Что там происходит? Что вообще случилось? На нас напали темные маги? Люди! Ау! Что там такое!!!
Наш поток смешался с другими потоками. Такими же перепуганными, растерянными и ничего не понимающими!
– Дракон!!! – закричала студентка с короткой стрижкой в дремучих очках. Огромная тень пронеслась вдоль огромных витражных окон.
– На Академию напал дракон! Я его видел!
– Ох, ты ж, святые суслики! Серьезно? Дракон? – ужаснулся кто-то мне прямо на ухо. – Настоящий?
– Прямо возле окон пролетел! Прикиньте! – задыхался девчачий голос. –Вот так «вжух»! А потом башня хрусь! И все!
– Ух, ты ж, ушки – раскладушки! Правда? – снова ужаснулся кто-то на ухо. И это начинало раздражать.
– Он – во! Не, во! Короче, с нашу башню! Его кто-то призвал! По-любому! – визжал белобрысый первокурсник, внося толику ужаса и ясности в ситуацию.
– Ах, ты ж ежики боевые! – бубнел кто-то на ухо. – А кто?
У меня над ухом поселился какой-то детектив! Сейчас расследование проведет! Ага!
Грохот заставил вжать голову в шею и прикрыть голову руками. Парализующий страх приклеил ноги к полу. Как раз вовремя. Потому что пол зашатался.
Осознание дошло с брызгами стекол.
Дракон? У меня внутри все похолодело! Напал на Академию? Мне срочно нужно в свою комнату! Вот прямо не срочно, а СРОЧНО!!!
– Сохраняйте спокойствие! Сохраняйте спокойствие! – убеждал кто-то из преподавателей. – В главный зал! По одному!
Нет-нет-нет! Я сейчас! Я быстро! Тут бежать всего ничего! Два портала!
– Я тоже хочу сражаться с драконом! Подожди меня! – меня дернул какой-то герой.
Но я спасла его жизнь прицельным пинком. Его мама должна каждый год вязать мне теплый свитер и передавать имбирные пряники.
Я буравила локтями толпу. И продиралась сквозь дебри перепуганных очевидцев.
– Всем отойти от окон на безопасное расстояние! – командовал голос за спиной.
Академия шаталась, тряслась, съеживалась. Окна дребезжали. По потолку бежали трещины. Наперегонки с ними все бежали в главный зал – самое безопасное место Академии.
На пол и головы сыпалось все министерское финансирование. Что творилось снаружи, страшно было представить! Судя по грохоту, от Академии останутся одни руины.
Огромная тень хищно скользила вдоль окон.
В такие моменты внутри все сжималось. По телу бегали мурашки. Ватные колени прогибались. Сердце скакало: «Только не …Только бы не…». Когда тень исчезала, следовал невольный выдох облегчения: «Очешуеть!».
Дракон выламывал башни, срывал крыши, сносил стены. После каждого грохота слышались дружные визги.
Лопнувшие стекла брызгами летели под ноги. Портреты падали со стен и разбивались.
Меня два раза роняло на пол. Я визжала, прикрывая голову руками.
Я упорно бежала по коридору. Пол под ногами вздрагивал и трясся. Меня швыряло туда-сюда от «древней магии» к «новейшим магическим открытиям». Стенды разбивались. Витрины трескались. Статуи кончали жизнь самоубийством.
– Ну же! – орала я, прикладывая руку к двери своей комнаты. В комнате царил бардак! Шкаф завалился. Учебники валялись растерзанные на полу. Под кроватью ловко исчезали мои голубые трусы.
– Иди сюда! – процедила я, падая на колени и шаря рукой под кроватью. – Иди сюда! Угнетатель носков и убийца маминых нервов!
Схватив трусы, я потянула их на себя. За ними вылезла чешуйчатая морда. «Фуф!», – чихнул на меня самая милая и полезная в быту животика.
– Давай, не вредничай, Фуфлыжник! – испугалась я, хватая сумку со стола.
Я вытряхнула оттуда все конспекты. И стала засовывать возмущенного Фуфлыжника.
– Да что ж ты! Ну? А попу кто заправлять будет? Голову засунул и все? Спрятался?
С усилием я протолкнула чешуйчатую попу в сумку. Из сумки вынырнула любопытная морда.
– Там и сиди! – строго приказала я. И рукой заправила ее обратно.
Прижав сумку к груди, я вскочила на ноги.
– На! На тебе носок! – трамбовала я носок в сумку.
И тут время остановилось. Я знала, что в самые страшные моменты может показаться, что время действительно идет куда медленнее. Чтобы дать возможность насладиться ужасом сполна и разглядеть свой конец.
Я видела, как медленно вылетают стекла в узком окне. Как прыгает гоблинским шаманом мой письменный стол. Как шуршащими птицами взлетают мои драгоценные конспекты.
В окне промелькнул огромный желтый глаз с поперечным зрачком. И раскрытая жуткими зубами пасть заслонила свет.
– А вдруг это мама? – промелькнула мысль.
Я сделала шаг назад, прижимая сумку к груди. И увидела, как в окне медленно мелькает чешуйчатое брюхо. Я могла разглядеть каждую серую чешуйку. Словно по отвесной стене полз огромный змей.
Дракон раскачивал башню, как молочный зуб. Наверное, он был уверен, что потом у нас вырастет «коренная башня».
Я посмотрела в окно. Это – никакая не мама. Скажем так, это полноценный папа! Дракон сидел на студенческой башне. И в окошко был виден кусочек… хм… папы…
Удар хвостом покачнул башню. Меня выбросило за двери. Я бросилась к порталу. В сумке кто-то чавкал носком.
– Вкус-с-сно тебе? – прошептала я, бросаясь к следующему порталу.
– Быстрее! – подгоняли меня преподаватели, размахивая руками. Я бежала к дверям в главный зал. Ботинки хрустели стеклами. Перепрыгнув через разбитую статую, я юркнула в закрывающиеся двери.
Как это мы еще не собрались дружным коллективом и не запинали дракона заклинаниями? Учитывая, сколько денег придется сдавать на реконструкцию Академии, дракон был бы не жильцом!
Зал был наполнен испуганным шепотом. Студенты кучками сидели вдоль стен и под колоннами. Старый ректор расхаживал и пересчитывал студентов и требовал списки.
– Ангелиза! Ты как? – послышался голос, на который я радостно обернулась.
На меня красивыми серыми глазами смотрел Ион. Он жив, здоров! Какое счастье!
Я облегченно ткнулась ему в плечо. И выдохнула. Сумка зашевелилась. И я осторожно отвела ее назад.
– Я так за тебя волновался! – мои плечи растирали. – Ты где была? Сумку давай!
– Не-не-не! Эм… просто за конспектами бегала, – соврала я, пряча сумку с Фуфлыжником за спиной.
Ион смеялся. Ему не понять тягу к учебе. Успеваемость у него прихрамывала. Но папа выдал ей костыли. Так, на костылях, она доковыляла до последнего курса.
Однако, я никогда не смогу развидеть скелетов, которые танцуют эротический танец. И зомби, изображающего стриптиз с отрыванием собственных конечностей. Чтобы бросить их в благодарных зрителей.
Мы уселись возле стены.
С потолка сыпалась штукатурка. Зал ходил ходуном. Защитные заклинания мерцали, удерживая стены и потолок от падения. Где-то над нами слышался страшный бешеный рев.
А я держала руку на сумке. В сумке мирно доедался мой носок. Со зверским аппетитом.
– Больше никогда так не делай, – меня прижали к себе и стали дышать в макушку.
– Обещаю! Больше не буду, – улыбнулась я, потершись щекой о черную мантию.
Все некроманты носили особую форму. Она чудесным образом подчеркивала аристократичную бледность лиц. Оттеняла пепельные волосы. И увеличивала количество разбитых женских сердец.
– Ой-е-е-ей! – взвизгнули все, когда с потолка отвалился целый пласт. Я тоже вздрогнула. Неужели прорвался?
– Без паники! – твердили преподаватели. – Макдаун! Прекратите бегать туда-сюда! На место сядьте! Тоже мне, драконоборец! Эмилия Стоунвуд! Хватит орать! Вы орете громче дракона! От того, что вы орете, дракон никуда не денется!
– Он просто оглохнет. И тогда его будет легче подкрасться и убить! – усмехнулся любимый.
– Агнесса Мироуз! Прекратите плакать! Вы так рыдаете, словно он конкретно за вами прилетел! И жаждет подливки из ваших соплей! – уперла руки в боки преподаватель по Защите от темной магии – мадам Винс.
Ей было уже далеко за шестьдесят. И она всю жизнь прождала своего принца. И сейчас продолжает ждать. Чтобы посмотреть в его бессовестные глаза и устроить ему скандал: «Ты где шлялся, паскудник!». По вечерам она жаловалась кактусу. И вязала варежки. Причем, все левые. Правые ей никак не давались.
– Что дракон забыл в Академии? Их никто уже лет сто не видел! – слышался голос Иона. Ему было не страшно. И мне это ужасно нравилось.
– Не знаю, – пожала плечами я, радуясь, что с ним все в порядке. – Если бы бухгалтерия не была в отпуске, в декрете и на больничном, то ему бы яйца оторвали. Сняли бы туфли на каблуках и отогнали бы.
– А потом бы отшлепали сметой на ремонт! – усмехнулся Ион. – Но все таки! С какого перепугу он напал?
Я, конечно, догадывалась, что забыл в Академии дракон. Но где гарантия того, что вместо переклички: «Папочка! – Сыночек!», моего Фуфлыжника просто не съедят?
Я еще не дочитала книгу «Как приручить дракона, сохранив при этом все конечности!».
– Вот прорвется, тогда все сходим в туалет! А пока держите себя в колготках, Венсант Найтвиль! Не чешите, не теребите и не задавайте глупых вопросов, когда он улетит? Сейчас расписание посмотрим, и скажем! – усаживали еще одного героя на место.
– Мы уже сообщили в министерство! – кричали с другого конца зала.
Я сидела, просто прижавшись к любимому. Одну руку я грела в чужой руке. А вторую прятала в сумке. И кое-кто кусал меня за палец.
Казалось, вот оно – счастье. Лучший парень в Академии, отличные оценки, последний курс и три экзамена автоматом.
Но буквально через несколько часов мир перевернется с ног на голову. В тишине разрушенного зала послышаться шаги. И мягкий голос произнесет: «Ну что, детки – конфетки… Поздравляю, вы доигрались до инквизиции!».
Глава первая. В которой я потеряла покой и правый носок
Улучшения в судьбе пока не происходили. Но потом все стихло. Мы посидели немного со словами: «Мандраговенько как –то! Может, притаился?». Но было тихо. Мы решили посидеть еще со словами: «Чем сфинкс не шутит?». Нижние «сфинксы» все еще загадочно сжимались.
Сначала мы обратились к экстрасенсам. Те собрались в дружную кучку. Чтобы сверить прогнозы. Из кучки долетало: «Может, просто скажем, что дракона нет? Если что свалим, что дракона не видела, а это – драконица?».
Они шуршали, пытаясь предсказать наше будущее. Поставляли чувствительные чакры потокам энергии. Обсуждали гадание на наличие дракона по драконьим какашкам в округе.
– Вот! Вот! А я говорил, – гордо произнес преподаватель по прорицанию.
Это был хитрый дедуган с прищуренным глазом и бородавкой. Он принципиально игнорировал штаны. И носил женскую мантию с обвесом в виде бус, цепочек и всего, что отберет на уроке.
Дед требовал, чтобы его называли Мадам Гадриэль. И в ответ на «Здрасте!» смотрел на тебя так, словно за углом тебя караулит смерть. «Ай-я-яй! Такая молодая, а уже…», – качал головой он. И страшно замолкал. На первый курс этой действует до истерик и воплей. Старшекурсники давно привыкли и отвечают: «И вам того же!».
Гендерная интрига вскрылась случайно. Когда Мадам Гадриэль упал с лестницы. Мы выяснили, что это вовсе не бабушка. А полноценный дедушка. Который опрометчиво проигнорировал нижнее белье. С тех пор его называют Гадиком.
– Ну, и какие у нас какие неприятности? – прищурил правый глаз Гадик.
– Предсказанные лично вами, – ответили все.
И пока самые бесполезные паникеры были заняты, ректор решил выпустить первых «голубей».
И подождать результата. «Дракона нет!», – крикнули нам.
И мы стали недоверчиво подниматься и отряхиваться.
Система восстановления Академии, запущенная ректором, возвращала куски штукатурки на место.
Итого. Что мы имеем? Три башни под корешок.
– Ура! Там наши контрольные! – обнимались счастливые целители.
– Я их забрал в комнату, – хладнокровно произнес их куратор. Добрый молодой доктор с глазами убийцы. Звали его Амиэль.
Его именем были исписаны стены во всех женских туалетах. Именно на него западали первокурсницы. Отпускало их только к курсу третьему. И с этого момента формировался стойкий иммунитет к его бездонным холодным глазам, к кривой улыбке «Мне фиолетово!» и таинственному молчанию.
Мы выходили по одному, осматривая разрушенный коридор.
– Ох, ты ж, палочки – по постели моталочки! – выдала уборщица, глядя на руины. И упала в обморок.
Мы были о ней лучшего мнения. Если бы ее предшественница Миссис Пик, не ушла на пенсию, то дракон надолго бы запомнил нашу Академию.
