«Уходят поезда»
Отпечатки на стекле и разбитые сердца,
И порезы на руке, и слеза в пустых глазах
Мне напомнят о тебе, как опавшая листва,
Стелящая ковёр в середине сентября.
По рельсам убегала горькая печаль,
Не встретимся мы более, милая, прощай.
По коже дрожь. Табачный дым. Убитая душа.
Станция «Конечная», а мне туда нельзя.
Стою один, а подо мной – несутся поезда.
Вагонов караваны растворяются в глазах,
Среди города во мраке раскинулся вокзал,
И мёртвый пепел, что парит, вдруг ветер растерзал…
И я признаться должен, здесь всё как год назад:
С одинокого перрона уходят поезда.
Потёртый таксофон. Пустота в глазах.
Из остатков скверной памяти номер твой достал.
В это же мгновение вспомнил наш скандал:
Разбитая посуда, порезы на руках.
Я опустел. Я не горю, как от гранат запал.
А доверять календарю и вовсе перестал…
И сердца стук звук рельсов заглушал.
Поезд уносился. За ним мой взор бежал.
Пронзительными взглядами тебя я провожал,
Но взгляд, увы, не поезд. Тебя я не догнал.
«Я потерял себя»
Я потерял себя среди бетонных улиц,
Где толпами блуждают тысячи сердец.
И их, порой, ну ничего не отличает —
И каждое из них украшает свой рубец.
Был я потерян в бесконечных лабиринтах,
Где холод с безысходностью – обыденность быта.
Я привык к разрухе, к стране своей избитой,
За которую, моментами, терзается душа
Я заплутал в стенах свой квартиры,
Холодный облик этих стен видел много лишнего.
Когда стены беспощаднона‘психику давили,
Я в спешке стремился подняться на крышу.
Я потерял себя во вьюгах зим суровых,
Метелью обернётся разбитая душа.
Мне больше не грозят дождей сезоны,
В которых мы с тобою убегали от дождя.
Я потерял себя в том месте, где искал,
И не найти себя, признаюсь, очень больно.
Я одиночества давно бояться перестал.
Я сдался в плен страданий добровольно..
«Счастье не за горами!»
– Счастье за горами! – сказал бы пессимист,
Среди серых «муравейников» надежду потерявший.
Его бы поддержало общество без лиц,
Успехи его весьма преукрашены
Что счастье для них? Большие зарплаты?
Большие дома или куча машин?
Стрелка часов на моём циферблате,
Покажет мне время без лжи паутин.
Счастье ведь рядом: матери взгляд,
Небо и воздух, любовь и друзья.
Счастье – во времени, счастье всё в тех,
Кто тебе, друг, остывать не давал!
Счастье – в мгновении, счастье – в глазах,
Что для тебя океаном явились!
Счастье таится в единственном слове.
В слове с названием «Жизнь»!
«Чай на столе»
Чай на столе быстро остыл,
С ним остывали «вечные» чувства.
Пепел души. Ветра порывы.
Петля. Грустная люстра.
Синий «цветок» конфорки угас.
Любовь оказалась иллюзией.
Сбитый с путей потерял свой компас.
Любовь оказалась контузией.
Давит тоской омут квартиры,
От этого вовсе не грустно.
Чувства убиты кононадой мортир,
Во мне осталась лишь мёртвая пустошь
Пар поднимался ввысь к потолку,
Я провожал его взглядом.
Чай остывал, а я был в бреду,
Любви мне больше не надо..
«Я любил одну лишь тебя»
Я любил, ведь, одну лишь тебя,
И пытался найти лишь похожих.
И твой запах среди января,
Я пытался услышать в толпах прохожих…
Я любил твои лишь глаза,
В их печали нашёл своё счастье.
Я глаза эти помню всегда.
Твой взгляд был обрывом. С него я сорвался.
И руки те в шрамах я тоже запомнил:
Кожа нежна и прелестно бледна.
Я поднимался к тебе очень долго,
Но достигал при подъёме лишь дна…
Я надеждами ложными жил,
Мой порыв чересчур был дотошен.
И как дроби огней на вспотевшем стекле,
В голову лезут мысли о прошлом…
И забыть о тебе не хватает мне сил.
Много попыток. Всё было тщетно.
Я тобою болел и безумно любил,
Был забыт и убит беззаветно…
«И я Россию восхваляю!»
И я Россию восхваляю!
Не позабыл я праотцов!
К своей стране любовь питаю,
Она – спокойствия оплот!
Сна – одна. И против мира
Воспряла духом до высот!
Я лучше слягу прям в могилу,
Но не предам сердечный зов!
Пусты слова. Мы жили в мире.
Одно сплошное колесо.
А в спину нам кинжал вонзили.
Не кто-то – братский наш народ!
Мы мир хранили, не сдаваясь,
Мы все заветы берегли!
В горнило пекла погружаясь,
Спасти заблудших не смогли!
И я Россию восхваляю!
Свою страну всегда любил!
И в ярком пламени сгорая,
Готов распасться на угли!
А кровь моя бежит по венам!
Вам не понять меня, увы.
Меня поймёт моя Россия.
Я не стыжусь её! А вы?
«Я был весьма самонадеян»
Я был весьма самонадеян;
Не тем я людям доверял.
За это будет моё темя
Разбито теми, кем дышал.
А близких круг я сделал уже.
Сейчас уже я не слепец,
И монотонный облик лужиц
Напоминает о тебе.
