Это было потрясающе.
Захватывающие.
Само воплощение желания.
На самом деле, взглянув всего на одно произведение, я почувствовала, что вот-вот достигну оргазма. Только гений мог вызвать такую реакцию через стекло и металл.
Следовательно, Тристан должен был быть очень сексуальным существом, которое не боялось исследовать свои желания и фантазии.
Он бы. . . разорвал меня на части . . . и я бы наслаждалась каждой секундой. . .
Конечно, встречаться с ним было бы захватывающе.
Приключение.
Кроме того, я быстро изучила Тристана и смогла найти информацию только о его карьере художника. Он учился в школе дизайна Род-Айленда и получил степень бакалавра изящных искусств по скульптуре и живописи.
После этого Тристан работал художником в музее-студии в Гарлеме, Нью-Йорк.
Затем он провел свою первую персональную выставку в Музее американского искусства Уитни в Нью-Йорке. Там он создал инсталляцию, в которой объединились скульптура и живопись и были исследованы темы идентичности и памяти.
Чем старше он становился, тем больше его произведения становились провокационными и противоречивыми.
В одной коллекции под названием Pissy Country были представлены тонны перевернутых писсуаров в форме Америки. В каждом из них он изобразил исторические ужасы нашей страны – сцены рабства, образы геноцида коренных американцев, сцены японских лагерей для интернированных во время Второй мировой войны и даже видения афроамериканцев, над которыми ставили опыты в печально известном эксперименте по борьбе с сифилисом в Таскиджи.
Затем был его характер.
На его последней художественной выставке искусствовед кричал, что он антихрист искусства. Тристан избивал критика до тех пор, пока тот не потерял сознание, а затем вытер кровь мужчины о ближайшую скульптуру, которая в тот вечер была продана более чем за миллион долларов.
Тем не менее, там не было абсолютно ничего о его детстве или о том, откуда он родом.
Его прошлое представляло собой сложную тайну, которую я немедленно захотела раскрыть.
У меня было чувство к замученному мужчине, к тому, кто отчаянно нуждался в исправлении.
Нет. Нет. Перестань думать об этом человеке. У тебя проблемы посерьезнее. Сосредоточься на решении своей собственной жизни.
Я взглянул на водителя – рыжеволосую женщину. Вероятно, она была студенческого возраста и занималась этим ради дополнительных денег.
Она включила песню Тейлор Свифт "Антигерой" и забарабанила пальцами по рулю.
Может быть, я смогу купить машину и пользоваться uber или что-то в этом роде. Это могло бы решить мои проблемы с деньгами.
Я смотрела в окно, когда машина проезжала через оживленный центр Парадиз-Сити. Здания, выстроившиеся вдоль улиц, тянулись к небу, отбрасывая длинные тени на землю внизу.
Подумайте о получении денег и независимости. Не о сексуальном, загадочном художнике.
Мне нужно было закончить докторскую степень и найти работу.
К сожалению, моя мать была типичным самовлюбленным родителем. За то, что она финансово поддерживала мою академическую карьеру, она ожидала, что я буду звонить три раза в день и рассказывать ей, какой она была удивительной, даже когда была жестокой.
Между тем, она могла быть настолько чрезмерно критичной к моей жизни, насколько хотела. И единственным приемлемым ответом было молчание по этому поводу.
С этим я мог бы справиться.
Она переступила черту, когда я был на третьем курсе аспирантуры по строгой программе, которая была сосредоточена на изучении человеческой сексуальности. Она охватывала множество тем – сексуальное развитие, сексуальное поведение и перегибы.
Это требовало углубленной курсовой работы, значительного времени на проведение исследований, диссертации, квалификационных экзаменов, и, наконец, мне пришлось пройти клинические часы.
Я надрывал задницу, отказываясь от какой-либо реальной социальной жизни.
Никаких вечеринок.
Никаких каникул.
Никаких знакомств.
Никакого секса.
Затем, вчера, позвонила моя мать и решила, что мне нужно сменить докторскую степень на библейские исследования, или она больше не будет платить.
Просто так.
Я посвятила свою академическую карьеру изучению человеческой сексуальности, получая почести, премии и стипендии.
И вчера днем моя мать отправилась в свой загородный клуб, зависла в баре со своими приятелями по гольфу и рассказала им, что я изучал.
По-видимому, некоторые смеялись.
Другие шутили.
Несмотря на это, она утонула в смущении.
Я вспомнил тот вчерашний изматывающий телефонный разговор.
“Нова, это было бы более уважительно —”
“Мама, то, что я сейчас делаю, достойно уважения”—
“Изучаешь секс? После твоего брата?”
“Мама, не говори так —”
“Изучение Библии также преподается в Университете Парадиз-Сити. Просто пойдите в офис и все измените”.
“Я не могу просто так переключиться. У каждой докторской программы есть процесс подачи заявок —”
“Ты впустую тратишь свою жизнь, и я этого не допущу. Джанин даже не знала, что делать с этим доктором философии”.
“Хорошо, скажи Джанин, чтобы она позвонила мне, чтобы я мог объяснить —”
