Юлька кивала головой и о чем-то сосредоточенно думала.
По всему выходило, что девочка собирается прислушаться к словам старшей родственницы и выгрызть у судьбы свой маленький кусочек счастья.
Да-да, Алёна Дмитриевна, любившая в делах порядок, Юльку проверяла, обратившись к знакомому детективу. Как выяснилось, племянница училась без дураков, по злачным местам не таскалась, встречалась с однокурсником – приличным и скромным парнем и, как порядочная девушка не позволяла ничего лишнего, ни себе, ни ему.
Почесуха за племянницу радовалась – надо же, у истеричной Оксаны и, вдруг, такая разумная дочь.
Олег привычно пожимал плечами, намекая, что не обязательно то, что девушка похожа на мать. Вполне возможно, что Юля уродилась в тётку.
– А, ты молодец, Ленка. – красиво затягиваясь тонкой сигаретой и выпуская кольца дыма, похвалила однажды Алёну Дмитриевну заклятая подруга-соперница, Машка Осипова, та самая бизнес-леди, с которой, совсем недавно, Алёна яростно сражалась за обладание очередным контрактом на застройку в центре города. – Не каждая решится в твоем возрасте на столь крутые перемены. И мужика себе отхватила классного – молодого, красивого. В постели, небось, твой Олежка, еще тот жеребец!
Тогда Алёна жутко разозлилась – Машка, кривя полные губы, откровенно лыбилась, подмигивая Олегу, который спокойно дожидался, пока жена закончит деловой разговор. Очень не понравились Алёне те улыбки и авансы, щедро демонстрируемые Осиповой. Как будто та сама навязывала свое внимание чужому мужу.
Олег и глазом не моргнул, не обращая на ужимки посторонней женщины ни малейшего внимания, чем окончательно уверил супругу в своей неизменной верности и постоянстве.
«Старая грымза, – ярилась Алёна, почесываясь от негодования. – в её возрасте о вечном думать надо, а она.. Туда же, куда и люди! Сиськи, вон, себе сделала, размера пятого, не меньше, губы накачала и морщины к ушам притянула. Не женщина, а биоробот, ей Богу!»
То, что Осипова, всего-то, на пять лет старше самой Алёны, ревнивую жену ничуть не смутило. Кто сказал, что ей сорок два? Выглядит она на тридцать пять и не месяцем больше. Во всяком случае, так утверждал Олег, а Алёна ему верила безоговорочно.
Через пару дней Олегу исполнялся тридцать один год. Алёна, как и положено любящей супруге, приготовила парню подарок. Она купила ему машину.
Разумеется, Олег не бил баклуши, работая удаленно и занимаясь всякими, мало понятными, компьютерными приблудами. Называлось это – фрилансер. Но, разве можно этим самым фрилансерством прилично зарабатывать? Так, копейки, по мнению Алёны Дмитриевны. Машину, уж точно, не купишь, разве что развалюху какую, похожую на те, памятные «Жигули», на которых Олег умчал Алёну в её новую, счастливую жизнь?
Кроме того, Алёна решила сделать мужу приятное и, уступив уговорам нахрапистой Таньки Квитко, осмелилась на небольшие изменения в своей внешности – губы и татуаж. Этого, как подумала Алёна, будет вполне достаточно. Менять что-то в организме, более кардинально, она по-прежнему, категорически отказывалась.
Женщина сослалась на срочную командировку, внезапные переговоры и залегла в клинику, надеясь, что молодой супруг оценит её старания по достоинству.
Кроме этого, любящая супруга решила поздравить Олега лично, заявившись домой в неурочное время и отменив ради этого все свои деловые встречи и прочие текущие дела.
Совсем недавно она разговаривала с мужем по телефону, потом, слегка стесняясь, посетила магазин, приобретя комплект красивого нижнего белья, совершенно развратного, по мнению самой Алёны Дмитриевны вида и стоившего бессовестно дорого.
Деньги, впрочем, не самое главное – Олег любил, когда его Ленчик проявляла инициативу и старался растормошить свою, слегка зажатую супругу, так до сих пор до конца и не поверившую в состоявшееся личное счастье.
Водитель, встретив обновленную хозяйку, своих эмоций не выказал, но одобрительный прищур его глаз, женщину привел в отличное расположение духа. Пусть всего лишь водитель, но он же мужчина, муж и отец. Если бы Алёна выглядела глупо и смешно, скрыть это Витюне бы не удалось.
– Прибыли, Алёна Дмитриевна. – водитель вежливо приоткрыл двери и, не удержавшись, заметил. – Отлично выглядите. Командировка пошла вам на пользу.
Алёна Дмитриевна милостиво улыбнулась, неожиданно зардевшись от простецкого комплимента и отпустила своего работника до конца дня.
Подобное случалось редко и парень, не веря собственному счастью, поспешил скрыться с глаз руководства, опасаясь, что начальница спохватится и передумает.
Отпустив водителя, Алёна Дмитриевна немного прошлась по улице.
Конец сентября в этом году выдался удивительно жарким, почти летним. Алёна слегка упарилась в своем офисном костюме. Строгие юбка и пиджак, а, так же, белая блузка, туфли на высоком каблуке и деловая сумка с финансовым отчётом – все это создавало тот самый образ, который женщина тщательно оберегала и культивировала.
Она должна выглядеть собранно и по-деловому – в, конце концов, Алёна Дмитриевна ведь вернулась из длительной командировки? Согласно официальной версии?
Она тихонечко хихикнула – консьержка, Галина Петровна, с улыбкой на лице наблюдавшая за жиличкой из своего пыльного окошка, никогда бы не заподозрила, что под этим самым костюмом на Алёне надето сексуальное нижнее белье, неприличного алого цвета, да еще и со стразами.
Чувствуя себя нашкодившей малолеткой, вырвавшейся на волю из-под надоедливой опеки родителей и собирающейся совершить нечто очень неприличное, Алёна быстро побежала вверх по ступенькам, игнорируя лифт.
Ей хотелось петь и смеяться от счастья – в холодильнике остывало шампанское, клубнику домработница купила еще вчера, а дома женщину ожидал любимый мужчина, горячий и страстный.
А, впереди у них весь вечер и вся ночь.
Завтра, она, Алёна, поздравит Олега официально, в присутствии Юльки и вручит мужу свой подарок – автомобиль, перевязанный огромным бантом, но сегодняшний день принадлежит только им двоим.
В это время племянница находится в институте, грызет гранит науки и закладывает фундамент своей будущей, благополучной жизни. Юля, редко, когда, появлялась дома раньше пяти часов дня. Девочка проявляла чуткость, понимая, что супругам нужно побыть наедине и никогда не путалась под ногами.
Олег, вероятней всего, как обычно, сидит в комнате, уткнувшись носом в экран своего ноутбука. Как всегда, рядом стоит чашка с остывшим, невообразимо крепким и горьким кофе. Любимый ерошит тонкими пальцами свои прекрасные волосы и что-то нервно черкает в блокноте, то и дело щелкая кнопками мышки.
Он и не заметит её прихода. Она, Алёна, сделает любимому приятный сюрприз.
*
Открыв замок своим ключом, женщина проскользнула в квартиру тихо, как мышь.
Сбросив с ног, надоевшие до чёртиков, туфли, Алёна торопливо начала раздеваться, прямо в прихожей – стягивая с тела офисную одежду, точно змея старую шкурку.
С удовольствием окинув себя придирчивым взглядом, женщина сдержанно хихикнула – в зеркале отразилась высокая, худощавая незнакомка, щеголяющая вызывающе алым нижним бельем.
– Какая жуткая гадость эти «стринги», – поморщилась Алёна. – но, на какие только жертвы не пойдешь ради любви. Надо соответствовать, выбранному мной образу шаловливой распутницы. – и решительно всунула ступни в другие туфли, такие же алые, как и белье, да ещё и на высоченном каблуках, сверзнувшись с которых, по мнению Алёны Дмитриевны, можно было легко свернуть собственную шею.
Легкой походкой, про такую ещё говорят – от бедра, женщина двинулась в сторону кабинета, в котором, как она предполагала, в это время и находится её молодой супруг.
«От бедра» получалось со скрипом – каблуки изрядно напрягали влюбленную даму, да и опыта хождения подобным шагом, она не имела. Но, женщина старалась соответствовать, желая удивлять и покорять.
«Сорок два, – думала Алёна, предвкушая изумление на лице собственного супруга. – не так уж и много. Можно сказать, что совсем ничего. У некоторых, в этом возрасте, жизнь только начинается. Кто знает, может быть мы еще решимся завести ребенка.»
С некоторого времени Алёна стала задумываться о детях. Впрочем, о детях – это громко сказано. Хотя бы одного, но родить нужно.
Но, пока что, она не могла решиться даже на собаку.
Щенок – это такая ответственность. Да и где найти время? Замуж она и то, случайно вышла. Как говорится – не было бы счастья, да несчастье помогло.
В кабинете Олега не оказалось.
Алёна удивилась – как же, так? Она недавно разговаривала с мужем и он, как ей помнится, отвечал из кабинета – гудел кондиционер, да и музыка звучала знакомая. Олег любит современных исполнителей, но сама Алёна предпочитает что-то более классическое, хотя и без фанатизма.
Ноутбук чернел экраном, и пустая кружка из-под кофе обнаружилась на привычном месте.
– Олег, совершенно точно, дома. – женщина хмыкнула, изгоняя из головы дурные мысли. – Может быть, он устал пялиться в монитор и решил отдохнуть? Что ж, это даже лучше – спальня, как раз то самое место, где мы отыщем достойное применение моему новому белью.
Поднявшись на второй этаж, Алёна осмотрелась – двери в спальню оказались прикрыты, но неплотно.
– Кино смотрит? – удивилась Алёна, прислушиваясь к звукам из-за двери. – Что-то эмоциональное. Странно и так непохоже на моего Олега.
Звуки и впрямь раздавались необычные – сочные такие, охающие. Очень напоминающие те, что издавала сама Алёна, так сказать, в процессе..
– Порнуха? – округлив глаза, Алёна толкнула дверь и застыла, сравнявшись цветом кожи со своим новым бельем и чувствуя себя абсолютно круглой дурой, которую поимели по полной.
Спальню любящая супруга переделала совсем недавно, превратив, некогда обычную, выдержанную в пастельных тонах, комнату в некое волшебное местечко.
Олегу нравились зеркала, хром и черная мебель.
Самой Алёне дизайн казался мрачноватым, но молодой муж выгодно отражался в каждом из зеркал и вызывал избыточное слюноотделение у любящей супруги. Алёна смущалась, Олег смеялся, аргументируя тем, что все естественное – не безобразно и нечего усложнять, делая из мухи слона.
Сейчас же, стоя столбом в дверном проеме, обряженная в дурацкие алые «стринги» и лифчик, усыпанный стразами, покрасневшая, точно, сваренный в крутом кипятке, рак, Алёна, задыхаясь от негодования, наблюдала за тем, как в её собственной постели, предаются плотским утехам парочка молодых, красивых и раскованных людей – её любимый муж Олег и, как это ожидаемо и, в то же время, горько, племянница Юля.
Белокурый ангелочек, восемнадцати лет от роду, приехавший в город для того, чтобы покорять вершины экономики в местном вузе, в данный момент забрался на совершенно другую вершину, находясь на пике блаженства и от этого самого блаженства повизгивая тоненьким голосом.
– Ой! – верещала Юля, подпрыгивая и изображая из себя умелую наездницу на ретивом жеребце. – Олег! Какой же ты! Ещё! Ещё!
«Жеребец» старался, обхватив филейную часть партнерши крепкими руками и сильно вдавливая круглые ягодицы в свои бедра. На белоснежной коже оставались следы пальцев, но ни Юлю, ни Олега это ничуть не беспокоило.
Парочка самозабвенно предавалась любовным безумствам, отражаясь во всех зеркалах сразу, а зеркал в этой комнате хватало. Тех самых зеркал, которые Алёна установила в спальне по желанию своего молодого мужа.
Последнее обстоятельство взбесило её больше всего.
Обманутая супруга, чувствующая себя преданной и оплеванной – снова!! – самыми близкими людьми, стянула с ноги стильную туфельку и размахнувшись, швырнула её в самое большое зеркало.
«Разбитое зеркало – к беде, говорите? – озлившись, подумала Алёна. – А, мне – плевать! Беда случилась гораздо раньше, чем разбилось это стекло!»
Зеркало разбилось.
Серебристые стеклянные звезды брызнули в разные стороны, преимущественно на постель, осыпав колючими осколками парочку, пребывающую в экстазе.
Алёне показалось, что вся её жизнь, разбившись, словно это самое зеркало, рушится и корежится.
– Ай-я-яй! – заверещала Юлька, выгибаясь дугой. Девушка, казалось и не заметила того, что в комнате появилось постороннее лицо. Вернее, какое там постороннее? Фурия в бешенстве появилась, глаза которой метали молнии и обещали кучу неприятностей заигравшейся парочке.
Обнаружив на пороге спальни разъяренную супругу, Олег поспешно спихнул с себя Юльку и, стряхивая с волос осколки стекла, выпрыгнул из кровати, роняя на пол измятую простынь.
– Дура старая! – это единственная племянница, выпав из состояния нирваны, принялась орать в голос. – Тупая, старая дура! Чего наделала? Мы же голые, а кругом стекло! Ой, я порезалась! Олег, чего застыл – помоги мне!
Алёна, сама себе удивляясь, даже не поморщилась, слушая Юлькины причитания.
– Какой противный у неё голос, – размышляла обманутая жена, мимолетно отмечая, что фигурка у Юльки совсем не угловатая, а женственно-округлая, и соски торчат задорно, и стрижка модная, там, внизу живота. – Оперилась девочка, – прищурилась Алёна. – отъелась на моих харчах. А я, точно дура и есть. Ей еще и деньжат подкидывала, чтобы племянница не выглядела серо, как церковная мышь.»
– Ленчик, милая, – Олег, поспешно втиснувшись в узкие джинсы, пытался застегнуть молнию, рискуя при этом прищемить самое дорогое. Нижнего белья парень не носил принципиально, чем безумно смущал свою, постоянно стесняющуюся, жену, то и дело вгоняя женщину в краску. – Это совсем не то, что ты подумала. Я тебе всё объясню.
«Точно, сейчас поранится, – равнодушно подумала Алёна, наблюдая за прыжками молодого, пойманного с поличным, супруга. – Ну, вот, я же говорила!»
Олег взвыл – молния, все-таки схватила не то, что нужно. Лицо парня исказилось от боли. Он принялся скакать и приплясывать, рванув собачку вниз.
– Кровь! – заверещала Юлька и не подумавшая прикрыть срам. – Олег, у тебя там кровь!
Обвисшее и поникшее достоинство кровоточило и выглядело смешно и нелепо. По крайней мере, для разъяренной супруги.
– Перекисью полей. – хмыкнула Алёна, внутри у которой всё оледенело. Она не сделала ни единого шага в направлении своего мужа. Казалось, что она совершенно посторонняя женщина, по ошибке заглянувшая в чужую спальню и случайно встрявшая в чьи-то частные разборки. – Говорят, помогает.
– Старая сука! – Юлька, пулей метнувшись, уже тащила упомянутую перекись для своего обожаемого Олега. – Дрянь! Мы любим друг друга, и ты ничего не сможешь сделать ни мне, ни Олегу!
Алёна округлила глаза – её пытаются оскорбить в собственном доме? И, кто – неблагодарная малолетняя шлюшка, мокрощелка, которую поймали на чужом мужике?
Надо же, до чего раскованная нынче пошла молодежь!
– Пошла вон. – спокойно бросила Алёна, чувствуя себя весьма странно. Как-то не привыкла она находиться в центре чьих-то любовных разборок. Как она могла так глупо влипнуть, ведь всё было ясно с самого начала?
Снова! Тем же местом, на те же грабли!
Закусив губу, женщина сузила глаза, ругая себя самыми последними словами.
«Старая дура! – вторила Алёна словам родной племянницы. – Любви ей, видите ли, захотелось. Нашла себе жиголо и вообразила, что этот красавчик повелся на древние мослы? На грудь, минус второго размера? На сорок два года и седину в крашеных волосах? Нет, тупая дура, он повелся на твое бабло и возможность красиво пожить за чужой счет. А, тут еще и девчонка смазливая сама в штаны лезет. И идти никуда не надо – одна дурочка содержит, вторая ублажает. Шикарно пристроился мужик, ничего не скажешь. Манипулятор хренов. Мачо из провинции.»
Олег, все-таки справился со своими штанами, запрятав пострадавшее достоинство поглубже. Оттолкнув Юльку, которая так и не подумала что-нибудь на себя набросить, продолжая сверкать голым задом и прочими прелестями, весьма пышными, нужно признать, взглянул на Алёну взглядом того самого котика из Шрека – виноватым и умоляющим.
– Ленчик, милая, ну прости ты меня, дурака. – произнес он, легким движением роняя свои красивые волосы на широкие плечи. – Ну, она сама на меня залезла, пока я спал. Пока разобрался, в чем дело, оно, как-то, само собой получилось. Что ж мне, спихнуть её нужно было?
– Ага, – хмыкнула Алёна, борясь с желанием грохнуть еще парочку зеркал, швырнув в них что-нибудь тяжелое. – и, небось, не в первый раз. Как же, как же, слыхали мы про такое – он спал, а она его имела!
В отличие от Олега, племянница оправдываться не собиралась. Юлька сразу перешла в наступление.
– Мы любим друг друга. – Юля решила, что лепет Олега – это защитная реакция нежного и ранимого мужского организма. – Ты же его просто купила своими деньгами. Купила моего Олега! Он, между прочим, не раб и тебе не принадлежит! Совсем я смотрю, ты тут, в своем городе оскотинилась – заставляешь его пахать, как проклятого. Днем деньги твои поганые зарабатывать, а, ночью – сексуально эксплуатируешь! Да-да, – выпучив глаза, Юлька странно походила на торговку с привокзального рынка, только голую и совсем больную на голову. – я все знаю! Известно мне, как ты получила свои миллионы! Мошенница!
Оторопев от несправедливых и совершенно диких обвинений в свой адрес, Алёна Дмитриевна сделала шаг назад, а, ободренная отступлением соперницы, поймавшая кураж Юлька, уперев руки в бока, продолжала орать.
– Да над тобой же все смеются – все-все-все, так и знай! И соседи твои ржут, как кони, и сотрудники на фирме, и водила, и даже консьержка, тетка Галка! Хохочут в голос над глупой бабищей, вообразившей себя Аллой Пугачевой. Только ты – не она! А, Олег – мой. Он – мой, так и знай. Мы поженимся. И у нас будет ребенок! – Юлька взглянула на тетку взглядом победительницы – совсем уже скоро, а ты, калоша старая, уже никому и никогда никого не родишь!
– Какой ребёнок? – Олег округлил глаза. – Откуда он взялся, этот ребёнок?
– Так у вас не просто потрахушки? – криво усмехнулась Алёна Дмитриевна, глупо переминаясь с ноги на ногу и испытывая дикое желание вцепиться бесстыжей Юльке в разлохмаченные космы. – У вас большое и светлое чувство? Я без претензий – как говорится, плодитесь и размножайтесь.
Чувствуя, как на лбу, прямо-таки, ощутимо пробиваются молодые и ветвистые рога, Алёна сбросила с ноги второй туфель, зачем-то пнула его и, выпрямившись, словно шпала, на деревянных ногах зашагала прочь, в свою собственную комнату, намереваясь стянуть с себя глупое белье, вызывающе-алого цвета и напялить что-то другое. Да хоть халат старый, лишь бы прикрыться.
– Ишь ты, – ругала она себя самыми безжалостными словами. – любовь-морковь и умерли в один день. Нет, Алёна Дмитриевна – с тобой, точно, что-то не так. Тряпка ты, Алёна Дмитриевна, лохушка последняя. Развели тебя, как ребенка, а ты и уши развесила. Татуаж, губы накачала, чтобы молодому жеребцу понравиться. Ан, нет – жеребцу клячи без надобности, ему кобылок молоденьких, необъезженных подавай. Дура старая, как есть, дура!
Обидно было до слез, но, слез-таки и не было. Глаза женщины, совершенно сухие от злости, смотрели только вперед. Там, из-за спины Олега, Юлька что-то верещала своим звонким голосом, звучавшим резко и противно.
– Соседей-то как порадовали. – хмыкнула Алёна Дмитриевна, снимая с вешалки очередной офисный костюм приятного цвета «кофе с молоком». – Такое шоу и забесплатно. То-то наша консьержка лыбилась, словно не в себе – небось знала, курва, чем в мое отсутствие голубки занимаются в моем же собственном доме. Ну, ничего, – мстительно ухмыльнулась Алёна. – недолго ей улыбаться. Я, сегодня же потребую, чтобы уволили старую интриганку. Ишь, разврату потворствует, а тем, кто ей зарплату платит, еще и в спину плюет.
– Алёна, нам надо серьёзно поговорить. – Олег вошел в комнату и остановился в дверях. Он так и не соизволил набросить на себя рубашку, оставаясь в джинсах и босиком, прекрасно зная о том, какое убойное впечатление производит сочетание синих глаз, черных волос и широких плеч, покрытых шикарным, бронзовым загаром.
– Отличный солярий, однако. – равнодушно мазнула взглядом по лицу молодого супруга Алёна. – Надобно запомнить и наведаться.
Странно, но её охватило какое-то ненормальное спокойствие. Орать и скандалить? Нет уж, увольте – ей давно не двадцать и даже не тридцать.
– И, даже не сорок. – горько вздохнула Алёна Дмитриевна, выуживая светлые туфли, взамен тех самых, что валялись в спальне среди кучи битого стекла. – Н-да, в одном Юлька права – я, совершенно точно, тупая! Они ведь давно снюхались, а я ничего не замечала, курица слепая.
