– Это не просто слово, – настаивала мама, вздернув подбородок; но, кажется, она и в самом деле, как никогда была готова выслушать дочь. – Слово – это оружие, оно ранит.
– Ма-а-а-м, – оборвала ее Вера. – Давай без банальностей. Эти фразочки я слышу отовсюду. Это хорошо, то плохо. Все знают, как жить. А вот эта самая песня на букву «f» помогает мне почувствовать, что я не одна такая убогая в этом мире, и что с этим можно справиться!
Жалость к себе разрывала Веру изнутри. Немного успокаивало, что хотя бы три человека сумели разглядеть в ней харизму: лучшие подруги и самый прыщавый одноклассник, преданно влюбленный в нее с седьмого класса.
Мама собиралась что-то сказать, но Вера опередила и остановила жестом:
– И только не начинай про то, что я – самая лучшая.
Мама вновь растерялась и бессознательно направилась в сторону дочери.
Уже через мгновение Вера навзрыд плакала у мамы на плече. Тепло маминых объятий лишь усиливало поток вырывающихся слез, но Вера и не думала их останавливать.
– Если бы я только знала, как тебе помочь, – вздыхала мама.
– Ты уже, – едва различимо выдавила Вера и, жалобно всхлипывая, крепче прижалась к маме. – И еще кое-что…
– Да, говори, – мама взглянула ей в глаза. – Погоди, а почему помада, которую я ищу уже три дня, у тебя на губах? Ты же говорила, что не трогала.
«Блин», – подумала Вера и поспешила вновь вернуться на влажное мамино плечо.
– Не покупай этот дурацкий торт. Я вчера опять не смогла остановиться.
Мама ласково погладила Веру по голове.
Хлопнула входная дверь. Вскоре после этого раздался звонкий и довольный голос брата:
– Поймал!
Вера утерла слезы и, покинув комнату, с недоверием выглянула из-за угла. Голос звучал так радостно, будто брат превратился в пятиклассника. Кирилл держал стеклянную трехлитровую банку, на дне которой, действительно, кто-то был.
– И где он прятался?
– Да здесь, в углу засел, – ответил он привычным низким голосом. – В самом верху, где обои отходят. – Вот ты его и не заметила.
Вере показалось, брат ответил как-то скомкано и неуверенно, но предпочла отбросить посторонние мысли. Этот паук больше не заберет ни секунды ее жизни.
Глава вторая
На следующее утро Вера проснулась раньше будильника, потому что жутко чесался левый глаз. Кажется, она бессознательно терла его всю ночь. По дороге в школу приходилось проявлять чудеса ловкости, чтобы, не размазав тушь, унять мучительный зуд. Хотелось как следует поскрести, почесать, впиться ногтями! Но одно неловкое движение и слипшиеся ресницы начнут напоминать паучьи лапки.
«Пусть этот чертов глаз хоть вывалится – хватит с меня членистоногих», – думала она.
Об «арахнофобии» или проще говоря – о боязни пауков – Вера узнала из энциклопедии еще в раннем возрасте. Тогда же ее словарный запас пополнился понятиями: «ареал», «камуфляж», «спаривание» и «экзоскелет», – до сих пор трясло от одной только мысли.
Дико хотелось спать. Всю неделю стояла пасмурная погода, будто тучи навсегда захватили солнце в заложники.
Вера появилась на школьном дворе неизменно за пять минут до первого звонка. Именно в это время из-за угла показывался старшеклассник Лева Зенитов. Сегодня он, как назло, задерживался. Опоздания повышали шанс быть вызванной к доске, но Вера замедлила шаг и не спеша обернулась через плечо.
Пять ступенек школьного крыльца остались позади. Она ощущала подступающее волнение. Где же он? Лишь бы не заболел.
Пока не прозвенит звонок на урок, она не сдвинется с места и будет верно ждать.
Признавая полную беспомощность перед одержимостью по имени Лева, она утешала себя тем, что уже апрель, значит, скоро она обретет свободу – уже в следующем школьном году. Зенитов же выпускник. Хочешь не хочешь, а некого будет высматривать. Возможно, он уедет в другой город. Так было бы лучше. Она сможет сосредоточиться на учебе, сдаст выпускные экзамены и поступит куда-нибудь где-нибудь подальше отсюда. Лишь бы подальше.
Школьное крыльцо видело все ее уловки. Как она пыталась что-нибудь обронить, в надежде, что, проходя мимо, Лев взглянет на нее или поможет, как в этих дурацких фильмах о любви. Однажды даже стащила у брата пачку презервативов, но так и не решилась на шоу с подобным реквизитом. И о чем она думала? Шокировать? Показать, что взрослая? А потом что?
Она топталась в углу крыльца и имитировала разговор по телефону. А когда он проходил мимо, принималась говорить громче, чтобы он хотя бы взглянул на нее. Или словно случайно, из-за неловкого движения ее руки, провод наушников вырывался из смартфона, и начинала играть песня, которую Лев за день до этого добавил на стену в социальной сети. Но все без толку. Это крыльцо стало настоящим кладбищем ее жалких попыток.
Не хватало помощи подруг: вместе они точно придумали бы идеальную ловушку. Маша и Алиса знали, что Вера уже год, как была влюблена в Зенитова, но про ежедневные попытки что-то изменить она не распространялась.
А ведь именно вчера Вера хотела признаться подругам и спросить совета. Эх, не судьба. На встречу она не явилась.
Вот бы они удивились, узнав, что противоядие ее опозданиям существует. Чтоб увидеть Леву, Вера уже год приходила в школу в одно и то же время.
Остановившись на крыльце и озираясь по сторонам, в поисках Левы, Вера мысленно готовилась к встрече с подругами.
«Скажу, будто по дороге какой-то парень…намного старше меня, высокий и стильный, сказал: «Привет, красавица». А я испугалась и убежала от него. Нет, черт… ерунда какая-то. Слишком долго топчусь на крыльце. Еще и глаз чешется. Нужно что-то такое… отвлечь Машу и Алису, иначе расспросов про вчерашний день не избежать. Может, что-нибудь про Кирилла? Или сказать, что встретила Алискиного бывшего? Ведь именно она будет доставать меня. Может, рассказать им про глаз? Типа ни с того ни с сего и на тебе – чешется».
Не раз приходилось немного приукрасить причину задержки. Намекнуть, что она – жертва вселенского заговора, и жизнь в ее шкуре еще то приключение. Но вчера она вообще не пришла.
В последнее время Маша и Алиса даже не дослушивали тщательно заготовленные оправдания. Теперь они подозрительно переглядывались и обязательно поджимали надменные губы. «Мерзкие губехи, будто прятали хищный оскал», – а сами готовы были вцепиться в Веру, стоит только ей зазеваться.
Лев выбежал из-за угла. Его девушку Вера предпочитала не замечать. Сделав глубокий вдох, после того как убедилась, что сладкая парочка была прямо за спиной, она вошла в школу без всяких уловок. Хватит того, что сегодня на ней были мамины белоснежные кроссовки, взятые без спроса.
Лишь бы не пошел дождь.
***
Перепрыгивая через две ступеньки, Вера взмыла на третий этаж и успела влететь в класс до прихода учителя. Вот так удача!
В запасе имелся целый урок: уж за это время придумает, как отбиться от подруг. На перемене она под каким-нибудь предлогом отведет их в сторону кабинета на первом этаже, где у Льва будет урок истории (его расписание она знала не хуже собственного), и там поговорит с ними. На случай, если Лев не успел разглядеть кроссовки, она любезно предоставит ему еще один шанс. А когда он будет проходить мимо, она собиралась громко сказать что-нибудь, как та блогерша, на которую наткнулась вчера в интернете. Оставалось лишь вспомнить что же такое та сказанула, что Вера покрылась испариной от ее дерзости. Жаль, не успела отрепетировать перед зеркалом.
Вера старалась успокоить дыхание и дышать носом, но получалось лишь шумно затягивать воздух ртом. Она уселась за свой стол и пока поправляла съехавший после внезапной пробежки бюстгальтер, не заметила, как весь класс собрался вокруг. Все наперебой спрашивали про паука: как его зовут, где она его взяла и принесла ли его в школу? Хорошо, что вошла учительница и призвала к порядку. Пронесло. Вера склонилась над столом и затаила дыхание.
Все одноклассники пялились на нее. От этого глаз чесался еще сильнее. Да нет же, они смотрели с каким-то непонятным восхищением! И дело, совершенно точно, было не в кроссовках.
Вера не была изгоем, на которого вдруг свалилось всеобщее внимание, но и цену повышенному интересу она хорошо знала. На эту «ярмарку тщеславия» она никогда не приходила с пустыми руками. Она добросовестно работала над репутацией и была нормальным членом сообщества. Ей уже приходилось купаться в лучах славы, если удавалось приукрасить какую-нибудь историю или прикупить модную вещичку, но такого, как сегодня не случалось никогда.
Соседка по парте ткнула в фото на Вериной странице в соцсети.
Вера изумленно разглядывала собственное изображение. И не верила глазам: на снимке она – ужасно красивая – подмигивала и улыбалась в то время, как по ее лицу полз гигантский мохнатый паук!
Вера почувствовала, как резко пересохло в горле, как будто она проглотила колючку. Синий птицеед занимал одну четвертую ее лица.
Пятьдесят семь лайков! Девять новых подписчиков!
Фото появилось ночью.
Спрятав смартфон между листами тетради, Вера обновляла и обновляла страницу. Утром она не брала телефон в руки. Надо было постараться, чтобы мама ушла на работу вовремя и ни в коем случае не задержалась. Ведь только при таком стечении обстоятельств, она смогла бы тайком уйти в ее кроссовках. Вот Вера и караулила ее. После завтрака убрала посуду со стола – это чаще всего задерживало маму. Не занимала зеркало в коридоре, хотя краситься там было намного удобнее. Еще и глаз покоя не давал.
Лайки и комментарии увеличивались на глазах и действовали подобно успокоительному. Еще бы! Даже на фото паук вызывал оцепенение от ужаса.
О том, что ее фобия касается не только живых паучьих особей, она узнала, когда однажды вернулась домой и обнаружила на окне новый тюль – паутинку. Сияние солнечных лучей, переливающихся в серебристых и перламутровых нитях занавески, пригвоздило Веру к самому порогу. Даже в комнату войти не успела, так и застыла. Взгляд бешено заметался по стенам. На мгновение показалась, она ошиблась дверью, квартирой, семьей.
«Что ты сделала?» – спросила Вера предсмертным голосом.
Казалось, мама и в самом деле не ожидала такой враждебной реакции и растерянно пролепетала: «Добавила изюминку».
Тогда Вера долго не могла прийти в себя, кричала, что «поседеет с таким изюмом» (наивно полагая отстоять права на свою территорию). Мама стойко не принимала возражения. Она уже купила цветочный горшок для кактуса и новое покрывало в тон. Ведь старое Вера испортила фломастерами и маминой же косметикой, которую, кстати сказать, брала без спроса.
Что могло быть хуже, чем не находить места в собственной комнате? До самого вечера Вера не смотрела в сторону окна. Но с наступлением ночи ясно осознала – «хуже» только начиналось. Свет фар, от проезжающих во дворе машин, врывался в комнату на третьем этаже и озарял огромную, нависшую над окном «паутину». Увиденное прогоняло сон все дальше и разгоняло фантазию. Не смотреть Вера уже не могла: приходилось следить, чтобы паучья сеть оставалась на безопасном расстоянии от ее кровати. Туда наверняка держали путь все пауки города.
Зловещий хруст, неожиданно раздавшийся посреди ночи, разбудил всех членов семьи. К тому моменту, как взволнованная переполохом мама, первой выбежала в коридор и вскрикнула от боли – в темноте наступила на что-то впившееся в стопу, – Вера сладко спала. Папа включил свет и обнаружил разбросанные по полу сломанные пластмассовые крючки. Следы вели к выставленной за дверь перламутровой материи, которая еще недавно украшала окно в комнате дочери.
К теме больше не возвращались, по крайней мере, в Верином присутствии. Мама делала вид, будто ничего не произошло. Но сама Вера не могла примириться с мыслью, что родная мать так легко отдала ее в лапы фобии, не понимая, как это работает.
Учительница сделала уже не первое замечание, потом вызвала к доске и, потеряв терпение, влепила двойку. Вера была так занята размышлениями, что не замечала ничего. Она пыталась разбираться, когда именно начала сходить с ума?
«Откуда фотография? Кирилл отомстил? – версии сменялись одна другой нелепее. – Потому что из-за капризной сестрички пришлось тратить время на поиски обычного домового паука? Совсем на него непохоже! Кто бы это ни сделал – видимо, хотел напугать? Да вот получилось наоборот – я бы даже сказала спасибо».
Под поисковым запросом «синий мохнатый паук» высветилось множество картинок с изображениями похожего. Без сомнения, это был он – «ультрамариновый птицеед». Вера тотчас закрыла страницу.
Идиотская улыбка не сходила с ее лица. Серое небо за окном теперь казалось намного светлее, чем виделось со школьного крыльца.
Что происходит?
«Вот бы и в самом деле заполучить такую помаду, как на снимке», – думала она. Оставалось лишь выяснить, с кем же придется хранить тайну о несуществующем пауке.
Глава третья
Соседи этажом выше громко выясняли отношения. К счастью, хруст огурца заглушал высокий женский голос и помогал не отвлекаться на чужие проблемы. Впрочем, сконцентрироваться на собственных мыслях он тоже не позволял. Но Вера была слишком голодна, чтобы перестать жевать, и просто пялилась в экран ноутбука.
Возможно, если бы в эту минуту Лев опускался перед ней на колено и собирался признаться в любви… Нет, она бы не бросила огурец ни при каких обстоятельствах, еще бы и второй прихватила, чтоб любимый не посягнул.Хорошо, что эта дурацкая фантазия никак не могла воплотиться в жизнь. Сама идея так позабавила Веру, что, услышав утробное хрюканье и нелепые смешки, пришлось сделать серьезное лицо и выпрямить спину. Ну и что, что она была в комнате одна, а камера на ноутбуке залеплена кусочком цветного скотча. Хрюкать и брызгать слюной – было уже слишком.
Вера не собиралась рассказывать семье о появившейся из ниоткуда фотографии. Вспомнился «танец» строгих, нахмуренных бровей отца, когда он растолковывал о подозрительных незнакомцах, настойчиво желающих познакомиться через интернет, и о том, как важно сообщать об этом родителям. Но ведь ей никто не писал! И ей уже не одиннадцать лет, как тогда, когда папа, с трудом подбирая слова, предупреждал какие порой злодеи сидят по ту сторону экрана. Теперь она и сама могла с этим разобраться.
Если кто-то взломал ее аккаунт, надо поменять пароль и посмотреть, что будет дальше. Ну чем ей могли помочь родители? Никто же не пострадал. Что-то подсказывало: кто бы ни затеял эту игру, ее пароль не был изменен, и она по-прежнему имела доступ к своей странице. Угроз, предложений, да вообще ничего не поступало – как будто ничего и не случилось. Никакой такой необходимости делиться с родителями не отыскалось. Однако пароль все-таки поменяла.
В настройках профиля также ничего не изменилось. Никто из членов семьи не мог видеть фотографии, которые она публиковала. Хорошо, что они с подругами позаботились об этом заранее. Их родители делились на два лагеря: одни делали вид, будто ничего не замечают, а другие устраивали такой разнос, что ничего не оставалось, как завести тайный аккаунт и оставить родителей за бортом навсегда. Так было у Алисы.
Родители Веры и Маши, относились к первой категории. И все же для верности, подруги создали специальный альбом для родственников и их друзей и иногда добавляли в него безобидные фотографии.
Не верилось, что родители не пользовались никакими хитростями, чтобы усмирить любопытство и разузнать что-нибудь о личной жизни Веры. Особенно мама! Именно поэтому мысль о «прослушке» в ее комнате казалась более чем реальной.Китайские гаджеты, которые мама постоянно покупала, вполне могли иметь дополнительную шпионскую функцию. И это тревожило.
Если бы мама узнала, что Вера примеряет ее одежду и драгоценности, красится ее косметикой и выкладывает эти фотографии на всеобщее обозрение – Вера бы пережила. Но узнай хоть кто-нибудь, что во время этого она крутится перед зеркалом и репетирует озорной смех, страстный взгляд, ужимки кокетки, говорит вслух бранные слова, которыми потом впечатляет друзей, да и вообще частенько разговаривает сама с собой – эту тайну она собиралась унести в могилу!
«Если родители узнают про фотку, – размышляла Вера, принимаясь за второй огурец, – скажу, обработала портрет в фоторедакторе. Посмотрела парочку видео уроков и все такое. Объясню, что для друзей паук настоящий и живет у меня дома. Надеюсь, сами поймут зачем мне все это. Девяносто один лайк – это вам не шутки! Так легче справляться с арахнофобией. Такая вот терапия».
Вымышленного питомца Вера назвала «Павлином» – первое, что пришло в голову, когда Алиса и Маша набросились на нее с расспросами. Виной тому была пестрая окраска паука: насыщенно-синий цвет с серо-белыми пятнышками, да еще с желтыми полосками на ногах.
Подруги и не вспоминали, что вчера Вера не явилась на встречу. Видать, были очень заняты, ведь они вычитали в интернете, что это очень редкий паук, даже узнали другое его название – «металлика». Видите ли он обладает токсичным ядом и непредсказуемым поведением. Да и вообще, рекомендовался только для профессионалов, а не для того, чтобы ползать по лицам арахнафобов, учащихся в десятом классе.
Подруги знали обо всех слабостях Веры и не могли поверить, когда та начала рассказывать про какого-то неизвестного им знакомого, который уехал куда-то там и оставил ей экзотического питомца на пару недель. Он-то якобы и сфотографировал ее. Сама бы она не решилась. И она не могла показывать Павлина посторонним, иначе у того случится стресс.
Ничего лучше Вера придумать не успела. Старалась быть убедительной, следила за дыханием, не торопилась и наблюдала за бровями подруг. Если они бурно реагировали, приходилось слегка понижать градус повествования. Главное – не перегнуть палку. Хотя очень хотелось. По лицам подруг трудно было догадаться, изумлены ли они победой над арахнофобией, или же, напротив, не верили ни единому слову. Но, кажется, и в самом деле, пронесло, и они приняли фантастическую версию. Все благодаря покрасневшему к этому моменту глазу. Как же кстати эта кара небесная свалилась на голову! Сказала, что это аллергия на паучьи волоски!
Вере впервые не было стыдно. Она сразу же поймала себя на этой мысли, она достаточно натерпелась от подруг, пора было и им узнать свое место. Теперь Вера была самой популярной из их троицы. О таком можно лишь мечтать.
Дискомфорт из-за глаза казался вполне приемлемой ценой за эти минуты счастья.
Нарисовалась еще одна проблема – двойка. Если Вера промолчит и об этом, а родители рано или поздно должны были открыть электронный дневник и узнать, то с платьем, выбранным для тетиного дня рождения, можно будет попрощаться. Мама непременно решит вопрос сама и, как и в прошлые года – не в Верину пользу.
«Сразу признаюсь, – решила Вера, – главное – опередить все комментарии и торжественно объявить, что исправлю оценку в ближайшее время. Типа мне и самой неприятна сложившаяся ситуация, и я докажу этой училке чего я стою. Да, так и скажу!»
Вера воинственно стукнула кулаком по столу. Соседи внезапно смолкли. Это придало уверенности в собственных силах, будто это она приказала им заткнуться.
Когда эйфория прошла, Вера рассудила, что может и не справиться с актерской игрой, если мама будет испытующе вглядываться в ее глаза. Поразмыслив, она схватила телефон и начала писать, выбивающее слезу сообщение.
Вера вошла в электронный дневник с ноутбука. Сделать скриншот с телефона было бы намного проще, да только пароль для личного кабинета придумывал папа, он был такой сложный, будто охранял документы государственной важности. Запомнить невозможно. А отыскать клочок бумаги, на котором он был записан на всякий случай, руки никогда не доходили. Поэтому, в отличие от родителей, которые могли посмотреть ее оценки с любого из своих устройств, у Веры был доступ к школьному кабинету только с личного ноутбука, на котором папа сохранил пароль.
Вера поднесла телефон к экрану, навела камеру на злосчастную двойку и ткнула в дисплей. Вновь раздался неприятный звук, о котором она уже успела позабыть: будто сотни костей ломались одновременно. По экрану вновь разлилась яркая вспышка. На этот раз Вера не выронила телефон, хоть и здорово испугалась.
«Как отключить-то? С чего вдруг приложение включается без моего согласия? А если мне надо будет тайно что-нибудь сфотографировать?»
На фотографии красовался ноутбук, на мониторе которого все текущие оценки были скрыты за отражением вспышки ее телефона.
Она попробовала еще раз, но вспышка никак не отключалась.
Вера долго не могла найти новую иконку. Это приложение должно было отправиться в корзину навсегда. В итоге, она решила нажимать на все приложения, которыми редко пользовалась: ни названия, ни картинки она не помнила. Она-то искала объектив фотоаппарата или что-то, связанное с камерой, и сперва не обращала внимания на черный квадратик с зеленым двоеточием в самом центре.
Открылся экран, ничем не отличающийся от стандартной камеры телефона – полная копия. Круглая кнопка для фотографирования, типичные настройки, фотогалерея. Да и название странное «Прокси». Разве название не должно отражать суть содержимого?
«Прокси – это же посредник, типа прокси-сервер…– думала Вера. – Я, конечно, не разбираюсь, но при чем здесь фильтры и фотки?»
Приложение постоянно вылетало. Удалить его никак не получалось. Вера взглянула на часы: потратила целых двадцать минут на безрезультатную битву.
«Ладно, просто напишу, – решила Вера. – Мама что двоек не видела? Захочет – сама полюбуется. С приложением разберусь позже».
Примерно через сорок минут сообщение для мамы было сотни раз отредактировано, вычитано и в конечном счете утверждено.
