Меня бесит их странное притяжение друг к другу.
– Ты же больше не пропадешь? – с надеждой в голосе спрашивает дочь.
– Никогда. Я теперь всегда буду рядом, – уверенно заявляет незнакомец. – А ты, – небрежный кивок в мою сторону, – Даже не вздымай дергаться, – голос проходится холодным лезвием по коже.
Жесткий контраст, нежность к моей дочери, а неприкрытая ненависть ко мне. Он как зверь, готов наброситься и разорвать меня.
– У меня теперь два папы! – склоняет головку набок малышка.
Константин морщится, будто от зубной боли. Вены на мощной шее вздуваются.
– Жить ты будешь со мной. Я для тебя такую комнату приготовил, – подмигивает Наде. Мне же достается хищный оскал.
А я продолжаю задыхаться от бессильной ярости. Как спастись? Если закричу, позову на помощь, испугаю ребенка.
– Мама мы ведь поедем? – дочь смотрит на меня, а в глазах столько восторга.
Удивительная вещь, но у малышки и этого мужика очень похожи глаза. У Надюшки они светлее, но в целом сходство сложно не заметить. Это ни о чем не говорит! Одергиваю себя.
Даже если на минуту предположить, что это правда… Тогда тем более нельзя и на пушечный выстрел подпускать этого человека к девочке.
Какой нормальный отец позволит, чтобы его дочь попрошайничала на улицах?! Я не знаю, кто биологические родители Надюшки. И знать не хочу. Так поступить с собственным ребенком! Прибить их мало!
– У дяди сейчас дела. И у нас они есть, – голос дрожит. Меня колотит. – Пошли, цветочек.
Дочь идет за мной. И с сожалением оглядывается на мужика.
– Конечно, вы едете ко мне, – хриплый голос парализует.
– Нет! – выкрикиваю. Срываюсь. – Отстаньте от нас, – шепчу одними губами.
Он поднимается с корточек. Очень медленно делает шаг в нашу сторону. Зверь выслеживает добычу. Стальные глаза пробираются в душу. Невозможно разорвать зрительный контакт.
– Садитесь в машину, – жесткий приказ.
– Зачем вы бередите душу ребенку? Это не игрушки. Она же вам верит! – пытаюсь воззвать к его здравому рассудку.
А он у него есть? Очень сомневаюсь.
– Я больше скажу, – наклоняется и шепчет мне на ухо, – Тут живет, – указывает на мой едва округлившийся живот, – Мой сын.
– Вы ненормальный, – не спрашиваю, утверждаю. – Я вас впервые вижу! – по позвоночнику струится холодный пот.
– Теперь я надолго в твоей жизни, привыкай…
Слова проникают под кожу, впиваются острыми иглами. Он реально верит в свои слова. И я с ужасом понимаю – незнакомец так просто не отстанет.
– Этого никогда не будет! – со всей силы отталкиваю его.
Не получается осознать весь этот бред! У меня шок. Пелена ярости застилает глаза.
Гад пользуется моим замешательством. Он очень бережно подхватывает мою дочь на руки и усаживает ее в машину.
Что мне остается делать? Обреченно плетусь следом. И мысленно желаю, чтобы он провалился сквозь землю.
Неадекват забирает у меня чемодан. Кладет его в багажник. Дочь с восторгом рассматривает роскошный салон. А я сажусь рядом, лихорадочно соображаю, как выпутаться из дичайшей ситуации?
Машина срывается с места и уносит нас в неизвестность…
Глава 4
Константин
Еще одна стерва в моей жизни. Возвращение из прошлого. Удар под дых. Почему она? Сложно сказать, кого больше презираю ее или свою бывшую? Тут явного лидера нет.
Маску хорошо носит. Правдоподобно.
Думал, время прошло. Уже не так сильно болит. Смогу контролировать эмоции. Нет. Только увидел, и боль ударила с ново силой, вскрыла старые шрамы.
Должен признать, она изменилась. Красивая зараза. И насквозь лживая. Лично на себе все ее козни испытал.
И она носит моего сына! Мне придется ее терпеть. Глаз с нее не спускать. Жить с ней под одной крышей!
Ради своих детей переживу. Справлюсь.
Сказал, чтобы знала. И даже не надеялась улизнуть. Пусть вначале родит. А дальше…
Еще надо заняться ее разводом. Муженька себе под стать нашла. Другого и не ожидал.
– Ты мне снился, – вырывает меня из раздумий дочь.
Еще не верю. Сердце скачет галопом, кровь вскипает в жилах. Я всю жизнь бредил желанием иметь дочь. Когда узнал о беременности жены, прыгал до потолка, как пацан, от счастья.
Носил на руках предательницу. Боготворил стерву. Я был одержим. Слеп и глух. Простил ей все. Дочь – это смысл жизни.
Жена превзошла себя в подлости. Посеяла разруху и хаос. Окунула меня в адский котел. Не верю бабам. Все они меркантильные, корыстолюбивые и продажные заразы.
Известие, что ребенок не выжил, уничтожило во мне человека. Разорвало душу в клочья. Я погрузился в черный мрак. Вокруг одна гниль.
Для своих детей я сделаю все. Главное – нашел. Я снова дышу, пусть судорожно, хрипло. Дети вновь заставили биться мое сердце.
– Надюша, не стоит об этом говорить. Дяде это неинтересно, – в голубых глазах сверкают молнии.
Ненавидит меня. Боится. Отлично. Пусть так и будет.
Она получит защиту. Лучших врачей. Никто к ней не прикоснется. Пока она носит моего ребенка.
– Очень интересно, – улыбаюсь дочери.
Игнорирую гневный взгляд стервы. Она в моей власти. Пусть привыкает.
Даже анализ ДНК не нужен. Я чувствую свою связь с девочкой. И внешность… она моя копия. Взять мои детские фотки, так нас практически не отличить.
К счастью, от матери ей ничего не досталось.
– Я когда деньги просила, хитрила, – по лицу малышки пробегает тень. – Просила, чтобы мне прислали папу, вместо подаяний. Я знала, что у меня сильный и смелый папа, и он непременно заберет меня от тех плохих дядей, и той страшной тети. А когда засыпала, я видела, тебя, – вздыхает, тяжело, слишком по-взрослому. – Только у тебя вместо лица было белое пятно. Ты звал меня, а я кричала в ответ, но ты не слышал… – по щеке катится одинокая слезинка. – А иногда я видела тебя в огромном поле, ты все бегал и бегал там, искал меня, а я стояла совсем рядом… но почему-то не могла пошевелиться, не могла крикнуть. Но я знала, что когда-то ты меня найдешь… – всхлипывает и смотрит на меня так открыто, искренне…
Сердце разрывается. Душу щемит. Сколько маленькой и хрупкой девочке пришлось пережить! Ненавижу себя! Почему раньше не нашел?! Не оградил! Нет мне прощения!
Попадись они мне сейчас, эти ничтожные, беспринципные существа, голыми руками бы разорвал. Перед глазами мелькают кадры расправы. Только это ничего не меняет. Не вернет Надежде утраченные годы жизни. Не сотрет ее страдания.
– Все в прошлом, моя маленькая, – бережно прижимаю дочь к себе. – Папа всегда будет с тобой рядом, – голос срывается.
Дочь пробуждает давно забытые эмоции.
Малышка слегка обнимает меня здоровой ручкой. Прижимается к груди. Какое это одурительное чувство, просто обнимать своего ребенка!
Она меня не оттолкнула! А ведь я заслужил. Удивительная девочка. После всего пережитого она источает такую чистоту и доброту. Моя дочь. Она рядом со мной. Шумно вдыхаю ее аромат.
– Я знаю, – столько уверенности в голосе дочери.
Больше никаких кошмаров. Я уничтожу их все. У нее будет самое счастливое детство.
Стерва показывает мне кулак. Раскраснелась. Хмурится. Пшеничные волосы разметались, губы припухли. Ровный, аккуратный нос чуть вздернут вверх, большие миндалевидные глаза с длиннющими ресницами сверкают от ярости. Шарм в ней определенно есть. Но это все притворство. Отрепетированная годами маска.
– Нам потом надо будет серьезно поговорить! – в ее голосе угроза.
Серьезно? Угрожает мне? Даже забавно.
Во мне просыпается азарт. Вот гнев ее реальный, оттого и очень вкусный.
– Непременно, – скалюсь в предвкушении.
Люба фыркает.
Переборщить тоже нельзя. Она беременна. Надо держать себя в руках.
Хотя свое отцовство тоже не помешает проверить. Наташкины бредни звучали убедительно. Но я больше никому не верю.
А судьба в очередной раз меня испытывает. Почему именно эта женщина? Мало она разрухи принесла?
Она оживила призраков прошлого. Вулкан ненависти во мне проснулся, и бурлит, норовит вырваться наружу.
Нельзя. Не время. Пусть родит…
У меня есть дочь. Скоро будет сын. Об этом надо думать, чтобы не сорваться.
И все же есть у меня к ней чувство благодарности. Люба вырвала мою дочь из ада. Поставила на ноги. Заботилась. Она хорошо относится к Надежде. Но и тут уверен, не обошлось без меркантильных мотивов.
Эта история отлично протолкнула карьеру червивого веника. Во всем у нее расчет.
А за свой поступок Люка получит мое снисхождение.
Конечно, на ее месте тогда в прошлом могла оказаться любая. Но оказалась именно эта стерва. И расплачиваться ей. Ее поступок невозможно забыть. Уж тем более, никогда не простить.
Надо запастись терпением. Не позволить своим демонам возмездия раньше времени сорваться с цепи.
Судьба повторяется, снова мне жить бок о бок со лживой стервой.
Нет. Сейчас все иначе, я нашел свою дочь.
– Как ты себя чувствуешь? – интересуюсь у Надежды.
***
Немыслимо! Вениамин за три года не добился расположения Надюши! А этот… сумасшедший уже с ней обнимается! С мужем дочь вежливо общалась, но никогда его не обнимала. Между ними всегда была отчужденность.
Вениамин не обижал малышку, но и не уделял ей особого внимания. Но он оплачивал лечение… как выяснилось, не до конца. И мне надо как можно скорее найти деньги. Долг в клинике сам себя не оплатит.
И уж точно я не обращусь за помощь к этому! Он опасен. Втирается в доверие к моей дочери, дает непонятные обещания! Приписал себе отцовство моего сына! Чем больше думаю, тем сильнее закипаю. Бред!
А что дальше от него ожидать? Какие истинные мотивы?!
Смотрю, как они обнимаются и на душе кошки скребут. Хочется прижать к себе свою девочку. И запретить наглецу даже смотреть в ее сторону. Только нельзя пугать Надюшку. Потому молча наблюдаю за их «идиллией».
– Приехали, – изрекает мужик, – Вот твой новый дом, – помогает малышке выйти из машины.
– Ого! Замок! – в детском голосе неподдельный восторг. – Как у принцессы!
Дом и правда походит на замок из доброй сказки. Большой, светлый, огромный. У нас с Вениамином был гораздо скромнее. Но там был уют! Я его своими руками создавала. А тут все чужое, враждебное.
Нас встречает целый штат прислуги. Теряюсь. Для чего этот цирк? Надюша вертит головой, на лице улыбка. Как бы потом ее ни постигло разочарование. Надо с ним поговорить с глазу на глаз. Выяснить все. И уехать, пока это не зашло слишком далеко.
Константин представляет мне врача и двух медсестер. Показывает оборудованную для дочери комнату. Он что скупил магазин игрушек? Такого изобилия я даже не видела на прилавках магазинов.
– Это все мне? – пищит от восторга дочь.
– Тебе,– улыбается ей в ответ. – Правда, не успели сделать ремонт. Но это даже к лучшему, сама сможешь выбрать интерьер и цвет, – они болтают, словно знакомы сто лет.
Он реально подготовился. Только зачем? Пусть подсознательно я и понимаю, вред ребенку он не причинит. Но… это все равно случится! Дочь привыкнет, поверит в его бредни. А дальше снова разочарование.
Поговорить сразу не получается. Нас зовут на обед. Стол уставлен невероятными блюдами. Я даже названий таких не знаю. От запахов кружится голова.
– Тебе надо хорошо питаться. Потом необходимо провериться у специалиста, – заявляет менторским тоном, накладывая мне в тарелку разнообразные деликатесы.
