Порывшись в бумагах еще немного, поняла, что данному месту нужен герой. Жаль, что это я.
– Идите кофе попейте, что ли, – предложила начальству. – Я здесь надолго.
– А что вы намереваетесь делать? – испуганно спросил Робб, пока еще не доверявший мне окончательно.
Спалить все к чертовой матери. Но вместо грубого замечания выдала очередную дежурную улыбку и произнесла:
– Разберу завалы и выстрою систему.
– Только не выбрасывайте ничего, – отчаянно попросил Робб.
Хмыкнув, не стала обещать невыполнимого. Надо выяснить, чем живет эта контора. Когда я избавилась от главного оборотня, с воодушевлением закинула ноги на стол и схватила весь ворох документов в свои руки. Покачиваясь на кресле, рассматривала написанное.
– Ну что там, Даша, – в нетерпении прыгал пес. – Скучно, капец.
– Так работа управленца невеселая, – цыкнула на питомца. – Больше напоминает мартышкин труд.
– Это почему? – почесался Бали.
Щенком попавший в семью интеллигентов, собакен знал о баснях, мировой литературе и, как ни странно, о двигателе внутреннего сгорания. Аж гордость берет за его образованность.
– Потому что если не вводить санкции и ничего не менять, после моего отъезда они продолжат в том же ключе.
– Ты всех разгонишь? – испугался Бали.
– Это не в моей власти. Вон как де Эттвуд прыгает вокруг своей команды, очень мягкотелый, даже чересчур.
– Но добрый, хозяйка, и отзывчивый.
– Да, – устало вздохнула, – но ведь это плохое качество для главного.
В общем, после ознакомления с делами я разделила документы на три стопки. Вертелась на кресле и бросала листы в разные стороны. Первая – это счета для клиентов. Как разберу всю документацию, выясню, что там с оплатой. Линея – жди. Вторая – плата подрядчикам. Я решила сравнить цены на подобные услуги. Вдруг де Автон нечист на руку? Причин подозревать его нет, но слишком уж лицо довольное. Это неспроста. А третья – это обращения от сотрудников, письма клиентов, сообщения конкурентов. Почта.
В мгновения, когда я скидывала очередной пергамент на пол, кто-то постучался.
– Войдите, – я не смотрела на дверь – прикрыв один глаз, раздумывала над следующим посланием. В нем говорилось, что гномам на производстве задерживают зарплату.
– Простите, – Дэниэл вошел и встал на проходе, оценивая мой вид. – Не помешал?
– Нет, – помотала головой и пришла в вертикальное положение. – Если нужен дес де Эттвуд, то он ушел кофе пить.
– Его долго нет, – нахмурился оборотень. – А у меня проблема.
– Валяйте, – оглянулась образовавшиеся кучи. – Одной больше, одной меньше.
– На фабрике бастуют рабочие. Им задерживают жалованье больше чем на месяц.
– А что говорит ваш казначей? – выставила локти на стол и положила подбородок на ладони. – Она же наверняка знает о задержке.
Дэниэл пятерней зачесал волосы назад, он явно нервничал и переживал. Еще бы, сотрудник отвечал за работу всего персонала.
– Что может сказать Линея? Денег нет.
– Но вы держитесь, – невольно вырвалось у меня.
Так, Даша, московский фольклор оставим до лучших времен.
– Вы очень точно выразились, деса де Артвуд. – Оборотень с трудом удерживался от хохота.
То ли еще будет. Ты от моих афоризмов и поседеть можешь.
– Пойдемте, – встала и, обойдя стол, подала ему руку, осматривая воцарившийся бедлам. – Бали, охранять! Никто не должен тронуть это…
Никак не могла подобрать достаточно емкое описание.
– Эту жизнедеятельность?
– Ага, верно, – кивнула фамильяру.
– Есть охранять, – встал в стойку ротвейлер.
Зная его характер, это ненадолго. Бабочка, мяч, кусок мяса – и сторож убежит в дальние дали.
– А кабинет закрывается? – жалостливо взглянула на мужчину.
– Да, но ключ всегда в общем доступе, – пожал плечами де Римоут, указывая на связку, висящую на стене.
– Теперь нет, – высунула язык, схватила желаемое и закрыла комнату.
По лицам присутствующих я осознала, что сделала это не зря. Бали переживет пару часов без обеда. Потом извинюсь, а вот сотрудники конторы очень подозрительно косятся в мою сторону.
– Что вы хотите сделать? – заинтересовался Дэниэл.
Я его явно заинтриговала.
– Сущую малость. Надо познакомиться с электоратом, выслушать жалобы и пообещать изменения.
– От этого деньги на зарплаты не появятся.
– Значит, менеджмент будет недоедать, – выдохнула и вышла из общего зала под укоризненные взгляды остальных.
Можно подумать, они поняли, о чем я.
– Вы хотите пройти на саму фабрику? – догнал меня на пороге де Римоут.
– Что-то не так? – не поняла его шокированного тона. – Бастуют-то именно там.
– Вы девушка, – развел ладони Дэниэл.
А вот с этого места поподробнее.
– А как это связано с моей просьбой? – К тому моменту мы уже спускались, судя по температуре, в ад.
– Никто из женщин не бывает на производстве. Они много лет работают на компанию, но к гномам еще не заходили. Там грязно, рабочие, не соблюдающие этикета, жара.
Хмыкнув, я чуть ли не побежала вперед. А что? Интересно же. Нет таких дверей, которые Даша Антонова не откроет. А слушая сбивчивые объяснения оборотня, пришла к выводу, что он больше рекламировал это место.
– Да постойте же, деса де Артвуд, – мужчина ускорил шаг в попытке остановить меня. – В конце концов, это неприлично.
– Почему же?
– Ну, – замялся де Римоут, – как я и говорил, рабочие. А вы девушка довольно симпатичная, хоть и, прости благая Мира, ведунья.
Что за предрассудки? А за комплимент спасибо.
– Не нервничайте, – похлопала оборотня по плечу. – Для сотрудников я существо бесполое.
Миновав непонятные коридоры со шкафами и вешалками, вошла в святая святых. Точнее, в преисподнюю. Дэниэл не соврал. Было очень душно и темно. Помещение с высокими потолками и неустойчивым балконом до противоположного края казалось просто огромным. Вдоль левой стены находились высокие каменные печи, в которых плавили металл. Возле жерла – других слов я не находила – на различных механизмах подвешены ковшы. Расплавленная жижа заливалась в них, и они на цепи отъезжали в следующий цех. Работники стояли возле каждой печи и контролировали процесс. На мужчинах отсутствовали рубашки, но все были в фартуках из непонятного материала, в перчатках до локтя, на голове каски с фонариками.
При виде посетителей работа остановилась.
– М-да, – застыла я, теребя ворот блузки от духоты, – я здесь, как единорог в бане.
Де Римоут, показалось, пропустил мое замечание мимо ушей.
– Плавильный цех – сердце нашего завода. Простите, что? – встряхнулся он. – Что за единорог в бане? Не понял.
– Вот-вот, – в очередной раз похлопалая коллегу по плечу. – Никто не понял.
Гномы, скажем так, необычные создания. Ростом едва доходили мне до плеча, с длинными густыми бородами, но могучие, широкоплечие, жилистые. Мышцы бугрились под нескромной одеждой. Один из них что-то крикнул и медленно побрел по направлению к нам.
– А где забастовка? – шепнула оборотню. – Работают же.
– Только в этом цехе, – ответил Дэниэл, – если печь остынет, разжечь ее не так просто. А в других работы остановлены.
– Понятно, – замолчала, осмысливая новую информацию. – Ответственная забастовка, значит.
– Это кто? – главный гном сразу же ринулся в атаку, даже не пытаясь познакомиться со мной и показаться вежливым. – Любовниц сюда не водят. И почему без облачения? Технику безопасности никто не отменял.
– Прошу прощения, – извинился перед собеседником де Римоут. – Это Дарина де Артвуд. Новый сотрудник компании. Она еще не знает правил и ломанулась сюда, как… как…
– Как единорог в баню, – услужливо предложила окончание фразы.
– Именно, – Дэниэл сверкнул на меня глазами. – А это Форбар Борвасс – начальник производства.
– Очень приятно, – я протянула ладонь, но гном только фыркнул.
– Сотрудник, значит, новый. А старым вы когда заплатите? Шутка ли, кому-то и детей кормить нечем.
– Ну, Дарина и взята с этой целью – навести порядок и найти средства, – предательски сдал меня ответственный по кадрам.
Волчара позорный! Издевается. С другой стороны, не соврал. Пора начинать проявлять чудеса дипломатии, красноречия и подружиться с этим, так сказать, сгустком коллективного гнева.
– Задержка чуть больше месяца? Верно? – решилась уточнить, прикидывая в уме количество неоплаченных счетов.
– Да, – упер руки в боки Форбар. – Будете просить еще подождать?
– Нет, – расплылась в улыбке, – планирую выпотрошить карманы вашего казначея и распорядиться об оплате уже сегодня, в крайнем случае завтра.
– А деньги где брать будете? – гном продолжал излучать недоверие.
– Это уже проблема начальства, дес Борвасс.
– Скажете тоже, – вдруг покраснел работник производства, – я не дес.
– Дарина, он не дес, – повторил за ним Дэниэл.
Игнорируя де Римоута, еще раз обворожительно улыбнулась. Мужчина, даже гном, сделает все, если девушка проявит к нему романтический интерес и присыпет блестками лести.
– Я с вами не согласна, дорогой дес. Аристократия аристократией, а пользу обществу мы приносим разную. Вот не будет законника, казначея или кадровика – я не знала, как правильно называется должность оборотня, – завод не остановится. А если из цехов убрать вас и ваших коллег,– обвела взглядом все помещение, – то сами видите, – и руками еще развела, и вздохнула картинно. – Если что, урежем зарплаты в конторе, не переживайте.
– О, – у Форбара открылся рот, но звуков не доносилось.
И закрылся. Потом открылся еще раз. Дэниэл тоже стал похож на рыбу, вытащенную на сушу.
– А может, из нее и выйдет толк, – подмигнул мне гном. – Кем ты там работаешь?
– Кризисным менеджером.
– Кем? – не понял Борвасс.
– Помощница она у де Эттвуда, – пояснил и принизил меня де Римоут.
Совершил маленькую месть, пушистый. Ничего, война только началась.
– Ладно, я это, пошел, – почесал затылок начальник производства. Чем я конкретно занимаюсь в офисе, так и не стало доступно его пониманию. – Если будет нужна какая-то помощь, говорите. Всегда рад.
– Благодарю, – взмахнула ресницами, чтобы окончательно прорваться в суровое сердце челябинск… тьфу ты, гроунвудского мужика. И не таких очаровывали.
Форбар попятился, развернулся и, продолжая оглядываться, медленно уходил к своим работникам. Те, ни сколько не смущаясь, пялились на меня во все глаза.
– За работу! Эта деса обещала деньги завтра! – зычно крикнул гном.
Мужчины не то чтобы сразу приступили к делу: сначала столпились возле начальства, словно команда во время тайм-аута, активно обсуждали сложившееся положение, опять же поднимая головы в мою сторону, опуская их, и вели переговоры.
– Не знаю, можно верить или нет, но девка она нормальная! – услышала одобрение де Борвасса.
Обычно это означает авторитет и уважение среди рабочего люда – ну или нелюда. К кому относятся гномы?
