Гриша Брускин "Прошедшее время несовершенного вида… и не только"

Как грязный носок

Мой учитель иврита Сеня крестился.

Через некоторое время понял, что сделал неверный шаг. Решил перейти в иудаизм и обрезаться.

Договорился со знакомым хирургом.

Операцию делали тайно. На кухне учителя.

Пациенту дали для храбрости выпить. После чего он водрузился на освобожденный кухонный стол. Сенина жена Ася мужественно ассистировала: подавала скальпель, пинцет, вату, йод…

После операции Сеня сильно страдал.

Промучившись пару дней, позвонил доктору:

– Старик, распухло, швы ужасны, все болит. Я могу умереть! Что делать?

– Выстирай, как грязный носок, и пускай в дело, – посоветовал врач.

Достойный ответ

Наши приятели попросили сына Гришу, ученика четвертого класса, показать дневник с отметками.

– Суки бестактные! – возмутился интеллигентный мальчик.

Бизнесмен

Мы снимали дачу во Внуково.

Нашим хозяином был высокий, красивый, но непутевый малый, который носился со странными идеями.

Однажды он мне сказал:

– Гриша, одной кистью на жизнь не заработаешь. Давай разводить ха?зеров (свиней). К концу лета – у тебя «Жигули» и у меня «Жигули».

Хозяин возлагал большие надежды на кабачки, которые посадил по обе стороны узкой тропинки, ведущей от калитки к дому.

Каждый день поливая всходы, «бизнесмен» лелеял мечту получить необыкновенный урожай и к концу лета разбогатеть.

Радость

Неподалеку жила и работала Наташа Нестерова.

Хозяев звали Зося и Борис.

Все животные в доме носили отчество Борисович.

Например, кота звали Василь Борисович. Поросенка – Борис Борисович.

Как-то под вечер появились Наташа с Зосей.

Зося, неся в руках угощение – блюдо с холодцом, с порога сообщила новость:

– Радость у нас большая! Левочка (Наташин сын) в институт поступил, – затем, показывая пальцем на холодец, – Борис Борисыча вот порешили. Попробуйте Борис Борисыча!

За водкой и «Борис Борисычем» мы отпраздновали счастливое событие.

Поздно ночью, неуверенно держась на ногах, гости отбыли.

Рано утром, высунув нос на улицу, я увидел «Пейзаж после битвы» с побитыми кабачками.

Некто

Как-то раз мне позвонил некто и по-французски сказал, что привез пару видеокассет в подарок от моего друга юности, живущего в Вашингтоне. Мы договорились встретиться у выхода из метро «Площадь Маяковского», находящегося в том же доме, где была моя мастерская.

В какой-то момент появился запыхавшийся человек, с опаской поглядывающий по сторонам.

– За мной хвост, – сообщил он, – всю дорогу от отеля за мной шел неизвестный с синим пластиковым пакетом.

Оглядевшись и не увидев ничего подозрительного, я решил, что парню, напуганному рассказами о вездесущей советской госбезопасности, повсюду мерещатся агенты КГБ.

Мы направились в мастерскую.

Узнав, что он является председателем молодежного отделения Христианской демократической партии, я понял, что его опасения небезосновательны.

Председатель вручил подарок и спросил, нет ли среди моих друзей священника.

Я дал утвердительный ответ и получил в руки увесистый пакет с религиозной литературой и пачку листовок, после чего молодой человек откланялся.

Вылитый вор

Было лето, и мы с женой собирались из мастерской ехать на дачу.

Я прихватил из дома для сына Темы пару «невинных» книг: Солженицына и Авторханова. Уложив книги вместе с «гостинцами» в сумку, мы отправились в метро.

У касс к нам подошли два милиционера и попросили предъявить документы.

На вопрос «почему?» стражи советского порядка поведали, что только что у одной гражданки украли сумку, точь-в-точь как у нас, и что по описанию я – вылитый вор.

Подсчитывая в уме, сколько лет мы должны схлопотать за просвещение сына, я терялся в догадках по части таинственных листовок.

Леденеющей от ужаса рукой я протянул паспорт. Мусор аккуратно переписал данные в свою книжечку.

– А теперь ваши документы, – грозно обратился он к моей жене, у которой, по всей видимости, тоже был воровской вид.

Получив нужную им информацию, к нашему счастью, менты отвалили.

Синий пакет

В вагоне метро мне бросился в глаза невзрачный человек с синим пластиковым пакетом.

Мы решили сойти на следующей остановке. «Синий пакет» сошел вслед.

Сев на хвост, «пакет» последовал за нами и тогда, когда подошел следующий поезд.

Вспомнив все прочитанные детективы и проделав ряд хитроумных маневров, почерпнутых из пригодившейся литературы, мы наконец «оторвались».

Прибыв на дачу, решили послушать последние известия.

Диктор сообщил главное событие дня: выступление молодчиков-боевиков, фашистов из пресловутой ХДС в защиту антинародной польской солидарности, которое кончилось грязным дебошем и потасовкой с праведно возмутившимися простыми советскими людьми, проводившими Игры доброй воли на Олимпийском стадионе в Москве.

Не забыв заглянуть под кровать

Однажды мне позвонил из своего офиса только что прибывший в Россию очередной корреспондент «Нью-Йорк таймс», аккредитованный в Москве.

Журналист сообщил, что привез мне письмо и хочет его передать.

Мы встретились у памятника Маяковскому, отправились ко мне в мастерскую и, поговорив о том о сем, расстались.

Вслед за американским гостем пришли ученики, которых я натаскивал, как «правильно» написать и нарисовать на вступительных экзаменах в художественный институт.

Вдруг дверь нашей мирной художественной школы сотряслась от оглушительного стука.

Открыв, я увидел на пороге милицию и сразу сообразил, что гэбэшный топтун послал наряд выяснить, к кому наведывался свеженький западный спецкор.

Потеснив меня внутрь помещения и рассказав на удивление захватывающую историю – оказывается, в соседнем доме ограбили квартиру, преследуемый грабитель скрылся в подъезде, похоже, в моей мастерской, – менты потребовали документы для установления моей явно подозрительной личности.

Зайдя в комнату и с удивлением увидев оторопевших подростков, правоохранительные органы для блезира пошарили по углам.

Не забыв при этом заглянуть под кровать.

Топтун

В начале 80-х хороший приятель, искусствовед Боб Бродский, привел ко мне в мастерскую продюсера швейцарского телевидения Эрика Пешлера. Эрик стал моим коллекционером и близким другом.

Снимая документальные фильмы про советскую жизнь, Эрик постоянно приезжал в Москву и каждый раз увозил небольшую картину в багаже.

В этот злосчастный вечер, находясь как раз в городе, Пешлер пришел ко мне забрать очередную картину.

Надежно упаковав произведение, я выглянул во двор и встретился глазами со странной личностью, прохаживающейся под окнами. Через полчасика, мы с Эриком снова взглянули вниз: личность была на месте.

Пришлось ждать.

Тяжелая алкоголичка

У нас были планы пойти из мастерской к приятелю Эрика, композитору Катаеву, жившему неподалеку.

Моя жена Алеся собиралась к нам присоединиться, имея адрес, где главным ориентиром был винный магазин. Позвонив несколько раз Катаевым и узнав, что мы с Эриком не пришли, она стала беспокоиться. В конце концов, не выдержав, отправилась в мастерскую, где не было телефона.

Как раз в это время топтун под покровом ночи прикинулся невидимкой. Мы со сверт-ком в руках, поглядывая по сторонам, отправились наконец в гости, разминувшись с моей женой.

В два часа ночи, не найдя никого в мастерской, впопыхах, в распахнутой дубленке Алеся бросилась разыскивать дом Катаевых. Случайно столкнувшись на улице нос к носу с нашим приятелем и, будучи в панике, она закричала, забыв поздороваться:

– Где здесь винный магазин? – произведя на него впечатление тяжелой алкоголички.