–Гм, чего мы смеемся?– строго спросил Антонио.
–Я не смеюсь, я…
–Надо мной смеешься?
–Что вы, директор!
–Только появился и усмехаешься?
–Извините, я не хотел вас обидеть…
Антонио махнул рукой, приглашая Ивансио сесть
–16-
напротив него.
–Сам Мигель Петрио хлопотал за тебя,– сообщил Антонио.
Ивансио промолчал, выжидая, что скажет директор в дальнейшем. Директор постучал пальцами по столу, потом продолжил:
–Итак, Ивансио, ты хочешь работать телеведущим?
–Хочу.
–Опыта работы нет?
–Нет, но я буду стараться, я…
–Ладно,– снова махнул рукой Антонио,– очень надеюсь на твое усердие, боец информационного фронта.
Ивансио удивился:
–Боец?
–Да, ты боец.
– А мы с кем-то воюем?
–Телекомпания, конечно, ни с кем не воюет. Впрямую.
– Впрямую?
Ивансио чуть не сказал, что пришел работать телеведущим, а не каким-то непонятным бойцом информационного фронта, но вовремя сдержался от никому не нужного комментария, так как его собственное мнение никого не интересовало в телекомпании «Останки».
Антонио закурил, прошелся по кабинету, потом злобно ответил:
–Но мы проигрываем информационные войны!
–Войны? Значит, их много?
–От жизни отстал, значит,– равнодушно заключил Антонио, садясь в кресло. – Надо быть эффективным менеджером.
«Эффективные менеджеры эффективно трудятся для своих карманов»,– подумал Ивансио.
–А ты, Ивансио, вообще смотришь наше телевидение?
–Ну, смотрю.
–17-
–Гм, а если честно?
–Иногда.
–А еще честнее?– допытывался Антонио
–Не хочется смотреть, но редко смотрю.
–Ладно…– Антонио помолчал минуту, потом твердо произнес: – Итак, только на нашем телевидении ты увидишь одинаковые новости на всех каналах. И без всяких либеральных бредней. Одинаковые новости. Понятно?
–Понятно.
«Понятно… Без либеральных бредней? Значит, мы ругаем опять демократов Банании?»– подумал Ивансио.
–Народ и пар… тьфу, народ и телекомпания едины! Нет того безобразия, что творится в западных СМИ, – Антонио поморщился и покачал головой. – Такая вседозволенность и вакханалия свободы! Есть у них канал правых взглядов Fox News, умеренный CNN, либеральный Euronews и консервативный BBC.
– Какой сплоченный вражеский фронт!– вырвалось у Ивансио.
–Молодец!.. Значит, у матросов нет вопросов? Дошло до тебя,– похвалил Ивансио Антонио.– А у нас отполирован-ные одинаковые новости, прошедшие цензуру.
–А это хорошо?
–Что именно?
–Цензура… она нужна? – робко спросил Ивансио, хотя уже предполагал, какой услышит ответ.
–Как же без нее!.. Цензура всегда нужна,– назидательно произнес Антонио.– Победа наступит, когда западные СМИ одновременно покажут у себя нашу отполированную картинку действительности и без всяких своих коммента-риев.
–Вряд ли…
–Правильно!– улыбнулся Антонио. – Не покажут. Поэтому цель ясна, бороться за нашу победу надо…
–18-
Ивансио набрался смелости и осторожно спросил директора:
–Скажите, а вам не противно смотреть нашу одинаковую телекартинку?
–Не наше с тобой патриотическое дело – хвалить или комментировать эту картинку! Тошно смотреть и слушать? Понимаю. С чем-то не согласен? Понимаю. А вот работник столовки или ресторана обязан есть ту стряпню, которую там готовят?
–Не обязан.
– И ты не обязан смотреть вечером наш телеканал.
Доверчивая улыбка блуждала на лице Ивансио. Он слушал директора телекомпании, стараясь привыкнуть к его наглой, довольно фамильярной манере разговора.
–Ну, чего молчишь, Ивансио? Не любишь вранье?
–Ну…я…– Ивансио смутился, раздумывая, как ответить директору.
–Отвечай!
–Не люблю.
– Понимаю. Учти только одну тонкость. Когда все вокруг тебя врут, твое вранье перестает им быть.
– Как это?– не понял Ивансио.
–Это всеобщее вранье – вранье, которое как-то зигзагами движется к несказанной пока правде. Понял?
–. Да… То есть… не понял,– глухо ответил Ивансио.
–Чего ты не понял?
–Когда все врут, это, значит, они говорят правду и не врут? А если наоборот?
–Чего тебе наоборот?
–Если все говорят вокруг правду, то они врут?
Антонио насупился:
– Не твое патриотическое дело – разбирать, кто врет, а кто не врет. Кивай и понимай.
–Я понимаю, что ничего не понимаю. Только киваю,– признался Ивансио.
–19-
Он сидел покрасневший, немного напуганный словами директора; теперь Ивансио понял, почему многие говорили в его присутствии: ой, плевать нам на этот зомбиящик, од-но вранье каждый день!
Антонио плутовски подмигнул зачем-то Ивансио, говоря:
–Боец информационного фронта должен знать, что противника нужно обмануть.
Ивансио попросил директора:
–Скажите, а можно мне не быть бойцом?
–Это как?
–Ну, я хотел работать ведущим.
–Сразу и ведущим?
–Ну, меня же к вам направили,– напомнил Ивансио.
–Верно, помню, что тебя направили,– подтвердил Антонио.– Я все помню. Но ты будешь бойцом информационного фронта, если хочешь работать у меня.
Покрасневший от волнения Ивансио молчал.
–Ну, чего молчишь? Хочешь работать тут?
–Хочу.
–Значит, будешь бойцом, да?
–Ну, я…
–Черт, будешь бойцом информационного фронта или нет?– повысил голос Антонио.
–Ну, я… буду…– промямлил Ивансио.
–Вот и хорошо,– слегка улыбнулся Антонио.– Значит, противника надо обмануть. То есть в ход пустить информационную дезу. В репортажах не хватает хорошего анализа? Делай агитку. Понял?
–Да… Нет… Пока не….– робко ответил Ивансио.
–Опять не понял?
–Но там на свободном информационном рынке это не оценят и освистают.
– Наплюй!
– Как наплюй?
–20-
– Знаю, наши «Останки» там мало смотрят. Зато смотрит их наше быдло… тьфу, народ… Для него стараешься. Строительство телевизионной вертикали закончилось. Нам надо выживать за информационным занавесом.
«Телевизионные утки кормят всю телекомпанию «Останки»,– подумал Ивансио.
–Наше с тобой патриотическое дело – служить режиму, который нас кормит. Сделай репортаж о преступном сговоре западных СМИ, которые обрушились
на северокорейский режим.
–Война началась?– испугался доверчивый Ивансио.
