Теона Рэй "Его прекрасное чудовище"

– Куда ты меня ведешь?

– В пещеру Гномов, будешь жить там.

– Долго?

– До тех пор, пока не будешь в состоянии отправиться в Рейевик.

– Как я это сделаю? На лодке?

– Да.

– И что от меня требуется, когда прибуду к Темному лорду?

– Просто спой, – мягко сказал король. – Баньши способна убить и магически одаренных людей, а Темный лорд бессмертен только благодаря силе, которую забрал у Ассона. Магия его не спасет от крика баньши, – последнее Иммаил произнес с восторгом.

Ближе к рассвету они вышли к пещере Гномов. Ее невозможно было не увидеть – большой вход в скале круглый год увит зеленым плющом, никогда не сохнущим. Словно зачарованный цветочный венок, каким обычно украшают двери в праздники.

– Ты уйдешь? – Кимберли обернулась к отцу в непонимании. – Что мне есть, как… спать? Папа, мне не нравится эта идея.

– У нас нет другого выхода, дочка. Вспомни, ради чего все затевалось.

– Ради мамы? – Девушка вскинула голову, вопросительно взглянув на отца.

– Ради мамы, верно. Темный лорд погубил ее, из-за него она мертва.

– Тебе пора, – отмахнулась девушка, всматриваясь в туннель. Тонкий голос Ким отразился эхом от стен пещеры и прокатился рокотом вглубь нее. – Айрик потеряет, воины станут волноваться.

– Я вернусь завтра, принесу книги и одежду. Не выходи к людям, милая. Здесь рядом дорога, по которой иногда проезжают из Таркаэна. Никто не должны тебя видеть.

– Испугаются? – усмехнулась, усаживаясь на покрытый мхом камень и подставила лицо первым солнечным лучам.

– Попытаются убить.

– Но я же бессмертна?

– Они этого не знают.

Больше отец ничего не сказал. Развернулся, даже не попрощавшись, и быстро зашагал туда, где располагался лагерь. Ким сидела на камне, глядя ему вслед, лениво теребила подол платья и ждала, когда солнце поднимется выше.

Ей не было ни холодно, ни жарко. Утреннее солнце не всегда печет, но прошло несколько часов, а Кимберли все еще не ощущала на коже ласковое теплое прикосновение лучей. Задумчиво поднялась с камня, прогулялась возле входа в пещеру, даже зачем-то ущипнула себя за руку.

Ничего не почувствовала. Словно была куклой и вовсе не живой, как показалось сначала. Вновь прижала ладонь к груди. Но бьется ведь! Тук-тук-тук… Ровно, спокойно.

Растерянно обернулась по сторонам, глянула на небо, на траву под ногами. Потрогала упругие кудряшки водопадом спадающие по плечам до самой талии. Кровавое пятно на платье девушку совсем не смущало, она его будто даже не видела. Дотронулась до шеи – порез уже затянулся, остался лишь тонкий шрам едва ощутимый подушечками пальцев.

Ким не ощущала и скуки. День подходил к концу, вот и солнце уже склонилось к закату, и если еще вчера она бы уже изнывала от тоски и упрашивала Динара побороться на мечах, то сегодняшний день пролетел так быстро, как если бы длился всего минуту. Наверное, в этом и есть прелесть бессмертия – никогда не скучать?

Тогда она еще не знала, что так будет не всегда, и что эмоции вернутся, хоть папа и упомянул об этом. Ким не знала, как именно они вернутся, и что она будет чувствовать в тот момент.

Ночь провела в пещере, устроившись на влажном камне. Зачем-то отмахивалась от бесчисленного количества комаров и мошек, которые ей совсем не доставляли неудобств, мысленно пела все известные ей песни, ни разу не попробовав сделать это вслух.

А с рассветом у входа появился король с объемной сумкой в руках.

– Милая, как ты?

– Хорошо, – Ким равнодушно пожала плечами, одним движением спрыгнув с камня и выпрямляясь. – Принес книги?

– И одежду, я ведь обещал.

– Сообщил в лагере обо мне?

Отец на миг замер, а после быстро поставил сумку на землю и сел рядом с ней на корточки, не поднимая на дочь взгляда.

– Да, сегодня церемония прощания.

Девушка знала, что церемония прощания может быть только если есть тело. Но она дочь короля и церемония должна проводиться в независимости от того, найден труп или нет. Церемония прощания – это всегда большой костер, пляски, разрезание траурной ленты и песни, а еще море вина. Со стороны могло показаться, что празднуют свадьбу, а не прощаются с погибшим.

– Так много! – выдохнула девушка, глядя на стопку толстых книг, которые отец уже вытащил из сумки.

– Всего семь, и это вся информация, что есть в мире о баньши. Книги написаны вручную много веков назад, береги их от влаги и огня, читай аккуратно… Платье, милая, – папа протянул ей сверток. – Еще я принес ботинки и комбинезон, чтобы тебе было теплее…

– Мне не холодно, – перебила она его.

– Пока нет, – король судорожно вздохнул, выпрямляясь во весь рост. – Мне нужно идти, чтобы успеть до церемонии. Приходить часто не смогу, нельзя, чтобы кто-то что-то заподозрил. Но я вернусь за тобой, обязательно, слышишь?

– Да, папочка, – кивнула, потянувшись за книгой.

Иммаил рывком притянул Ким к себе и сжал в объятиях с такой силой, что не будь она уже мертва, ей было бы нечем дышать.

Он ушел как и вчера – не прощаясь и не оглядываясь. Ни разочарования, ни грусти, ни страха Кимберли не испытывала, и даже не могла вспомнить, каково это – прощаться надолго. А надолго ли? Она не знала сроков.

Наверное, если бы отец сказал, что вернется еще нескоро, Ким бы хоть что-то почувствовала. Но он не сказал, лишь пообещал, что обязательно придет за ней.

Переоделась, стянув с себя грязное платье. Надела белье, чулки, комбинезон и ботинки. Не тепло, не холодно, но и ощущение наготы девушке совсем не нравилось – в комбинезоне куда удобнее.

Первая книга о баньши помогла ей понять если не все, то очень многое, и в частности – как именно создание полнолуния может навредить Темному лорду. Убить его Ким никогда не жаждала, зачем это, к чему? Смерть для него лишь избавление от вечности, а он должен мучиться, оставаясь живым.

Читала о монстрах рожденных в полнолуние после смерти так, словно не о себе – все еще было непривычно осознавать, что именно она является той, о ком пишет великий исследователь Нейрик Кофф. Нейрик наверняка не единожды встречал баньши…

Из второй книги Ким поняла, что господин Кофф создавал этих самых баньши. Он создавал их, чтобы изучать… Поразительная чудовищность! И этот человек уверяет, что чудовища именно баньши? Хмыкнув, закрыла фолиант и потянулась за третьим.

Шли часы, дни, недели. Осень пришла и ушла, задержавшись будто всего на миг. Вскоре и снег укрыл поля, засыпал вход в пещеру почти до половины, а после пришли морозы.

Как и в первый день, время летело с бешеной скоростью. Книги были уже не просто прочитаны, а выучены наизусть. Ким наконец стало ясно, почему отец так рьяно защищал ее от ухажеров – баньши может стать только невинная дева, убитая в полнолуние.

“Что ж, папочка, очень хорошо, что ты тогда застал меня и Динара у шатра…”, – усмехнулась девушка. Если бы отец не вышел подышать свежим воздухом в ту ночь, в полнолуние убивать было бы некого.

У новоиспеченной баньши не было ни часов, ни календаря, а потому она не знала, спустя какое время к ней вернулись эмоции.

Это случилось ночью, когда Ким прислушивалась к звукам весенней капели. Вдыхала запах талого снега и вспоминала, есть ли где поблизости водоем, чтобы искупаться…

Грудь пронзило острой болью, ощутив которую, Ким не смогла сдержать крика, а сразу после испугалась собственного голоса. Страх ледяными щупальцами сковал грудь, горло, паника захлестнула горячей волной, и девушка упала на землю.

Визжала, корчась и извиваясь змеей. Острые камни царапали ладони, Ким чувствовала… чувствовала кожей! Тянулась к выходу, ползла до него на коленях, но ее вновь отбрасывало вглубь пещеры неведомой силой. Далеко Ким никогда не уходила, все время провела у самого выхода… Но сейчас ей хотелось сбежать в темноту, спрятаться, скрыться от ослепляющего лунного света.

Сколько длился этот кошмар ей было неизвестно, ночь тянулась мучительно медленно, девушка выбивалась из сил и, заглушая режущую боль в голове, вспоминала… В одной из книг Нейрик Кофф писал, что когда к баньши возвращается способность чувствовать, она испытывает все то, что должна была ощущать в первые полгода после рождения. Полгода. Прошло уже полгода!

Обида, ярость, гнев, скука, страх, паника, разочарование, радость, ликование и снова обида… Если бы Ким чувствовала все эти эмоции последние шесть месяцев, сошла бы с ума.

Затихла под утро. Исцарапанная, с всклокоченными волосами, пересохшими губами и совершенно обессиленная. Беззвучно плакала… без слез. Рыдания сотрясали тело, но со стороны это выглядело как лихорадка. Перед внутренним взором мелькало все то, что произошло в полнолуние полгода назад… Ким осталось продержаться еще столько же, но как выдержать шесть месяцев одиночества теперь, будучи… живой?

Нейрик Кофф писал, что баньши никогда не станет вновь живой. Но живыми людей делает именно способность чувствовать, поэтому мертвой Ким себя не считала.

Поднялась с трудом, на пошатывающихся ногах добрела до выхода и сощурилась от яркого солнечного света. Теперь глазам было больно, и она уже собиралась вернуться в пещеру, как лица коснулся прохладный ветерок. Легкий, свежий, и такой сладкий…

Застыла, прислушиваясь к ощущениям, счастливый смех сорвался с губ, и девушка бросилась бежать вперед, подальше от места, в котором провела так много дней. Проваливалась в тающие сугробы, ботинки быстро наполнились водой и мокрым снегом, но она бежала, не обращая внимания ни на что.

Остановилась лишь когда впереди показались крыши домов. Маленький городок под названием Таркаэн, вспомнила Ким. Только он находился так близко к северу.

ГЛАВА 3

Ким совсем забылась во время бега, пора было возвращаться. Папа говорил, что ее не должны видеть. Но разве в ней так сразу узнают баньши? Созданий полнолуния никто не видел уже очень много лет. Девушка шагнула в сторону города, но здравый смысл заставил остановиться. Разочарованно вздохнув, потопала назад, в сырую темную пещеру. Ничего, осталось продержаться еще немного времени. Благо, еда ей не нужна…

Затормозила у входа в “дом”, припоминая, что писал исследователь о пище баньши. Кажется, он утверждал, что они должны есть… души людей. Кимберли тогда похихикала, даже не представляя, как именно душу можно съесть, но вот сейчас ей было совсем не смешно.

Задумчиво уселась на камень, служивший девушке последние месяцы постелью, и достала из сумки книгу, в которой упоминалось о душах и пище, о несчастных людях и вечно голодных чудовищах. Ким читала ее уже раз десять, но не относилась к информации серьезно.

Нейрик Кофф писал, что баньши чувствует фантомный голод…

Прислушалась к ощущениям и поняла, что он прав – желудок сводило, в рот хотелось положить горячее соленое мясо, запить теплым молоком с ложечкой меда… Рот наполнился слюной, но тут же к горлу подступила тошнота. Человеческая еда ей больше не по нраву.

“Баньши забирает души через поцелуй… Высасывает жизненную энергию в считанные секунды… Спасти человека после нападения баньши невозможно… Убежать не выйдет – вас настигнет ее крик…”

Хмурясь, перечитала снова. Забирает души через поцелуй… Но Нейрик пишет, что баньши не нужна пища, и убивают они исключительно от скуки, и энергию выпивают лишь потому что ощущают голод по привычке.

Значит, необязательно никого… есть?

Осознав это, Ким со спокойной душой отложила книгу. Принцесса верила в то, что она не убийца, и никогда ею не станет.

А спустя неделю оказалась в подворотне Таркаэна среди ночи. Растерянная она стояла здесь добрых пару часов, переминаясь с ноги на ногу в ледяной луже. К счастью, ни одной живой души вокруг не было, а голод, дикий невыносимый голод толкал ее на то, чтобы забраться через окно в дом, откуда доносился плач ребенка.

Тряхнула головой, прогоняя навязчивые мысли. Осмотрелась по сторонам, вжимаясь спиной в шершавую каменную стену. Ким не собиралась убивать и до последнего не верила, что сможет это сделать, но поддалась жажде и пришла в город. Просто чтобы доказать самой себе – она не способна лишить жизни ни одно существо.

Резко пригнулась, когда в окне напротив зажегся огонек свечи. Девочка лет двенадцати смотрела прямо на Ким с любопытством смешанным с удивлением. За ее спиной мелькнула тень и баньши прижала палец к губам, взглядом прося не выдать ее… Если бы у Ким было зеркало, она бы знала, что ее глаза в темноте слегка светятся.

Девочка обернулась на того, кто был за ее спиной, произнесла что-то одними губами, и в следующее мгновение из открытой форточки донесся женский визг:

– Баньши!

Несколько секунд Ким понадобилось на то, чтобы вскочить на ноги и рвануть на другую улицу, не разбирая дороги. В ночной тишине крик испуганной женщины раздался колокольным звоном, и его наверняка слышали все ближайшие соседи. Хлопали форточки, слышались бегущие шаги, где-то совсем рядом заорал кот и залаяли собаки. Ким бежала изо всех сил, перепрыгивая через препятствия вроде камней, куч мусора, стеклянных банок. Таркаэн не отличался чистотой – это был самый бедный и самый грязный город восточного королевства, а, может быть, и всего мира.

Две темные фигуры возникли перед Ким словно из ниоткуда. Она затормозила и развернулась в то же мгновение, но и с другой стороны дороги девушку уже ждали.

– Вы окружили баньши, глупые, – ее голос прозвучал будто со стороны. Сама не поверила, что сказала это, и едва смогла стиснуть зубы, чтобы не закричать. Теперь ее крик мог навредить людям, чего Ким допустить не могла.

Фигуры двинулись в ее сторону, и когда лунный свет выхватил в темноте одну из них, девушка ужаснулась. У высокого крупного мужчины отсутствовали уши – они были зашиты и срослись так, словно их никогда и не было.

“Охотники на баньши” – всплыла в голове строчка из справочника. Они существовали с самого первого появления полуночных монстров и не перевелись даже когда от баньши остались лишь страшные воспоминания. В каждом даже самом захудалом городе, где и лекаря иногда не найти, охотники на баньши обязательно были. Они жили группами по несколько человек в одном доме и всегда были начеку, вот как сейчас.

– Спасибо, папа, за полезные книжки, – горько усмехнулась Ким в лицо охотнику. А потом добавила: – И за пять лет обучения военному делу…

Обычно охотники загоняли жертву в угол, насаживали ее на пики и несли к костру. Когда-то баньши можно было убить через сожжение, но уже в более поздних исторических записях говорилось, что и огонь не всегда может помочь. Тут уж как повезет – чудовище может сгореть, а может остаться невредимым, и с чем это связано исследователи так и не выяснили.

Но охотников не обучали тому, что баньши могут оказаться вовсе не такими уж невинными, какими их знали в прошлые времена. Например, они могут с легкостью разглядеть удобный выступ в стене, прыгнуть на него, а после, подтянувшись за еще один выступ, забраться на крышу дома. После, по этим самым крышам, баньши… да ладно уж, любой выросший на улице или подготовленный в королевской армии человек, способен пересечь несколько улиц, благодаря тому, что дома расположены впритык друг к другу.

С бешено бьющимся сердцем и ликованием Ким оставила позади несколько кварталов Таркаэна, спрыгнула с крайнего дома и бросилась в поле. Там затеряться ей бы не удалось – ни оврагов, ни скал, ни деревьев. Поэтому бежать пришлось быстро, очень быстро, благо, дыхание у нее теперь не сбивалось.

Радовалась до тех пор, пока не осознала – уже завтра весть о появившейся в людских поселениях баньши облетит все королевство, а после и весь Ассон. И, конечно же, новость дойдет и до Иммаила Авентона. В первую очередь до него.

– Может хоть так ты меня навестишь? – Ким зло рявкнула собственной тени. Больше не к кому было обратиться.

Полгода. Отец бросил ее на полгода в пустой пещере, будто и не испытывая жалости. Каким-то чудом Ким сумела убедить себя в том, что ему просто нельзя тратить половину дня на то, чтобы прийти к дочери. Его воины заметят отсутствие своего короля, и Айрик не сумеет его прикрыть. Конечно, Кимберли его оправдывала, он ведь ее папа, родной человек. Она и думать не хотела, что он о ней забыл.

Но отец не навестил Ким ни через день, ни через два, ни через месяц. Весна сменилась жарким летом, а после наступили заморозки и ветра.

Король пришел когда выпал первый снег. В тот день Ким с самого утра заняла место на удобной площадке на скале, откуда открывался чудесный вид на сыплющиеся с неба пушистые белоснежные хлопья. Полюбуется ими в последний раз, скорее всего, больше такой возможности и не представится, ведь ей уже год, и совсем скоро она должна будет отправиться к Темному лорду.

А сумеет ли вернуться от него? В чудесное спасение не очень-то верила, хоть и всячески убеждала себя в том, что чернокнижник примет ее предложение. Убивать его Ким не станет, это она уже решила окончательно, но папе об этом знать, конечно же, ни к чему. Ему ведь нужен Север? Ким заберет Рейевик для него.

Не увидеть приближающуюся к пещере по белому полотну темную фигуру на лошади было невозможно, так что девушка поспешила спуститься на землю и бросилась к отцу навстречу.

Король спустя год совсем не изменился, как положено семидесятилетнему старику – морщины в уголках глаз так и не появились, кожа выглядела здоровой и упругой, а чуть выцветшие зрачки вновь стали ярче.

– Отец! – Ким повисла на нем, будто праздничная игрушка. Расплакалась бы, да жаль разучилась.

– Милая моя девочка, – крепкие руки стиснули девушку в объятиях. – Я пришел за тобой, как и обещал.

– Я думала, ты будешь меня навещать, – сказала с упреком, но радость в голосе Кимберли заставила ее отца улыбнуться.