У меня была фора по времени – я пил. Пока пил – думал. Ну что ему наплести? При каких таких не вызывающих подозрений обстоятельствах трое молодых магов могут оказаться в столь бедственном положении?
– Я к чему спрашиваю-то, – сказал Гетаинир, когда я поставил кружку и приготовился врать, – мне помощь бы не помешала. Тут, в городе, скоро жарко будет, и есть у меня такое подозрение, что один не справлюсь. Маг Воды бы, во всяком случае, не помешал. Ты как, не прочь пару солсов заработать? Мечом махать умеешь?
Глава 3
Я не успел и рта раскрыть, как Гетаинир разложил на столе карту, испещрённую разноцветными пометками.
– Гляди, – сказал он, ткнув пальцем в красный крест.
Там, собственно, была целая вереница красных крестов, изгибающаяся змеёй.
– Красиво, – сказал я, не зная, чего от меня ждут.
– Это деревни и города, которые погибли, – пояснил Гетаинир.
– Оу…
– Мы в глуши, тут всем на всех плевать. Магов – по пальцам пересчитать. Потому – никакой шумихи. Тихо-мирно, по одной деревеньке в год, в канун зимы.
Я поёжился. Мрачновато теперь смотрелась вереница красных крестов…
– А потом, – продолжал Гетаинир, – по весне, пустые деревни затапливает болотами. Каково, а?
Мы с ним встретились взглядами, и я ощутил взаимопонимание. Вспомнил, как болото утягивало деревушку недалеко от Сезана, когда я только появился в этом мире.
– Стихии нервничают из-за пленения Огня? – предположил я.
Гетаинир выразительно поднял кружку, давая мне понять, что я угадал. Отпив ещё пару глотков, сказал:
– По лету подобное происходило в Сезане – ну, где академия военная. Там как раз случился Дамонт. Не поверишь, Водных магов вызывали, чтоб проблему решить!
– Вот это да, – отреагировал я.
– Ага, так вот. А здесь годами люди гибнут – и дела никому нет. Ну, кроме меня, естественно. – Тут он мрачно усмехнулся. – Я поначалу значения не придавал. Названия деревень услышал – и забыл. А потом вдруг задумался и взял карту. – Он постучал по веренице крестов пальцем. – Движутся они. С севера на юг. Медленно, но верно.
– «Они»?
– Они. Болота, и вся та мразь, что там обитает. Лягушки. Жабы. Что-то гонит их к югу, и Дирн – следующая остановка.
– Дирн? – переспросил я, чувствуя себя идиотом.
– Этот город, – пояснил Гетаинир. – Слушай, я уже говорил с администрацией. Удалось убедить. Из столицы прислали инспектора, он осмотрел болота и видел издали лягушку. Обделался немного, отписал Дамонту, а теперь собирается ехать в Сезан, докладывать лично. Но у того, как мне кажется, сейчас более важные дела есть. Слыхал, что на Материке случилось?
Я неопределённо махнул рукой в воздухе. Гетаинир кивнул:
– Там, может, война со дня на день начнётся. А тут – какой-то жалкий Дирн, от которого толку – меньше, чем никакого.
– Погоди, – что-то щёлкнуло у меня в голове, – так этот, который тут вторую комнату занимает, он – инспектор?
– Ну! Он, кстати, чуть ли не на рассвете выехать собирался, скоро уже встанет. Так я к чему это всё? Как только в администрацию придёт официальное уведомление-отписка о том, что никаких причин для беспокойства не обнаружено, они встанут на уши. Тут-то и появляемся мы.
– Побеждаем болота? – задумался я.
– И зарабатываем солсы!
Я думал. Как сражаться с болотами, представлялось мне смутно. Маги Земли, помнится, руны чертили, но я только самые основы рунописи знал. Как маг Воды, я могу, например, заморозить болота, или испарить частично. Но на большу?ю площадь ресурса у меня не хватит. С другой стороны, солсы-то нужны…
– Деньги пополам, всё по-честному, – агитировал Гетаинир.
– А дом в Дирне снять можно? – задал я неожиданный вопрос.
– Да запросто. Гатса три-четыре в месяц, если не привередничать. Поприличнее – ну, восемь-девять…
– Давай так. Ты мне сейчас десять гатсов – и я в деле.
Гетаинир фыркнул.
– Сам смотри, – поднял я кружку. – Мне-то Дирн без надобности. Спасибо, что предупредил, как говорится. Выспимся и уедем, найдём местечко поспокойнее.
Я отхлебнул пива. Наглость, конечно, самому неудобно, но что делать. Когда надо содержать семью, приходится вертеться по-всякому.
Гетаинир молчал, поджав губы. Кажется, я почувствовал верно: он не мог просто так уйти. Что-то привязывало его к Дирну.
– Ладно, – вздохнул он и полез в карман. – Убедительно излагаете, господин Ямос. А оружие у вас есть?
Я молча призвал меч, который был у меня поглощённым, а потому не пропал вместе с плащом.
– О, рыцарский, – отметил Гетаинир, выложив на стол стопку серебряных монеток. – Сэр из Ордена?
Упс. Напрасно я это, но назад сдавать уже поздно.
– Как-то так сложилось, – заметил я небрежно и убрал меч.
– Так ты в паломничестве? – «догадался» Гетаинир.
– Ну! – подыграл я ему, понятия не имея, что за паломничество имеется в виду.
– В таком случае, помогать несчастным – твой святой долг.
Смекнув, чем начало попахивать в разговоре, я быстро накрыл стопку монеток рукой. Гетаинир широко улыбнулся:
– Сразу видно матёрого рыцаря! Да я ничего, ничего. Просто говорю. Деньги пополам, всё как условились.
Ссыпав монеты в карман штанов, я сразу почувствовал себя увереннее и расслабленно откинулся на спинку стула. Взял кружку, отпил глоток. Вот теперь глаза начали слипаться. Теперь, пожалуй, можно и поспать попробовать.
Наверху стукнула дверь. Гетаинир вздрогнул, взгляд его метнулся к лестнице. Я лениво посмотрел туда же. И чего он такой нервный? Тоже мне, боец с нечистью. Хотя, конечно, не каждому на долю выпадет такой богатый жизненный опыт, как мне.
Вскоре на лестнице появились ноги. Их я узнал мгновенно. Потом – подол платья и, наконец, вся Натсэ целиком. Она умудрялась ступать так, что лестница практически не скрипела.
– Доброго утра, леди, – взмахнул кружкой Гетаинир. Он старался говорить расслабленно, но я чувствовал его напряжение. Очень уж нервный дядька. С таким в серьёзное дело влезать – не приведи Стихии. Но деньги-то нужны, блин…
– Я не леди, – отрезала Натсэ, спустившись.
На меня она метнула мрачный взгляд, потом посмотрела на кружку и, как будто жила здесь уже не первый день, по-хозяйски прошла за стойку. Сквозь щели теперь проникало достаточно света, чтобы я увидел, как она там берёт кружку, нюхает, морщится и наполняет её из-под крана, торчащего из стены.
– Прошу прощения, – сказал Гетаинир. – Я просто увидел меч у вас за спиной, и…
– Это не меч. Это тонкий намёк, чтобы всякая бестолочь не лезла ко мне с разговорами. Раз уж обручального кольца мне по статусу не полагается.
Я содрогнулся. Всё-таки, когда Натсэ была рабыней, она была куда более позитивной. Видимо, заражалась от меня, через Огненное влияние. А может, она просто из-за Авеллы злится?
Натсэ с кружкой в руке подошла к нам, пинком подвинула стул от соседнего столика, уселась и начала пить.
– Как спалось? – участливо спрашивал Гетаинир. – Не беспокоило ли что-нибудь ваш сон?
Тут мне сделалось неприятно. И чего он к ней прилип? Ясно же дала понять, что не хочет болтать с посторонними. Нет, лезет со своими светскими любезностями. Шёл бы уже… Куда-нибудь. Мы с ним обо всём договорились, деньги он мне отдал.
Натсэ поставила кружку на стол, покосилась в сторону Гетаинира и повернулась ко мне.
– Знаешь, – сказала она, – я за свою жизнь видела многих мужчин. Я видела, как мужчины сбегают от жён в постель к левым девкам. Видела, как уходят из дома, чтобы напиваться. Видела даже, как накачивают жён креплёным вином, чтобы те не мешали им развлекаться с левыми девками. Но я ни разу не видела, даже не слышала о таких, которые подкладывают жену в постель к левой девке, чтобы потом пойти напиваться с каким-то мужиком.
– Это Гетаинир, – только и сказал я.
– А. Ну ладно. Это всё объясняет.
Она вновь приложилась к кружке. Я молча страдал. Такой хороший случай поговорить начистоту, всё обсудить, но нет же – сидит тут этот поганец, так глазами и стреляет туда-сюда. И опять на лестницу смотрит. Чего ему эта лестница?
– Сэр Ямос, вы не представите мне даму? – поинтересовался он.
– Э… Да, конечно. Это Тавреси.
Услышав имена, Натсэ поставила кружку и посмотрела на меня с внезапным уважением.
– Ого, – сказала она. – Сам додумался?
– Сердце подсказало, – буркнул я.
Можно подумать, я такой дебил, чтобы, находясь в бегах, настоящие имена использовать! Нам бы вообще замаскироваться. К примеру, волосы перекрасить: Натсэ – в белый, Авелле – в чёрный. Тогда нас точно никто не опознает.
– Очень, очень приятно, госпожа Тавреси, – разливался соловьём Гетаинир. – Здесь, в наших краях, не часто встретишь таких красавиц…
– Ты чего проснулась так рано? – тихо спросил я, Воздушным заклинанием приглушив голос Гетаинира. Хорошо всё-таки быть магом четырёх Стихий.
– Мне, чтобы прийти в себя, достаточно двадцати минут мёртвого сна, – отозвалась Натсэ вполголоса, и сразу вернулось ощущение полного доверия между нами. – Неспокойно здесь. Уходить надо.
– Из трактира? – уточнил я.
– Из города. Помнишь, я говорила, что чувствую место, его душу? Ну так вот: у этого города душа – гнилее некуда.
Я прикусил губу. Н-да, вернуть аванс, конечно, никогда не поздно, я никаких документов не подписывал. Но всё же было бы неприятно вот так запросто выйти из дела. Гетаинир, хоть и надоедливый балабол, мужик отважный. Как его бросить тут одного, сражаться с жабьим нашествием?
– Вам не понравилось на новом месте? – спросил Гетаинир, что-то расслышав.
Я быстро снял заклинание, чтобы он ничего не заподозрил. Знать о том, что у меня больше двух печатей, тут никому особо не следует. И так придётся врать что-нибудь, чтобы объяснить, почему у меня, мага-рыцаря Земли, в моём возрасте Водная печать образовалась.
Натсэ раздражённо покосилась на Гетаинира. Взгляд у неё, для неподготовленного человека, был тяжёлый и пугающий. Но Гетаинир не побежал в панике прочь и даже не извинился за назойливость. Так и сидел, стискивая кулаки на столе.
Тут сверху послышался стук. Поскрёбывание.
– Что это? – дёрнулся он.
– Боргента, наверное, проснулась, – предположил я, мысленно посмеиваясь над тем, как Авелла отреагирует на своё новое имя; другого мне сходу в голову не пришло. – Ключа-то у неё нет. Кстати, Тавреси, а ты как выбралась?
– Спрашиваешь, как я отперла дрянной замок в хлипкой деревянной двери? – посмотрела на меня Натсэ. – Серьёзно? Дверь отпертой оставила. Если твоя дорогая Боргента не совсем без мозгов, то уже бы открыла. Если хочешь – сбегай, помоги. Я лично с места не тронусь ради этой…
И тут Авелла открыла дверь – я услышал знакомый скрип. А в следующий миг – визг. Тоже очень знакомый. Так она визжала, например, когда я пришёл к ней в гости в Небесный Дом, а у неё некстати сбился бант.
Прежде чем я успел хоть как-то отреагировать, на меня налетел порыв ветра – так быстро Натсэ вылетела из-за стола. Лязг, с которым меч покинул ножны, я услышал уже с лестницы. И бросился следом, по привычке заставив Огонь помочь мне двигаться быстрее. За мной грузно топал сапогами Гетаинир.
Глава 4
Я был на середине лестницы, когда услышал звон разбитого стекла. Наверху творилось что-то, выходящее из ряда вон. Авелла уже не визжала – она кричала:
– Стой! Стой!!!
Натсэ, с присущей её скоростью, видимо, уже вбежала в комнату, и я услышал, как она кричит:
– Ты-то куда, дура?! Не ранена?
Одним прыжком преодолев оставшиеся ступеньки, я ворвался в коридор. Первая дверь – наверное, в комнату Гетаинира – была закрыта. Вторая дверь – в нашу – открыта, но я даже не сразу туда вошёл. Дверь в третью комнату – комнату инспектора – была распахнута настежь.
Коридор проходил чуть дальше и заканчивался тёмным тупиком. И там, в тупике, лежал на полу человек. Он был очевидно мёртв – из-под него вытекала лужица крови. Лежал он лицом вниз, и всё, что я мог о нём сказать, это то, что он – маг. Плащ был светло-серого цвета. Это означало, что он – либо безродный, либо из очень мелкого рода. Либо может быть из хорошего рода, но занимает какую-то ничтожную должность. Это пока мы ехали, я от нечего делать выспрашивал у девчонок всякие подробности окружающего мира – надо ж было о чём-то разговаривать. Ну Авелла и просветила меня, пока Натсэ дулась…
Авелла!
Я оторвал взгляд от трупа и вбежал в комнату. У разбитого окна боролись Натсэ и Авелла. Впрочем, «боролись» – сильно сказано. Авелла рвалась в окно, а Натсэ спокойно её удерживала поперёк туловища одной рукой. Кошка, выгнувшись дугой, стояла в углу и страшно шипела.
– В чём дело, что случилось? – выпалил я, переводя дыхание.
Услышав мой голос, Авелла повернулась ко мне и по-детски обиженно всхлипнула, показывая пальцем в сторону окна.
