Что происходит?
Надо ждать, когда все уедут. Тогда Егор объяснит всё сам.
Иду в душ. Раздеваюсь. Включаю воду и встаю под тёплые струи воды…
Как я сегодня расскажу Егору правду, если у него и без меня случилось что-то плохое?
Но и тянуть дальше с моей исповедью тоже невозможно.
Тревога внутри растёт с каждой минутой всё сильнее.
Выхожу из душа.
Не могу сидеть в своей комнате в полном раздрае чувств и неизвестности.
Решаюсь.
Одеваюсь и спускаюсь вниз. Посторонние мужчины уже покинули дом. В холле пусто.
Слышен лишь низкий грудной женский голос. До одури знакомый.
Она спрашивает у горничной меня.
Чувствую удар в самое сердце. Оно замирает. А затем начинает колотиться в бешеном ритме. В висках стучит кровь. В голове, словно затмение…
Ирма! Зачем она здесь?..
На негнущихся ногах делаю неуверенные шаги до гостиной. Мне нечем дышать. Открываю рот, пытаясь сделать спасительный глоток воздуха. Но удаётся мне это с большим трудом.
На дрожащих ногах переступаю порог огромной сверкающей гостиной. Иду к столу. Ко мне спиной сидит Ирма с папкой в руках. От шока и страха боюсь рухнуть на пол.
Вздыхаю для храбрости.
Делаю последние шаги и падаю на крайний стул рядом с Ирмой.
Вскидываю на неё глаза.
На её лице блуждает странная торжествующая улыбка.
Она сводит меня с ума! Что задумала Ирма??
К горлу подступает ком. Не могу сказать ни слова.
Слышу за спиной знакомые шаги.
Вздрагиваю.
***
Егор проходит в гостиную и устраивается на противоположном конце стола.
Словно не хочет иметь со мной ничего общего.
Словно я для него чужая…
– Егор! – произносит Ирма низким грудным голосом, который врезается мне в мозг. Разрывает его на части. – Как ты думаешь, кто из нас двоих, – кивает она на меня. – Настоящая Ирма? – Плотоядно улыбается в предвкушении моего разоблачения.
Боюсь поднять глаза… на Егора.
Но даже здесь, на противоположном конце стола, чувствую бешеные волны ярости, исходящие от него. Они топят всё вокруг. Заполняют огромную гостиную.
Беспомощно вжимаю голову в плечи. Сцепляю руки в замок. Электрические импульсы проходят вдоль позвоночника. По спине бегут толпы мурашек.
Вся дрожу. Но здесь некому меня защитить. Теперь уже некому…
Теперь я одна.
Два моих обвинителя. Они сидят на противоположных сторонах стола. Оба с ненавистью смотрят на меня.
Нервно вжимаюсь в спинку стула, словно хочу просочиться, исчезнуть.
Не знаю, что ждёт меня впереди. Не жду ничего хорошего.
Всё рухнуло.
В один миг разрушилось, как карточный домик…
– Она – Крис! – тычет в меня указательным пальцем Ирма. – А я – настоящая Ирма! – Смеётся.
Егору не до смеха. Он взбешён. Хмуро молчит. Не комментирует. Пока не комментирует. Ждёт, что расскажет Ирма ему ещё.
– Кристина Соболева! – торжествующе зачитывает она с листа, открыв свою злосчастную папку. – Работала в твоём ресторане «Боро» официанткой. Явилась на вечеринку высокопоставленных гостей, выдав себя за меня – Ирму Вебер.
Протягивает Егору снимки, сделанные папарацци в тот день.
Становлюсь пунцовой от стыда. Тру лицо ладонями. Пытаюсь утихомирить пылающий огонь внутри себя.
Ирма озвучивает моё досье. А кажется, сжигает меня на костре прямо живьём.
Послушать её, так я сущий дьявол во плоти!
– Выдавая себя за меня, пришла к тебе. Предложила себя в качестве ночной жрицы.
Я дёрнулась. Словно пощёчину получила.
Неужели я её заслужила? Наверное.
Я сейчас плохо соображаю.
– И самое, главное, на десерт! – растягивая слова, с упоением проговорила она. – Кристина Соболева – дочь вора – рецидивиста, Николая Семёновича Соболева.
Припечатала так, будто поставила на мне клеймо.
Окинула победным взглядом гостиную. Заглянула в свою папку. Добавила: – Имел две судимости за кражи… в особо крупных размерах.
У меня потемнело в глазах. Всё поплыло.
Я вцепилась в край стола, боясь упасть со стула на пол.
***
Егор
– Так это ты сегодня опустошила мой сейф? – гневно восклицаю я, прожигая Крис свирепым взглядом. – Ты вынесла из моего дома миллион долларов?!
Ошеломлённо она поднимает глаза на Ирму. Словно ища у неё защиты. У той не дрогнул ни один мускул на лице
Ещё бы! Ведь Крис порочит её имя.
– Какая же ты дрянь! – шиплю я, сжимая и разжимая кулаки до побелевших костяшек. Словно хочу обрушить их на Крис.
Еле сдерживаю себя.
Твою… ж! Дело не в деньгах.
А в том, что ты разрушила мою любовь. Мою мечту. Веру в наше будущее.
Обманщица.
Воровка.
Какая чудовищная адская смесь!
Гремучей змеей вползла в мою душу. Отравила во мне всё…
Нерешительно она переводит взгляд на меня.
– Это не я! – бормочет Крис, словно пьяная. – Не я…
Крис… Оказывается, ты Крис. Ухмыляюсь я. А я называл тебя моей девочкой… моей Ирмой.
Хоть бы раз возразила. Хотя бы раз дала понять, что не Ирма.
Нет. Куда там! Слишком ушлая продуманная дерзкая. Гены ещё те!
– А кто же?! – Бью кулаком по столу. Она вздрагивает. – Кто, Крис?! – ору я на всю гостиную. – Видеокамеры запечатлели именно тебя, открывающую мой сейф! – Делаю паузу, собираюсь с мыслями. Она нанесла мне удар прямо в сердце. – После всего, что я здесь услышал и увидел на видеокамере собственными глазами, я не хочу больше видеть тебя в своём доме ни минуты. Убирайся вон! – цежу сквозь зубы.
Меня топит ярость. Захлёстывает ненависть. Прозрение, кого я хотел взять в жёны!
Невероятно.
Прочь из моего дома, Крис! Уходи. Убегай, пока я не придушил тебя собственными руками.
Потому что ты дрянь.
Коварная наглая мерзкая.
Как верить после этого женщинам?..
Если единственная, – та, что заняла место в моём сердце, оказалась такой подлой?
Никому никогда я уже не смогу поверить.
Почему Крис медлит? Не уходит. Хочет что-то сказать… в своё оправдание.
– Не смей! Слышишь? Не смей ничего мне говорить! Уходи…, – рвано чеканю я.
Желаю только одного, что она немедленно покинула мой дом.
Крис нерешительно поднимается с места и выходит из комнаты.
Плечи её вздрагивают. Плачет.
Хочет разжалобить меня? Хочет, чтобы я поверил ей после таких неопровержимых доказательств?
Стискиваю зубы. Нервно запускаю руки в волосы. Встряхиваюсь.
Не верь ей, Егор! Всё кончено.
Спустя пять минут стою на улице, на верхней площадке дома.
Наблюдаю, как арестовывают Крис Соболеву.
Отрешённо смотрю на девушку.
Как на чужую.
Как на преступницу.
На её запястьях гулко защёлкиваются наручники.
Она плачет. Слёзы катятся по её щекам. Беспомощно оглядывается по сторонам, ищет сочувствия, защиты… поддержки. Бросает молящий взгляд на меня, оглядываясь через плечо.
Не жалей её, Егор! Она будет молить о пощаде, плакать…
Не слушай её! Не смотри…
Хочу развернуться, уйти. Но не могу.
