Жизнь как квест
Елена Казанцева
Годы обучения в институте позади. Заветный диплом в руках. Мы с моим парнем вернулись домой. Сразу подали заявление в загс, свадьбу назначали на конец сентября. Родители были рады и начали готовиться к свадьбе. У нас все было хорошо.Здесь главное слово «было».Если бы не Анька. Я застала своего жениха со спущенными штанами. После этого жизнь моя резко поменялась и понеслась совсем в другую сторону…Я все бросила и уехала в столицу. И решила, что теперь в моей жизни есть только будущее, где ничего, кроме моей карьеры нет. Я думала, что в моей жизни мужчины больше не появятся.Я ошибалась.****Девушка Света пытается решить свои проблемы в жизни. Параллельно решает проблемы своих родителей, которые разводятся. Потому что папа изменил маме.
Елена Казанцева
Жизнь как квест
В жизни такое бывает…
Предисловие
Годы обучения в институте позади. Заветный диплом в руках. Мы с моим парнем вернулись домой. Сразу подали заявление в загс, свадьбу назначали на конец сентября. Родители были рады и начали готовиться к свадьбе. У нас все было хорошо.
Здесь главное слово – «было».
Если бы не Анька. Я застала своего жениха со спущенными штанами. После этого жизнь моя резко поменялась и понеслась совсем в другую сторону…
Я все бросила и уехала в столицу. И решила, что теперь в моей жизни есть только будущее, где ничего, кроме моей карьеры нет. Я думала, что в моей жизни мужчины больше не появятся.
Я ошибалась.
****
Девушка Света пытается решить свои проблемы в жизни. Параллельно решает проблемы своих родителей, которые разводятся. Потому что папа изменил маме.
Глава первая
С Мишкой мы дружили с детства, выросли в одном маленьком городке, вместе холили в один садик, затем в школу. Нас разлучила учеба в институте, я уехала в областную столицу и там поступила в юридический, а Мишку отец отправил в Москву в политехнический институт. Отец его по тем временам был человек состоятельный. Имел небольшой заводик по производству крепежа, и ему нужен был продолжатель его дела, поэтому он сам выбрал Мишке профессию. А Мишка хотел стать программистом, но отцовской воле сопротивляться не стал.
Нас с детства дразнили женихом и невестой. Поэтому, когда мы стали парой, это некого не удивило. Началось все очень скромно, просто однажды мы вновь встретились на летних каникулах. Что уж там случилось, сказать сложно, гормоны, наверное, заиграли. Но мы с Мишкой все каникулы бегали на свидания, обжимались по углам, целовались. И с тех пор старались надолго не разлучаться. Мишкины родители оплачивали мне билеты на самолет, и я летала к Мишке в Москву в гости на праздники. На каникулах мы встречались в своем родном городе. Родители наши были за нас рады, особенно моя мама. А Мишкин отец даже как то сказал, что вот выучусь я на юриста, пойду к нему работать на завод, свой юрист всегда пригодится.
Время шло к диплому, и Мишка сделал мне предложение. Красиво, все как в фильмах. Ресторан, кольцо с бриллиантом, шампанское, родители светились от счастья.
И вот заветный диплом в руках. Мы с ним дома. Сразу же подали заявление в загс, свадьбу назначали на конец сентября, родители были рады и начали готовиться. У нас все было хорошо.
Здесь главное слово – «было».
В конце с августа решили всем классом поздравить нашу учительницу, у нее было день рождение. Собрались почти все, не было только двух мальчишек, их вдруг забрали в армию. Да еще Аньки Селиверстовой. Она у нас после школы подалась в модели. Жила то в Питере, то в Москве. По подиуму ходила, в разных рекламах снималась, то и дела мелькала на страницах женских журналов, но отчаянно пыталась пробиться на подиум Милана. Только там таких желающих много.
В самый последний день, Анька все-таки прилетела.
С Анькой в школе мы сидели вместе за одной партой. Она всегда была недалекой и туповатой, поэтому старалась со мной не ссориться и дружить. А я была круглой отличницей и частенько давала ей списывать. Контрольные работы я успевала решить за себя и за Аньку, и она этим пользовалась. С девятого класса Анька стала местной королевой красоты, за год она вымахала выше метра семидесяти пяти, и все ей стали пророчить карьеру модели. Она и правда была тонкая и звонкая, с ногами «от ушей», и довольно симпатичной мордахой. Ее мама обивала пороги модельных агентств, устраивала ей кастинги, рассылала ее фото. И даже выбила ей возможность поучаствовать в показе подростковой одежды. И таки добилась своего. Аня подалась в модели.
После этого в школе Аня напрягаться перестала, и на все мои увещевания, что надо учиться говорила: Зачем мне учиться, я же красивая!
Для всех мальчишек и девчонок, Аня была непререкаемый авторитет, ее слушались все пацаны и девчонки от старших до младших классов. Если Аня говорила, что меня трогать нельзя, то никто ко мне не приставал, подножки не ставил, денег с меня не тряс. Мы жили мирно и даже дружили, если это можно было назвать дружбой. Но дальше наши пути разошлись.
И вот мы вновь в стенах родной школы.
Старые потрепанные стены на десятки раз покрашенные в зеленый цвет. Кое-где краска уже облупилась, и можно разглядеть десятилетние слои, это как сходить на археологические раскопки, под этими слоями иногда открываются целые опусы, написанные десятки лет назад. Старые скрипучие парты давно выкинули, их заменили новенькими светлыми столами и неудобными жесткими стульями. На черной доске кто-то уже написал цветными мелками поздравительные стихи для нашей учительницы. Море букетов, добрые пожелания, а еще чай и конфеты с тортиком.
И тут вошла Анька, все мужское население резко выдохнуло и забыло, как дышать.
За те пять лет, что мы не виделись, Анька стала просто красавицей. Ещё выше, ноги еще эффектнее. На ней была очень короткая юбочка и каблуки сантиметров этак двенадцать. Черные роскошные волосы гладкие, длинные, блестящие рассыпаны по плечам. Время во время разговора она встряхивает своей густой шевелюрой, ну прямо как застоявшаяся в стойле лошадь. Губы чуть увеличены гелем, высокие скулы, немного впалые щеки, размер груди твердая двоечка. Сразу было понятно, что тут постарался хороший пластический хирург. Но все это Аньку не испортило, наоборот преобразило.
Она от природы не обладала бюстом, маленькие прыщики не в счет. По этому поводу она всегда комплексовала. Поэтому работу хирурга все пацаны заценили сразу. Красивая стала зараза.
С Аньки все мужское население нашего класса не сводило глаз, слюной весь пол закапали. Мишка тоже туда же, потом долго передо мной извинялся, что, мол, бес попутал. Знаю, какой это бес.
И видимо бес его попутал не один раз.
Вечеринка перетекла в кафе. Там добавили спиртного, кучу коктейлей и понеслось. На танцполе все зажигали, танцевали, кто на что горазд. И только Анечка грациозно скользила на умопомрачительных шпильках. Наши мальчишки отчаянно отбивали ее у заезжих красавчиков и мачо кавказкой наружности. А уж если играл «белый» танец, тут просто очередь выстраивалась. К концу вечеринку, уже не только я была зла на Аньку, но и все наши девчонки. Правда в конце вечеринки мальчишки пошли провожать нас толпой, и тут предпочтений ни для кого не было.
Больше всего удивило, что на следующий день Аня не укатила обратно в Москву. Она осталось в нашем захудалом городке, объясняя это тем, что ждет контракта. А как же карьера модели? Анечка ответила, что карьера модели от нее никуда не денется. Уж не знаю, какой она ждала контракт, но через неделю все знакомые обсуждали, что Аню отец Мишки принял на работу секретарем.
И стала я замечать, что Аня как-то очень уж трепетно относится к Мишке. То в Мишкином кабинете я их застану, то дома у Мишки чаи распивает, то он Аню на машине куда-то повез. Он говорит по делам, по работе. Я не устраивала скандалов, а зря…
Работой Аню особо не напрягали. Она сидела в приемной директора за шикарным столом. Перед ней стоял крутой яблочный монитор. В одной руке она держала телефон и цокала пальчиком с маникюром по новенькой клавиатуре другой рукой. Она старательно пыталась сделать умное лицо и нахмурить красивый лобик, усиленно набирая текст. Хмуриться у нее получалось плохо, ботокс сделал свое дело, поэтому мимика на лице была незаметной. Аня походила на большую, пластмассовую куклу Барби. Большую часть дня Аня просто сидела и подпиливала себе ногти. Даже не знаю, за какие такие грехи папа Миши взял ее в свои помощницы и отправил на пенсию своего бывшего секретаря, хотя та была еще ого-го.
Говорят, его жене кумушки все уши пропели, что ее благоверный на старости лет с ума сошёл, «бес в ребро». Но его жена только отмахивалась все приговаривая: Весь бизнес на меня записан, куда он денется.
Теперь в приемной Мишкиного отца торчала умопомрачительная секретарша в узкой короткой юбчонке, смахивающей на набедренную повязку; облегающей кофточке от именитого бренда с огромным вырезом, чтобы было всем видно труды ее пластического хирурга; или цокала на высоченных шпильках по управлению завода. Посетители в приемной просто головы сворачивали, когда Аня проходила мимо.
Видимо от Аниных длинных ног шею себе свернули не только посетители, но и мозг кое у кого поплыл. И однажды это разрушило в одночасье все мое так лелеяное будущее.
Нам шили к свадьбе наряды в ателье. Швеи ошиблись и прислали мне Мишкин костюм, а ему привезли мое платье. И я решила не ждать вечера, завести ему костюм на работу, а затем заехать к ним в коттедж и забрать свое платье.
Черт меня дернул.
Я зашла в приемную в разгар рабочего дня. Здесь было неожиданно пусто, но где-то в одном из кабинетов были слышны голоса, и странные звуки. Почему–то я решила зайти к Мише в кабинет, подумав, что если его нет, то просто оставлю ему пакет из ателье и напишу записку. По привычке в кабинет вошла без стука.
То, что я там увидело, повергло меня в шок. В первые секунды у меня просто отпала челюсть. Это было как в плохом порнографическом фильме.
На письменном столе у Миши возлежала Анька, лиф платья был стянут к талии, обнажая идеально правильные силиконовые титьки второго размера. Её длинные ноги лежали на плечах моего Мишки, а сам Мишка стоял между ее ног со спущенными штанами. Он двигался и пыхтел, на его лбу от усердия выступили капли пота, мокрые прядки волос прилипли к коже. В тишине кабинета раздавались Анькины постанывания и противные чавкающие хлопки. Миша двигался размеренно, поступательно.
От вида этой сцены, у меня из рук с шумом выпал пакет с костюмом. Анька ойкнула и наигранно закрыла ладошкой рот и сделала испуганные глаза. Мишка испугался, дернулся, челюсть его отвисла, а глаза вылезли из орбит. Он застыл как соляной столб. Только Аня по-моему не испытывала смущения, она прикрыла второй рукой свою идеальную грудь и сказала: Упс…
Грациозно, как кошка, приподнялась и села, поджав под себя ноги, даже не пытаясь прикрыться. Да, я так не умела, негде мне было научиться такому фокусу.
При виде меня у Мишки все опало, он быстро наклонился, поднимая штаны, торопливо натягивая их, стыдливо опустив глаза в пол. Я подняла скомканный пакет с костюмом и бросила его в Аньку. Пакет угодил Аньке в лицо, от чего она скривилась, отбрасывая его рукой в сторону.
– Примерь, Анечка, женишку костюмчик, не жмет случайно!
– Ты чего, юродивая, макияж мне испортишь.
– Подавись, – выплюнула я ей в ответ, и, повернувшись к Мишке, крикнула, – свадьба отменяется, милый.
– Светочка, ты все неправильно поняла, – промямлил Мишка.
– Что я неправильно поняла, что ты свой ..этот …в эту…эту шлюху засунул…или может мне это все привиделось…
– Светочка, у меня просто срыв, у мужчин так бывает…перед свадьбой…
– Вот и шпилься теперь до скончания века со своей… прости господи…Свадьбы не будет!
– Фу как некрасиво ты выражаешься, как бабка базарная, – пропела Анечка с московским ударением на «а», потягиваясь и одевая на себя лифчик.
– Анечка, а ты вообще рот закрой, а то глупость какую-нибудь сморозишь. У тебя мозгов нет!
И я вылетела из кабинета, слышала позади себя топот и шум падающего тела, видимо Мишка попытался меня догнать, но споткнулся, тяжело бегать со спущенными штанами, запнулся убогий.
Дома был грандиозный скандал.
Мишкина мама орала на его отца: Зачем ты эту шлюху взял на работу! Мишкин отец всячески пытался отговариваться и обелить репутацию Ани. У меня даже закралась мысль, что он и сам не прочь на Ане «покататься». Мои родители орут и обзывают последними словами Мишку. В общем, врагу не пожелаешь. В этой кутерьме, никто не обратил на меня внимания, меня нет, никого не волнуют мои переживания. Все друг другу высказывают претензии, и считают деньги, уже потраченные на свадьбу.
А у меня рухнула жизнь, но разве родителям есть дело до меня.
Конечно, свадьбу мы отменили. Красивое свадебное платье я вернула Мишке, с присказкой «Пусть Анечка его донашивает».
Глава вторая
Все последующие дни были как в тумане.
Вечером набежали мои подружки, все осуждали Мишку и жалели меня, только от их жалости мне становилось все хуже и хуже. Сердце сжимала тоска, оно кровоточило, словно я вырвала кусок, а заплатку поставить забыла. Хотелось выть от тоски. Подруги старались помочь. Только толку от этого было мало. Одна предложила «клин клином вышибают» и указала на нашего одноклассника Стаса, что давно по мне сох. Только Стасик за те пять лет, что учился в институте, сильно изменился. Теперь это был лощеный хлыщ, метросексуал, как его обозвала моя лучшая подруга Настя. Такой Стасик вызывал только рвотный рефлекс. С модной стрижкой, зализанный, с бородкой, одетый с иголочки, в нем все было искусственное, как силиконовые титьки Аньки. Да и вел он себя не лучше. Нагло, беспардонно, сразу лез под юбку. Чем он был лучше Мишки. Нет, не такого парня я представляла с собой рядом. Стасик не стремился ухаживать, лишь затащить в койку, ему надо было поставить очередную галочку для победы. Очередная кукла в его койке.
Другая подруга посоветовала пойти и выдрать космы противной ведьме, отвести душу. И тут я представила, как буду подпрыгивать, чтобы добраться до косм моей соперницы, которая почти на голову выше меня. И мне стало смешно. Я так смеялась, что подруги даже испугались, они думали, что у меня началась истерика. Но смех только отрезвил меня, в моей бедовой голове поселилась сумасшедшая идея. И с каждым днем она приобретала все более четкие очертания. Я хотела сбежать из этого города.
Ведь весь городок перемывал нам кости, обсуждая мою расторгнутую помолвку, не состоявшуюся свадьбу. А я варилась в этом адском котле чужих эмоций, переживая каждый раз, терпя унижение, будто это не я Мишку, а он меня застал со спущенными штанами.
Однажды я гуляла с подругами в местном парке, и мы наткнулись на Аню с Мишей. Те шли, взявшись за руки, как когда-то мы с Мишкой бродили по этим аллеям. Он вел ее именно по тем местам, которые были НАШИ и только наши! Здесь мы были вместе! И в тех тенистых аллеях целовались! Здесь он предложил мне жить вместе!
Это было предательство! Он предал и растоптал последние мои надежды. Он окончательно растоптал остатки нашей любви.
Мне так стало плохо, что я сбежала.
И снова в моей голове родилась мысль, что надо бежать из этого города, бежать без оглядки. Вот только куда?
Меня добили мамины подруги. Они приходили по вечерам на посиделки, так мама называла вечерние чаепитие. И уж вволю проходились по мне своей жалостью, что утюгом по шкурке. И бедная то и несчастная, и брошена накануне свадьбы. От их причитаний еще больше хотелось выть.
Родители меня тоже не поддержали. Папа просто молчал. Как будто ничего не произошло. А мама…
Ох, уж эта мама! Она приходила с работы и начинала меня обрабатывать.
– Вот зря ты убежала тогда, надо было Аньку за волосы схватить, да по полу оттаскать, чтобы неповадно было чужих мужиков уводить, – с таких причитаний начинались мои вечера. – Выволочь ее прямо голую без трусов на улицу. Пусть знает, как чужих мужиков уводить. А ты нюни распустила.
– Мама…
– Не мамкай, лучше слушай мать и делай! Я бы ей оба глаза подбила! Этой сучке крашенной! За свое счастье биться надо! Зубами рвать!
– Не хочу я биться! Мама, ты не поняла? Он мне изменил, а мы ещё даже вместе жить не начали, – кричу я ей в ответ.
– Ну и что, всякое в жизни происходит. Зато она твоего жениха у тебя увела. А Миша из богатой семьи! Такие женихи, знаешь, на дороге не валяются, – пытается добить аргументами меня мама.
– Я так не хочу начинать жить! Не хочу предательства и измен!– я считаю свои аргументы честными и правильными, но мою маму ими не проймешь.
– Тю, нашла что сказать, да если бы я, такая как ты, была, так и замуж бы никогда не вышла.
У меня не осталось аргументов, и я звоню тетке. Тетя Зоя – это мамина родная сестра, но с мамой они долго были в ссоре, кое-как к сорока годам помирились. И моя тетка единственная, кого мама боится.
– Тетя Зоя, она меня достает, – жалуюсь я тетке и пересказываю все, что вывалила на меня мать.
– Нашла кого слушать, твоя мать еще та бля..ть, – смеется тётка. – Она твоего отца вот так и взяла, увела, прямо как эта Аня.
– Как увела? – удивленно спрашиваю я, мне даже не вериться, кажется, что тетка мамку оговаривает.
– Конечно, увела! Его с армии девушка ждала Даша, они уже свадьбу спланировали. Но он же молодой, горячий был, в яйцах дети пищали, – смеется тётя Зоя. – А Дашка до свадьбы ни-ни. Твоя мать то быстро его приголубила, ноги раздвинула и все. А потом пузом и взяла. Женился. Только счастья то в вашей семье и не бывало. На чужом несчастье свое не построишь.
