Сострадал ли он Елизавете Андреевне? Отчасти. По крайней мере, пытался. Буров видел причины и следствия, делал выводы о тех, с кем общался и помогал… спотыкаться на пути к совершенству. Уроки так лучше усваиваются.
Безусловно, Елизавета Андреевна уставала, выполняя обязанности, ей хотелось больше внимания, она хотела, чтоб ей восхищались. Как и многие люди, она хотела меньше работать, но при этом хорошо зарабатывать. Её ожидания росли как на дрожжах, пока не стали противоречить условиям. Пивнова о них просто забыла. Ей понадобилось примерно полгода, она додумала что-то своё, затем решила надавить на начальника и, конечно, ошиблась.
Мог ли Буров ей уступить? Вне сомнений. Только вот сколько ни дай, людям всегда будет мало. Эго как чёрная пропасть, в которой теряется Дух, и заполнить пропасть извне никому и никогда не под силу. Находят себя изнутри, а вот с этим у человечества всегда большая проблема. Потому и существовало бюро. На такой планете, как эта, работы всегда будет много. Буров делал добро и намеревался так продолжать.
Ненормально-удивительный сон
То, что я сплю, стало понятно сразу, как только моё бренное тельце взмыло до потолка и зависло там, ну точно гелиевый воздушный шарик, выпущенный неловкой рукой. Нет, не испугалась, но опыт воспринялся диковинным. Далеко не каждый день у тебя есть возможность рассмотреть себя со стороны спящей, закутанной в одеяло, с высунутой наружу пяткой.
Не успела как следует задуматься о том, что нога без меня может замёрзнуть, как оказалась сначала над домом, похожим на большой муравейник, над кривоватой улицей, вливающейся в проспект, а потом и весь город стал крупным невзрачным пятном. Я видела любимый сквер с небольшим зеленоватым озерным пятном, на котором ещё пытались рыбачить, парк старых аттракционов – там выделялось колесо обозрения, районы, жилые дома, небоскрёбы. И странные серые пятна – как смог. Моргнула, и пятна стали объёмными. Одни были серыми, другие чуть посветлее. Были и тёмные, грязные. Зыбкие, дрожащие в мареве, похожие на осьминогов с бесчисленными щупальцами-шлангами.
Будто нейронная сеть опутывала город людей, пульсировала, как живой организм, связывая собой всё вокруг.
Вглядываясь, я пыталась понять, что делают эти неприятные твари, но сколько ни старалась – контуры размывались сильнее.
Этот бесполезный процесс, наверное, мог длиться вечность, но передо мной неожиданно проявились глаза. Серо-голубые, мужские, глубоко посаженные, с густыми пепельно-русыми бровями и вертикальной морщинкой на переносице. Глаза проступили в воздухе и смотрели на меня очень внимательно. Даже слишком внимательно. Кажется, весьма недовольные встречей, чего они не скрывали. Будто я помешала кому-то, или, что ещё хуже, оказалась ненужной свидетельницей.
Я забарахталась в воздухе, пытаясь вернуться в кровать, но результат оказался плачевным. На миг представилась несчастная букашка из леса, которую пригвоздили к столу, проткнув на память тонкой иголкой, и вдобавок разглядывают, дожидаясь, когда она всё же издохнет.
Издыхать в мои планы не входило, вернуться домой я не могла. Висеть в бездействии и таращиться в чьи-то угрюмые очи тоже мало приятного. Слишком уж недовольные. Может, потому и такие, что вынуждены здесь висеть и наблюдать за серыми тварями без возможности им помешать?
Насколько опасны глаза? Может, они сами боятся? Как бы им показать, что я не растерялась и даже готова к знакомству? Во сне со мной вряд ли случится что-то плохое.
Но тут же я снова задумалась. Как эти глаза вообще будут со мной разговаривать? Рта поблизости не наблюдалось, а задачка нуждалась в решении.
Меня озарило внезапно. Я дружески им… подмигнула!
Глаза тут же расширились, быстро моргнули, а подозрительный прищур подсказал, что против меня что-то задумали. А ну как оторвут букашке четыре бесполезные лапки?! Контроль непонятно над чем стремительно таял.
А вот страха по-прежнему не было. Интересно, раз уж всё происходит во сне, смогу ли я мыслить разобранной? Чем займутся отдельно от тела руки, останутся ли в воздухе ноги, повиснут ли рядом с незнакомыми глазами мои и как будут смотреть на мир? А ещё надо как-то причёсываться.
На тот момент я не задумалась, каким образом без рук и инструментов меня вообще расчленят. Смиренно вздохнула, готовясь к новому опыту, а потом что-то грохнулось, закрутилось, и я внезапно проснулась. В своей спальне, в кровати от дребезжания и рычания снизу. Бракс снова напал на будильник. Слюнявый шерстяной нонсенс гонял по полу вещь, весьма полезную в моём скромном хозяйстве. Преисполненный раздражением к «звонилке», пёс вряд ли осознавал, что чем раньше проснётся хозяйка, тем быстрее с ним погуляют.
Трофей я забрала. Стылый пол обжёг ступни, бульдожьи слюни нуждались в уборке. Вместе с горемычным будильником, на котором не осталось живого места от бесконечных атак, я пошлёпала в ванную комнату и, как обычно бывает, на ровном месте ушиблась. Об дверь. Ну как так надо передвигаться, чтобы не замечать в собственной квартире преград? Хорошо хоть, ударила локоть. Синяк не грозит, а кость… Поболит-поболит и пройдёт.
В ванной, опираясь о раковину, я воззрилась на своё отражение. Заспанное, вполне себе милое, хоть и примятое подушкой. Выпятила трубочкой губы, состроив смешную гримасу, а затем всмотрелась в глаза. Серые, с коричневыми точками вокруг зрачка. Я могла поклясться, что на миг они изменились, превратившись в те, из сна. Даже от страха зажмурилась. Похоже, ложиться спать нужно пораньше, а не засиживаться допоздна. А то потом сны слишком странные снятся, а в зеркалах чьи-то глазищи мерещатся.
– Вась-ка, Васька… – пробухтела сама себе. – Сегодня спать ляжешь раньше. Ещё немного, и всякая чушь не только в зеркалах будет казаться. Опять же кожа портится, морщины быстрее появятся, кому такая будешь нужна? Уже и так не первой свежести дама. Найти бы тебе мужика, а для начала – работу. А то так и останешься синим чулком, уныло считающим зарплату рабочим.
Нет, бухгалтером быть тоже неплохо, если есть нужный талант. Я же умирала от скуки, а во время квартальных отчётов то ошибалась, то долго искала ошибки. В общем, всячески мучилась, искренне мечтая сбежать. Правда, не знала куда.
Грустно всякий раз осознавать, что с каждым пройденным днём я загоняю себя всё глубже и глубже в болото безысходности и потерянных возможностей. Так ведь и жизнь вся пройдёт за компьютером и калькуляторами в попытках сведения очередного баланса. Пора! Однозначно пора что-то менять! Тем более со старой работы ушла, пора бы поискать новую.
Как прогулка может стать судьбоносным событием
Воодушевлённая намерением, я отправилась на утренний променад, нацепив на Бракса поводок, а на себя – тёплый спортивный костюм. Всякий раз, когда я его надевала, вспоминала о данном себе обещании бегать по утрам, но всякий раз меня хватало только на мысли о спорте. Впрочем, и пешая прогулка неплохо. Ведь так?
На улице дохнуло прохладой после ночного дождя. Осень размеренно шествовала по городу, золотя листья деревьев, наполняя всё вокруг запахами сырости, жухлой травы, почерневшего от влаги асфальта, лужами на тротуарах, подёрнутыми тончайшей плёнкой приближающихся холодов.
– Не забудь купить газету! – донёсся до меня чей-то призыв из окна соседнего дома, пока я шла по аллейке, приноравливаясь к ковылянию Бракса. Быстрый взгляд, брошенный на балкон, выявил старичка в майке-алкоголичке.
«И не холодно же ему», – подумалось мимолётом. А ещё о том, что кто-то до сих пор читает газеты. И это в век смартфонов и интернета! Достаточно лишь поискать.
Возле небольшого киоска я всё-таки остановилась. Браксу приспичило что-то категорично обнюхать. Не стала ему мешать. «Вакансия», «Работа для всех», «Трудовик» шелестели грязно-серыми листами от лёгкого сквозняка. Киоскёрша только начинала работу, поэтому суетилась с витриной.
– А сколько стоит «Вакансия»? – спросила я лишь бы спросить.
– Семьдесят пять.
Не успела продавщица ответить, как Бракс дёрнулся, с силой потянув за киоск, а когда, наконец, развернулся, виляя своим куцым хвостом, я увидела на земле скомканную в комочек купюру. Ни много ни мало, а оказалось, что целую сотню. Видать, ее кто-то выронил, а может, и кинул специально, чтобы перед кем-то похвастаться или что-то доказать.
– Ну и чудеса!
– Свежий выпуск, – добавила киоскёрша.
Ей явно хотелось продать хоть что-нибудь с утра пораньше. Отчего-то стало смешно. А почему бы и не купить газету, раз уж так получилось? Даже ущерба для бюджета не будет, не говоря об удобстве. На бумаге можно делать заметки, обвести нужное, зачеркнуть лишнее. Да и работу собиралась найти.
Неожиданно открывшиеся преимущества заиграли для меня в лучшем свете, и через пару минут я возвращалась домой, сжимая хрустящий рулончик. Чем же не шутит судьба?
Методично перешерстив ряд объявлений, я порядком расстроилась. Ничего подходящего. То низкая оплата труда, то требования слишком высокие. На пару объявлений никто не ответил, ещё в двух местах отказали. Уже решила забросить газету, как внимание привлёк один текст: «На постоянную работу в Бюро изменения судеб требуется помощница руководителя. Подробности на собеседовании. Кандидаты могут явиться сегодня к 12-ти часам по адресу: ул. Верховенская, 87, 41-й этаж».
Странно это всё как-то. Ни требований, ни телефона, ни предварительного разговора. Сухие лаконичные строчки. Дата газеты сегодняшняя.
Допустим, можно и съездить. Но что, если объявление – розыгрыш? Только зря время потрачу. Да и куда собралась? В Бюро изменения судеб? Серьёзно? Странно всё. Чем они занимаются?
А вот адрес вполне настоящий. Центр города, административное здание. Район стеклянных небоскрёбов – «стекляшек», выстроенных не так давно, считался весьма престижным местом для работы. Офисы класса «А», подземный паркинг, множество солидных людей, приезжающих на работу на современных «мерседесах» и «бентли».
Очнулась я перед раскрытым шкафом, бестолково смотрящей на старое синее платье. Как бы я ни сомневалась в правдивости объявления, самого собеседования и всей предстоящей поездки, любопытство порядком подталкивало поехать по нужному адресу и самой всё разузнать. В конце концов, что мешает мне прогуляться? Рядом со стекляшками парк. Подышу свежим воздухом, посмотрю на тех, кто от рассвета до заката строит себе лучшую жизнь.
– Васька, хватит себя уговаривать! – проворчала самой себе. – Ну подумаешь, станешь лохушкой! Зато посмотришь на таких же дурочек и дурачков, которые приедут к двенадцати.
Недолго думая, вытащила лучшее платье, тёмное, строгое, немного выше колен, переоделась, переплела косу и немного подкрасилась. Чуть чиркнула коричневым карандашом брови, а губы смазала любимой помадой. Осенние сапожки и кашемировое пальто завершили образ серьёзной соискательницы, способной произвести приятное впечатление на кого угодно. Ну, я так надеялась, да.
О том, как зонтики не помогают в трудоустройстве
К назначенному времени я переминалась с ноги на ногу возле нужной многоэтажки, сжимая в руках газетёнку. Вернее, то, что осталось – размокшие ошмётки бумаги. Сама мокрая, как искупавшаяся в луже мышь, а всё потому, что забыла захватить зонтик. Только выйдя из метро, поняла, как глубоко просчиталась. Дождь хлестал как из ведра, и газета меня не спасла. Под натиском холодных капель бумага быстро сдалась, превратившись в унылую тряпочку. В такую же унылую тряпочку превратилась и я.
Но отступать было поздно, поэтому, сжав кулачки на удачу, я рванула в открытый проход, пролетела мимо охранника и с каменным лицом человека, бегающего здесь каждый день, направилась к одному из лифтов. И уже там, выбрав нужный этаж, посмотрела на себя в зеркало.
Ба-а! Да я не мокрая мышь, а настоящая курица! Пальтишко тряпкой висело на тщедушных плечах (и с него сразу же накапала лужа), а слипшаяся от влаги коса томно возлежала поверх кашемира, напоминая рыжую паклю. В глазах светилась тоска с призывно-печальным оттенком. И это я – соискатель? Такую захочется пожалеть, дать ей пару монет и отправить навсегда восвояси. А вот об испорченном пальто даже думать не хотелось, чтобы еще сильнее не расстроиться перед собеседованием.
Вот как такое случилось? И почему в этот день?
– Соберись! – прорычала я отражению. – Будь собой, и люди к тебе точно потянутся! Не возьмут на работу? И пусть. Найдёшь новую, гораздо лучше. Ты вообще не знаешь, что там за вакансия. А то и вообще объявление – розыгрыш.
Неизвестно, сколько бы я себя ещё уговаривала, занимаясь аутотренингом, но звякнуло предупреждение, и цифры на табло высветили нужный этаж. Двери открылись, и я шагнула вперёд, навстречу своему неизвестному, которое не преминуло расплыться в дружелюбной улыбке.
Меня огорошили с ходу:
– Забыла перед душем раздеться?
– Нет. – Я улыбнулась в ответ. – Специально залезла одетой, чтобы пальто постирать.
– Меня зовут Глеб. – Улыбка стала щедрее, рыжие вихры всколыхнулись. – А ты с чувством юмора… И такая же рыжая, как и я.
– Вася. Василиса. Спасибо. Я на собеседование. Соискатель. И не такая рыжая как ты. Веснушек у тебя на щеках гораздо больше.
– Можешь снять пальто и оставить его в том шкафу, а я покажу тебе дамскую комнату. Если хочешь. У тебя будет пятнадцать минут. Потом отведу сразу к шефу.
– О! Это будет прекрасно!
Признаться, я обрадовалась неожиданной чуткости. Мне бы хоть причесаться, да и выглядеть по-человечески. И сразу же разволновалась сильнее – собеседование состоится. Не розыгрыш. Всё по-настоящему.
В дамской комнате мне повезло найти не только уютный диванчик и пару напольных ваз с цветами, но даже маленький фен, будто кем-то случайно оставленный. Вокруг витал цветочный аромат чьих-то французских духов, из динамиков, запрятанных в стенах, играла спокойная музыка. Мне удалось подсушиться, переплести волосы, и к возвращению Глеба я была готова к знакомству с потенциальным начальством. Несколько влажных пятен на платье не в счёт.
Нужная дверь нашлась в конце коридора. Мы зашли в помещение. Стены персикового цвета и мебель цвета золотистого дуба неожиданно показались уютными. Ощущения были такими, будто я попала домой после затяжного отсутствия. Тепло, спокойно, уходить не хотелось. За письменным столом в приёмной, если так можно назвать этот холл, сидела уже немолодая особа. Вот она-то меня встретила недовольным, сосредоточенным взглядом, словно я ей чем помешала.
– Андреевна, это гостья на собеседование, – пояснил Глеб и тут же показал мне на кресло: – Присаживайтесь, Василиса.
Взгляд Андреевны неожиданно потемнел, ещё более посуровел. Очередной зырк секретарши я встретила спокойной улыбкой. Женские ноздри раздулись, предвещая… Неизвестно что бы случилось, но открылась одна из дверей, и в проёме показался начальник.
То, что это был он, не возникло сомнения. Оценивающий самоуверенный взгляд, продирающий до глубины, не сгладил даже внешний вид – тёмно-серый пиджак и синие джинсы. И что-то в нём было такое знакомое, мелькнувшее как наваждение и растворившееся в вопросе:
– На собеседование?
– Да.
– Заходите, – сказал как отрезал и скрылся у себя в кабинете.
Чтобы произвести хорошее впечатление, не стоит заставлять себя ждать. Особое приглашение хорошо там, где хочется потешить чувство собственной важности. Я же искала работу, хоть и не предполагала, в чём будут заключаться мои обязанности. Потому быстро прошла к двери, но умудрилась зацепиться каблуком об порожек.
Порожек натужно заскрипел, заворчал, не желая мне поддаваться, но и каблук оказался не промах. Уже через пару мгновений я подпрыгнула на левой ноге, чудом удержав равновесие. Выпрямилась, посмотрев на человека за массивным письменным столом, наблюдающего за всем с интересом. Показалось, он сделал ставку – упаду я или нет. Но выиграл или проиграл – не узнала, а смелости спросить не хватило. Мне показали на одно из кожаных кресел, предлагая присесть, и новый приступ волнения смахнул все мои мысли, заставив сосредоточиться на главной цели визита.
Следующие минуты две мы разглядывали друг друга в молчании. Заговорить первой я не решалась, но позволила себе не спеша всё рассмотреть. Небольшой кабинет, пахнущий дорогой древесиной и кожей. Но больше меня интересовал человек. Привлёк его открытый и, кажется, уставший взгляд. Причём не в прямом смысле уставший. У сидящего напротив меня в глазах читался жизненный опыт. Колоссальный, так мне показалось. Гладко выбритый, ухоженный мужчина и я… с ещё влажной рыжей косой, из которой топорщились волосы, и в измятом платье с мокрыми пятнами.
– Вас зовут?.. – наконец заговорил он.
– Василиса.
– Фамилия?
– Красина.
– Возраст?
– Тридцать два.
– Где-то уже работали?
– Бухгалтером в паре компаний. У меня есть резюме, – произнесла я и вытащила свёрнутый лист бумаги. Немного влажный, но с текстом, вполне пригодным для чтения.
Хотела протянуть ему, но не заметила ответного желания забрать резюме, поэтому притормозила с действием. Ну… Не хочет, как хочет. Я и так могу всё о себе рассказать. Было бы желание спрашивать. И за словом в карман не полезу. Это, помню, подростком я стеснялась незнакомых людей. Краснела, покрывалась пятнами, заикалась. Всё думала, как выгляжу перед ними. Научилась потом, заставляя себя через силу общаться, спрашивать дорогу, совета. Так что коммуникабельность я натренировала давно, чем и собиралась воспользоваться.
– Я бухгалтера не ищу.
– Не люблю бухгалтерию, – парировала я. – Но умение работать с цифрами обычно указывает на аналитический склад ума.
– У вас?
– Вы же меня собеседуете?
– Ну, допустим. Проверим.
Мужчина слегка нахмурился, и я сразу попыталась представить, как меня будут проверять. Представлялось плохо, потому что до сих пор не было понимания, куда я пришла трудоустраиваться. И нужен ли здесь вообще мой склад ума, каким бы он ни был. И нужен ли аналитический.
– Что ещё можете рассказать о себе? Какие у вас недостатки?
– Опаздываю на работу.
– Как часто?
– Не часто. Но при наличии мотивации, уверена, с этим справлюсь. Начну вставать на полчаса раньше.
– Во сколько вы просыпаетесь?
