Игорь Котин "Pink Floyd. Закат дольше дня"

Как и в большинстве фрагментов титульной сюиты, ударные в «Fat Old Sun» смещены в один из каналов, что вместе с характерной мелодикой подчёркивает связь между произведениями. Структура типична для автора: куплеты-припевы, темпераментный гитарный отыгрыш. Интересно, что третий куплет, едва начавшись, погружается в музыку, своеобразно обозначая бесконечность повествования. Ещё одна аранжировочная особенность – имитация звуков мандолины, сопровождающая слова «Sing to me» («Пой мне»).

Обманчиво простая «Fat Old Sun» уже содержит перечень символов, характерных для дальнейшего творчества Гилмора и Pink Floyd. Здесь присутствуют колокола, река, а также образы заходящего Солнца и исчезающего света, которые могут служить лирическим синонимом уходящей молодости или указанием на духовную утрату. (Свет, мгла, закат – для поэтики Дэвида эти категории станут знаковыми. И примеров тому немало: «Seamus» («…солнце медленно садилось»), «Near the End» («…яркое сменяется тусклым»), «On the Turning Away» («…свет переходит в тень»), «Yet Another Movie» (закатное светило «палит красным огнём», а всадник «исчезает на фоне садящегося Солнца»), «High Hopes» (с болью вспоминается про «свет, который был ярче» и возникает образ «пылающей зари»), «Red Sky at Night» (название, мелодия и звуковые эффекты говорят сами за себя), «Where We Start» («День завершён, Солнце садится всё ниже»)…) Что касается странной строчки «Summer Sunday and a year» («Летнее воскресенье и год»), которая, кстати, встречается и у The Doors в песне «Love Street», то это, скорее всего, идиома для узкого круга посвящённых.

«Fat Old Sun» исполнялась группой с середины лета 70 года до конца осени 71-го, со временем приобретя существенно расширенную интерпретацию. «Возрождение» композиции в сокращённом и альбомном размерах было успешно предпринято Гилмором в его сольных концертах нынешнего века. Последнее на сегодняшний день авторское исполнение «Fat Old Sun» датируется 30-м сентября 19 года: в этот день баллада прозвучала в рамках концерта, организованного в честь семидесятилетия небезызвестного автора-песенника Ричарда Томпсона.

Звуки капель, хлопок двери, шаги и бормочущий голос героя поворачивают альбом в будничное русло.

Трёхчастная зарисовка «ALAN'S PSYCHEDELIC BREAKFAST» посвящена утренней возне городского человека, который готовит завтрак, иронически болтая то ли с самим собой, то ли с кем-то, безмолвно находящимся рядом. Посредством звуковых эффектов, записанных на кухне у Ника, «ритуал» передан фотографически точно, мало ассоциируясь с шуткой ради шутки и создавая ощущение очередной философской подоплёки. В композиции использован голос роуди Pink Floyd Алана Стайлза, звучащий с эхо-эффектом. Смысл некоторых фраз монолога является приблизительным, поскольку текст никогда не публиковался группой и определяется сугубо на слух.

Вдохновлённая Мэйсоном «RISE AND SHINE» как бы отталкивается от чирканья спичек, развиваясь в унисон размеренным действиям героя и аранжировочно уплотняясь за счёт многократного эха. Алан бормочет: «Oh, uh, me flakes… Then, uh, scrambled eggs, bacon, sausages, tomatoes, toast, coffee… Marmalade, I like marmalade. Yes, porridge is nice. Any cereal, like all cereal. Oh God» («О, хм, у меня хлопья… Потом, хм, яичница, бекон, сосиски, помидоры, тост, кофе… Джем, я люблю джем. Да, каша – это вкусно. Всякие крупы, люблю все крупы. О, Боже»). Под конец со свистом закипает чайник.

Через пятнадцать лет ритмику и «дальневосточное» настроение «Rise and Shine» Ник использует для своей сольной композиции «Profiles».

В начале «SUNNY SIDE UP» среди сугубо «кухонных» звуковых эффектов можно расслышать бухтение радиоприёмника. Алан: «Breakfast in Los Angeles… Microbiotic stuff…» («Завтрак в Лос-Анджелесе… Микробиотические продукты»).

Затем по флангам одна за другой возникают акустические гитары, после чего в середине появляется слайд (вероятно, все партии исполняет Гилмор). Музыка, сочинённая Дэвидом, почти осязаемо передаёт истинно домашнее, уютное настроение. А на втором плане герой, словно гурман, которого дней пять держали впроголодь, в рычащей эйфории в буквальном смысле давится вкусной пищей.

Созерцательно-убаюкивающие краски и тона «Sunny Side Up» вскоре и спустя многие годы будут продолжены и развиты в таких командных и сольных композициях, как «A Pillow of Winds», «Hilda's Dream» (Уотерс), «Then I Close My Eyes» (Гилмор) и «On the Road» (Уотерс).

Сочинённая всем составом «MORNING GLORY» (всерьёз так называют очень редко наблюдаемые ленточные облака, загадку для метеорологов, а с иронией… – утреннюю эрекцию) сработана в духе слаженного, вдохновляющего джема, гармонически перекликаясь с лейтмотивом титульной композиции. Стайлз продолжает: «I don't mind a barrow, quite like barrowing this stuff in… Ooh, I've got a terrible back. When I work, it hurts me. Know what I mean, John? Well it's sort of, uh… When I'm drivin' on, the radio's asleep… Gets ready for the gig… I don't know… Umm, I've got all the electrical stuff, I can't follow that (or: «I've got all the electrical stuff I can’t be bothered with that it’s so fiddley»). Umm, I can go, Riviera» («Я бы не отказался от тележки, возил бы в ней всё это барахло… О-о-о, у меня ужасная спина. Когда работаю, она болит. Сечёшь, о чём я, Джон? Ну, это что-то вроде, хм… Когда я еду, а радио вырубается… Готовится к концерту… Не знаю… М-м-м, у меня вся эта электронная дребедень, я в ней не шарю (или: «У меня вся эта электронная дребедень, мне с ней некогда запариваться, она такая замороченная»). М-м-м, я готов идти, Ривьера»). Позднее, уже из глубины музыки доносится: «Me flakes… scrambled eggs, bacon, sausages, toast, coffee. Marmalade, I like marmalade… I don't know… Oh yes, porridge is nice. Any cereal, like all cereal. Oh god, what a day. Oh, what?» («У меня хлопья… яичница, бекон, сосиски, тост, кофе. Джем, я люблю джем… Не знаю… А, да, каша – это вкусно. Всякие крупы, люблю все крупы. О, Боже, ну и денёк. А, что?»). Сюжет закрывают те же звуки равномерно падающих капель.

Если в «Alan's Psychedelic Breakfast» присутствует критическое послание, то, скорее всего, оно кроется в намёке на тот круговорот не во всём оправданных алгоритмов, в который вовлечено большинство жителей планеты Земля. Не случайно в конце Алан произносит: «Ooh, my head's a blank» («Ох, в голове пусто»). Двойной смысл читается и в звуках капающей воды: это не только сигнал о неисправности крана, но и символ уходящих секунд. (В таком случае сердцебиение из «The Dark Side of the Moon» и звон колокола из «The Division Bell» определённо связаны с концовкой «Atom Heart Mother».) В самом конце слышны звуки радиоприёмника и уезжающей машины. (Первые виниловые выпуски «Atom Heart Mother» содержали оригинальный технический ход: в самом конце отдельная канавка создавала искусственное заедание, позволяя звукам капель длиться как максимум до того момента, пока в доме не отключат электричество.)

Композиция исполнялось группой вживую лишь три или четыре раза, в разных английских городах, в декабре 70 года. По ходу дела музыканты умудрялись готовить пищу прямо на сцене, как и в рамках программы «The Man/The Journey».

Хотя «Atom Heart Mother» впервые принёс Pink Floyd лидерство в британском хит-параде, мнения по поводу качества альбома разделились, причём и среди самих флойдов. И Гилмор, и Уотерс, и Райт, которые поначалу с большим апломбом представляли в интервью новую работу, в дальнейшем всё чаще подвергали её самой суровой критике. Например, первый выказывал недовольство записью оркестра, а завершающий номер называл «единственным абсолютным проколом» в их соавторском творчестве. Ричард же охарактеризовал пластинку в целом как «самое слабое из созданного группой». И это при том что свою «Summer '68» он всегда ценил высоко. Так же как Роджер – «If», а Дэвид – «Fat Old Sun». Наверное, единственный, кто ни разу не «предал» альбом, – это Ник.

Нет в данном вопросе единства и среди поклонников, хотя и прослеживается перевес голосов в сторону причисляющих «Atom Heart Mother» к удачным, а то и шедевральным работам. И едва ли здесь уместны упрёки в адрес «недогнавших». Наверное, никто не обязан упорно продираться сквозь лабиринты звуковых метафор, смысл которых во многом скрыт даже от самих авторов. Тем более, когда образы развёрнуты с таким многослойным размахом, словно история социума и личности была проявлена в мелодиях, шумах и текстах не только флойдами, но и неким внешним Сознанием, исподволь курировавшим процесс.

В конце 70 года Capitol Records в целях раскрутки «Atom Heart Mother» выпустили в США небольшой тираж бокса под названием «PINK FLOYD PLASTIC SURPRISE». Самым везучим поклонникам достались экземпляры, в которых помимо LP, плаката и розового надувного шара в виде коровьего вымени присутствовали автографы всей четвёрки и название группы, написанное рукой Мэйсона.

В семидесятые Pink Floyd вошли в наивысшей степени сплочённым коллективом. Это было время, о котором и спустя десятилетия каждый из участников команды будет вспоминать с теплом. Однако наряду с почти фанатичной одержимостью идеями общего предприятия период отметился и первыми, пусть ещё и весьма бледными, признаками «солидного самоосознания». Например, к этому моменту начали пробиваться первые ростки будущих отвлечений флойдов от их общего предприятия – явление, свойственное коллективам, уже сумевшим что-то доказать многоопытному миру. Конечно, помощь Сиду в записи двух его дисков, вышедших на рубеже десятилетий, Дэйв, Родж и Рик оказывали, скорее, по инерции. Но уже вскоре Уотерс испытал свои силы за периметром командного лагеря вполне автономно, пригласив коллег для записи лишь одной из своих новых композиций. Основным же его партнёром в работе над саундтреком к английскому научно-популярному фильму Роя Баттерсби «Тело» («The Body») стал Гисин.

В октябре 70-го французский телеканал ORTF2 в рамках программы «Pop 2» провёл трансляцию большей части материала, исполненного группой 8 августа на фестивале в Сен-Тропе («Festival de St Tropez»). 10-го в цвете показали безоркестровую версию «ATOM HEART MOTHER» и «EMBRYO», 24-го – «GREEN IS THE COLOUR», «CAREFUL WITH THAT AXE, EUGENE» и «SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN». Тёплая картинка позволяет предполагать, что съёмка велась на киноплёнку. Все композиции звучат в обычном для своего времени прочтении. Дополнением стали эпизоды саундчека.

В начале декабря в парижской студии телеканала ORTF1 группа исполнила безымянную инструментальную композицию для шоу, посвящённого Ролану Пети. Номер включал гитарные вопли из концертной версии «Embryo» (позже они войдут в эпик «Echoes») и фирменные вокальные эффекты Уотерса и Гилмора. Причём Мэйсон сыграл и на рояле. Трансляция состоялась почти через месяц, 2 января. Сегодня это цветное видео известно под названием «CORROSION IN THE PINK ROOM».

26 января 71 года штатовский телеканал KQED впервые показал полную версию цветного фильма, композиции для которого отсняли ещё 30 апреля, во время очередного американского турне группы. Прежде в эфир запускали лишь избранные фрагменты. (Надо заметить, что и в окончательный вариант вошло не всё из записанного: при монтаже две или три композиции были исключены. Одна из них – «Astronomy Domine» – впервые появится в Сети лишь в 17 году.) Флойды, в ту пору ещё весьма заинтересованные в рекламе, предоставили каналу право на несколько эфиров всего за 200 долларов (сегодня эта сумма равна более чем тысяче). Съёмки и запись проходили вживую без публики, в Сан-Франциско (Калифорния, США), в зале «The Fillmore Auditorium». Режиссёр: Джон Кони. Продюсирование: Pink Floyd, Джон Кони и программный сопродюсер KQED Джим Фарбер.

Высококачественное видео, многие годы распространяемое силами поклонников и известное под названием «KQED CONCERT» (которое сами Pink Floyd издали только в 16-м), могло быть записано с повторных трансляций шоу, датируемых 73-м или даже 82-м годом, когда бытовые видеомагнитофоны получили достаточно широкое распространение. Образы музыкантов, сосредоточенно «колдующих» в тёмном просторном помещении, то и дело дополняются телеэффектами и умиротворяющими образами природы. К сожалению, записей с радиотрансляций, где звук был представлен в стерео, не сохранилось. Телевидение же в ту пору вещало исключительно в моно. (В таком же формате звука запись выступления была выпущена пиратами на виниле, приблизительно в середине семидесятых.)

«ATOM HEART MOTHER». После вводной дроби раздаётся рокот винтового самолёта, с борта которого ведётся съёмка. После вступают эффектные рок-аккорды, смутно намекающие на лейтмотив будущего варианта с оркестром. Почти статичное видео в режиме нон-стоп скользит над прериями, озёрами и необозримыми плантациями калифорнийской долины Сан-Хоакин. При этом в кадр не попадает ни одного человека или транспортного средства, что выглядит по-настоящему ирреально. Далее, на фоне сегмента, основанного на органном риффинге, звучит долгий вокализ Райта и Гилмора в духе «Careful with That Axe, Eugene» (не первый и не последний случай, когда музыка Рика служит бэкграундом для голосовой импровизации). И лишь на седьмой минуте в кадре появляются музыканты, образы которых то и дело чередуются с кадрами аэросъёмки. В течение некоторого времени музыку временно дополняют крики чаек и шум волн.

Длительность композиции – почти семнадцать минут, как и в варианте из «Festival de St Tropez».

«CYMBALINE». Сочные басы и хрипловатый вокал Гилмора звучат почти в духе поздних записей. Песня исполняется двумя частями, между которыми в полной тишине возникают шаги и хлопок дверью из «The Labyrinths of Auximenes». После этого вновь исполняется куплет про мотылька. Каждый из сегментов завершает гитарное соло. По окончании Уотерс трясёт уставшей рукой.

«GRANTCHESTER MEADOWS». Как и в «The Man», тихие акустические гитары и поочерёдное пение сидящих на стульях Уотерса и Гилмора дополняются органными проигрышами. Дэвид привносит в рефрен выигрышные, по сути, соавторские мелодические изменения. Запись с пением птиц идентична использованной в «Cirrus Minor» и фильме «Тело».

«GREEN IS THE COLOUR». Стандартный концертный вариант, с выразительным вокализом Гилмора.

«CAREFUL WITH THAT AXE, EUGENE» прямо продолжает «Green Is the Colour», отсылая к концертной сюите «The Journey». Самым заметным отличием этой версии является более долгое крещендо. Заканчивается «влажным» выдохом Дэвида.

«SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN». Партию баса во вступлении и финале снова исполняет Гилмор, используя низкотембровые струны соло-гитары (как и Барретт в оригинале). (Уотерс играет на басу только в ходе картины, где перекличка между слайдом и звонкими клавишными трелями напоминает версию из «Ummagumma».) В крещендо Роджер гнёт нежный алюминий колотушки, явно не рассчитанный на такие эмоции. Тщетно (с неестественной для момента серьёзностью) пытается её выпрямить, но в итоге ему подают новую.

Шоу завершается кадрами огромного солнечного диска, тонущего в водах Тихого океана. Слышен гул прибоя.

В начале 71-го режиссёры Ганс Юрген Поланд и Джордж Слуицер презентовали в ФРГ телевизионный фильм «STAMPING GROUND (LOVE AND MUSIC)», включающий неполные живые версии «SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN» и «A SAUCERFUL OF SECRETS». Фильм посвящён поп-фестивалю, проходившему в Амстердаме (Голландия) в конце июня 70 года. В тот раз Pink Floyd исполнили также «Astronomy Domine», «Green Is the Colour/Careful with That Axe, Eugene», безоркестровую версию «Atom Heart Mother» и «Interstellar Overdrive». (Лишь днём ранее на фестивале «Bath» (графство Сомерсет, Англия) «Atom Heart Mother» впервые прозвучала с оркестром.)

14 мая группа выпустила в Англии сборный альбом «RELICS», в который вошли композиции шестидесятых, включая ранее известную лишь по концертам «BIDING MY TIME». Песня стала основной приманкой релиза. (См. раздел «Сборники».)

Некоторое представление о новых открытиях Pink Floyd публика получила уже весной 71-го, когда наряду с давно обкатанными номерами музыканты начали представлять странный, пульсирующий басом инструментал и сложноструктурную сюиту на тему духовных исканий. Шоу в лондонском «Crystal Palace» (15 мая 71 года) получилось особенно памятным: в финале, в унисон с последними звуками вышеупомянутого эпика, над толпой вспыхнули фейерверки, а из озера, где на островке разместились Pink Floyd, всплыл громадный надувной осьминог (изготовленный по спецзаказу в Голландии).

13 июня 71 года во Франции на радио Europe 1 в рамках передачи «Musicorama» состоялась стереотрансляция трёх композиций, представленных группой днём ранее в лионском «Palais des Sports»: «SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN», «СYMBALINE» и «ATOM HEART MOTHER», исполненной с участием оркестра и хора.

12 июля на ORTF TV транслировали отрывок выступления Pink Floyd, проходившего 15 июня в парижском храме «Abbaye de Royaumont». Выбрали лишь две композиции, причём из числа изрядно затасканных по эфирам: «СYMBALINE» и «SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN». В самом начале первой можно увидеть, как Райт крутит ручку былинного азимутного координатора, установленного на его клавишных. Исполнение отличает сильное эхо на вокале и короткий для живых версий метраж композиции – менее семи минут. Вторая длится целых 12, представляя собой типичное для той поры концертное прочтение.

6, 7 и 9 августа 71 года Pink Floyd дебютировали в Японии. В первые два дня – в рамках «Hakone Aphrodite Open Air Festival», проходившего в парке Фудзи-Хаконе-Идзу, туристического посёлка Хаконе (префектура Канагава), и на третий – в одном из концертных залов Осаки. Предположительно, на японском TV вскоре были показаны кадры прибытия группы в токийский аэропорт, а месяца через три к ним прибавились фрагменты выступления на фестивале. Звуковой дорожкой к нарезке стала живая безоркестровая версия «ATOM HEART MOTHER», взятая с бутлежной записи, сделанной 17 октября 71 года в Сан-Диего (Калифорния, США). Озадачивший многих рассинхрон между музыкой и сценическими кадрами явно возник не случайно, а был задействован в качестве соответствующего ранним Pink Floyd психоделического решения.

После группа впервые появилась в Австралии, 13-го отработав концерт в Мельбурне и через пару дней – в Сиднее. Тогда же они познакомились с легендой сёрфа Джорджем Гринафом, сотрудничество с которым уже вскоре принесёт свои интересные плоды.

Европейский раунд гастролей стартовал 18 и 19 сентября в Монтрё (Швейцария), где Pink Floyd вновь (ровно через год) выступили на Фестивале классической музыки. Затем последовал ряд шоу в Скандинавии и Англии. Турне, которое можно условно обозначить названием «Atom Heart Mother», завершилось 11 октября в Бирмингеме, набрав с 27 июня 70 года приблизительно девяносто пять дат. Возможно, не каждое из этих выступлений включало в себя материал из нового альбома. И уж точно таковой не исполнялся в течение нескольких дней в начале октября в Помпеях (Италия), которые ушли на съёмки уникального фильма-концерта, запланированного на выпуск в следующем году.

В течение всего этого времени группа периодически возвращалась к сочинению и записи свежего материала. И уже в конце октября подоспела очередная пластинка, впервые явно обозначившая лидерскую позицию Дэвида и Роджера.

Meddle

Релиз – 1971 год: США (Capitol): 30 октября, Великобритания (Harvest): 5 ноября.

Продюсирование: Pink Floyd.

Хит-парад Великобритании: № 3; хит-парад США: № 70.

1. One of These Days (музыка: Гилмор, Уотерс, Райт, Мэйсон)

2. A Pillow of Winds (музыка: Гилмор; слова: Гилмор (?), Уотерс)

3. Fearless (музыка: проигрыши: Гилмор,

вокальные части: Гилмор, Уотерс (?); слова: Уотерс)

4. San Tropez (музыка и слова: Уотерс;

композиция гитарной партии: Гилмор)

5. Seamus (музыка: Гилмор, Уотерс, Райт, Мэйсон; слова: Гилмор (?))

6. Echoes (музыка: Райт, Гилмор, Уотерс, Мэйсон; слова: Уотерс)

Дэвид Гилмор – гитары (включая бас), вокал, губная гармоника.

Роджер Уотерс – бас-гитара, вокал, звуковые эффекты.

Ричард Райт– клавишные, вокал.

Николас Мэйсон – ударные, перкуссия, звуковые эффекты.

Звукорежиссура: Питер Баун, Джон Лекки, Роберт Блэк, Роджер Куэстед.

Мастеринг:?

Студии: «Abbey Road», «Morgan Sound», «AIR».

Визуальное оформление: Pink Floyd, Hipgnosis, Роберт Даулинг.

Если в предыдущем альбоме Дэвид Гилмор был лишь одним из основных композиторов Pink Floyd, то в «Meddle» он становится музыкальной опорой коллектива. Не в последнюю очередь это касается аранжировок, большинство из которых основано на всевозможных гитарных изысках. Ну а достижением группы в целом стала окончательно оформившаяся эпическая составляющая, сделавшая звучание нового материала безоговорочно зрелым, солидным.

Значимую роль в наилучшем воплощении замыслов не могло не сыграть материальное положение команды, подросшее после британского успеха «Atom Heart Mother». Конечно, контракт с EMI изначально подразумевал оплату студийного времени, однако впервые флойды смогли позволить себе размеренный темп работы, что называется, «с чистой совестью». Причём уже в трёх лондонских студиях, где впервые в своей практике применили шестнадцатидорожечную аппаратуру, заметно обогатившую качество звуковой сцены.

Пожалуй, единственный слабый момент «Meddle» – паузы в первой его половине, нарушающие эффект единого полотна. Тем более что отделённые этими паузами треки «Fearless», «San Tropez» и «Seamus» стилистически несколько инородны по отношению к ключевому материалу. Благо, печать обволакивающего магнетизма не минула и их.

Группа собралась в «Abbey Road» в начале января 1971 года, начав с джемовых набросков, заложивших основу «One of These Days» и «Echoes». Полностью альбом закончили лишь в августе, поскольку интенсивность гастролей не снижалась. (В конце сентября в лондонской студии «Command» материал начали микшировать на четыре канала, однако в таком варианте он выпущен не был. Спустя сорок пять лет в квадро выйдет только «Echoes».) Какие-то сессии проходили и на кухне у Ричарда Райта. (Возможно, именно квартира клавишника станет стартовым местом для проекта «The Households Objects», к которому музыканты вернутся через несколько лет, но так и не завершат его. Известно, что эфирный разлив, достигнутый движением пальцев по ободкам наполненных водой бокалов и, наконец, использованный в композиции «Shine on You Crazy Diamond», впервые был записан в период работы над «Meddle».)

Визуальное оформление пластинки принадлежит самой группе, Hipgnosis и фотографу Роберту Даулингу. Обложка, запечатлевшая погружённое в воду ухо, над которым расходятся круги от капель, очень метко подчеркнула эстетскую утончённость пинкфлойдовского звука. Общий же сумеречно-синий тон снимка, распределённого на обе стороны конверта, вполне соответствует основным музыкальным краскам альбома. На развороте же разместили ныне широко известный чёрно-белый фотопортрет музыкантов «плечом к плечу».

Преобладающие в альбоме осенне-зимние тона удачно совпали с датами релиза: новая музыка Pink Floyd и чарующая атмосфера ноября стали единым целым для счастливчиков, первыми купивших пластинку. С тех пор пасмурное небо и чёрные силуэты ветвей – синонимы «Meddle».

Инструментал «ONE OF THESE DAYS», который Дэвид называл эталоном командной работы, открывает долгая, разведённая по каналам имитация свистящего ветра, вовлекая в альбом ощущением тайны и тревоги. (Вероятно, использовались две дорожки с записью шумов театрального барабана-элиофона, уже прозвучавших на концертах группы и в BBC-версии «The Narrow Way (Part 3)».) Продолжают интригу смутные вокальные звуки, после чего справа появляется бас-гитара Гилмора, который через свои фирменные фальстарты заводит риффовую тему. Эффект нарастающего движения усиливает бас Роджера Уотерса, вступающий с противоположной стороны. Идея этого простого и грандиозного риффинга – плод совместных усилий Дэвида и Роджера: первый нащупал идею, второй по-своему её оформил. Изящная пульсация чем-то напоминает игру варгана, интересно гармонируя с постепенно стихающим «шумом ветра». Экспрессии и загадки добавляет эхорекордер «Binson», который Гилмор унаследовал от Сида Барретта.

Одна из фишек темы – инструментальные «удары» авторства Райта, следующие через большой интервал (предполагается, что здесь впервые был применён синтезатор «EMS VCS 3») и как бы отмеряющие этапы пройденного (предголосок одного из них можно услышать ещё на самом старте). (В дальнейшем идея точечных аккордов или коротких фраз на ровном тактовом фоне будет многократно использована в целом списке командных и сольных произведений: «Obscured by Clouds», «Time», «Welcome to the Machine», «Dogs», «Pigs», «Short and Sweet», «A Happiest Days of Our Lives», «Empty Spaces», «The Tide Is Turning», «The Dogs of War», «Amused to Death», «Take It Back», «Satellite», «Unsung», «Eyes to Pearls», «Surfacing», «Louder Than Words», «The Last Refugee», «Picture That», «Bird in a Gale»…)

В первом сегменте композиции Ник Мэйсон использует эффект «Reverse Crash» (запись тарелочных звуков, запущенную в обратную сторону), а также имитирует яростный стук в дверь, одновременно с которым в аранжировку вползает нервная лэп-стил (горизонтально расположенная, фиксируемая на ножках слайд-гитара, первую из которых Дэвид приобрёл в одном из ломбардов Сиэтла (Вашингтон, США) в 70 году).

Сумрачный полёт прерывается очень необычным интермеццо, как бы сметающим краски и образы привычного мира, растворяющим ощущение времени и пространства. Благодаря вибрато и усилителю «H&H» бас Гилмора начинает греметь как фантастический механизм, а смесь ирреальных полутонов и странных звуков всё уплотняется, подводя к апогею. С отметки 03:01 в течение некоторого времени звучит призрак загадочной мелодии Рона Грэйнера из хронофантастики «Доктор Кто» («Doctor Who» – культовый телесериал BBC с одним из сценаристов в лице Дугласа Адамса – английского писателя, который подскажет группе название альбома «The Division Bell» и сыграет в одном из лондонских концертов 94 года). Далее, прорываясь из тьмы, где, кажется, слышен скрежет стальных ворот, снова раздаются агрессивные удары, а клавишные «Farfisa», пропущенные через «Ring Modulator», порождают протяжную череду звуков, напоминающую кошачий вой. И здесь хриплый, исполненный безумия голос выдаёт: «One of these days I'm going to cut you into little pieces!!!» («Как-нибудь на днях я порежу тебя на мелкие кусочки!!!»). Эту «маниакальную» фразу озвучил Мэйсон, выдав её торопливо и фальцетом, после чего запись воспроизвели с замедлением. Идея восходит к аудиоколлажу, который Роджер и Ник смастерили из плёнок с записями радиопередач ди-джея ВВС Джимми Янга, чей необычайно многословный и торопливый стиль сильно смущал группу. Готовя этот шарж, звуковики-затейники буквально порезали комментарии ди-джея на множество маленьких кусочков и склеили их, получив сюрреалистический монолог, который в течение некоторого времени использовали в шоу.

В третьем сегменте вступившие барабаны и два баса вылетают на скоростной маршрут и довольно долго мчатся в жёстком галопе, сопровождаясь двумя партиями лэп-стил и всё теми же клавишно-перкуссионными аккордами. Завершает действо одна из гитар, стремительно уносящаяся в недра вернувшегося «ветра».

Сделанная в лучших традициях Pink Floyd, «One of These Days» звучала почти на всех полномасштабных шоу группы начиная с сентября 71 года по июнь 74-го и с сентября 87-го по октябрь 94-го. В 2016 году композиция ненадолго стала частью сольных программ Гилмора и заняла прочную позицию в сет-листах Уотерса (он играл её вплоть до окончания турне Us + Them). С 18 года на постоянной основе исполнялась Мэйсоном.

«A PILLOW OF WINDS», сочинённая Дэвидом при стихотворном содействии Роджера, – прекрасный образец импрессионизма в стиле Pink Floyd.

Стартуя на фоне затихающих «ветров» яростной «One of These Days», баллада приносит почти осязаемое успокоение. завораживающе играя тональностями и увлекая воображение в уютную тишину старинного, подёрнутого мхом дома, туда, где согретая огнём догорающей печи комнатушка плывёт сквозь «холодный дождь» к «золотому рассвету». Соединяя лирическую эстетику обоих авторов, композиция одновременно отсылает к роману Марселя Пруста «По направлению к Свану» («Du c?tе de chez Swann») из его аутичного цикла «В поисках утраченного времени» («? la recherche du temps perdu»). C данной книгой Уотерсу и Гилмору пришлось ознакомиться в семидесятом, когда знаменитые Ролан Пети и Рудольф Нуреев запланировали создать на её основе балетную постановку, задействовав Pink Floyd в качестве композиторов. Идея в итоге претерпела изменения, но мозаичная прустовская образность осталась с группой. Название песни представляет фразу, обозначающую выигрышную комбинацию в китайской игре ма-джонг, полюбившейся Нику и Роджеру.

Гилмор поёт, исполняет одну из партий на «акустике», слайдовую партию и, скорее всего, играет на безладовом басу. Вторая акустическая гитара, возможно, принадлежит Уотерсу. Мэйсон использует только хай-хэт (элемент ударной установки, состоящий из стойки, педали и двух тарелок). Немного света к приятному полумраку аранжировки добавляют «лучистые» клавишные Райта.

Как ни странно, но выразительный звон на 02:03 – вовсе не грохот упавшего ведра, а гитарный звук.