Я указала на кресло.
– Оно спряталось туда, – ответила я, переведя дыхание.
– Оно? – переспросил Джин и присел. – Ах, вот ты где, малыш. Ты опять выбрался из своего домика, – ласково проговорил он, доставая из-под кресла маленький рыженький комочек. – Негодник, испугал нашу гостью.
– Что это за чёрт такой? – спросила я, по-прежнему стоя на кресле.
– Это Ричард. Мой приятель. Он хорёк, – сказал Джин, показывая мне его. – Испугалась? Он не кусается. Он игривый.
– Я заметила, – ответила я, спускаясь с кресла. -Другой живности у тебя нет?
– Нет. Только Ричард. Мне его сестра подарила год назад. Ты боишься?
– Нет. Я не боюсь хорьков. Я закричала от неожиданности. На ферме, где я выросла, не только хорьков можно увидеть.
– Ты выросла на ферме?
– Да.
– Прости, что так получилось с Ричардом.
Я улыбнулась и протянула руки.
– Могу я его взять?
– Если хочешь, – сказал он и протянул мне комочек.
Я взяла в руки и почесала ему холку.
– А ты красивый парень, – сказала я и потёрлась своим носом об его маленький, холодный носик.
Хорёк сначала затих у меня на руках, затем зашевелился, и я опустила его на пол. Он метнулся в сторону кухни. А я подошла к огромному панорамному окну от пола до потолка.
– Ого, – выдохнула я. – Мы как будто выше всего города.
– А главное, никто нас не увидит, – сказал он и подошёл ко мне сзади, обнял за талию и поцеловал в шею.
Я закрыла глаза и втянула в себя воздух. По телу пробежала дрожь.
– Пчёлка, если ты захочешь, ты можешь уйти в любой момент. Но я так…
Я повернулась к нему и положила руки ему на скулы.
– Я не хочу уходить. Это наша ночь. Только эта, – произнесла я и сама, первая потянулась к нему.
Он притянул меня к себе, завладел моими губами, а затем, сделав шаг вперёд, прижал спиной к стеклу.
– Ты когда-нибудь занималась любовью, смотря на огни ночного города? – спросил он, отрываясь от моих губ и припадая к моей шее.
– Нет. Я видела только интерьер своей комнаты, – ответила я, выдыхая.
Он чуть меня приподнял, и я обхватила ногами его бёдра. Он держал меня крепко и уверенно. С ним я ничего не боялась. Я хотела только одного – его. Его всего без остатка. Ему пришлось оторваться от меня, чтоб снять с себя одежду. Я сбросила с себя туфли, но только взялась за подол платья, как он остановил меня.
– Позволь, я сам, – попросил он.
Я кивнула и отпустила платье. Я заметила, что вся его одежда лежала на полу, а он стоял передо мной в одних боксерках.
– Ты как долгожданный подарок. Я хочу сам тебя раздеть, медленно. Предвкушая самое драгоценное, – произнес он и опустился передо мной на колени, поцеловал моё колено, затем выше и ещё выше. Каждый сантиметр моего бедра был отмечен поцелуем. Он стал поднимать подол моего платья, пока не показались трусики.
Он поцеловал меня через трусики, а затем, поднявшись на ноги, медленно стал поднимать платье вверх, обнажая ноги, бёдра, живот, грудь, а потом и снял его с меня. Я осталась стоять в одном белье.
– Ты прекрасна, ты знала об этом? – спросил он, целуя меня между грудей.
Мои пальцы ласкали ему волосы, дыхание сбилось. Я принимала каждый поцелуй, каждую ласку. С каждой секундой мне хотелось большего. Я хотела его. И он это видел. Я отдавалась ему без остатка. Чёрт с ней, с этой совестью. Жалеть буду завтра. А сегодня он мой. Я хотела взять инициативу в свои руки. Я потянулась, чтоб снять с себя бюстгальтер, но он остановил меня, подняв руки над головой.
– Не смей этого делать, пчёлка. Я сам, – сказал он властным голосом.
Я остановилась и подчинилась. Продолжая покрывать моё тело поцелуями, он избавил меня от белья. Теперь я была полностью обнажена.
– Ты хочешь, чтоб я тебя взял тут или в моей комнате? – спросил он, прокладывая дорожку из поцелуев от уха до ключицы.
– Я предпочитаю кровать, – ответила я, простонав.
– Как скажешь, – сказал он, и перед тем, как поднять на руки, он ещё несколько минут нежно целовал меня.
Подхватив на руки, он понёс меня через всю квартиру в большую и уютную спальню. Горел ночник, что придавало этому месту ещё больше интимности. Джин нежно уложил меня на кровать и достал из ящика ленту презервативов.
– Ты думаешь, мы все их используем?
– Это только для разогрева, – ответил он, снимая с себя боксерки.
– Ух ты ж, – только и смогла произнести я, когда увидела его член в полной боевой готовности.
Джин улыбнулся и стал одевать на него презерватив.
«Господи. Он же не поместится во мне, или он разорвёт меня»
Увидев мою растерянность, Джин улыбнулся.
– Всё будет хорошо. Я обещаю, – сказал он и устроился у меня между ног. – Я не сделаю тебе больно, обещаю.
Я кивнула и взяла его за плечи. Он наклонился и стал целовать меня в губы уже более настойчиво. Его язык проник в мой рот и стал исследовать его. Затем стал спускаться ниже, покрывая всё моё тело поцелуями, пока не дошёл до самого центра желания. Опустив голову, он поцеловал меня там, где мне больше всего хотелось. От прикосновения там меня как будто ударило током, я вскрикнула и выгнула спину.
– Бог мой, – закричала я.
Джин не остановился, пока я не стала молить о пощаде, только тогда он взял мои руки в свои, переплёл пальцы и направил свой член в меня. Он входил медленно и аккуратно. Мне не было больно. Во мне говорило желание, и я выгибалась дугой, только чтоб он поскорей оказался во мне.
Когда он вошёл, он посмотрел в мои полуоткрытые глаза, поцеловал мои губы и стал медленно двигаться во мне, пока я не обхватила его бёдра ногами, прижимая его к себе. Мы двигались в унисон. Были слышны лишь наши стоны.
– Я уже на….
Не успела я договорить, как меня поглотил всепоглощающий оргазм. Джин немного отставал. Ему понадобилось сделать ещё пару резких движений, и вот он со стонами входит в меня последний раз. Он прижал меня своим телом к матрасу. Я обнимала его за плечи и бёдра. Он целовал мои мокрые от слёз щёки.
– Я сделал тебе больно? Прости.
– Нет. Это от удовольствия, – проговорила я. – Всё хорошо.
Джин ещё долго целовал меня. Я не хотела отпускать его. Но ему нужно было выбросить презерватив.
Мы лежали обнявшись. Моя голова покоилась на его широкой груди. Он гладил меня по волосам и иногда целовал мою макушку. Он недолго играл с моими волосами, не знаю, сколько прошло времени, но мы уснули в объятиях друг друга.
Привыкшая просыпаться рано, я и в этот раз проснулась на заре. Солнце только-только показалось из-за горизонта. Я открыла глаза и сначала не поняла, где я нахожусь. Но потом, вспомнив предыдущий вечер, осознала, что я сейчас в пентхаусе у мужчины, с которым познакомилась в баре. Чувство стыда не заставило себя долго ждать. Я всё ещё лежала в объятьях незнакомца. Мне нужно было выбираться. Я аккуратно убрала его руку и встала с кровати. Он не проснулся. Я выскользнула из спальни и пошла в ту комнату, где мы вчера оставили свои вещи.
Одеваясь, я смотрела на город с высоты. Это было незабываемое зрелище. Я чувствовала себя Господом Богом. Но нужно было уходить. Оделась, волосы расправила пальцами. Но я не могу так уйти. Хотелось что-то оставить ему на память. Обычно девушки оставляют нижнее белье, а я решила, что это будет просто коротенькая записочка. Осмотрев комнату, я заметила, что на столе возле телефона лежит блокнот и ручка. Я взяла ручку и хотела написать свой номер и имя, но в последний момент передумала. Кто он? Богатенький мальчик. А я студентка, которая делит квартиру с подругой, чтоб дешевле было оплачивать. Мы не пара. Определённо. Поэтому имя я решила не раскрывать, чтоб он быстрее меня забыл, а в блокноте я нарисовала пчёлку и подписала: «Твоя Майя».
Я спустилась вниз и поймала такси. Сев в машину и уже отъезжая, я в последний раз обернулась и посмотрела на этот дом. Я знала, что больше его не увижу. Осталось только забыть об этой ночи. К счастью, у меня каникулы. И завтра я на всё лето возвращаюсь в Кентукки помогать на ферме. Работа – это лучшее лекарство от всего.
Мои предположения были верны. Кейт на всю ночь осталась с Марком. Квартира была пустой. То, что нужно. Я приняла душ, смыла с себя все воспоминания о сексе и занялась завтраком.
Кейт вернулась, когда я дожаривала оладьи. Она вошла в квартиру и плюхнулась на диван.
– Доброе утро! Как спалось? – спросила Кейт.
– Отлично. После текилы и коктейля я спала как убитая, – нагло соврала я. – А ты как? Хотя судя по тебе, ты ещё и не ложилась.
– Верно подмечено. Что на завтрак?
– Оладьи и кофе.
– Годится. То, что нужно. Но сначала я в душ. Ты не представляешь, где мы сегодня провели ночь! Даже не пытайся отгадать. Всё равно мимо. Я сама тебе скажу. Мы провели ночь на крыше ночного клуба. И там же встретили рассвет.
– Ты права, Кейт. Я бы ни за что не догадалась. Иди прими душ и за стол, – отозвалась я.
– Слушаюсь, мамочка, – со смехом сказала она и пошла в свою комнату. А я выдохнула, что она не устроила мне допрос.
После завтрака я стала собирать чемодан. Кейт бегала вокруг меня, суетилась. Просила не уезжать так быстро, а когда это не помогло, то сменила пластинку и стала умолять вернуться как можно скорей.
– Кейт, я еду на шесть недель. Они быстро пролетят. Ты и не заметишь моего отсутствия.
– Да? А кто мне будет каждый вечер массаж делать? – с обидой в голосе спросила Кейт.
– Марка попросишь. Тем более, квартира на шесть недель ваша.
– Если он начнёт мне делать массаж, всё закончится оргазмом.
– И чем плох оргазм? – спросила я, краснея и вспоминая свой.
– А тем, что когда его много, тоже плохо. Это изматывает.
– Никогда о таком не слышала.
На следующий день Кейт и Марк проводили меня в аэропорт. Уезжая на родину, я точно знала, что вернусь. Ведь тут моя учёба, моя жизнь, мои друзья. И как бы я ни любила жизнь на ферме, Нью-Йорк я полюбила навсегда.
Год спустя
– Ты всё-таки счастливая задница. И за это я тебя люблю, – сказала Кейт, идя рядом со мной по улице Нью-Йорка. Мы шли в магазин Колина, где месяц назад я заказала новый гардероб. Стоил он недёшево. Но, во-первых, мне сделали неплохую скидку. Во-вторых, Колин по дружбе выдал мне кредит доверия, что всю сумму я внесу в течение полугода. Меня это устраивало.
– Спасибо тебе за похвалу, Кейт, – отозвалась я.
– Ты же знаешь, это только из зависти. Ты лучшая выпускница. Ты ещё не получила диплом, но уже приглашена на работу в один журнал.
– Кейт, чтобы заслужить всё это, я год рвала жилы, работая над каждой статьёй.
– Именно поэтому ты и первая. Они купили у тебя две твои статьи. Напечатали в своём журнале и этим повысили свой рейтинг. А месяц назад взяли на работу. Так что, подруга, завидую я тебе белой завистью.
– Не стоит. Знаешь, как говорят – хорошо там, где нас нет. Они видели мои статьи, но я понятия не имею, на кого буду работать. Какой там коллектив? Может, я буду белой вороной?
– А чтоб ты не была этой вороной, мы и обновили весь твой гардероб, – сказала Кейт, входя в магазин. – Мальчики, угадайте, кого я вам привела? – Будущую звезду глянца. Встречайте Милинду МакКой.
Несколько посетителей вопросительно на нас посмотрели. Они понятия не имели, кто мы такие, но после объявления Кейт мило нам заулыбались. Из подсобки вышел Колин с карандашом в руках. Вид был уставшим, глаза красными. Видимо, работал всю ночь.
– А вот и ты, моя гордость. Я уже боялся, что ты не придёшь. Всё уже готово и ждёт тебя.
– Здравствуй, Колин. Рада тебя видеть. Познакомься. Эта говорунья – моя соседка по квартире Кейт. Кейт, а это тот самый добрый самаритянин, что помог мне, когда Стефан меня бросил.
– Я всё ещё вынашиваю план мести за твоё разбитое сердечко. Приветствую тебя в моём святилище, Кейт. Друзья Милинды – мои друзья. Колин к вашим услугам.
Кейт заулыбалась.
– Благодарю тебя. Я рада с тобой познакомиться. Милинда с таким воодушевлением о тебе рассказывала.
– Пройдёмте в подсобку. Всё готово. Мы с моим приятелем потрудились на славу. В журнале ты будешь самой стильной. И я готов поспорить, что у тебя будут спрашивать адрес магазина, и ты…
– И я торжественно клянусь, что сделаю тебе рекламу и всем и каждому расскажу, кто пошил мне мой наряд.
Мы прошли в дальнюю подсобку. Несмотря на творческий беспорядок, разбросанные куски ткани, булавки, нитки и пуговицы, всё выглядело достаточно милым. Колин взял меня за руку и подвёл к вешалке, где висели четыре деловых костюма, блузки, брюки, пиджаки, юбки, платья. Под вешалкой стояли несколько пар обуви на высоком каблуке.
– Это всё мне? – смущённо проговорила я, проводя пальцем по нежной ткани.
– А то кому, глупенькая? Как только ты мне написала, что тебя принимают на работу, я тут же взялся за карандаш. И вуаля. Новый гардероб готов.
