– Тогда бы ты умер в паре кварталов оттуда, – он злобно усмехнулся. – Заряд задел вену на ноге. Её уже зашили, и ты сможешь идти.
– Но вы же не отпустите меня? – спросил я с иронией, стараясь изо всех сил, чтобы голос не казался жалобным.
– Мне за тебя дадут хорошую премию, да и, глядишь, звание повысят. С чего бы мне тебя отпускать? – ещё более грозно спросил он.
– Должно быть испытание… – тихо пробормотал я.
– Да об этом все знают. Тот, кто выиграет станет наследником. Мне что отпустить тебя просто потому, что ты не хочешь участвовать? – он снова усмехнулся.
Я отрицательно помотал головой.
– А почему же тогда?
– В этом испытании я должен буду убить девять своих братьев и сестёр, либо они убьют меня. А я больше не хочу убивать, – я раскаялся так, что глаза мои наполнились влагой.
– А ты что, убивал раньше? – солдат спрашивал с недоверием.
Очень кратко я поведал ему свою историю, рассказал о связи со звездой и выразил опасение, что на этом испытании может случиться всё, что угодно.
– Я хочу вернуться на Землю, и забыть всё это, как страшный сон. Не хочу быть очередным правителем-убийцей…
– Убийцы так не рассуждают, – задумчиво ответил мне солдат.
Он стал ходить по палате, скрестив руки на груди. Видимо, выбор был сложный. Но я уже потерял всякую надежду на спасение и был готов лететь обратно на Лоракс, только теперь меня уж точно заперли бы в какой-нибудь «клетке».
– Ты знаешь, почему эти люди выходят на улицы? – неожиданно спросил он.
– Нет.
– Они хотят, чтобы в Совете правления Вселенной были и смертные люди. Это не логично. Те, кто живут тысячи лет, могут обеспечивать постоянное процветание и следование своим решениям на протяжении долгого времени. Но восставшим всё равно. Они хотят, чтобы их интересы тоже учитывались.
– Их можно понять…
– Хм, почему ты так считаешь?
– Они хотят видеть в этом мире то, что делается здесь и сейчас. Когда у человека не больше ста лет на реализацию идеи, то будь уверен, он её воплотит, – более смело высказался я.
– Ты где-то такое видел? – солдат нахмурился.
– Да, на Земле. Эти люди за одно столетие вылечили планету от ядерной зимы. Если бы они жили тысячи лет, маловероятно, что справились бы за всю свою долгую жизнь. Совсем другая мотивация, когда нет времени ждать.
– Интересно. И если ты станешь королём, ты включишь смертных в совет правления? – он внимательно смотрел на меня и ждал.
– Возможно, – пожал я плечами. – Но я не хочу быть королём.
– Твои взгляды и, правда, противоположены убеждениям твоей семьи, – он снова ненадолго задумался и неожиданно удивил меня: – Я помогу тебе.
Я тут же расплылся в улыбке.
– Собирайся! У нас мало времени. Я принесу тебе новый скафандр!
Я аккуратно встал с кушетки. На мне осталось только термобельё, покрывавшее тело от щиколоток до шеи, и то разорванное на бедре для перевязки раны. Я умылся. К этому времени солдат принёс скафандр, помог мне быстро одеться, и я последовал за своим спасителем.
Мы вышли из медпункта. Где-то вдали слышались звуки ужаса. Солдаты перешли на боевое оружие, к нашему отряду спешило подкрепление. Начало смеркаться, и место сражения можно было различить только по голубым отсветам орудийных залпов. Тысячи криков несчастных людей пронзили мою голову, и я на мгновение замер в ужасе. Солдат положил руку мне на плечо, и я обернулся к нему. Он велел спешить. Мы пробирались через узкие улочки среди сотен домов к космодрому, на который прилетели считанные часы назад. Идти было тяжело, нога поднывала, действие обезболивающих ослабевало, но я старался успевать. Нам потребовалось больше получаса, чтобы добраться.
Космодром представлял собой множество площадок для посадки и взлёта, а также ангар для стоянки кораблей. Мы направились к одному из таких хранилищ. Солдат ввёл коды доступа на панели большой зелёной двери, и она быстро свернулась, словно жалюзи. Мы зашли в помещение, где автоматически включился тусклый жёлтый свет. И я увидел двухместный катер типа «Воздух-Космос», название было скрыто под толстым слоем грязи на обшивке. Он был значительно проще космического судна, на котором Люциус вытащил меня из открытого космоса половину стандартного года назад.
– Ты знаешь, как им управлять? – обратился ко мне солдат.
– Нет, – я стал осматривать катер через прозрачный верх.
– Хм, у тебя же остался инфо-датчик линзы Макрона?
– Да, остался.
– Я перенастрою его на твою частоту и смогу подсказывать, что делать.
– А если я что-то не пойму?
– Если в твоём мозгу нет второго датчика, то понять тебе придётся. Давай я сначала покажу, как его запустить.
Солдат свернул защитный верх катера, показал мне базовое управление на сенсорной панели и объяснил, как правильно выйти из атмосферы. Он добавил, что до Земли на нём мне точно не добраться, максимум до соседней планеты. А там уже будет проще сориентироваться на месте. Я кивал и старался всё запомнить.
Мой спаситель помог мне забраться в кабину. По его просьбе я ещё раз повторил базовые команды. Перед тем, как задраились шлюзы, он добавил:
– Маркус, если всё же станешь королём, не забывай, кто тебе помог, – он впервые говорил с улыбкой.
– Но я даже не знаю вашего имени.
– Гектор.
– Спасибо, Гектор, я не забуду!
Я улыбнулся ему в ответ, затем закрыл люки, проверил герметичность корабля, и поднял эту посудину сантиметров на двадцать над землей. Катер вылетел из ангара, и я повёл его к взлётной полосе. Разогнав его до нужной скорости, я взлетел на несколько километров ввысь. Гектор велел прибавлять скорость. Мне понадобилось ещё около получаса разгона, чтобы выйти из атмосферы. Советы Гектора очень помогли. Он сообщил, что отправляется к своим товарищам, и связи пока не будет. Я направил катер к соседней звёздной системе. В космосе он управлялся автопилотом, активируя реактивный двигатель. Катер сам умело уворачивался от космического мусора в окрестности Кселона.
Глава 6. «Астра»
Я немного расслабился. Лететь предстояло около стандартных суток. Катера не оснащались огромными квантовыми двигателями, а предназначались для небольших перемещений по орбите и в атмосфере, поэтому реактивный двигатель медленно нёс меня по назначенному курсу. Я прикрыл глаза, чтобы немного отдохнуть, но быстро уснул, доверившись автопилоту.
Неожиданно панель управления замигала красным и запищала, предупреждая об опасности. Я резко проснулся и вздрогнул. В нескольких километрах от нас находился огромный огненный портал, диаметром больше десяти километров. Термодатчики говорили об опасной для жизни температуре вокруг. Я всполошился, выключил автопилот и активировал ручной штурвал. Но мы всё равно летели навстречу огненному кругу, внутри которого полыхал настоящий пожар, спирально закручивающийся внутрь пространства. Я не мог видеть, что было на другой стороне.
Катер сбросил скорость до минимума и пытался обогнуть портал. Но гравитацией его тянуло к пламени. Мощности катера не хватало даже, чтобы немного отклониться. Я схватился за голову и запаниковал. Нажимал все возможные кнопки на панели управления, как будто от этого что-то изменится. Не прошло и десяти минут, как катер засосало в огненный портал. На несколько мгновений вокруг меня образовалась кромешная тьма…
Моё маленькое судно вылетело в какую-то другую часть космоса, а портал позади мгновенно исчез. Я читал о внезапно возникающих в космосе червоточинах, но ранее их сам не видел. Их называют «кротовыми норами», но никто до меня не проходил через них, оставаясь живым и невредимым. Это своеобразные туннели, которые возникают от давления гигантских масс вещества на различные участки Вселенной. Только вот куда меня перенесло?
В непосредственной близости от меня оказалась странная планета. Она сотрясалась от мощных извержений вулканов. Континенты рушились от тектонических движений, а леса горели. Планету покрывали огромные столбы дыма. От воды в океанах исходил пар. Множество космических лайнеров друг за другом стремительно отбывали с этой планеты. Должно быть, это были спасательные корабли.
Мне хотелось улететь отсюда, как можно дальше, и я начал настраивать программу судна на новый курс. Но панель управления не слушалась, снова и снова загоралась красным. Где-то через полчаса бесполезных попыток, до меня дошло, что реактивное топливо неожиданно закончилось. Его должно было хватить ещё на два стандартных дня – минимум! Через панель управления я попытался связаться с улетавшими кораблями, но тоже безрезультатно. Топлива мне оставалось ровным счётом только на то, чтобы приземлиться. Что и пришлось сделать. Я разглядел на планете, откуда взлетают лайнеры, и направил свой катер туда.
При входе в атмосферу что-то пошло не так, и корабль полностью потерял управление. Двигатель отключился. Началось долгое падение. Но, к моему удивлению, сработала система защитного поля. Я пристегнулся к креслу тугими ремнями, и ждал рокового момента. Через пару минут катер врезался в землю.
От силы удара я потерял сознание. Когда глаза открылись, над моей головой простиралось дымное небо. Я был цел, если не считать синяков и ссадин. Поле сделало свою работу, только вот катер разбился вдребезги, оставив под собой немалый кратер. Удивительно, как я уцелел? Меня окружала груда обломков, а я лежал пристёгнутый к креслу.
Я пришёл в себя, отстегнул ремень безопасности и вылез из уцелевшего кресла. Как я позже понял, при экстренных ситуациях, кресло окружало вторым защитным реверсным полем. Я еле выбрался из ямы. Чувствовалась боль в ногах, ныла недавняя рана на бедре.
Передо мной раскинулось огромное поле с высокой зелёной травой, которую ещё не поглотило бушевавшее вдали пламя. Как же давно я не видел таких завораживающих, пугающих картин…
Ноги сами несли меня вперёд по траве, а голова жутко гудела. С одной стороны поля бушевало пламя, а с другой виднелись красные горы. Выбор пути оказался очевиден. Вокруг стоял сильный запах гари, от которого жутко мутило.
Я пробирался через высокую траву до вечера, а горы будто застыли на месте, и я не мог дойти до них. Словно это не горы, а голограмма для заманивания людей. По пути не попалось ни одного местного животного, даже дохлых грызунов не было, что странно. Я был раздражён, и мне жутко хотелось пить! Но, кроме безбрежного травяного моря, вокруг меня ничего больше не было.
К утру я почти умирал от жажды и еле волочил ноги. Выживать в подобных условиях меня не учили… Я всего-то липовый солдат, который пытался доказать что-то самому себе и удрать от громадных проблем. Ни один другой принц не сбежал бы из дворца на войну!
Мне хотелось упасть от изнеможения. Я решил прилечь ненадолго, чтобы отдохнуть, но уснуть не мог. Мне захотелось сорвать кончик одной из травинок. И я лежал, пожевывая его, словно пытаясь вытянуть долгожданную влагу.
В небе заискрилась мощнейшая вспышка света, которая чуть было не ослепила меня. Повеяло холодным ветром. Вскоре пошёл мелкий снег. Я с удивлением смотрел на небо. Свет дня исчезал, и долину мгновенно накрыла темнота. Ещё прошлой ночью я наблюдал на небе маленькие серебристые луны, а сейчас они куда-то исчезли. Средь тьмы виднелись скопления звёзд, и только одна из них светила ярче прежнего. Я непрерывно смотрел на неё, словно пытаясь заглянуть в самую душу светила. Снова послышался неразборчивый шёпот в голове, я закрыл глаза и старался прислушаться.
Перед глазами возникла картина, только это был не сон, а видение, словно всё наяву. Перед глазами стояло огромное красное светило, но оно было не похоже на самую яркую звезду неба. Скорее, напоминало красного гиганта. На безопасном расстоянии множество военных кораблей окружали звезду со всех сторон. Они выпускали леденящие голубые ракеты одну за одной, и сразу прикрывались сильнейшим защитным полем. Сначала звезда раскалилась до предела, на её поверхности происходили взрывы гигантских спикул, которые выбрасывались из хромосферы, поверхность начала трескаться. Звезду пронзали кратеры, излучавшие мощнейший свет. Корабли выпустили последние ракеты, и светило погасло…
Я вскочил посреди травяного моря и с ужасом осознал, что если звезду «осушить» от термоядерных реакций, то планета начнет стремительно остывать. Точнее, уже начала. Это значит, что через несколько дней планету накроет ледяная тьма, и температура опуститься до минус двадцати градусов, и будет дальше медленно снижаться. Все мелкие растения погибнут через несколько недель. Но страшнее всего столкновение с другими планетами системы, которые звезда больше не сможет удерживать своей гравитацией, а произойти это может, когда угодно… Шёпот в моей голове стал отчетливее, и я расслышал чёткое: «Беги!».
Я бежал изо всех сил часов шесть, пока ноги не начали неметь от усталости. Позади травяное море медленно охватывал бушующий пожар. Вокруг становилось всё холоднее и холоднее. Так и не дойдя до гор, я вышел на магнитную дорогу. Одна линия на земле и две сверху служили трассами для электромобилей. Но сейчас дорога пустовала, и только свет гидроламп на каждой полосе освещал наступающую тьму. Я сменил маршрут в её направлении. Дорога обязательно должна куда-то вывести.
Магнитные пути привели меня к небольшому населённому пункту уже через три стандартных часа. Много домов располагалось возле дороги, ведущей вдаль. Они все были похожи друг на друга: с простыми геометрическими формами и плоскими крышами, ленточное остекление, непривычная асимметричность. Пустынно… Мне слышался только бушующий во тьме ветер. Дома ещё освещались, а магнитные автомобили стояли с открытыми дверями, брошенными. Видимо, люди бежали в спешке. Двери домов никто не запирал, и я смог обойти несколько. С третьей попытки нашёл еду и воду. Люди оставили множество круп, так что, включив электричество на кухне, я смог приготовить еду. Простая каша на воде казалась мне невероятно вкусной. Меня накрывало отчаяние: как выбраться с этой планеты? Все силы были потрачены на путь сюда, потому я решил принять душ и немного поспать в комнате на втором этаже. Оставив скафандр и термобельё у кровати, я утонул в белоснежных простынях.
Сон прервался через пару часов тем же невнятным шёпотом в голове. Он не прекращался, и мне пришлось встать и одеться. Дом был полностью автоматизирован, поэтому мне удалось включить голографический экран в комнате. На всех частотах, кроме одной, были помехи. Частота этой планеты транслировала экстренное сообщение об эвакуации, которая заканчивалась вчера, если верить календарю на экране. Надежда на спасение улетучивалась. Но так я узнал, что нахожусь на планете Астра в галактике Ниберус, что в миллионах световых лет от Кселона, откуда меня и перенесла «кротовая нора». Неужели звезда Надежды хотела, чтобы я умер именно здесь? Иначе это всё трактовать я не мог.
Шёпот не умолкал, но становился отчётливее, я разобрал одну фразу: «Иди дальше», и мне пришлось продолжить путь. Я набрал воды и продовольствия на неделю вперёд, положил в рюкзак, который нашёл в вещах бывших хозяев. Голоса в голове прекратились, как только я вышел из дома.
Через несколько часов пути по магнитной дороге я увидел, что дома поселения остались далеко позади. Инфо-датчик на линзе говорил, что температура вокруг падает, и уже дошла до минус трёх градусов по Цельсию. Скафандр хорошо сохранял тепло, так что я не чувствовал холода. Несмотря на то, что это путешествие оказалось серьёзным стрессом для моего организма, вряд ли я почувствовал бы жар или холод. Я подумал, что, если снова пойдёт снег, активирую шлем для лучшей видимости. Вокруг дороги не было больше ничего, кроме высокой травы.
Ещё через несколько километров я увидел вдали на дороге что-то большое, лежащее под разбитыми гидролампами. Под ногами встречалось всё больше осколков. К подошвам прилипала светящаяся жидкость. Не спеша я подошёл ближе и понял, – это перевёрнутый автомобиль на магнитной подушке. Я почувствовал трупный запах. Внутри находилось три человека: два на переднем сидении и один – на заднем. Передние оба оказались мертвы, их тела уже покрылись трупными пятнами. А вот на заднем сидении висела сверху вниз, похоже, ещё живая девушка, пристёгнутая ремнями. Я с трудом выломал дверь и увидел, что она едва заметно дышит. Её ноги крепко застряли между сдавленными сидениями. Мне потребовалось много времени, чтобы разобраться и отсоединить одно из передних кресел с мертвецом. Голова трупа согнулась при падении, но мне удалось отстегнуть и вытащить девушку на дорогу.
Она еле дышала, а одежда на ней вся оказалась испачкана в запёкшейся крови. Сильных видимых повреждений на теле девушки я не заметил. Брюки на коленях порвались от аварии. На ногах наблюдались синяки и ссадины от сдавливания, а на лице – множество царапин от ударов о стекло. Я вытащил с десяток мелких осколков из лба и щеки пострадавшей. Длинные русые волосы девушки были заплетены в две косички и также запачканы кровью.
Я не знал, как помочь спасённой пассажирке разбитого авто. Раны от вынутых осколков кровоточили. Возможно, она не могла очнуться из-за обезвоживания. Я положил голову девушки на свой рюкзак и вытер её лицо мокрой тканью. Потом аккуратно открыл ей рот и влил немного воды. Надеялся, не захлебнётся, и это поможет. Помогло.
Девушка закашлялась, перевернулась на бок и выплюнула воду. Наконец, она широко открыла глаза, посмотрела на меня, потом на машину и застыла от ужаса. Я помог ей встать, и мы подошли к машине. Девушка в слезах упала на колени и зарыдала. Её слёзы сливались с кровью от мелких ран.
– Они мертвы, да? – в истерике спросила она.
– Да, – тихо ответил я.
– Это мои родители, – она, плача, закрыла лицо руками.
Мне стало её жаль, но я был не в силах помочь как-то ещё. Голос в моей голове более отчётливо стал повторять: «Иди дальше». Это меня настораживало, но другого варианта, как последовать за голосом, я не видел.
– Нам нужно идти, – сказал я девушке, положив руку ей на плечо.
Сквозь слёзы она закивала и указала на багажник перевёрнутого автомобиля. Дверца сработала на отпечаток её пальца, но замок заклинило. Мы с трудом смогли его открыть, и на дорогу вывалилось всё содержимое. В сумках лежало много провизии, одеяла, подушки и портативный обогреватель. Девушка сняла с тел родителей кольца и положила в карман своей потрёпанной термокуртки. Мы взяли всё, что смогли унести и продолжили путь по магнитной дороге.
Девушка шла со слезами на глазах, и я не знал, как её успокоить. В такой ситуации нельзя было бы сказать: «Всё будет хорошо». Самые близкие люди мертвы, и этого не исправить. Так что я должен был сказать? Что жизнь продолжается на умирающей планете, солнце которой уже погасло?
Мы шли молча, пока спутница не успокоилась и не заговорила первой:
– Как тебя зовут? – она говорила тихо, но уже ровным голосом.
– Маркус. А тебя? – спокойно ответил я.
– Ариадна. Но все зовут меня просто Ари. Спасибо, что вытащил меня, Маркус, – она вытирала глаза рукавом термокуртки.
– Пожалуйста. На самом деле, я рад, что встретил хоть одного живого человека, – я искренне улыбался ей.
– Какой сегодня день? Мы успеваем на последние корабли для эвакуации?
– Последний корабль отбыл вчера.
– Тогда куда мы идём? – Ари остановилась в изумлении.
– Куда-нибудь. Я не хочу останавливаться и умирать! – я обернулся к ней.
– Ты хочешь найти корабль? Не думаю, что на планете остался хотя бы один, – закричала она и снова заплакала.
Я подошёл и обнял её.
– Мы выберемся с этой планеты. Поверь мне, – я смотрел в её зарёванные голубые глаза.
– У нас нет другого выхода, – жалобно согласилась она.
– Ты начнёшь новую жизнь на другой планете и будешь вспоминать это всё, как страшный сон, – мне хотелось, чтобы в моём голосе затеплилась надежда.
Мы шли несколько дней, миновав множество брошенных поселений с такими же домиками, и останавливались в них для сна. Ари почти всю дорогу молчала, но что-то я всё же сумел о ней узнать.
Ей было восемнадцать стандартных лет, и она училась на археолога. Её отец занимался изучением древних реликвий и сделал множество открытий в истории объединения Вселенной. Ари хотела последовать по его стопам. На моё счастье, она почти ничего не спрашивала обо мне, и я смог придумать историю, будто не успел эвакуироваться, потому что находился далеко от космолёта.
В одном из домов Ари даже приняла душ и нашла новую термоодежду. Она укуталась в длинную куртку и надела шапку.
Температура на поверхности планеты опустилась до минус пятнадцати. Периодически шёл снег, заметая магнитную дорогу.
Неожиданно вновь ожил голос в моей голове. На сей раз он таким же настойчивым шёпотом твердил: «Налево». Я резко остановился и сообщил Ари, что мы должны свернуть. Не имея возможности объяснить, почему, я снова попросил спутницу довериться мне.
Мы пробирались сквозь заснеженную траву в полном мраке, пока не вышли к каменистой поляне.
