Опасная одержимость бандита
Юлия Михайловна Герман
– Зря ты мне доверилась.– Почему? – прошептала еле слышно.– Теперь твоя жизнь в моих руках. И я решаю, как распоряжаться ей дальше.– Нет, ты не такой…– Такой и даже хуже. Ты полностью в моей власти, и никто, ни одна живая душа, не найдет тебя без моего на то желания.– Я в плену?– Называй это так. И молись, Пуговка. Проклинай тот день, когда решила, будто я спасу тебя. Потому что я тот, кто тебя уничтожит.Я влюбилась в незнакомца, а ему отдан приказ отомстить моему отцу. Папа хотел убрать с пути конкурента, подставил семью, и теперь за его жадность придется расплачиваться мне.Я в полной власти похитителя и не знаю, что ждет меня дальше.Знаю одно, когда незнакомец заходит в мою комнату и закрывает за собой дверь, я теряю себя… и не знаю, будет ли среди нас проигравший.
Юлия Герман
Опасная одержимость бандита
Глава 1
Мия
– Очнулась? – слышу мужской голос сквозь шум в ушах.
Виски пульсируют, а голова будто налита свинцом. Больно не то что открыть глаза, а даже дыхание дается с трудом. Совершенно не понимаю, что происходит. Не помню, где я и что со мной случилось. Делаю глубокий вдох, выдох, звон немного рассеивается, и только тогда приоткрываю веки. Картинка перед глазами размазана и окончательно сбивает с толку.
– Выпей, – раздается совсем рядом со мной низкий голос.
С трудом фокусирую взгляд на протянутой широкой ладони с белой таблеткой по центру, и кажется, что я это где-то уже видела, но нет сил копаться в воспоминаниях.
– Что это? – поморщилась от того, каким громким кажется собственный голос.
– Выпей, станет легче, – так и не могу посмотреть на мужчину, настойчиво предлагающего таблетку и зажатый во второй руке стакан с водой.
Не задумываюсь, делаю как сказано и, забрав лекарство, кладу его на язык, запивая ледяной жидкостью.
Снова закрываю глаза и, помассировав виски, привыкнув к ощущениям, распахиваю веки. Напротив меня в кресле сидит Он. Пронзительно-синие равнодушные глаза неотрывно следят за мной, проникая под кожу и вызывая табун мурашек. Воспоминания тут же обрушиваются на меня беспощадной чередой событий.
Я сама села к нему в машину, собираясь нарушить все папины запреты и окунуться в волнующее приключение, на которое не решилась бы даже неделю назад.
Его улыбка, от которой сжимается все в груди и в животе порхают бабочки. Протянутая бутылка шампанского, чтобы отметить мое сумасбродство и смелость. Пузырьки, лопающиеся во рту и щекочущие нос, а затем внезапно навалившаяся усталость и темнота.
– Что ты подмешал в шампанское? – смотреть на него все еще больно, а в голове туман, сквозь который с трудом продирается осознание произошедшего.
– Снотворное, – ответил спокойно.
– Зачем? Я и так сама уехала с тобой. Что ты со мной сделал? – упиралась ладонями в матрас, чтобы не упасть обратно на кровать.
– Ничего. Лишь то, что ты и хотела. Спрятал от назойливой опеки твоего отца, – низкий баритон обволакивает, дурманит, как и тогда, когда я впервые услышала его голос.
– Спрятал где? – боль отступает, и на смену растерянности приходит страх.
Да, я хотела уехать с ним, хотела хоть раз сделать что-то наперекор отцу, устав от бесчисленных запретов и удушающей заботы. А встретив его, такого мужественного, высокого и красивого, его ведь даже эта русая бородка, напоминающая больше щетину, совершенно не портила, а придавала еще больше брутальности. А эти пронизывающие до самого нутра синие глаза с прищуром, от взгляда которых у меня подгибались коленки, совершенно не выходили из головы.
Так могла ли я отказаться? Нет. Я решилась и осмелилась на немыслимое! Доверилась мужчине и сделала то, чего никогда не делала – последовала порыву сердца, а не голосу разума.
– А что такое? Уже передумала прятаться от папы? – произнес с таким холодом, что по позвоночнику пробежали ледяные мурашки и сердце заколотилось пойманной птицей.
– Что… – наконец-то стало проясняться в голове, и вырисовываться картинки того, для чего именно я ему понадобилась. – Что ты хочешь? Тебе нужен выкуп? Или ты хочешь держать меня в плену и насиловать, как все те извращенцы из ленты новостей?
Синяя радужка потемнела, и он заиграл желваками.
– Неужели я похож не тех, кому, чтобы получить женщину, нужно запирать ее и брать силой? – выплюнул он зло.
Нет. Не похож. Я видела, как на него смотрели другие женщины. Да я сама грезила им с момента встречи. Тогда…
– Для чего? – повторила вопрос, окончательно растеряв флёр влюбленности.
Передо мной больше не было того мужчины, от которого веяло сексуальностью и бунтарством, в которого хотелось окунуться с головой. Нет. Теперь передо мной находился лишь опасный незнакомец, прикинувшийся волком в овечьей шкуре.
– Тебе нужен выкуп? – к глазам подступили слезы.
Прав был папа. Я хороша лишь для того, чтобы через меня манипулировать им. Все хотели получить от отца что-то, и нет способа лучше для воздействия на него, как его единственная дочь. А я была так зла на родителей за постоянный контроль, и так рада была обмануться, что собственноручно пришла в западню.
– Не выкуп, нет, – покачал он головой, опираясь локтями о колени.
– Тогда что? – голос дрогнул, потому что в мыслях проносились догадки одна хуже другой.
– Пора проучить твоего отца.
– За что? – мне не нравилось то, куда он вел, и чем больше получала ответов, тем страшнее мне становилось.
– Потому что твой отец забыл – нельзя трогать чужое. И тем более нельзя обижать чужих женщин, – выпалил с отвращением, обдавая меня волной презрения.
– Что? Ты ошибаешься. Он никогда никого и пальцем не трогал…
– Нет, Пуговка. Руки твоего папаши по локоть в крови, – смотрел прямо в глаза, и я видела, как на дне его радужки беснуется бездна, которая утягивает меня за собой. – Неправда, – помотала головой.
Это ложь! Наглая клевета! Мой отец – он самый лучший, самый честный. Да, он успешный бизнесмен и баллотируется в депутаты. Поэтому постоянно находится в какой-то гонке, с кем-то конкурирует и редко бывает дома. Но я за всю жизнь не слышала от него грубого слова, и он не способен обидеть даже котенка.
– Пора уже повзрослеть, Мия. Твой отец такое же чудовище, как и все, кто его окружает, – поднялся на ноги, поправляя лацканы пиджака.
– Нет, – отчаянно мотала головой, отказываясь верить в эти жуткие обвинения.
– И пришло время платить по счетам, – медленно приближался ко мне. – Пора ему почувствовать, каково это, потерять самое дорогое.
Сердце стучало где-то в горле, а в ушах шумело от накатившей волны страха.
– Зря ты мне доверилась, – возвысился надо мной мрачной тенью.
– Почему? – прошептала еле слышно, вмиг потеряв голос.
– Теперь твоя жизнь в моих руках. И я решаю, как распоряжаться ей дальше.
– Нет, ты не такой… – на лбу выступила холодная испарина.
– Такой и даже хуже. Ты полностью в моей власти, и никто, ни одна живая душа, не найдет тебя без моего на то желания.
– Я в плену? – в животе все заледенело от ужаса.
– Называй это так. И молись, Пуговка, – в глазах зловещий и какой-то безумный блеск. – Проклинай тот день, когда решила, будто я спасу тебя. Потому что я тот, кто тебя уничтожит, – схватил меня за руку и дернул на себя.
Глава 2
Мия
Чуть более месяца назад
– Молодец, дочка, – обнял папа и прижался губами к виску, – горжусь!
– Миюша, – мама оттолкнула в сторону папу и со слезами на глазах сжала меня в объятиях. – Доченька, это было невероятно красиво! Уверена, победа за тобой!
– Спасибо, – позволяла маме осыпать мое лицо поцелуями, смущаясь под взорами прохожих. – Мам, ну не здесь!
Мне уже неделю как восемнадцать, а они по-прежнему сюсюкаются со мной как с маленькой.
– Прости, – удерживая меня за щеки, еще раз чмокнула меня в нос и наконец-то отпрянула, доставая салфетку и вытирая влагу под глазами. – Всегда знала, что станешь великой скрипачкой! – продолжала вытирать слезы.
– Мам, это всего лишь второй этап конкурса. Я даже не знаю, прошла ли я в третий, – не разделяла восторгов родителей. – К тому же ты видела, какие конкуренты! Где я и где они, – чувствовала как начинает болеть голова, от накатившего напряжения.
– Прекрати недооценивать себя! – одернул меня отец. – Плахотины просто не могут быть в проигравших. У тебя это в крови.
– Но если не получится, попробуешь на следующий год, – робко добавила мама.
– Я отойду, – сунула маме в руки футляр со скрипкой и поспешила сбежать от родителей куда-нибудь подальше.
– Осторожно, дочь! Через десять минут не вернешься, отправлю Михаила тебя искать.
Не стала ничего отвечать. Стараясь как можно скорее отдалиться от них и хотя бы пару мгновений побыть в одиночестве. Как же они достали со своими запретами, контролем и слишком завышенными ожиданиями. Засунула два пальца под воротник наглухо застегнутой блузки, стараясь вдохнуть как можно глубже воздух. Но ткань прилегала к коже так плотно, что, казалось, еще немного, и я просто задохнусь.
Оглянулась на девушек в красивых платьях и совсем не с целомудренными декольте. Пробегая мимо зеркального зала, бросила взгляд в отражение, поморщившись. Настоящий синий чулок. Белая блузка, рукава фонариком и черная узкая классическая юбка-карандаш. Собранные в конский хвост волосы тянули кожу головы. Как же хочется хотя бы раз пойти против того, что говорят родители, и выбрать наряд и прическу самой. Но нет! Я же дочь того самого Плахотина и не должна выглядеть как все эти легкодоступные пустышки.
Знала, что внешностью природа меня не обделила. Большие голубые глаза смотрелись особенно ярко на контрасте с темными волосами, маленький аккуратный носик, пухлые губки и по-детски круглые щечки привлекали немало мужского внимания.
Но папе не нравился чрезвычайный интерес мальчиков ко мне. Поэтому из престижного лицея для детей олигархов он перевел меня в не менее престижный пансионат для девиц. Там пресекалось любое общение с противоположным полом и воспитывали целомудренных дев. Но даже там девчонки умудрялись сбегать на свидания через дыру в заборе, заниматься сексом с парнями за пределами территории пансионата, беременеть и делать аборты. А на каникулах отрывались по полной, разрезая на лоскуты ненавистную форму и наверстывая время своего заточения с лихвой.
Но для меня это все оказалось непозволительной роскошью. Вечеринки с друзьями, походы в клубы, парни… Нет. Я не имела права позорить имя Плахотиных. Я должна во всем быть лучше других. Учеба, скрипка, балет, стрельба, иностранные языки. Я и школу закочила раньше других на год, и поступила в консерваторию. Порой мне казалось, что я не просто не живу, а даже не дышу. Вот и сегодня. Меня тошнило от этого места, от конкурса, от скрипки и стертых подушечек пальцев. Но я должна делать то, чего от меня ждут близкие. Сейчас передохну и вернусь к роли примерной дочери.
Куда бы я ни посмотрела, везде находились люди.
Люди, люди, кругом люди! Боже!
Шла без разбора, задыхаясь. Голова кружилась и участилось сердцебиение. Оперлась рукой о стену, тяжело дыша. Но с каждым шагом становилось лишь хуже.
– Девушка, вам плохо? – услышала женский голос.
Смотрела на появившуюся передо мной фигуру, но видела лишь размытый силуэт.
– Что такое? – присоединился к ней мужской голос.
– Вот…
– Отойди, – рявкнул мужчина, приблизившись и застилая собой весь свет.
В следующее мгновение чьи-то руки подцепили мой воротничок, и я ощутила, как на горло перестало давить.
– Держи, – поднес к моим губам горлышко бутылки и осторожно влили мне в рот воду.
Дыхание восстанавливалось, а вместе с ним возвращалась четкость зрения.
– Ты как? – спрашивал меня незнакомец с василькового цвета глазами.
