Леонид Важенин "Потерянный геном"

– Они также крепко держат друг друга за руки, с круглыми от испуга глазами, – улыбаясь, пошутил Купер.

Поняв, что всё ещё сжимает ладонь парня, Лера одернула руку и смущённо улыбнулась.

– Ты вообще летала на самолётах? – спросил Дэн.

– Если честно, это первый раз, – призналась Лера. – Мне вообще не нравятся самолёты, как в прочем и корабли. Я предпочитаю наземный транспорт, когда есть что-то твердое под ногами. Так спокойней.

– А мне нравится летать, – мечтательно произнес Дэн.

В этот момент переднее кресло развернулось. Восседавший в нем Роллинз, с учтивостью джентльмена, поинтересовался самочувствием девушки и, благородно не дождавшись ответа, предложил ей прохладительный напиток. Лера, немного подумав, согласилась. Взяв из бара две банки холодного чая, Роллинз, открыв одну из них, услужливо протянул девушке.

– Пожалуйста, мисс, – произнёс он, сделав подобие реверанса.

– Благодарю, – подыграв Роллинзу, ответила Лера.

– Какими судьбами занесло столь красивую девушку в такую скучную и рутинную науку, – усевшись напротив Леры и потягивая чай, продолжил «джентльмен». – Вам бы на подиум!

– Спасибо за комплимент, но почему вы считаете, что девушки годятся только для подиума, – возразила собеседница.

– Я имею в виду красивых девушек, – загадочно улыбнувшись, оправдался Роллинз.

– У мужчин какой-то болезненный стереотип по отношению к женщинам. Что, красивая женщина не может быть умной?

– Конечно же может, но я говорю о том, что привлекательная женщина должна быть на виду и радовать глаз, а не быть затворницей и рабой науки, – красиво парировал Роллинз.

– Мне просто нравится физика, – пожала плечами Лера. – Для меня она не скучная. Наоборот, она меня затягивает.

– И довольно-таки успешно затягивает, судя по тому, что мы наблюдаем вас в нашем обществе, – сыронизировал блондин. – Давайте перейдем на ТЫ, Лера.

Дэн, молча слушая их разговор, хмыкнул и отвернулся к иллюминатору.

– А вот кому тут совсем не место, так это тебе, Купер, – не поворачивая головы, с язвенным холодом проговорил Роллинз. – Если бы не профессор, ты ни за что не получил бы эту путёвку. Он взял тебя не за знания, а за лесть.

Лера бросила удивленный взгляд на Купера, а Роллинз продолжал: – Подхалимы, такие как ты, везде лезут и мешают жить нормальным людям. Из-за тебя не смог поехать на универсиаду отличный парень. Вы, русские, вообще всем делаете только зло. От вас одни проблемы.

– У русских есть поговорка: по себе людей не судят, – ответил Дэн. – Если ты считаешь меня подхалимом, докажи это, а не брызгай слюной.

– Да, я считаю. И доказывать ничего не собираюсь. И так всё понятно.

– В этом и есть твоя проблема, – равнодушно произнёс Купер.

– Проблема это ты.

– Вы что, из одного колледжа? – недоумённо проговорила Лера.

– К сожалению, да, – процедил сквозь зубы Роллинз.

– А как так получилось, что вы, учащиеся одного колледжа, получили путёвки? И почему вместо Луиса Джексона полетел ты, Майк?

– Потому что у Луиса, в отличие от некоторых, нет мамы-секретаря в приёмной комиссии, – ответил за Майка Дэн.

– Откуда ты такой взялся? – прорычал Роллинз. – Что ты вообще лезешь? Господи, нет, наверное, в мире уголка, куда бы ни сунули свой нос русские. И после них остается только разруха. Живите в своей грязи и не лезьте к нам со своим уставом.

– Русские суют свой нос не больше чем другие, но как раз, в отличие от некоторых, не пытаются устраивать везде и всюду свои правила, – жёстко среагировал на обвинение Купер. – Да, я русский, как бы это тебя не бесило. И страна моя – великая и сильная. А те, кто на нас льёт всякую грязь, это или злопыхатели, или завистники. Но по большому счёту, нам ни те ни другие не страшны. Мы мирные люди, не нужно просто нас провоцировать.

– Провоцировать? – картинно рассмеялся Роллинз, – да вы трусливые, как зайцы и при любой опасности сбежите, оставив кучу дерьма.

– Что ты вообще знаешь о русских? – медленно проговорил Дэн, пристально глядя Роллинзу в глаза.

– Майк, перестань! Чего ты завёлся? – воскликнула Лера.

– Что, Рэмбо? – с язвительной улыбкой, прошипел Роллинз. – Даже баба за тебя заступается! Слабак!

– Жизнь покажет, кто слабак, – спокойно резюмировал Купер.

– Ну, хватит уже! – вскипела Лера. – Чего вы как петухи разошлись? Успокойтесь! Мы, вообще-то, в одной команде. Нам вместе надо держаться, а вы готовы убить друг друга.

Майк, показав всем своим видом, что разговор не окончен, развернул кресло обратно, а Дэн лишь пожал плечами.

Наступила долгая пауза. Каждый думал о своем. Майк, недовольный тем, что красотка Лера заступилась за его соперника, сидел насупившись. Дэн, преклонив голову к стене, молча смотрел в окно иллюминатора, а Лера, устроившись поудобнее и опустив шторку иллюминатора, закрыла глаза в надежде уснуть. И только сзади продолжалось тихое шуршание упаковками от еды. Это толстяк Гарри, не замечая никого, методично уничтожал содержимое бара.

Но через некоторое время затих и он. Видимо все продукты, находящиеся в баре, закончились или толстяк просто устал жевать и уснул. Так или иначе, в салоне стало тихо.

День выдался удачным. За бортом стояла летняя безмятежная идиллия. Светило яркое солнце и свет от него был настолько ярким, что даже в тени Дэнису приходилось щурить глаза. Невероятно чистое и безоблачное небо отливало глубокой прозрачной голубизной. Оно казалось бесконечно пустынным, и только изредка встречавшиеся на пути маленькие белые облачка, радовали глаз – хоть за что-то можно было уцепиться взглядом. Самолет нёсся с большой скоростью, но здесь, на высоте казалось, что он не летит, а висит на месте. И лишь эти, медленно проплывающие, редкие пушистые комочки говорили о том, что движение все-таки происходит.

Дэн прильнул к иллюминатору. Далеко внизу виднелось западное побережье Англии. Нагретый воздух создавал над береговой зоной иллюзию легкого тумана, словно желая скрыть её резкие границы. А впереди темнели бескрайние воды Атлантического океана.

Купер долго провожал взглядом удаляющийся берег, мысленно цепляясь за последнюю твердую опору под ногами. Он смотрел, не отрываясь, на уже еле различимые очертания прибрежной полосы до тех пор, пока она полностью не растаяла в белой полупрозрачной дымке. И вот уже всё вокруг захватил океан. Это была поистине бескрайняя мощь. Куда ни бросишь взгляд, до горизонта лишь сплошная тёмная масса воды.

Наконец, устав от напряженного вглядывания, Купер откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В самолёте было тихо, все его пассажиры спокойно спали. Мерный шум двигателей действовал расслабляюще, убаюкивая рокочущим гипнозом, и спустя некоторое время, словно поддавшись этому гипнозу, стал засыпать и Дэн…

Небо, радовавшее прозрачной голубизной, на высоте приобретало более насыщенный синий цвет. И чем выше поднимался самолёт, тем синее и контрастнее оно становилось. Сквозь эту бездонную синеву, начало проявляться мерцание далёких звёзд. Сначала это было еле заметно, но постепенно свет их стал более ярким. Звёзд появлялось всё больше и больше, и они как будто казались ближе…

Невольно вздрогнув от резкого толчка, Купер, проснулся. Оглядевшись вокруг, не понимая, что происходит, он с беспокойством прильнул к иллюминатору, но за бортом было всё также спокойно, светло и безоблачно.

Пытаясь сообразить, что же стало причиной его беспокойства, Дэн вопросительно посмотрел на соседку. Та, видимо, тоже проснулась от неожиданной встряски и с блуждающим взглядом силилась понять происходящее. Машинально подняв шторку, она в полном недоумении взглянула в окно. И тут широко раскрытые глаза девушки наполнились ужасом.

– Мамочки, что это? – дрогнувшим голосом проговорила Лера.

Дэн, взглянув в её иллюминатор, обомлел. С правой стороны на них медленно надвигалась огромная стена грозового фронта. Пелена густой грязно-серой массы, будто мохнатое чудовище, захватывала небо, заполняя всё видимое пространство вокруг. Внутри этого грозового монстра то тут, то там, происходили всполохи разрядов молний, а словно из чрева клокочущим гулом доносились раскаты грома.

Ошарашенный таким резким погодным контрастом и, не желая верить в происходящее, Купер растерянно перевел взгляд обратно на свой иллюминатор. С этой стороны всё так же было спокойно и безоблачно, как и несколько секунд назад, но теперь это уже не казалось такой идиллией. От былой солнечной безмятежности не осталось и следа.

– Вот чёрт, грозы ещё не хватало, – пробормотал Дэн, с тревогой глядя на приближающуюся серую тьму.

– Это очень опасно? – с беспокойством спросила Лера.

Но ответить Дэн не успел, самолёт вновь затрясло и девушка, вскрикнув, схватилась за подлокотники.

В этот момент, к пассажирам обратился командир и объявил, что самолёт попал в зону турбулентности, и попросил пристегнуть ремни безопасности.

– Что случилось? Самолёт в порядке? Откуда гроза, ведь небо было чистое? – посыпались вопросы.

– Справа на нас надвигается грозовой фронт, а это неблагоприятные условия для полёта, требующие корректировки курса, – сообщил командир.

– Почему же вы заранее не откорректировали курс, если знали, что впереди гроза? – резонно заметил Роллинз.

– Впереди не было грозы, – ответил пилот. – Циклон шёл с севера, по данным диспетчера, умеренный по силе и с небольшой скоростью. И он не вызывал опасения. Мы находились много южнее его и должны были спокойно пройти, не меняя направления. Но фронт увеличился, и скорость его стала намного выше. Гроза пришла раньше, чем мы предполагали, и перекрыла нам путь. Мы уже корректировали курс, пытаясь обойти грозу слева, только это не помогло. Циклон растёт и становится сильнее, а разрастаясь, захватывает всё больше территории на нашем пути. Лететь слишком близко к краю грозового фронта мы не можем, это самое опасное место. Нам приходится держаться на безопасном расстоянии и корректировать курс ещё и ещё левее. Гроза всё дальше оттесняет нас на юг. Мы уже отклонились почти на пятьсот километров. Но больше продолжать попытки бессмысленно, нам просто не хватит топлива. Возвращаться тем более. Остается лишь одно – идти через грозу.

– Но это же опасно!

– Успокойтесь. Мы поднимемся выше грозового фонта, там должны быть просветы. Если держаться их, то проблем не возникнет. Так что просто сядьте на свои места и пристегнитесь, будет немного трясти.

Эти ободряющие слова командира должны были успокоить пассажиров, однако, глядя на стремительно приближающуюся бурю, спокойствие как-то не приходило.

Грязно-серая мгла надвигалась с неотвратимой мощью и, словно магнитом, затягивала крылатую машину в своё чрево. А через несколько мгновений, будто устав сопротивляться, самолёт сделал вираж и, набирая высоту, направился прямо в жерло разбушевавшейся стихии.

В салоне царило смятение. Все сидели, с напряженными лицами, машинально пристегнув ремни безопасности, и с тревогой ожидали развития событий.

Лера, тихо вжавшись в кресло, с круглыми от страха глазами, не отрываясь, следила за надвигающейся бурей. Дэн, пытаясь скрыть свое беспокойство, хотел было подбодрить её, но внезапно самолёт резко бросило вниз, отчего у Дэна перехватило дыхание. Схватившись за подлокотники, он непроизвольно попытался удержать самолёт от падения. Сердце учащенно забилось, отдаваясь в висках гулкими молоточками.

Бесформенная грязно-серая масса, извергающая молнии, приближалась с пугающей быстротой. Она накатывала как лавина и, казалось, сейчас просто раздавит маленький беззащитный самолётик.

Еще секунда и грозовой шторм обхватил крылатую машину. Её словно поглотило это зловещее мохнатое чудовище. За бортом потемнело. Вязкая мутная пелена окутала самолёт. Послышался странный шум похожий на шелест и иллюминаторы покрылись влагой. Вновь сильно затрясло и бросило вниз. Где-то рядом сверкнула молния, сопровождающаяся резким оглушительным звуком, похожим на треск ломающейся сухой доски.

Купер испуганно вжался в кресло, чувствуя, как от волнения хлынула в голову кровь. Сердце заколотилось как ненормальное, а по спине дружной толпой побежали мурашки. Стало по-настоящему страшно.

Надрывно ревели двигатели. Железная птица, с бешеной скоростью неслась вверх, пытаясь вырваться из страшных жерновов разъяренной стихии. Но гроза отпускать свою жертву не собиралась. Она играла с ней как с игрушкой, цепляясь и удерживая её своими липкими лапами.

Бедный самолётик, казалось, даже не летел, а, скорее, пробирался сквозь эту серую липкую мглу, преодолевая вязкое сопротивление. Его бросало из стороны в сторону и трясло словно в лихорадке. Крылатая машина то проваливалась в ямы, то подпрыгивала, как на батуте, вызывая такими качелями у сидящих в ней пассажиров признаки морской болезни вперемешку с паническим страхом. И этим страшным качелям, казалось, не будет конца.

Дэн то и дело с тревогой поглядывал в иллюминатор на, еле различимое в серой клокочущей пелене, крыло. Испытывая безумные перегрузки, оно болталось как сумасшедшее. Крылатая машина, словно раненая птица, из последних сил трепыхавшая крыльями, старалась прорваться сквозь грозовой ад. Казалось, что крылья вот-вот обломятся от такого дикого перенапряжения, и только одному Богу было известно, сколько они еще смогут продержаться в этом адском чистилище.

Ощущая своей кожей происходящее за бортом, Купер вновь и вновь припадал к стеклу иллюминатора. С силой напрягая глаза, он всматривался в очертание крыла, надеясь не найти в нём никаких повреждений.

Вдруг ослепительная дуга молнии пронзила крыло. Раздался резкий ломающийся треск. Ошеломлённый и на миг ослепший Купер, невольно зажмурившись, отпрянул назад. Перед глазами запрыгали чёрные зайчики. Что-то хлопнуло в крыше салона, и рядом взвизгнула Лера.

Протирая глаза, Купер попытался рассмотреть, что происходит внутри, но чёрные пятна, будто шторки, встали перед глазами, мешая что-либо увидеть. Замигал и погас свет. В самолете стало почти темно, лишь проблески вспышек молний за бортом изредка озаряли салон.

Усиленно моргая и пытаясь привыкнуть к темноте, Купер огляделся. Лера с бледным от страха лицом, уцепившись за подлокотники, с ужасом смотрела на потолок, с которого медленно струился жёлтый дымок. Дэн почувствовал запах горелых проводов.

– Пожар! Горим! – завопил сзади рыжий Гарри.

В хвосте послышался шум падающих предметов и непонятная возня. Тут же с потолка выпали кислородные маски.

С воплями проклятий, толстяк стал пробираться через проход к одной из масок, хватаясь в полутьме за всё, что попадается под руки.

В этот момент самолет снова тряхнуло, да так, что с багажных полок посыпались вещи. Толстяк, успев ухватиться за одну, висевшую как раз над Лерой, маску, потянул её к себе, но не удержал равновесие и, запутавшись в упавших вещах, грохнулся в проход, увлекая за собой и маску и оторвавшуюся вместе с ней соединительную трубку.

Из кабины пилотов раздался крик: – Всем оставаться на своих местах. Мы в зоне сильной турбулентности, и если вы еще будете здесь устраивать американский футбол, то мы не удержим самолет!

– Пожар в салоне! – продолжал верещать толстяк, неуклюже барахтаясь между кресел. – Мы горим!

– Да успокойтесь вы! Нет пожара. Замыкание локализовано. Мы отключили поврежденное оборудование и возгорание не должно продолжаться. Наденьте кислородные маски и займите свои места. Быстро!

С трудом выбравшись из завала в проходе, толстяк полез назад, разглядев еще один спасительный доступ к кислороду, как раз над своим местом.

Дэн быстро схватил висевшую рядом маску и, сделав несколько вдохов, протянул её Лере. Но девушка, будто не заметила этого. Она сидела с отрешённым взглядом и, похоже, не понимала, что происходит.

– Лера, Лера, посмотри на меня, – позвал Купер.

Он кричал, но от перепада высот и воздушных ям в ушах вдавило перепонки и ему казалось, что он не кричит, а шепчет.

– Держи маску и дыши! Ты меня слышишь, Лера?

Девушка не реагировала. Она лишь молча смотрела перед собой широко раскрытыми глазами, полными страха и безнадежного отчаянья.

Тут неожиданно заорал, испуганно молчавший до этого, Роллинз: – Долго мы ещё в этой карусели будем болтаться?

Но из кабины ответа не последовало, лётчикам было не до ответов на глупые вопросы.

За бортом продолжалась бесконечная буря. Самолет болтало как в центрифуге, вызывая тошнотворные приступы. От перегрузок болели перепонки. Они звенели, будто натянутые струны, и этот нестерпимый звон заполнял весь мозг, подавляя волю, сознание и адекватную реакцию на происходящее. А потухший в салоне свет только усиливал страх и отчаянье попавших в безвыходное положение людей.

Глядя на происходящее вокруг, Дэн растерялся. Он просто не мог поверить в то, что сейчас с ним происходит. Ведь совсем недавно всё было так безмятежно и спокойно. И вдруг… Такое невозможно представить даже в страшном сне.

От неприятного холодка, расползающегося по спине, начало непроизвольно потряхивать, а руки и ноги как-то сразу потяжелели, будто налившись свинцом и, словно поддавшись безвольной апатии, совершенно перестали слушаться. Вдобавок ко всему всё резче чувствовался запах горелых проводов. Возгорание всё-таки где-то продолжалось, и салон постепенно заполнялся пеленой желтоватого дыма, от едкости которого начинали слезиться глаза и перехватывало дыхание. Нужно было срочно что-то делать, иначе маячила перспектива просто задохнуться.

Умирать желания не возникало. Собрав мысли в кучу и стараясь вернуть контроль над своими отяжелевшими конечностями, парень попытался сжать кулаки. Не сразу, но всё же контроль был восстановлен. Усиленно соображая, что делать дальше, Купер огляделся.

В салоне стоял мутный полумрак. Понемногу глаза начали к темноте привыкать и сквозь пелену дыма, Дэн разглядел впереди, над пустующим креслом, ещё одну спасительную кислородную маску, раскачивающуюся от постоянной болтанки словно маятник.

Решение пришло сразу. Обернувшись к Лере, Купер слегка потрепал её за плечо. Никакой реакции. Сообразив, наконец, что девушка находится в полуобморочном состоянии, он надел маску на её лицо и, решительно отстегнув ремень, полез вперед.

Путь через проход, заваленный вывалившимися с полок вещами, при постоянной тряске и бросании из стороны в сторону, да ещё в условиях недостаточной видимости, превратился в сложную полосу препятствий, и пришлось потратить немало усилий, чтобы её преодолеть.

Пробираясь через кресла, Дэн взглянул на Роллинза. Тот сидел неподвижно, вцепившись в подлокотники, и смотрел прямо ему в глаза. Даже через кислородную маску было видно его бледное лицо, а во взгляде читалась какая-то беспредельная ненависть, словно во всём, что сейчас происходит, виноват именно Дэн.

Добравшись до маски и натянув её на лицо, Купер отдышался. Посмотрев на потолок, он окончательно понял, что за панелью действительно что-то горит – через щели обшивки уже не струится, а просто валит густой желтый дым, раздирая до слез глаза. Медлить было нельзя.

Оставив спасительную маску, Купер подобрался к кабине и позвал пилотов.

– За обшивкой потолка, похоже, горят провода. – прокричал Дэн, кашляя от дыма.

– Мы уже это почувствовали, – с горечью констатировал командир. – Система пожаротушения должна была автоматически включиться, но после удара молнии перестали работать многие приборы, в том числе и датчик системы аварийного пожаротушения. Проверить работоспособность системы нет возможности. Для этого необходимо вручную перезапустить блок АСПТ, который находится в салоне. Сейчас сильная турбулентность, а мы в ручном режиме и не можем покинуть кабину.