-то давно и мои предки владели Даром. Даром предвидения. Иногда так бывает, что Дар в матери открывается, если она носит одарённого младенца. Жизнь закончена, – как будто в полубреду прошептала она, затем приподняла голову, крепко, до синяков ухватила Эржи за руки, глянула на неё безумными глазами и утробно заговорила: – Не отдавайся королю. Даже не мечтай о нём! Беги, беги отсюда!

Глаза у несчастной закатились, и она бессильно откинулась на подушки. Пожалуй, всё же стоит позвать горничную. Кто знает, что с Пайли. Всё же, в её чреве королевский отпрыск. Да и узнала Эржбетта всё, что хотела. Если не всё, то многое. Последние слова были явно лишними. Наверняка сказаны в бреду или просто от зависти.

Сантана прибежала после первой же тревожной трели серебряного колокольчика. Короткое время спустя в спальне Пайли появился придворный лекарь и ещё какие-то незнакомые люди в неброских одеждах. Скромно присевшую в кресло в углу Эржбетту вежливо, но непреклонно попросили выйти из комнаты. Всё же заметили. Жаль. Кажется, можно было узнать ещё кое-что. Информация. Вот ценность, которая котируется едва ли не дороже денег. За неё можно приобрести не только те самые пресловутые деньги, но иногда и саму жизнь.

Из спальни её выставили. Но никто не сказал, что нельзя находиться в собственной гостиной, которая была у них с Пайли одна на двоих. Эржи велела служанке принести ромашковый отвар и чинно уселась на диванчике.

***

Резко открылась входная дверь. Эржи подскочила. Мало кто посмел бы ворваться в покои фрейлин королевы-матери без стука. Как же он хорош! В простых домашних брюках и вышитом шлафроке даже ещё более красив, нежели в парадных одеждах.

– Ваше величество, – Эржбетта склонилась в почтительном реверансе.

Ох, как же неудобно. Собственный халат едва сдерживал рвущуюся на свободу грудь. Но разве можно было предположить, что к ним в комнату вот так запросто явится его величество? А позволения подняться всё не звучало.

– Неплохо, – раздалось совсем рядом. – Поднимись, милая.

Щекам стало тепло. От смущения или от удовольствия? Её назвал милой самый лучший мужчина на свете.

– Ну что же ты так смущаешься. Посмотри на меня.

Эржбетта послушно подняла взгляд. Лёгкая вечерняя небритость позднего гостя придавала ему ещё больше шарма. Тихо, сердечко, тихо. Только не выскочи из груди.

Кажется, чуть скрипнула дверь в комнату Пайли. Как неудобно. Их застанут наедине да ещё в такой свободной одежде. Никто не вышел. Или скрылся, повинуясь движению монаршей брови?

– Я п-пойду? – пролепетала Эржи.

– Конечно, – согласился его величество, и сам открыл дверь в её комнату.

Неудобно, что он тоже сделал шаг? Можно попросить выйти. Но ведь король вроде как у себя дома. Как уверены его руки. Как горячи щекочущие шею губы. Как шумит в голове. О да, вот оно, счастье!

Ушёл. Вот так просто ушёл, не сказав самого главного. И о чём так загадочно шептались фрейлины? Волшебно? Ничего волшебного. Больно, мокро и гадко. Нужно бы пройти в ванную и смыть с себя следы монаршего визита, но тогда придётся пройти через общую с Пайли гостиную, а там слышались разговоры и шаги. Может, зря Эржбетта обижается на короля, что он так быстро ушёл, ведь первоначально он шёл совсем не к ней, хотел узнать, что же случилось с Пайли. Да, именно так. Разберётся с этой истеричкой и вернётся.

Его величество не вернулся ни ночью, ни наутро. А ещё исчезла Пайли. Сама девушка и все её вещи. И никто не говорит, куда. Впрочем, неважно, одной конкуренткой меньше.

Гораздо хуже, что исчез король. Нет, его величество не исчез бесследно. На границе опять активизировались воинственные соседи, и он лично поехал вдохновить войска и организовать защиту и контрнаступление.

Планировавшийся как короткий инспекционный, визит затянулся. Из доходивших до фрейлин тревожных разговоров можно было понять, что мелкие приграничные стычки переросли в полноценную войну. То количество вражеских отрядов, которое выступило против Миагара, было полноценным войском, а никак не разрозненными самостоятельными охотниками за чужим добром, коих на границе всегда хватало.

***