Пусть быстрее других, но я таки обратилась в овцу, своим блеянием сбивая с настроя половину группы.
Хохот стоял такой, что в ушах закладывало!
Я же в шкуре овцы банально запаниковала, боясь остаться такой навсегда. Даже успела Лине посочувствовать. Это для меня жуткое «бэ» временно. Релей же суждено ходить в шкуре овцы до самой смерти.
В итоге старушка с грозной фамилией Вулф вернула мне человеческий облик, влив насильно какое-то пойло из одной из колб на её столе, а потом выгнала нас всех, приказав семерым первокурсникам на следующем занятии сдать реферат по теме: «Самые необычные обороты за последние три века и уважение к ним».
– … и чтобы с выдержками из статей того времени! – Рыкнула профессор Вулф, захлопывая за последним дверь кабинета лично.
– Это ты виновата! – Зашипела симпатичная блондинка, толкая меня в плечо.
– Адептка Ситрэн! – Донеслось из-за двери. – За последние ПЯТЬ веков! И завтра ко мне после занятий на… трудотерапию!
Одногруппница яростно топнула ножкой, но молча убежала вниз по лестнице, зыркнув напоследок от души.
Я, теперь уже без опасений, поправила на плече лямку от сумки-рюкзака и потопала в общежитие, не веря своему счастью.
«Первый день подошёл к концу! Надо же!»
На ужин не пошла.
Академия гудела. Недовольных полученными наказаниями было куда больше, чем я могла себе представить.
Пока дошла до своей комнаты, несколько раз услышала фамилию Лины. И везде она звучала в неприглядном свете.
«Лучше поостеречься, – решила я, плотно закрывая за собой двери комнаты, не забывая про магический заслон. – Сегодня мы гостей не принимаем».
Хорошо, что душ и туалет были тут же, за соседней дверью, иначе всё могло обернуться куда хуже, чем мне бы того хотелось.
Я добросовестно сделала домашку, искупалась и залезла в кровать с томиком по истории Виёла. Обыск комнаты Релей ничего не дал, поэтому я хотела немного отвлечься и успокоиться.
Через пять минут поняла, что ничего не получится. Меня натуральным образом трясёт от жалости к самой себе.
А потом пришла истерика.
Как я и думала, она про меня не забыла. Накрыла с головой, как только я перестала изображать из себя стальную леди.
Разревевшись, уткнулась в подушку, чтобы слышно не было.
Кажется, я даже переосмыслила свои взаимоотношения с родителями. До попадания сюда мне казалось, что маме и папе на меня плевать. У них есть работа, дом… они сами. Им всегда было хорошо и без меня. Когда я переехала после бабушкиных похорон в общагу, родители, кажется, даже вздохнули с облегчением.
А сейчас вдруг это стало неважным!
Пусть счастливы! Разве это плохо?! Зато я всегда знала, что в любой момент могу попросить совета или помощи, и они, немного нотационным тоном, но дадут мне необходимое тепло.
«А теперь у меня никого нет! Совсем! И, положа руку на сердце, как вернуться обратно я не знаю! В любой момент меня могут разоблачить, а потом сдать дознавателям! И я сдохну в карьере, если не буду строго следить за каждым своим словом!!!»
– Ммммм, – простонала в подушку, заходясь слезами.
Как уснула, даже не вспомню, но сон стал моей отдушиной.
Я гуляла по лесу.
Всё дышало безопасностью и спокойствием.
Пройдя до самой опушки, присела на пенёк.
Не хотелось думать или снова, не дай Бог, жалеть себя. Ничего хорошего из этого не вышло в первый раз, не выйдет и во второй.
Такой меня, немного блаженной, и нашёл ночной гость.
– Ах, ты – сволочь! – Сразу с места в карьер кинулась я, теряя всю инфантильность.
Не узнать подонка, по вине которого я теперь живу чужой жизнью, было бы сложно. Его размытый силуэт врезался в память навсегда.
– Эй-эй! Ты чего! – побежал от меня, как ужаленный, гадский хранитель рода, отчаянно размахивая руками. – Возьми себя в руки. Я могу и уйти!
Пришлось остановиться. Скрипеть зубами от злости, но тихо и незаметно.
– Взяла… говори, что сделал со мной! И как всё вернуть назад?!
– Фух, – схватился паренёк за живот, пытаясь отдышаться. – Ничего себе ты – ненормальная. Теперь понятно, почему синяков на теле Лины сегодня нет. Ты – такая же чокнутая, как все остальные оборотни.
– ЧТО!? Да… да меня так ещё никто не оскорблял!
– Стой! Ладно! Беру свои слова обратно, – тут же поспешил всё исправить недоумок, оценив мой рывок в его сторону. – Но то, что ты здорово справилась с сегодняшними занятиями – правда. Согласись!
Я не повелась на лесть.
– Говори, как всё вернуть назад!
– Слушай, не злись. Убили бы мою хозяйку, – несчастно всплеснул руками телесный дух, садясь на землю. – Сама же видишь из её воспоминаний. Непригодна она к столкновениям с оборотнями.
Говорить, что я особо не копалась в чужих воспоминаниях, обращаясь только к необходимым мне сведениям, не стала.
– Рассказывай…
Лина Релей оказалась обычной сиротой. Выросла в приюте смесок. Уже по одному этому девушку не приняли в академии, где бродяжкам-полусилкам не место. То, что девочка не виновата в поступках своих родителей – никого не интересовало.
В свою очередь Лина выросла в приюте добрая и отзывчивая. Каким-то образом у смесок срабатывал стадный инстинкт, где сильный должен защищать слабого, а не наоборот, как принято в академии. Отсюда появились первые проблемы.
Лина только поступила в академию, а уже влипла в неприятности, когда помогла девушке, которую решили слегка придушить третьекурсницы за то, что она слишком долго смотрела на чьего-то парня.
По итогу Лину отделали третьекурсницы… и та глазастая спасибо не сказала. Даже лекарей не вызвала к пострадавшей.
Релей провела первую ночь в академии в кустах, пытаясь залечиться.
Тогда дух её рода и появился.
История душещипательная – я не спорила, но… меня эгоистично волновало собственное попадание.
– И что ты мне прикажешь с этим делать?
– Ты, правда, прости. – Ещё раз извинился дух, заламывая пальцы. – У меня не оставалось другого выхода. Лина после месяца преследований и издевательств решила покончить с собой, а я не мог позволить этому случиться. Релей – последний мимикрит.
Вздохнув, махнула рукой.
– Ладно уж. Кстати, что такое «мимикрит». По-моему, прошлой ночью ты тоже упоминал это слово.
Парень выпучил глаза.
– «Мимикрит» – это вершина эволюции! Это вроде ваших шаманов! Это… это…
– Не сказала бы, что овца – это вершина эволюции.
– ОВЦА?! – Вспыхнул дух, подхватываясь на ноги. – Да что ты понимаешь!!!? Да мимикрит может стать, кем угодно! Хоть овцой, хоть волком! Хоть пантерой из императорского рода!
«Оу! А вот это интересно…»
– Ну-ка, остановись на этом поподробнее.
Глава 6. Наследие мимикритов
Разговор вышел плодотворным. Я даже впечатлилась.
По словам лохматого паренька в футболке, мимикриты являлись уникальными существами на Виёле (кто бы сомневался! С попаданками иначе никак… Не принцесса – уже спасибо!). Разновидность этих оборотней, несмотря на их нежелание обладать властью, имели довольно настораживающие способности.
Помимо мимикрирования под любое создание мира оборотней, предки Лины могли успокаивать животных, помогать новеньким оборотням возвращать человеческий облик, спасать одичавших соплеменников.
В общем и целом, оборотни носили мимикритов на руках… пока один из целителей императора не создал эликсир возврата. К тому времени ещё и один из мимикритов сильно принялся досаждать высшему совету. Так что немудрено, что звёзды сошлись!
Если коротко, в одну из ночей Дальсауна посёлок мимикритов выжгли какие-то вандалы, никого не оставив в живых.
Виновников искали (ага! Конечно!), но никого так и не нашли.
Мир содрогнулся в ужасе, боясь обращаться к своей природе, а потом императорский целитель весьма кстати продемонстрировал вакцину от одичалости! Ну, прям как лекарство от COVIDa (аха-ха!).
В итоге боль от «страшной» потери притупилась, а зелье вошло в обиход каждого живущего Виёла.
Один момент встал императору, как гвоздь в заднице. Не все оборони сумели вернуть себе человеческую личину после принятия вакцины. А учитывая, кто остался в шкуре, у меня появилось стойкое предчувствие, что неспроста!
Королева, двое детей императора, жена и сын заумного горе-зельевара, несколько семей дознавателей и элитных стражей… в общем, к провидице ходить не надо, чтобы домыслить – все, кто принимал участие в ночном рейде на посёлок мимикритов, поплатились самым дорогим за содеянное – своими самками и потомством.
Так и кукуют теперь… козлы!
Прошло около ста двадцати лет, а королевские зверинцы до сих пор строжайше охраняются, пока горе-испытатели истерично пытаются найти хотя бы одного мимикрита. Упыряки проклятые.
Естественно, девочку, которую родила после долгих попыток укрыться от преследования женщина, что сама на момент нападения была ребёнком, дух не мог позволить эксплуатировать.
– Ты же видишь, какая она… Лина… – со слезами в голосе выдал парень, подёрнувшись дымкой. – Во время второго оборота небесного светила, когда мимикрит выбирает новый облик, они поймают её и заставят снять проклятие. И на этом не остановятся! Станут подкладывать мою девочку под всех, чтобы она восстановила популяцию… это сломает её!
Мне бы пожалеть девочку с нежной душевной организацией, только беспокойство о себе взяло верх.
– Нормально вообще! И ты ничего лучшего не придумал, как меня этим упырям отдать на расплод!?
– Да кто ж тебя возьмёт!? Вон ты, какая!
– Какая?! – Возмутилась от души, метнув в духа сухую ветку. – Вообще-то внешность у нас с Релей одинаковая!
Придурка это только развеселило.
– Боевая. Ты не побоишься не только дознавателям отказать, но и самому императору дать отпор! А пока ты не снимешь проклятие с последнего пострадавшего – твоё слово весомее любых их прихотей или планов. Увы, Лина не такая продуманная. Она сломается под давлением самых сильных оборотней империи Дрогал. Моя малышка совсем одна…
– Напомню, я так-то тоже не в компании друзей сюда на вечеринку попала! – Скривилась с досадой.
– Поля, ты справишься… – с уверенностью кивнул дух. – Я предварительно просмотрел много двойников. Твой мир самый щадящий для развития крепости силы воли. Лина немного отдохнёт, наберётся опыта в спокойной обстановке, а потом я всё верну на свои места. Обещаю, дольше двух-трёх месяцев…
– Да ты охренел! Моя фамилия не Матросов, чтобы на амбразуру бросаться! А ты именно до этого доводишь. Если в академии увидят, что Релей может быть не только овцой, её тут же «доставят» на поклон императору!
– Не факт. В академии очень много свидетелей. Чем больше народу поймёт, что мимикриты живы, тем больше шансов у тебя отстоять мою подопечную.
– Кажется, я тебя ненавижу, – поджав губы, выдавила я.
Дух заливисто расхохотался.
– Зато мы рады, что ты у нас есть! Даже не представляешь себе насколько!
Скрипнув зубами, процедила:
– Ладно… но скажи своей подопечной, пусть сопли там не жуёт. В моём мире лохушек тоже никто не любит! Когда я вернусь и узнаю, что вы своей сладкой до тошноты парочкой меня опозорили…
Дух снова расхохотался, и я проснулась, злая сразу на два мира разом.
Глава 7. И вам не хворать!
Я шла на завтрак, а в голове только одно: «Ненавижу утро. Всегда какая-то психонутая, злая на весь мир. Хочу убивать… и есть».
Лукавлю. Утро было не совсем виновато в моём состоянии. Когда на твой вопрос: «С какой стати я вообще должна помогать эгоистичным ублюдкам!?» – тебе отвечают: «Иначе ты никогда не вернёшься в свой мир!» – это активирует последнюю стадию ярости.
Я была на взводе.
