У меня внутри будто кипяток разливается. Обваривает все органы разом.
– Видишь, как стоит на тебя? Чует свою суку, – циничная усмешка вновь трогает его губы.
А меня точно в тугих тисках сжимает всю. На легкие давит. Сильно. Без пощады.
– Никогда… – цежу сквозь зубы, собирая в кулак остатки воли. – Никогда, понял?!
От переизбытка адреналина я не ведаю, что творю, кому говорю эти слова. Сломает. Задушит сопротивление, но свое получит. И будет упиваться этой властью. Надо мной. Над тем, как затаскивает под себя, как забирает самое дорогое.
– Люблю диких. Таких драть одно удовольствие.
– Никогда… – снова рычу, как тигрица. Клянусь, до последнего вздоха буду сопротивляться!
Орган под моими пальцами крепнет. Становится еще больше. Пугает. Бандит все сильнее хочет поиметь меня. Но не станет сейчас. Уверена. Исполнит уговор. Он обещал. Папа сказал, такие, как этот всегда держат слово. Важно только правильно поставить условие.
Мужчина вдруг освобождает мою руку. Сам поднимается с колен.
– Все равно будешь подо мной. И я советую тебе к тому времени подучить манеры.
«Никогда. Никогда…» – проговариваю про себя, как мантру. Будь ты проклят Дамир Айдаров! Я никогда не покорюсь тебе!
Глава 3
Влада
– В это время все приличные девочки спят. И тебе пора. Хочу, чтобы ночами моя невеста была в своей маленькой кроватке. Иначе… – хищный взгляд пробирает до нутра.
Ему даже договаривать не надо, что «иначе». Все предельно ясно. Без слов. Без объяснений. Только по глазам. По интонациям, рассекающим кожу.
Бандит касается моих губ. Они будто разбиты – так сильно искусаны. И ублюдок нежно проводит пальцем по каждой ранке.
Содрогаюсь от этих движений. Все еще сижу перед ним на полу. А он возвышается надо мной громадиной. Огромной глыбой из черного льда. Ненормальный. Больной урод!
– Поезжай домой, принцесса. И не вздумай убегать. Я нагоню. Всегда.
Мужчина делает шаг назад, позволяя мне подняться.
Его слова раздирают на части. Меня всю трясет. Я плохо знаю этого мужчину, но уверена, он не врет. Догонит. Разорвет на куски. Без жалости.
Подскакиваю с места и бегу на выход. Не оборачиваюсь.
Меня гонят страх и паника. Инстинкт самосохранения работает на максимуме.
Чудится, что ловушка за моей спиной то и дело клацает острыми зубьями. И пока я отчаянно пытаюсь найти выход, кровожадный зверь уже просчитал каждый мой шаг.
Мне кажется, за мной тянутся его мощные руки. Чтобы схватить. Утащить в пустоту. Во мрак.
Забываю дышать, когда оказываюсь в машине.
Нужно бежать. Но как? Куда? Где будет безопасно? И будет ли?
Руки не слушаются. В голове месиво. Не могу сообразить, как завести двигатель.
Зато ладони все еще помнят жесткость возбужденного члена бандита. Как он пульсировал под пальцами. Как наливался кровью. Пыточное орудие. Горячее. Раскаленное. Обжигающее кожу даже через ткань.
Болезненный комок вот-вот разорвет мне горло. Как же мерзко. Как хочется на волю. Почему он просто не сдохнет, это ублюдок? Почему?
Ключ с трудом оказывается в замке зажигания.
Страх все еще расползается по венам как кровь. Он гонит, гонит меня подальше от этого места. И вены горят. Прожигаются им до самого сердца.
Случайно замечаю себя в зеркале заднего вида. Все мое лицо в мелких каплях крови. На щеке красуется перевернутая восьмерка. Символ бесконечности. Моей вечной принадлежности.
Стараюсь стереть ее. Тру щеку со всей силы, но результата нет. Чужая кровь засохла. Буквально срослась с кожей.
Отметина не исчезает. Это как знак, знак того, что судьба уже предрешена, и мне нужно лишь смириться.
– Сдохни! – кричу уже вслух от бессилия. А потом и вовсе захожусь плачем.
Этот урод умудряется контролировать меня даже на расстоянии. Его нет, но я чувствую, как крепкие руки сжимают меня. Как восьмерка на щеке жжет кожу.
Я вновь остервенело тру ее.
Знак не стирается полностью, но размазывается неясным пятном. Так то лучше! Так даже дышать легче. И я переключаю передачу на коробке, чтобы уехать, наконец, отсюда.
«Падший Ангел» – развязный грязный клуб. Сюда нельзя попасть просто так и, говорят, там случаются ужасные вещи, и любая женщина может стать подстилкой для какого-нибудь богача.
Я бы и рада обойти этот филиал Ада стороной, но у меня выхода нет. Хотя теперь, когда моя попытка с треском провалилась, не думаю, что вновь сунусь сюда.
В голове бьется одуревший пульс. Судорожно стираю слезы, когда автомобиль приходит в движение. Мне бы только добраться до дома…
Хотя, зачем? Чего ждать там? Может, лучше сразу сбежать? Кажется, на карте еще были деньги. В последнее время я очень мало тратила. Эти две недели были для меня настоящим испытанием. К тому же, мы теперь экономим.
В попытках вернуть богатство родители сошли с ума. Не знаю, на что еще они окажутся готовыми ради денег. Грязных бумажек убийцы Ахметова!
Перед глазами внезапно встают его черные ледяные глаза, каким он смотрел на своих жертв. Безжалостные. Он убил своих же людей за мельчайшую провинность.
Отвлекаясь на туманный образ, я едва успеваю затормозить, чтобы не взять на таран другую машину, остановившуюся на светофоре.
Интересно, сколько можно выручить за мою тачку? Папа подарил мне ее меньше года назад, когда мне исполнилось восемнадцать. Думаю, она не успела сильно упасть в цене. На новенький мерседес всегда найдутся покупатели.
Хотя, плевать! Даже с пятью тысячами на счете я готова уехать! Главное – выбраться. Сбежать от кошмара, что ступает по пятам.
Я то и дело смотрю в зеркало заднего вида. Все кажется, что меня преследуют. Гонятся по пятам.
Затуманенное сознание каждую тень позади меня принимает за несущегося демона.
Кровь все еще долбит в висках и, похоже, меня начинает подташнивать. Скорее бы добраться до дома!
Я даже думать не хочу! Просто давлю на газ и несусь вперед по дороге. Делаю все на автомате. Хорошо, что маршрут до дома мне хорошо знаком. Каким бы большим не был Нижний, за свою жизнь я исколесила его весь.
Не успеваю доехать до дома. Останавливаюсь на краю дороги и только открываю дверь, как меня рвет на асфальт. Выворачивает все содержимое желудка снова и снова, пока я полностью не лишаюсь сил.
Обессилено откидываюсь на спинку кресла, в надежде хоть немного восстановить ресурсы организма. Не помню, когда мне было так плохо. Внутри все немеет, а сведенные колени долбятся друг об друга – так сильно меня трясет.
Какие-то машины яростно сигналят. Видимо, мне. Только сейчас понимаю, что даже на край дороги не съехала. Так и становилась, зацепив обе полосы.
– Дура что ли?! – орет один из проезжающих водителей. – Ненормальная!
А меня пробирает истерический смех. Просто не понимаю, за что судьба так жестока со мной? Неужели, я много грешила?
Захлопываю, наконец, дверь. Только собираюсь нажать на газ, как рядом со мной останавливается машина.
Глава 4
Влада
Две недели назад
– Владлена, мне нужно поговорить с тобой, – спокойно произносит папа, когда я появляюсь в комнате.
Напрягаюсь. Он называет меня полным именем только в особых случаях. В таких, когда, действительно, стоит ждать существенных перемен.
– Присаживайся, дочка, разговор будет непростой.
Становится не по себе. Мне не так давно исполнилось восемнадцать, и серьезные разговоры не по мне.
Я пока еще не вышла из того возраста, когда все происходящее в мире делится на белое и черное. А предстоящая беседа с родителями явно относится ко второму типу. К тому же, любой дурак знает, что ни к чему хорошему такие вот заявления предков не приводят.
И я вся внутренне сжимаюсь, ожидая какой-нибудь жести.
– Надеюсь, ты не собираешься лишать меня наследства? – в шутку спрашиваю, стараясь разрядить обстановку.
Вчера я поздно вернулась домой, и отцу, уверена, это не понравилось. Обычно он жестко реагирует на такие выходки, а на этот раз даже встречать не спустился. Теперь он точно придумает для меня какое-нибудь страшное наказание.
Но мой юмор оказывается неуместен. После этих слов папа, почему-то, становится еще более хмурым.
– Пора тебе узнать правду, малышка, – отец вздыхает прежде, чем вывалить на меня тяжелую информацию.
– Какую?
В горле пересыхает. Мгновенно. Не помню, когда нервничала так в последний раз. Смотрю на маму. Может, хоть так смогу понять примерное направление разговора. Но на ней лица нет. Бледная. Поджимает губы, наверное, чтобы я не заметила, как они дрожат.
– Пааап… – вот сейчас становится по-настоящему страшно.
– Два месяца назад мой бизнес понес серьезные убытки. Я думал, что справлюсь сам, но ситуация критическая. Если ничего не делать, то мы потеряем все.
– В смысле? – край моих губ трогает нервная усмешка. Что значит «все»? Мне же не послышалось?
– Дом, машины, драгоценности придется продать. Уволить обслуживающий персонал.
– Но ведь ты что-то придумал, да?! Мам?! – на всякий случай, обращаюсь и к ней тоже, но мать только опускает глаза. Мне это не нравится. Очень не нравится…
Чувствую, как тяжелая атмосфера распространяется по гостиной. Воздух становится настолько заряженным, что у меня волоски на руках встают дыбом.
– Нашелся человек, способный решить все наши проблемы. Он будет поддерживать бизнес, пока я снова не встану на ноги.
Вроде, ответ отца звучит обнадеживающе. Я вообще не понимаю, почему сейчас они решили все это мне рассказать. Прожила бы и без этих подробностей.
– Ну, это же здорово?! – больше спрашиваю, чем утверждаю, потому что по лицам родителей так не скажешь.
– Никто и никогда не будет помогать просто так, Владлена, – голос отца сейчас звучит натянуто. Он никак не решается рассказать мне о цене сделки. Ходит кругами. Это и бесит и нагоняет ужаса.
Я еще никогда не видела отца таким встревоженным. А сейчас его нервозность ощущается на физическом уровне.
– Пап, говори уже! – выпаливаю, потому что разговор ни о чем затягивается.
– Ты должна будешь выйти за него замуж, – глава семейства старается звучать ровно, но я слышу натянутость в его голосе.
– Чего? – переспрашиваю с усмешкой.
– Дочка, прости, но это наш единственный выход, – мама впервые за весь разговор подает голос и подходит ко мне. Хватает за руку, пытаясь успокоить.
Но я вырываю свою ладонь из этого захвата. Вскакиваю со стула. Они совсем что ли? Что значит «замуж»? За кого? За какого-нибудь хрена лысого, решившего поднять свой статус за счет молоденькой жены?
– Мы не обсуждаем с тобой это решение, Владлена, – папа продолжает сидеть в кресле. – Оно принято, и твоего ответа не требуется. Есть факт, и ты должна принять его.
– Вы бредите! Я не хочу верить в этот бред!
Запускаю обе руки в волосы. Чувствую как теперь давит в груди. А сердце… оно уже бьется где-то за пределами моего тела. Отчаянно пытается совсем не разорваться от волнения.
Да я сдохну лучше, чем пойду на такое! Кто вообще в современном мире отдает замуж насильно? Может, где-то на Кавказе еще и существуют такие традиции, но точно не в центральной полосе России.
– Понимаю, что ты шокирована, но до свадьбы еще есть время, ты смиришься, поймешь, что мы поступаем правильно, – настаивает папа.
– Правильно?
Смотрю на родителей умоляющим взглядом. Они же самые дорогие мне люди! Они… да они всем для меня были! Как можно было так поступать?
Быть может, предки еще одумаются? Поймут, что я не хочу этого делать! Не хочу в постель к какому-то пузатому извращенцу!
