Заметил взгляд демона. Поворачивается ко мне, пожирая глазами. Собственнически. Многообещающе. В груди начинает жечь, разливая по венам чистый ужас.
– Без сомнения, – с холодной вежливостью отвечает посол. Спокойно переводит взгляд на моего супруга, словно и не обратил внимания ни на что. – Жаль, что принцесса Ланториниаль не присутствует с нами. У меня есть для неё устное послание от моего повелителя.
– Моя дочь, как велят наши обычаи, проводит последнюю ночь в отчем доме, молясь Богине в родовом святилище, дабы та осенила её брак своим благословением, – напыщенно сообщает Танрагосс.
– Это делает ей честь, – кивает демон, тонко улыбаясь. Но особого почтения в нём на самом деле не чувствуется, что, впрочем, и не удивительно. Демоны больше чтят Маоха, а не Богиню-мать. А может, он просто не особо верит в то, что принцесса действительно искренна в своём согласии на этот брачный союз.
Разговор мужчин сворачивает на обсуждение различий в обычаях и предстоящего торжественного отъезда принцессы Ланториниаль и, слава Богине, они забывают обо мне почти до самого конца ужина. А когда трапеза заканчивается, я наконец получаю разрешение удалиться.
Танрагосс встаёт, чтобы подать мне руку и помочь выйти из-за стола. Это выглядит со стороны именно так. Заботой любящего мужа о своей жене. А на самом деле…
– Жди меня, моя маленькая ушастая сучка, – прижимаются его губы к моему уху, острые зубы мимолётно смыкаются на чувствительном хрящике, выглядывающем из-под волос. Больно и унизительно.
Не скривиться. Не вздрогнуть. Максимум, что можно, это опустить ресницы, пряча свой страх и омерзение. На нарисованном лице отражается лишь пустая покорность, которая так нравится его величеству на людях. Эта наедине он любит, когда воют от боли.
Его руки сжимают мою талию, пальцы впиваются в кожу, оставляя синяки, которых никто не увидит под алым шёлком.
И снова ощущение чужого взгляда. Слишком внимательного. Демон. Снова. Что ему до меня?
– Иди, жена моя, – уже громче велит Танрагосс, отпуская меня наконец.
И я иду. Тори уже должна ждать меня. Она отнюдь не молитвами была в этот вечер занята.
Сразу же за дверью пиршественного зала за мной увязываются двое сопровождающих. Это знакомо и привычно. Я даже не меняю шаг, игнорируя мужниных громил, приставленных следить, чтобы молодая жена короля чего лишнего по пути не удумала.
Глава 2
Весь путь до моих покоев я проделываю молча, опустив глаза в пол. Сегодня моё смирение и послушание идеально. Было бы идеально, если бы не демон со своим пристальным вниманием. Эти взгляды обернутся для меня болью. Но… может так даже и лучше. Лично моей вины в том нет, и супруг, возможно, ограничится только поркой.
Хуже будет, если ему захочется большего. Тогда он найдёт в чём уличить меня. Его величество Танраггос обладает в этом плане весьма изощрённым умом, провоцируя и замечая малейшую оплошность. Чтобы наказать за неё. Но я очень надеюсь, что смогла сегодня удовлетворить внутреннее чудовище моего супруга. Иначе боюсь, что сил на воплощение плана Тори в жизнь мне может не хватить. А другого шанса вырваться из этой пожизненной пытки у меня больше не будет.
У двери в мои покои стоит стража. Мне открывают, и я наконец прячусь от внимательных взглядов. Ненадолго. С минуту на минуту прибегут мои личные служанки, чтобы помочь мне снять это гадкое платье и золотой ошейник. А потом приготовить меня к визиту короля.
Не останавливаясь и минуя небольшой дворик а затем гостиную, иду в спальню, стягивая с рук браслеты-кандалы. Ненавижу.
Сейчас нужно действовать как можно быстрее. Пока одна.
Оказавшись в обманчивом уединении спальни, подбегаю к стоящему у окна большому кусту фирры, который пару дней назад выбросил большие ярко алые бутоны цветков. Они должны были бы уже раскрыться. Но я не позволила, упросила подождать.
Нежно касаюсь губами неприметного бутона. Не самого большого. И не самого маленького. Скрытого за листьями.
– Дай мне то, что прячешь для меня, милый, – шепчу тихо на древнем эльран, языке одной из Древних рас, чья кровь течёт в моих жилах.
На кончиках пальцев пульсирует магия, но я сдерживаю её, позволяя лишь маленькой крупице впитаться в бархатные лепестки. Чтобы никто не почувствовал. Хотя фирру я потому и выбрала, как тайник. Мало кому из людей это известно – столь тонко чувствовать растения могут лишь эльры и их потомки – но фирра поглощает магию в небольших количествах. И сбивает этим поисковые заклинания. Совсем чуть-чуть. Но мне достаточно.
И цветы раскрываются, распространяя в воздухе упоительный аромат. Но мне некогда любоваться, мне нужен лишь один цветок. Тот в котором я ещё утром спрятала маленькую, как рисовое зёрнышко, капсулу со снотворным. Слышу в гостиной шаги, склоняюсь и подхватываю языком прозрачную каплю, содержащую зелье, и тут же утыкаюсь носом в цветок, уже напоказ вдыхая его аромат.
– Госпожа, позвольте помочь вам, – раздаётся голос Мориты. Эта женщина верой и правдой служит… моему мужу, играя роль моей служанки. Из рук вон плохо играя. Получается больше похоже на надзирательницу. – Почему вы не вызвали слуг?
– Зачем звать? – кривлю губы в подобии на усмешку, языком спрятав за зубами капсулу. – Ты ведь всё равно придёшь, независимо от моего желания.
Глажу один за другим распустившиеся цветы, изображая простое любование. И не обращая внимания на недовольно поджатые губы стоящей рядом гадины. О-о-о, она с удовольствием доложила бы о малейшей моей оплошности. И в другой день я бы поостереглась провоцировать эту суку, но сегодня у неё не будет возможности мне напакостить. А завтра мне уже в любом случае будет всё равно.
– Помоги мне снять украшения и прикажи наполнить ванную. Его величество изъявил желание посетить меня сразу же после праздника, – приказываю я с положенной долей дрожи в голосе. То, насколько я боюсь визитов супруга, для слуг уж точно не секрет. Как и то, в каком я состоянии иногда бываю после таких визитов. – Нельзя заставлять его ждать.
Морита склоняет голову, и вскоре в моих покоях разворачивается целое действо. Появившиеся служанки в несколько рук меня раздевают, снимают драгоценности, пряча в многочисленные шкатулки, распускают замысловатую причёску. А потом… личная купальня, где моё тело долго и тщательно моют, натирают маслами, разминают, снова моют, чтобы после втереть нежнейшие благоухающие крема. Волосы, просушив и расчесав до искорок, заплетают в длинную косу, чтобы на кулак моталась хорошо. Делают всё, чтобы королю было приятно измываться над своей королевой.
Я словно в транс впадаю. Мне страшно думать о том, что я должна сделать. Мы с Тори за последние дни продумали всё до мельчайших подробностей. Постарались предусмотреть все возможные варианты. Но что, если чего-то не учли? Тогда мне легче будет умереть. Богиня пресветлая, помоги.
Когда меня, облачённую в шелковую полупрозрачную накидку, приводят в спальню, муж уже ожидает, развалившись на огромной кровати с кубком. Пьян и мерзок.
Замираю, нервно сглотнув. Служанки, увидев господина, исчезают буквально мгновенно. Ледяная паника выплескивается в вены, заставляя чувствовать, как перехватывает дыхание, и кровь начинает шуметь в ушах.
Нет. Надо держать лицо. Надо… выжить.
Дрожащими руками развязываю пояс, позволяя гладкой ткани соскользнуть с меня, обнажая. Танраггос окидывает меня голодным взглядом.
– На колени, сучка!
Опускаюсь медленно. Чтобы ему было красиво, чтобы понравилось. Чтобы пустить всё по нужному мне сценарию…
– Ко мне ползи!
Когда-то я умирала внутри от унижения. Каждый раз… Сейчас… я слишком сломана, потому что больше ничего не чувствую. Мои чувства застывают, отсекая меня от происходящего. Ползти, так ползти. Это не я… не я.
Не я застываю у ног мерзкой твари, позволяя лапать своё тело. Не я послушно склоняюсь, как только он берёт в руки плеть. Не мою спину обжигают потом сопровождаемые оглушительным до тёмных пятен перед глазами свистом удары… один за одним… не моя кожа лопается… не моя кровь струится, капая на пол… Не моя боль… Я кричу… так как он любит… делаю как он хочет… чтобы ничего не понял…
Дёргает за волосы, заставляя поднять голову. Распахиваю рот… искусанные губы, пухлые, алые, солёные от моих слёз… и облизываю. Его взгляд прикипает к ним. Ну же!!!
Муж склоняется ближе.
– Тебе нравится это, дрянь ушастая? Нравится, когда на тебя пялятся мужики? Нравится, что тебя хотят? А? Говори!
– Нет, мой господин, – выдыхаю со всхлипом.
– Чья ты? – рычит он мне в лицо.
– Твоя, – хриплю, глотая слёзы.
– Запомни это. Ты моя, Аминнариэль! Навсегда! – оскаливается он в торжествующей ухмылке и вгрызается в мой рот. Толкается языком глубоко внутрь, заставляя давиться и задыхаться.
Но я ждала этого… Не сопротивляюсь, наоборот расслабляюсь, обвисаю в его хватке. Позволяю делать всё, что хочет. И как только появляется такая возможность, раздавливаю зубами маленькую капсулу со снотворным зельем, позволяя ему смешаться с моей слюной.
Танрагосс ничего не замечает, кусает мои губы в животном поцелуе. Тянет за волосы на кровать. Бросает лицом в подушки. Отвешивает тяжёлый шлепок по ягодицам, ставит на колени. Грубые пальцы мнут и до синяков сжимают мою плоть. Богиня, только не это. Пресветлая, помилуй. Не хочу! Не хочу! Не хочу!
Из горла непроизвольно вырываются всхлипы. Сжимаю зубами ткань, глуша в себе эмоции. Переживу. Выдержу… Ещё раз… Один из многих…
И не сразу замечаю, что движения моего палача становятся заторможенными и вялыми. Он прижимается к моей исполосованной спине, пытаясь толкнуться своим мерзким отростком внутрь, но как-то обмякает, а потом и вовсе наваливается всем телом, заставляя душить в себе крик боли. Спина вся горит в огне. Но я замираю под мужем, боясь даже дышать.
Проходят секунды… минуты… Он не шевелится.
Ещё слабо веря в то, что у меня всё-таки получилось задуманное, я осторожно, чуть не скуля, пытаюсь пошевелиться. Танрагосс не реагирует. Спит… Он действительно спит.
Приподнимаюсь на одном локте, чувствуя, как темнеет в глазах от напряжения и боли. И медленно перекатываю тяжеленую тушу уже почти бывшего супруга. Он заваливается на подушки с раскатистым храпом.
Смотрю на лицо подонка, уничтожившего во мне всё светлое, и чувствую, как поднимается изнутри желчь и ненависть. Убить бы гада. Но я не могу… Не могу. Проклятая привязка. Да и потом… Его смерть будет означать мою. И дело даже не в том, что на меня откроют охоту, как на убийцу короля. Меня уничтожит мой собственный дар. Маг жизни не имеет права её отнимать. Если убъю, он снова меня одолеет. Даже будучи дохлым.
О нет! Я не позволю ему этого! Я буду жить! И зубами выгрызу свою свободу.
Глава 3
Боли не существует. Это всего лишь сигналы раненного тела. Она не может мне помешать. Исцелять свои раны у меня сейчас нет времени и сил. Лишних. Они мне все понадобятся. До последней капли.
Ждать, когда перестанут плясать перед глазами тёмные пятна, я тоже не могу. Тори ждёт.
Сползаю с кровати и на подгибающихся ногах бегу к гардеробной. Хватаю заранее отложенное синее простое платье и натягиваю его на голое тело. Мягкая тонкая ткань тут же пропитывается кровью на спине, ощущаясь колючей мешковиной. Плевать.
О том, что в мои покои кто-то решится зайти, пока здесь Танрагосс, я не беспокоюсь. Его гнева боятся больше смерти. У нас есть время до рассвета. Снотворное сильное, не должно подвести, я чувствую его вязкий вкус на своих губах. И тут впору благословлять кровь своих предков, благодаря которой я не восприимчива к зельям из трав, особенно если варили его с применением магии эльран. Уж не знаю, где Тори такое отыскала.
Бросаюсь в свою гостиную, потом во внутренний дворик. А там к увитой декоративным плющом нише, в которой спрятан тайный ход, ведущий в подземный храм к священному дереву Аяриль. Когда-то такие ходы использовались жрицами пресветлой Богини, чтобы посещать женщин королевского рода. Но это было так давно, ещё тогда, когда раса эльран была правящей в нашем королевстве. Сейчас же эльров почти не осталось. Зато осталось их наследие. И потомки, наделённые лишь крохами той магии, что была подвластна предкам. Такие, как я.
Проведя ладонями по листьям плюща, приказываю ему расступиться, открывая тщательно спрятанную потайную дверь. А затем привычно отстукиваю пальцами нужный ритм по каменной кладке, нажимая на скрытые рычаги и отпуская на волю крохотные искорки своей силы, служащей отмычкой.
В глубине раздаётся едва слышный гулкий щелчок, а за ним скрежет, когда часть стены начинает сдвигаться в сторону. И от того, насколько громким кажется этот шум, меня бросает в холодный пот.
Замерев, я прислушиваясь к звукам из спальни. Знаю, что Танраггос под действием зелья, и это его не разбудит, но страх уже давно сильнее меня.
Слава Пресветлой, ничего не происходит, даже когда проход полностью открывается. Из спальни до сих пор доносится мерное похрапывание. От накатившей слабости ноги начинают подгибаться, но я, закусив щеку, чтобы сдержать облегчённый всхлип, шагаю в темень тайного перехода. Каменный пол холодит босые ноги, а спёртый воздух забивает лёгкие, отдавая горечью в горле.
Стоит мне ступить на первую ступеньку, как позади раздаётся тихий скрежет, становящейся на своё место стены. Даже несмотря на то, что я ждала этого звука, внутри всё равно снова всё обмирает. Вокруг смыкается абсолютная тьма. Но она уже давно мне привычна, и я даже не сбиваюсь с шага, продолжая двигаться вперёд, касаясь кончикам пальцев холодной стены, чтобы не заблудиться.
С каждым шагом моя отчаянная решимость становится всё сильнее. Я смогу. Смогу вырваться! Переломить свою судьбу. Больше никогда он не прикоснётся ко мне.
С каждым шагом я всё больше заставляю себя отрешиться от реальности, взывая к своей крови, к своей силе. Скоро она понадобится мне. Каждая её крупица.
Минуя повороты и тщательно следя, чтобы не заплутать, я настолько погружаюсь в себя, что вскоре начинаю чувствовать едва слышный тихий зов священного каменного дерева Аяриль. Я слышу голоса, зовущие меня, обещающие помощь. Ещё чуть-чуть. Ещё один поворот. Ещё целая вечность, наполненная болезненным нетерпением. И каменная перегородка, отделяющая тайный ход от подземного зала.
Они ждут меня у алтаря.
Моя подруга, почти сестра, та, что дала мне силы бороться. И молодая женщина, согласившаяся занять моё место. Умереть вместо меня.
– Мина, – бросается ко мне Тори, но я вскидываю руку, останавливая её. Боясь потерять самообладание. Боясь потерять ощущение силы. – Как ты? Получилось?
– Да. Я… терпимо, – мой сорванный голос хриплым эхом стелется в тишине святилища, каменной крошкой падая на пол.
Холода больше нет. И страха. Он отступил, когда во мне начала петь Древняя кровь. Я нахожу взглядом застывшую позади принцессы измождённую женскую фигуру. Наши взгляды встречаются. Я вижу её тоску. И решимость.
– Кто ты? – роняю тихо. Мне нужно знать. – Почему согласилась?
– Мина, – шепчет Тори, но видимо почувствовав что-то, умолкает. И даже отступает в сторону, позволяя мне подойти к приведённой ею женщине.
Сейчас я не забитая бесправная супруга короля-деспота. Сейчас я потомок жриц Пресветлой. И моими устами говорит древняя сила, которую люди не смогли уничтожить, которую когда-то даже чтили.
– Госпожа, – молодая женщина неуклюжим движением шагает навстречу и внезапно бросается передо мной на колени. – Благословите мою душу своим светом. Я умираю, пресветлая госпожа.
Моё тело непроизвольно вздрагивает, рука взметается в защитном жесте, чтобы беспомощно замереть в воздухе. Что она от меня хочет? Как может благословлять кого-либо та, что почти потеряла свой свет в агонии души? А потом моя ладонь будто сама собой медленно опускается на склонённую голову. И маг жизни во мне захлёбывается горечью. Действительно… умирает.
– Почему ты не обратилась ни к кому за помощью? Почему позволила проклятию динистри тебя сожрать изнутри? – хриплю я, сгибаясь над моей спасительницей, трясущимися руками обхватывая её голову, безуспешно пытаясь найти хоть каплю надежды.
Это больно… не иметь возможности спасти жизнь. Но тут бессильны даже сильнейшие целители. Даже я. Подсаженная магическая тварь-проклятие уже успела иссушить и разрушить почти все внутренние органы, отравить кровь, сожрать магическую составляющую тела. Этой женщине осталось лишь угаснуть, доживая последние дни.
– Я спасала сына, госпожа. Его бы забрали и убили, если бы кто-то из целителей доложил обо мне, – шепчет несчастная. – Я была наложницей одного очень знатного лорда. А потом он женился и отослал меня прочь, так и не узнав, что я понесла от него. Но узнала жена. И открыла охоту на моего сына. Это проклятие предназначалось ему. Я знаю, что мои дни сочтены. И готова на что угодно, лишь бы защитить своего малыша.
– Ему больше ничего не угрожает, – подходит ближе Тори.
Я поднимаю на неё взгляд, и она отвечает на невысказанный вопрос:
– Графиня Соммерин уже отчаялась выносить ребёнка. И они с мужем согласились усыновить этого одарённого малыша. Я лично присутствовала при их встрече, кажется, они полюбили его с первого взгляда. А ещё… граф с семьёй как раз сегодня утром уехал в качестве посла к двуликим. Так что никто и не узнает, что это дитя было рождено не у четы Соммерин. А Малвайн согласилась занять твоё место и провести свои последние дни в качестве королевы Аминнариэль. Отец, скорее всего, даже не успеет вернуться, после того как проведёт мой свадебный кортеж до Вардэна и передаст меня жениху с рук на руки.
Тори с присущей ей основательностью всё продумала.
– Мина, она идёт на это добровольно, – с упором произносит моя подруга. – Ты можешь благословить Малвайн, чтобы её душа прошла перерождение и возродилась к новой жизни?
Глава 4
Благословить? Если бы я могла…
– У меня нет такой власти, – грустно улыбаюсь, пытаясь отпустить голову несчастной, но молодая женщина вцепляется в мои руки, не позволяя отступить. Смотрит умоляющим, почти безумным взглядом.
– Есть! Я чувствую, что есть. Во мне тоже течёт кровь эльран, как и в вас, моя госпожа. И ведьм. Совсем по капле… Но я чувствую! Это мой дар, то, что от него осталось. До проклятия я могла видеть судьбы. Теперь лишь тени от них. Магия жизни уже сильна в вас, а станет ещё сильнее, когда вы исцелитесь, когда придёт мир и любовь в вашу душу, изгнав оттуда боль и тьму. Благословите, госпожа Аминнариэль, дайте надежду вернуться в этот мир к моему мальчику. Умоляю вас.
Этот взгляд… эта мольба страждущей, взывающая к чему-то неизведанно-глубокому во мне, пробуждающая Древнюю кровь и наследие жриц.
Именно здесь, у священного дерева Аяриль я чувствую то, что казалось бы давно утеряно эльрами. Связь с Пресветлой.
Я чувствую, что она не ушла из этого мира. Я чувствую, что она рядом… смотрит моими глазами… ощущает моими руками… дышит со мной. И дарует силу благословлять от её имени. Её силой.
