Народу собралось человек тридцать, не больше. И с некоторыми из присутствующих Александр уже успел познакомиться. В кресле напротив него расположилась девушка, которую он застал здесь вчера, когда пришел снимать комнату. Возле нее стояла молодая женщина лет тридцати, одетая богато и со вкусом, но на лицо довольно невзрачная. Как он узнал впоследствии, это была жена Барского. Обе негромко переговаривались и, судя по их мимике, разговор велся о чем-то не совсем приятном.
У дальней стены на диване развалились Барик и Дрыга, оба уже изрядно надравшиеся. Барик что-то бренчал на гитаре, а Дрыга орал во всю глотку, пытаясь перекричать включенный на полную громкость магнитофон. На полу рядом с ним устроился Макс, тощий белобрысый паренек с интеллигентным лицом, который одновременно слушал Дрыгины вопли и притопывал ногой в такт «Flowers On The Wall…», лившейся из динамиков.
На стульчике возле окна с безучастным видом сидел парнишка – по всей видимости, студент. Александру он назвался Иваном Хлюповым. В руках у Ивана была книга (Пирс Пол Рид), которую он как-то уж больно механически перелистывал, словно не читал, а только делал вид, используя ее как щит от всевозможных поползновений со стороны других гостей. Впрочем, те не обращали на него никакого внимания. Единственной, кого интересовал Иван, была хозяйка дома, ежеминутно подходившая к нему под тем или иным предлогом.
Несколько выделялась на общем фоне высокая стройная блондинка, одиноко стоявшая у рояля. На ней было легкое, почти прозрачное белое платье, которое как нельзя лучше подчеркивало грациозность ее фигуры. За грустным, рассеянным взглядом отчетливо улавливались сила и независимость. Александру ее не представили, но он заметил, что девушка то и дело бросает в его сторону какие-то странные, полные недоумения и растерянности взгляды. Некоторое время он пытался не обращать на нее внимания, но потом не выдержал и улыбнулся в ответ. Блондинка нахмурилась, отошла в сторону.
Александр рассматривал собравшихся и вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не испытывает к ним интереса. Все его внимание было направлено на другое. Вот уже минут пятнадцать он шарил взглядом в толпе и, к своему огромному разочарованию, не находил той, ради кого, собственно говоря, и согласился прийти на дурацкую вечеринку. Весь день воспоминания о ней не давали ему покоя. Весь день его преследовал один и тот же образ. И как ни старался он отогнать от себя этот вздор, мысли его бумерангом возвращались в исходную точку…
Анна появилась примерно в половине девятого. На ней были все те же черные джинсы, а белую блузку сменил серенький вязаный джемпер. На Александра она почти не обратила внимания, удостоив его лишь легким кивком головы и слабой улыбкой. Зато на нее, как ему показалось, внимание обращали все. Даже Барик с Дрыгой, и те стали вести себя как будто приличнее. Несколько минут она негромко переговаривалась со Светланой, затем куда-то исчезла, а когда появилась снова, то первым делом подошла к Хлюпову и о чем-то долго и обстоятельно с ним побеседовала. Во время разговора лицо Хлюпова несколько раз меняло цвет. Оно то становилось пунцовым, то смертельно бледнело. Книгу свою он захлопнул и нервно теребил пальцами корешок.
Александр наблюдал за Анной с интересом и каким-то внутренним трепетом. Он полностью отдавал себе отчет в том, что с ним сейчас происходит, но подавлять в себе чувства не хотел. Глупо пытаться найти любовь, но еще глупее пытаться от нее убежать, когда она сама находит тебя. Так, по крайней мере, ему казалось.
Очень скоро вечеринка вступила в свою кульминационную фазу. Свет в комнате потушили, но откуда-то принесли несколько пылающих канделябров. Майкла Наймана заменили на «Prodigy». Общего веселья не разделяли только Барик и Дрыга, которые в знак протеста против подобной музыки демонстративно покинули комнату. Сначала Александр хотел уйти вместе с ними, но потом передумал и, поставив пустой бокал на журнальный столик, вышел на кухню. Он долго стоял у окна и курил, задумчиво глядя в ночное небо.
«Как странно все складывается. События развиваются по экспоненте. Я уже не в силах предугадать, что может случиться через несколько часов. Да плюс ко всему прочему еще и ЭТО. А собственно говоря, что ЭТО? Любовь или влюбленность? И почему ЭТО так похоже на то, что было со мной много лет назад?.. А я, оказывается, совсем не изменился. Наверное, люди вообще не меняются в течение одной жизни. Им только так кажется. Слишком маленький срок, слишком трудная задача…»
Он обернулся, почувствовав на спине чей-то пристальный взгляд. На пороге стояла Анна.
– Извините, что нарушаю ваше уединение, но мне показалось… вы чем-то расстроены?
– Я?!. – удивился Александр. – Нет, с чего вы взяли?
– Вы не любите танцевать? – Она вошла в кухню и присела на табуретку у противоположной стены. – А вы не похожи на застенчивого молчуна.
– Приятно слышать. – Он рассмеялся. – Но танцевать я действительно не люблю. Тем более под такую музыку.
– Светлана поставила ее для тусовки.
– Понимаю. – Александр кивнул. – А сами вы, значит, предпочитаете Наймана?
– Да нет, не особенно. Просто попался именно этот диск, вот и все.
Помолчали. Александр докурил сигарету и, не найдя пепельницы, выкинул окурок в открытую форточку.
– Извините, что вчера я так поспешно ушел, – сказал он после короткой паузы. – У меня была назначена важная встреча, на которую я никак не мог опоздать.
– Нет-нет, мы прекрасно все поняли. – Анна улыбнулась. – Единственное, о чем я потом жалела, так это что не успела спросить вас, как долго вы пробудете в нашем городе.
– Как долго? Хм… Ну, это зависит от целого ряда причин. Могу задержаться недельки на две, а могу и на значительно более долгий срок. Это уж как пойдут дела.
– Вы бизнесмен?
– Нет, я путешественник.
– Да?! А я золотая рыбка. – Анна хитро прищурилась. – Что-то не больно я вам верю… – Она встала, на несколько секунд задержалась в дверях и, небрежно кинув:
– И все-таки где-то я вас уже видела!.. – вышла.
– Может быть, – пробормотал Александр, прижимаясь лбом к холодному стеклу, – все может быть…
В гостиной продолжали веселиться. Правда, за те несколько минут, что Анна отсутствовала, произошли некоторые изменения. Сбежавший было Барик вернулся и теперь принимал в танцах самое активное участие. Музыку, разумеется, он успел сменить. Сейчас на весь дом грохотал «Сплин», под который он выделывал такое, от чего у нормального человека давно бы случился сердечный приступ. Светки нигде не было видно, Ирина с Ниной тоже куда-то исчезли. Анна, не зная, чем заняться, тоже пошла танцевать.
«До чего странный парень, – думала она, двигаясь в такт с музыкой, – и откуда только такой взялся? Говорит, что не бизнесмен… Может, и так. Но уж в любом случае не путешественник. А может, он из какой-нибудь секретной спецслужбы? Второй день как появился, а по городу уже ползут слухи… – она почему-то вспомнила Кайла Мак-Лохлана, рассмеялась: – Господи, ну когда же я наконец повзрослею?! Двадцать один год, а мыслю как малолетняя дурочка… Интересно, а сколько ему?.. Наверное, около тридцати, хотя кто знает. О таком разве что скажешь наверняка! Одна фамилия чего стоит. Ну да ничего, я его еще разговорю…»
Она присела на диван передохнуть и заметила, что Ваня Хлюпов, который еще совсем недавно торчал у окна со своей глупой книжкой, куда-то исчез. Сначала Анна не придала этому особого значения, но когда увидела Светку, то сразу все поняла. «Вот козел, а! – ее захлестнула волна благородного негодования. – Ну откуда берутся такие дураки? И что Светка в нем нашла?! Да он мизинца ее не стоит, а корчит из себя…»
– Удрал? – коротко спросила она, когда Светка оказалась рядом.
Та молча кивнула.
– Ну и наплевать на него! Тоже мне, сокровище. И что ты за ним бегаешь, как собачка? Можно подумать, парней вокруг мало.
– Не надо. – Светлана устало вздохнула. – При чем здесь он?..
– То есть как это при чем?! Ты что, с ума сошла?
– Он и так просидел здесь почти три часа. Я бы на его месте с такой тусовки еще раньше сбежала.
– Ах, вот оно что!.. – Анна нахмурилась. – Значит, опять во всем виновата ты, а он, как всегда, самый умный и самый правильный. Ты это хочешь сказать?
Светлана улыбнулась, но улыбка вышла какой-то вымученной и жалкой.
– Я так надеялась, что хоть сегодня все получится, как было задумано.
– Да перестань ты. Все хорошо! – Анна, обняв подругу за плечи, прижала ее к себе. – Вечеринка прошла шикарно. А то, что твой Ваня дурак… Ну, что теперь поделаешь? Успокойся.
– Ладно, в первый раз, что ли? Справлюсь.
Она засмеялась.
– Конечно справишься! А его мы все равно «сделаем»! – с жаром заговорила Анна. – Вот увидишь. Он еще за тобой на коленях ползать будет. Думаешь, нет?..
В соседней комнате послышался какой-то шум. Светлана поспешила туда.
«Нет, она неисправима, – думала Анна, глядя ей вслед. – Неужели она действительно его так сильно любит? Правильно говорят, от любви люди глупеют. Хлюпов ее в упор не замечает, игнорирует самым демонстративным образом, а Светка ничего этого знать не хочет. Что с ней делать, просто ума не приложу!.. – несколько секунд Анна задумчиво смотрела перед собой, затем усмехнулась и отвела взгляд в сторону. – Можно подумать, сама я чем-то лучше. У Светки хоть надежда есть, а что у меня? Два года одиночества, два года пустоты… Глупо! Господи, до чего это глупо!..»
– Как, и вы не танцуете? – раздалось над самым ее ухом.
Анна вздрогнула.
– Ох, извините! Я вас напугал?
Это был Александр. Он обошел диван и сел рядом с ней. В руках у него было два бокала, один из которых он неуверенно протягивал ей.
– Благодарю, – улыбнувшись, она взяла шампанское и сделала небольшой глоток. – Вы всегда так тихо подкрадываетесь?
– Тихо?! – Александр сделал удивленное лицо. – В таком-то грохоте?
Анна засмеялась.
– Это, конечно, не мое дело, но… – Голос его стал серьезным. – Мне показалось, Светлана Викторовна чем-то расстроена… Что-то случилось? Я могу помочь?
– Да нет, все в порядке, не беспокойтесь. Ничего серьезного.
Возникла неловкая пауза. Первым молчание нарушил Александр:
– Скажите, и часто вы так собираетесь?
– Вы о вечеринке?
Он кивнул.
– Каждую неделю, а иногда и не по разу. Это уж от настроения зависит. – Анна весело ему подмигнула: – Впечатляет? Или завидуете?
– Как вам сказать?.. – Александр наморщил лоб и возвел глаза к потолку. – А что хозяйка? Я имею в виду Светлану Викторовну. Ее подобный расклад устраивает?
– Не понимаю. – Анна артистично изобразила растерянность. – Разве вечеринка – это обременительно?
– Для гостей, думаю, нисколько. А вот для хозяев…
– А что хозяева? По-вашему, веселее торчать в таком громадном доме в одиночестве? Ну, знаете ли…
От возмущения Анна даже нахмурилась.
– Поразительно… – Александр смотрел на нее, прищурившись, тихонько покачивая головой. – Просто невероятно!
– Невероятно? О чем вы?
– Первый раз вижу человека, который так гордится собой! – В эту короткую фразу он вложил изрядную порцию цинизма. – Вам не кажется, что вы слишком агрессивно настроены по отношению ко всему, что вас окружает?
Анна слегка растерялась. Тихий, застенчивый молодой человек, который сидел перед ней, в считаные секунды превратился в самоуверенного, надменного мужчину. Эта метаморфоза застигла ее врасплох, однако она очень быстро совладала с собой и с не меньшей долей цинизма поинтересовалась:
– А разве быть гордой – преступление?
– Нет, конечно. Однако среди семи смертных грехов гордыня занимает далеко не последнее место.
– Вот как! И что же это значит, я буду гореть в аду?
– Вы напрасно иронизируете. Гордецам в нашем мире приходится несравненно труднее, чем людям, преодолевшим в себе этот недостаток. Гордыня делает человека уязвимым. Человеком легче всего манипулировать, используя ее. Уязвленная гордыня сжигает изнутри хуже любой болезни. – Александр снисходительно улыбнулся. – Как видите, одни неприятности и ничего позитивного. Так вы по-прежнему считаете, что быть гордым – это хорошо?
Анна ответила не сразу. В какой-то момент ее охватило смятение. Нет-нет! Причиной были не слова, которые говорил этот странный человек. Причиной было что-то другое, какая-то непонятная сила, исходившая от него. В области солнечного сплетения Анна вдруг почувствовала тепло. «Он хочет как-то воздействовать на меня, – промелькнула несуразная мысль, – он пытается просканировать мое сознание…» Но Анна усилием воли отогнала от себя весь этот вздор, пристально посмотрела ему в глаза и тихим, твердым голосом спросила:
– Почему вы вчера остолбенели, когда увидели меня? Я произвела на вас какое-то особое впечатление?
Теперь растерялся он:
– Не знаю. Сначала мне показалось, что раньше я вас уже где-то видел. – Он отвел взгляд. – Но потом понял, что это не так. Вернее, не совсем так.
– Не совсем так?.. Хм… забавно.
Анна усмехнулась, но уже без прежней наигранности. В тот миг она чувствовала то же самое. Абсолютно то же самое!
– Я нравлюсь вам?
Вопрос прозвучал до невозможности глупо. Но самое главное, он выскочил из нее как-то сам собой, помимо воли и вопреки желанию. К ее удивлению, Александр ответил на него вполне серьезно, нисколько не смутившись его вульгарной нелепостью:
– Не знаю… – Голос его слегка дрогнул. – То, что я почувствовал, увидев вас, до конца непонятно даже мне самому. Конечно, вы мне нравитесь. Разве может такая девушка, как вы, не нравиться? Но кроме этого…
Он уставился в пол.
– Договаривайте, – тихо произнесла Анна, не узнавая собственного голоса.
В этот момент дверь соседней комнаты с треском распахнулась и, размахивая руками, в гостиную влетел Дрыга. Волосы у него были всклокочены, рот перекошен, а джинсовая безрукавка сбита набок.
– К чертям собачьим! – проорал он, не обращаясь конкретно ни к кому из присутствующих. – Хорошо повеселились, нечего сказать!..
И, протолкавшись сквозь толпу, выскочил в коридор.
Музыка смолкла, гости возбужденно зашушукались. Следом за Дрыгой из комнаты вышла Ида. Лицо у нее было бледным, губы плотно поджаты. Гордо подняв голову, она прошествовала к выходу.
Анна и Александр недоуменно переглянулись.
– Что произошло? – спросил он.
– Не знаю. – Она пожала плечами. – Надеюсь, ничего серьезного.
Ирина молча сидела в кресле. Внешне она казалась вполне спокойной. Приветливо улыбалась, непринужденно потягивала «Пепси» через соломинку. Но это только внешне. Внутри у нее бушевала самая настоящая буря. И причиной, вызвавшей эту бурю, была ОНА! Эта белобрысая стерва, имевшая наглость притащиться сюда. Можно подумать, ее кто-то приглашал. Можно подумать, ей здесь рады!.. И ведь стоит, как ни в чем не бывало! Ну и ладно. Стой себе, стой. Все равно ничего не выстоишь…
Ирина отвела взгляд, самодовольно хмыкнула. В сущности, Ида уже давно перестала представлять для нее опасность. В последнее время Вовка практически не вспоминал о ней, а если такое и случалось, то эпитеты в ее адрес он отвешивал самые нелестные. Из единственной и ненаглядной, какой она для него когда-то была, Ида (по собственному его выражению) превратилась в самодовольную бесчувственную дуру. То, что ни о каком соперничестве теперь не могло быть и речи, Ирина отлично понимала. Однако всякий раз, когда они сталкивались, старая ненависть закипала в ней с прежней силой.
Стоя у рояля, Ида безразличным взглядом следила за парнями, играющими в бильярд в противоположном углу гостиной. Она оставалась безучастной ко всему происходящему, но по каким-то мимолетным, едва уловимым признакам Ирина заключила, что на самом деле присутствие на этой вечеринке для нее невыносимо мучительно. Что-то ее тяготило, причиняло боль, и что это было такое, она, кажется, знала.
За всю вечеринку Дрыга не подошел к ней ни разу. Он демонстративно игнорировал ее. (Ирина была в этом абсолютно уверена.) А уж о том, что Ида должна была чувствовать, когда видела, как они целуются, и говорить не стоит! Единственное, чего Ирина не могла понять, так это почему она не уходит отсюда? Почему, несмотря ни на что, продолжает упрямо стоять у этого чертового рояля, делая вид, что ей глубоко на все наплевать?!.
Когда свет в комнате потушили, принесли свечи и принялись танцевать, Ирина вышла во двор. Танцев она не любила. Кроме того, захотелось немного проветриться. От долгого сидения в душной комнате голова казалась тяжелой, а мысли – неповоротливыми и вязкими.
На улице уже стемнело. По всей видимости, собирался дождь. Где-то далеко на западе играли зарницы. Ирина долго смотрела в ночное небо, глубоко вдыхая влажный вечерний воздух, к которому примешивался легкий аромат облепихи и флоксов. На душе у нее стало легко и радостно.
Когда Ирина вернулась в дом, то сразу же отметила, что Ида исчезла. В гостиной, где под общее радостное завывание выплясывал Барик, ее не было. Не оказалось ее и на кухне, и в библиотеке. В сердце Ирины закралось нехорошее предчувствие. И дело здесь было совсем не в том, что пропала Ида. Этому-то как раз она скорее обрадовалась бы. Дело было в том, что вместе с ней исчез Вовка.
Ирина проходила одну комнату за другой, но все напрасно. Дрыга словно сквозь землю провалился.
– Ну, погоди у меня! – скрипела она зубами. – Вот я тебе врежу, когда найду!..
