– Уже нет, – буркнула я.
– А… ладно… Хорошо… – протянула слегка растерянно Дубрава, но быстро нашлась. – В любом случае, когда у тебя будет зеркальце, мы тебя тут же зарегистрируем.
– Да зачем мне там регистрироваться?
– Как зачем? – изумилась лесовичка. – Тебе романтические сны снятся!
– И что?
– А то! Тебе надо с кем-нибудь познакомиться!
– Ерунда какая, – вздохнула я, понимая, что если лесовичке что-то взбрело в голову, то вышибить это можно, только поддавшись.
Мы вошли в аудиторию по Чароплетству, конечно же, опоздали, потому что не опаздывать в компании Дубравы почти не реально. Преподаватель – мужчина в возрасте, с седой бородой до пупа и в зеленой мантии с золотой вышивкой, стоял в середине неглубокого амфитеатра всего на пятьдесят человек. Он окинул нас безразличным взглядом и проговорил:
– Опоздавшие рискуют не усвоить материал, который в будущем может спасти вам жизнь.
– Извините, профессор Чистослов, – быстро протараторила Дубрава. – Мы случайно. Такого больше не повторится.
Лесовичка потащила меня на свободные места в средний ряд, где уже сидит Ясень, но я краем глаза успела заметить Биана на другом краю аудитории. При взгляде на него вспомнился сон и его гипнотические объятия. Сейчас он на меня не смотрит, но чувство, что за мной следят, не покидает. И правда, паранойя какая-то.
– Случайности не случайны, – тем временем провозгласил профессор Чистослов расхожую фразу. Мы сели на места, а он продолжил: – Случайности – это ничто иное, как причинно-следственные связи, которых вы в силу своей ограниченности не можете уловить.
Дубрава наклонилась ко мне и прошептала:
– Профессор Боян Чистослов всегда такой зануда.
– По-моему, он полезное говорит, – ответила я и покосилась на Биана.
Сегодня новенький почему-то совершенно на меня не обращал внимания, и я стала думать, что мне действительно все померещилось и Дубрава права – мне просто нужно с кем-нибудь познакомиться. Чтобы проводить время не только за учебниками и убеганием от работорговцев Подгорода. Хотя учеба это именно то, что сейчас нужно. Встреча на Буферном рынке с красноглазым Фабианом сигналит – очень неспроста он так часто появляется в зоне видимости. Тут не надо быть Виолеттой Спрутовской, чтобы это понимать. А с учетом моих видений на пустоши надо быть готовой ко всему и побольше учиться.
Профессор Чистослов стал неспешно ходить по центру аудитории и смотреть куда-то вдаль.
– Как вы уже знаете из курса боевой магии инструктора Хрома, – продолжил он лекцию, – чары принципиально отличаются от заклинаний. Заклинания вы применяете быстро, а вот с чарами лучше знакомиться вдумчиво и детально.
– Будто чары могут всерьез навредить, – хмыкнул кто-то с заднего ряда. – Пока враг их прочтет, пока наложит – сто лет пройдет. Я его пять раз загрызть успею.
Мы с Дубравой оглянулись и заметили того самого кудрявого паренька, который когда-то подбил меня вступить в батл по скороговоркам с Пересветом. Тогда я его идентифицировала как оборотня. Сейчас он выглядит даже ещё более взлохмачено – кудрявые волосы в растопырку, а из-под футболки торчит коричневая шерсть.
– Неверно наложенные чары могут сыграть злую шутку с вами, юный волкодлак, – проговорил профессор. – Напомните, как вас именовать?
Кудрявый хмыкнул.
– Ну, предположим Алан Клыкер.
– Многоговорящая фамилия, – проговорил под нос профессор Чистослов, затем продолжил уже громче: – Так вот, уважаемый будущий агент АКОПОС, Алан Клыкер, представьте, что вы решили наложить чары… Скажем, для улучшения концентрации при атаке. Пока вы их изучали только в теории, но уверен, вам знакомы эти чары.
Лицо кудрявого парня все ещё непринужденно кривилось.
– Ну да, на курсе боевой магии агент Хром нам говорил, – сообщил он.
Профессор кивнул и отозвался:
– Замечательно. А теперь поглядим сюда.
Боян Чистослов развернулся к нам спиной, его руки вскинулись, а в аудитории прозвучало его четкое и короткое заклинание. В этот же момент в нижней части зала появились полупрозрачные фигуры агентов АКОПОС на холме, а вокруг них множество сгустков тьмы. Они напоминают голограммы из кино, только объемные и очень реалистичные.
– Вы наблюдаете хронику нападения на границе с Небуланом пять тысяч лет назад, – продолжал вещать профессор Чистослов. – Однажды этот мир пытался нарушить мирный договор содружества всех миров. Попытка была локальной, но посмотрите внимательно.
Он указал на группу агентов. Мы все подались вперед, чтобы лучше видеть, как раз в эту секунду началась битва. Темные сгустки, словно истребители, пикировали на агентов, а те выставляли щиты, активно оборонялись и нападали.
Один из агентов сделал пас, я уже знала, что это такое и зачем они нужны, а он стал быстро шевелить губами.
– Как видите, – делал пояснения профессор, – агент накладывает на группу чары концентрации. Потуга правильная и похвальная. Но смотрите.
Мы все превратились во внимание. Агент тем временем читал все быстрее и над его группой возник мерцающий серебром полог. Смотрелось красиво – словно их накрыло вуалью из лунного света. Но в какой-то момент лицо агента исказилось, будто он сказал что-то не то или не так. В ту же секунду вуаль потемнела и резко затянулась на шеях агентов. Воздух пронзили крики, агенты похватались за горло, кто-то пытался метать пульсары, кто-то чертил пассы, но общая удавка неумолимо затягивалась на их шеях. А сгустки тьмы, которые больше ничего не сдерживало, набросились на группу и превратили их в кучку пепла.
Профессор вновь вскинул руки и видение исчезло. В аудитории повисла гробовая тишина, все оцепенели. Катастрофа, которую показал профессор, все ещё стояла перед глазами, а в ушах звучали крики агентов.
– Они не выжили? – донесся чей-то тихий голос с задних рядов.
Профессор Чистослов печально вздохнул и ответил:
– Агент АКОПОС должен понимать, что его работа непростая и рискованная. Но также ему необходимо помнить, что он несет ответственность не только за себя, но и за своих коллег. И чары, которые он накладывает, должны выполняться с филигранной точностью. Теперь вы это понимаете?
Вопросов о необходимости и важности Чароплетства больше ни у кого не возникло. Мы записывали в рабочие блокноты лекции, я сделала кучу пометок о том, как должны правильно звучать слова любых чар. Оказалось, очень важно произносить их с правильным забором дыхания, иначе все может кончиться, как в видении, что показал профессор.
Первую половину занятий мы записывали лекцию, а во второй профессор позволил нам перейти к отработке простейших чар.
– Попробуем зачаровать вазу и сделать так, чтобы она засветилась, – сказал он. – Разбейтесь на группы по пять человек, у меня не так много ваз. А разобьете вы их сегодня предостаточно.
Дубрава тут же подтянулась и ухватила меня за руку.
– Я и Ясень с тобой, – прощебетала она радостно.
Прежде, чем мы успели спохватиться, народ как-то очень резво собрался в кучки и к своему легкому ужасу, я увидела, что без команды остались только двое. И если один меня особо не интересовал, то от второго по спине прокатились знакомые мурашки.
– Биан Ас, кажется? – проговорил профессор, глядя на кареглазого, который смирно и одиноко стоит у своего стола. – Присоединяйтесь вместе с юным волкодлаком к лесовикам и Ярославе.
Глава 5
Известие о том, что мне предстоит работать в группе с кареглазым новеньким, который приснился мне то ли в эротическом сне, то ли в кошмаре, взвинтило нервы настолько, что я выдохнула:
– Так он же только перевелся!
На что профессор Чистослов бросил на меня равнодушный взгляд и размеренно провел пальцами по бороде.
– Если не забыли, вы тоже в академии без году неделя, – заметил он. – Давайте-давайте, не тратьте время занятий. Группируйтесь бодрее.
Биан Ас поднялся с места. Наверное, если бы лопата была человеком и обладала лицом, на нем отразилось бы больше эмоций, чем на бесстрастной физиономии новенького. Он приблизился к нам и встал слева от меня. Возможно, я себя накрутила, но кожа моя тут же пошла пупырышками.
Дубрава наклонилась ко мне и шепнула:
– Вот тебе и шанс нормально познакомиться.
– Не собираюсь я с ним знакомиться, – отозвалась я таким же шепотом. – У меня от него мурашки. Забыла?
– Ага, а ещё он тебе снится.
– Расскажешь кому-нибудь – листья пообрываю. Или что там у тебя? – предупредила я лесовичку.
Она хмыкнула.
– Да не дрейфь. Не хочешь знакомиться с новеньким, познакомишься с кем-нибудь в «Тайниках».
– Да не хочу я… – начала я, но тут подоспел волкодлак.
– Хоба! – выдохнул он прямо над ухом.
Оборотень очень вовремя впихнулся между мной и Бианом, так что несмотря на болтливость и самоуверенность волкодлака, я ему даже обрадовалась.
– Ну чего вы? Классно будет. Не бойтесь, сейчас мы быстро заставим эту вазу светиться. Я же с вами, – сообщил он самоуверенно.
Ясень все это время внимательно изучал что-то в фолианте, поэтому молчал. Но, когда нагрянул волкодлак и залился соловьем, лесовик оторвал взгляд от текста и произнес:
– Не помню, когда это среди волкодлаков встречались сильные маги.
Алан тряхнул кудрями и оскалился уверенной улыбкой.
– Не помнишь, потому что у лешаков память плохая, – не растерялся он.
– А волкодлаков от концентрации отвлекают блохи.
– Боюсь представить, откуда лешаки так много знают о блохах, – весело огрызнулся Алан.
Ясень не уступал.
– Боишься – это правильно. Лешаков есть за что бояться.
Они бы наверняка продолжили препираться, но вмешалась Дубрава.
– Вам заняться нечем? У нас вообще-то задание. Вон, смотрите, все уже стоят вокруг своих ваз. Гортензия и Береза даже одну разбили. А мы – последние.
– Сейчас будем первыми, – улыбнулся Алан.
Ясень закатил глаза и покачал головой, но все же в круг встал. Я предусмотрительно затесалась между Аланом и Дубравой, чтобы быть подальше от Биана. За все время он не обменялся с нами ни словом. Только иногда бросал на меня взгляды, от которых в животе все сжимается.
– Итак, – возвестил начало практической части профессор Чистослов, с укором глядя на Гортензию с Березой, которые со своим фальш-стартом успели уничтожить его тренировочную вазу, – сейчас мы применим одни из простых чар. С текстовой их версией вы уже ознакомились. Теперь нужно соединить их с пассами. Глядите и запоминайте.
Мы все уставились на профессора Чистослова, который выпрямил спину и сделал круг правой рукой, наподобие взмаха в балете, но в конце еле заметно пошевелил пальцами.
– Будьте внимательны, – сказал профессор. – Движения пальцев должны быть последовательными. Сперва безымянный, затем средний и в конце – указательный. Читать чары, как вы помните, требуется в момент локтевого сгиба. Выполняйте синхронно. По-одному у вас пока недостаточно концентрации, но групповое поле усилит ваши старания.
Мысль о том, что я нахожусь в одном поле с Бианом Асом, концентрации моей не помогала. Мы крутили пассы и читали слова чар, но все мое внимание неумолимо сползало к кареглазому брюнету с правильными чертами лица и бесстрастным его выражением.
Дубрава произнесла тихо:
– Яра, ты бы так не глазела на него. А то ну… Видно слишком.
– Да я не глазею!
– Ладно-ладно, не глазей. Только не глазей как-нибудь в другую сторону.
Я тихо выругалась под нос. Дубрава наблюдательная, заметила, что я действительно поглядываю на Биана. А как не поглядывать, если его присутствие мешает мне сосредоточиться. Если заметила лесовичка, скорее всего и сам новенький углядел.
От этой мысли мои щеки потеплели, к тому же снова поймала себя на том, что кошусь на него. Я торопливо перевела взгляд на вазу и уставилась на неё изо всех сил.
Ваза тем временем светиться никак не хотела. Ясень и Алан усердно размахивали руками, Дубрава повторяла за ними. У меня получались какие-то несуразные движения, и только у новенького выходили не попытки ощипанного воробья махать крыльями, а настоящие красивые пассы.
– Так мы до завтра не справимся, – пробормотала я.
– А ты соберись, – посоветовал Алан, он напрягся так, что лоб покрылся испариной. – Видишь, как я стараюсь, но всех вас мне не вытянуть.
Послышался смешок Ясеня.
– Можно подумать, ты у нас великий и умелый чародей.
– Да получше некоторых, – хмыкнул Алан.
– Ага, и поэтому взмок от натуги, пытаясь заставить светиться вазу, – с кривой усмешкой отозвался лесовик.
Алан сдул со лба блестящую каплю.
– Что поделать, если приходится потеть за всех.
Лицо лесовика приняло ироничное выражение.
– Бедный волкодлак, он пытается пользоваться магией, но только потеет. Какая досада, – проговорил он.
– Может, если бы ты или вон, ваша подружка-протеже старались, наша группа уже закончила бы, – бросил Алан.
Его слова попали в цель, и у меня в груди ухнуло, я покривилась – кудрявый зубоскал знал, куда клевать.
– Я здесь не одна новенькая, – сказала я первое, что пришло на ум, и снова поморщилась, потому что низко и глупо топить тех, кто рядом, пытаясь выгородить себя.
