Уильям Клоус "История британского флота. Том X"

«Caton» (64)

«Bourgogne» (74)

«Brave» (74)

«Pluton» (74)

«Experiment» (50)

«Sagittaire» (50)

«Richemond» (32)

«Astree» (32)

То, что британцы использовали Сент-Люсию в качестве своего аванпоста, объяснялось не только усердием Харрингтона, но также вялостью и профессиональной робостью д'Эстена; и может возникнуть вопрос, продемонстрировал ли сам де Грасс правильное понимание стратегических условий, когда он пренебрег этим островом в пользу Тобаго и Сент-Киттс. То, что конвой был здесь и тем самым сильно затруднил маневренность его военного флота, не было виной французского адмирала; но в значительной степени его вина в том, что из тридцати шести кораблей, преследовавших его, двадцать один представлял собой силу, которую он мог бы разгромить по частям за несколько недель до этого, не говоря уже об аналогичной неудаче в апреле 1781 года.

Большие группы кораблей обычно движутся медленнее, чем малые. 8 апреля в 14:30 дозорные корабли британского авангарда заметили французский флот; а до захода солнца его можно было увидеть уже с мачт кораблей главных сил. В 6 часов утра 9 апреля, военные корабли и конвой противника были хорошо видны уже с палубы «Барфлёра», флагманского корабля авангарда контр-адмирала Худа. Французы находились на северо-востоке от англичан, вытянувшись нестройной линией длиной от четырех до двенадцати миль, простирающейся от середины острова Доминика на север в сторону Гваделупы. Таким образом, англичане много выиграли за ночь и теперь были у Доминики, с подветренной стороны от вражеского тыла, который шел вдоль западного берега острова. Четырнадцать или пятнадцать кораблей французского авангарда уже пересекали пролив между Доминикой и Гваделупой. К северо-западу от Доминики находились два французских корабля, отделившихся от основного флота, которым грозила перспектива быть отрезанными. Чтобы избежать этого, они рискованным маневром пересекли голову колонны Худа; один из них прошел так близко перед форштевнем головному корабля «Альфред», что последнему пришлось притормозить, чтобы пропустить «француза».

Родни поднял сигнал к бою в 6.38 утра, но почти сразу же спустил его, а Худ, оторвавшись далеко вперед, не стал стрелять без приказа. Таким образом, эти два корабля присоединились к основным силам целыми и невредимыми.

В 8.30 французы подняли свои флаги, а вскоре после этого пятнадцать французских кораблей, успевших выйти в пролив (включая два упомянутых выше корабля), выйдя из штилевой зоны, оторвались от кораблей тыла, но затем развернулись и построились в линию на юг, напротив Худа, тем самым прикрывая отход транспортов. Тыловая часть французского флота, прикрытая от ветра берегом Доминики, не могла поддерживать необходимую скорость и несколько отстала.

Утро 9 апреля 1782 года. А – авангард Худа, оторвавшийся от основного флота; В – часть французского флота под берегом Доминики; С – французские корабли, пересекающие пролив между островами; D – два французских корабля, пересекающие курс британского авангарда

Центр и арьергард британского флота невольно замедлили движение, так как тоже оказались в почти штилевой зоне, прикрытые от восточного ветра высоким берегом Доминики.

Теперь де Грасс понял, что ему не избежать боя, если конвой останется с флотом военных кораблей. Поэтому он приказал двум 50-пушечным кораблям, «Experiment» и «Sagittaire», сопровождать транспорты в Гваделупу, куда они благополучно прибыли в тот же день. Далее де Грасс решил, что флот должен плыть через пролив между Доминикой и Гваделупой, в котором находится группа небольших островов, называемых островами Всех Святых. Этим курсом он надеялся не только увести противника от конвоя, но и оторваться от преследования за счет своего превосходства в скорости и, таким образом, выполнить свою миссию, сохранив конвой и военные корабли целыми и невредимыми. Французские корабли, более крупные и с лучшими обводами, чем их противники, были, естественно, лучшими «ходоками», и можно сделать вывод, что даже покрытие подводных частей корпусов медью недостаточно обеспечило быстроходность британских кораблей.

Однако в тот самый момент, когда он начал выполнять свой план, непреодолимое искушение напало на де Грасса, когда он увидел оторвавшийся от основного флота авангард Худа. Французский адмирал приказал своим пятнадцати головным кораблям атаковать британский авангард. Эта операция была поручена маркизу де Водрейлю, младшему флагману французского флота. Корабли, участвовавшие в ней, повернули с наветренной стороны и атаковали тыловые корабли Худа, а затем, пройдя вперед, последовательно повернули и снова построились в тылу, откуда они повторили тот же самый маневр. Таким образом, процессия из пятнадцати кораблей продолжала проходить мимо восьми, описывая непрерывную кривую эллиптической формы. Они были в состоянии сделать это, потому что Худ был вынужден идти малой скоростью, чтобы не оторваться слишком далеко от британского центра и тыла, все еще находившихся в зоне штиля, прикрытых высоким берегом Доминики.

А – авангард британского флота; В – тыловая часть французского флота; С – пятнадцать французских кораблей выполняют «эллиптическую карусель», периодически обстреливая британцев

Французы, выбирая дистанцию, держались на дальнем огневом рубеже, потому что на их кораблях было недостаточное для ближнего боя количество карронад, * которых у британцев было много. Таким образом, эти орудия малой дальности, но большого калибра оказались бесполезными. Если бы британские карронады вступили в бой, такелаж и паруса французских кораблей сильно пострадали бы. Это первое сражение длилось, согласно журналу Худа, с 9:48 до 10:25 утра. Оно было возобновлено с большей силой в 12:14 и продолжалось до 13:45, когда стрельба на этот день была прекращена. Между двумя этими событиями, которые были идентичны по общему характеру, колонна Худа была усилена, и большая часть британского центра также вступила в бой с частью основных сил французов, хотя и на большом расстоянии.

* О массовой установке карронад на корабли британского флота и о сравнительных характеристиках этих орудий и традиционных морских пушек см. Главу VII Восьмого тома книги – А.С.

«За исключением двух замыкающих кораблей французского арьергарда, – писал Родни Худу в ту ночь, – остальные стреляли с такого дальнего расстояния, что я не ответил ни одним выстрелом».

Повреждения британских кораблей не были такими, чтобы заставить их покинуть строй. «Ройял Оук» потерял стеньгу грот-мачты, а два дня спустя обрушилась стеньга «Уорриора», вероятно, как результат перестрелки 9 апреля. Поэтому Родни удовлетворился тем, что изменил порядок, поставив корабли Худа в тыл, благодаря чему контр-адмирал смог произвести ремонт повреждений и не отставать от основного флота. Один из французских кораблей, «Caton» (64), был настолько поврежден, что де Грасс отправил его на Гваделупу.

Вечером 9 апреля англичане остановились для ремонта повреждений, а на следующее утро они возобновили преследование, повернув вслед за противником, но так и не смогли настигнуть его ни 10-го, ни 11-го апреля, тем более, что в эти дни стояла почти штилевая погода, и корабли, практически, не двигались. По крайней мере, в течение двух дней оба флота так и оставались в проливе между Доминикой и Гваделупой. Днем 10-го числа французы, судя по журналам Худа и капитана Уильяма Корнуоллиса, находились «на расстоянии от четырех до пяти лиг, прямо в поле зрения с палубы». Однако той ночью французский «Zele» (74) столкнулся с «Jason» (64); и последний был настолько поврежден, что его отправили на Гваделупу.

На закате того дня Родни дал сигнал к общей погоне с наветренной стороны, что позволило каждому кораблю сделать все возможное в темное время суток в соответствии с мнением каждого капитана. Тем не менее, утром 11-го французы, кажется, снова выиграли; ибо Худ, который, как мы помним, находился теперь в тылу, отмечает, что в 10 часов утра двадцать два французских корабля (не весь флот) «можно было сосчитать с мачты».

Корнуоллис (капитан «Канады»), находившийся с наветренной стороны, насчитал тридцать три корабля. К счастью для британцев, два корабля, «Magnanime» (74) и «Zele» (74), последний из которых потерял грот-стеньгу, находились в нескольких милях с подветренной стороны от основных сил французов. Нужно было захватить или уничтожить эти корабли. И снова тривиальные обстоятельства привели к большой катастрофе, так как де Грасс устремился, чтобы прикрыть отставшие корабли. Родни упрямо преследовал. Конечно, больше он ничего не мог сделать; тем не менее, он заслуживает похвалы за упорство и отвагу. Во второй половине дня зарегистрированные в бортовых журналах сигналы об отзыве в строй оторвавшихся вперед британских кораблей и о сближении флотов молчаливо свидетельствуют о движении де Грасса к британскому флоту.

12 апреля в 2 часа ночи, «Zele» и флагман де Грасса, «Ville de Paris» (104), следуя встречными курсами, столкнулись в темноте. Первый потерял фок-мачту, и бушприт. Как заявил один из очевидцев, эта авария произошла из-за некомпетентности вахтенных офицеров во французском флоте; палубой «Zele» в ту ночь командовал молодой энсайн (морской прапорщик), а не опытный лейтенант. Французам было необходимо немедленно избавиться от «Zele», иначе боя было не избежать; поэтому был вызван фрегат, чтобы буксировать его к Гваделупе. Остальные корабли продолжили бегство. В 5:30 утра, когда рассвело, «Zele» и фрегат были обнаружены всего в двух лигах (6 милях) от «Барфлёра», который был флагманом дивизиона Худа. Французский флот находились примерно на том же расстоянии, что и накануне вечером, – от десяти до пятнадцати миль, – но до отставшего ночью «Ville de Paris» было не более восьми миль. Незадолго до рассвета Родни огнями дал сигнал Худу, который был ближе всего, преследовать «Zele»; и четыре линейных корабля были выделены для этой цели.

12 апреля 1782 года. А – британский флот; В – четыре корабля, выделенные для захвата «Zele»; С – французский флагман, отставший ночью от основного флота; D – французский флот, спешащий на выручку флагмана; Е – «Zele», буксируемый фрегатом

Де Грасс, увидев это, в 6 часов утра подал сигнал своим кораблям поспешить к отставшему в темноте флагману на всех парусах, чтобы отпугнуть преследователей Родни. Британский адмирал сближался с французами до 7 часов; к тому времени де Грасс понял, что совершил ошибку, попытавшись прийти на помощь «Zele». Затем французский флот, по примеру противника, сформировал кильватерный строй с интервалом один кабельтов между кораблями. Через час раздались выстрелы орудий великой битвы, известной с тех пор под названием сражения у островов Всех Святых, а во французском флоте – сражения при Доминике.

Британцы, повернули на два румба влево и двигались кильватерной колонной на северо-северо-восток, очевидно, готовясь к ближнему бою правым бортом при ветре с востока. Таким образом, в бою Худ командовал тылом, а контр-адмирал Дрейк – авангардом.

Поскольку Родни, несмотря на желание организовать общую погоню, в течение последних трех дней время от времени выстраивал корабли в кильватерную линию, чтобы избежать их чрезмерного рассеивания, его флот теперь двигался стройной колонной, и его сигналы в основном сводились к тому, чтобы держать строй сомкнутым. Французы, с другой стороны, были сильно рассеяны, когда их главнокомандующий, в порыве поспешных и неуравновешенных суждений о ситуации, отказался от своей прежней осторожной тактики и торопил подчиненных занять строй. Некоторые из французских кораблей находились более чем в десяти милях с наветренной стороны от флагмана. Хотя они шли под всеми парусами, чтобы присоединиться к адмиралу, не у всех хватило времени, чтобы между рассветом и 8 часами утра, когда началась стрельба, занять свои позиции в строю.

«Наша боевая линия была выстроена под огнем противника», – писал маркиз де Водрейль, заместитель главнокомандующего, который, находясь в этом случае в тылу флота и, следовательно, вступив в бой одним из последних, имел прекрасную возможность для наблюдения. Вначале де Грасс намеревался отсрочить вступление в бой до тех пор, пока не будет сформирован кильватерный строй. Затем де Грасс допустил еще одну ошибку, построившись левым галсом к ветру, то есть, двигаясь курсом, противоположным тому, которым шли англичане. Его цель, вероятно, заключалась в том, чтобы ограничить длительность сражения одним проходом вдоль строя противника на противоположных галсах. Благодаря такому приему французы во всех предыдущих случаях срывали решительные действия, которых добивался Родни. Тем не менее, ошибка де Грасса сразу же стала очевидной.

«Какой злой гений вдохновил адмирала?!» – воскликнул погибший в этом бою дю Павильон, флаг-капитан Водрейля, считавшийся одним из лучших тактиков Франции.

Когда две линии приблизились друг к другу, двигаясь, одна на юг, а другая на северо-северо-восток, голова французской колонны поравнялась с «Марльборо» (головным кораблем англичан) за пределами досягаемости орудий обоих флотов. Обе колонны медленно сокращали дистанцию, и головные корабли разошлись за пределами эффективной дальности стрельбы. Первые выстрелы были произведены в 8 часов утра кораблем «Brave», девятым во французской линии. Затем британский флот принял вызов и продолжил медленно двигаться, повернув на северо-северо-запад, вдоль французской колонны.

Таким образом, как и ожидалось, сражение приняло форму прохождения параллельными курсами в противоположных направлениях. При этом, французский авангард так и не успел сформировать кильватерный строй.

12 апреля 1782 года, 8 ч.00 мин. А – британский флот; В – французский авангард, «проскочивший» за пределами дальности действия британской артиллерии; С – французский арьергард, выстраивающийся в кильватерную линию.

В 08:05 Родни поднял общий сигнал к ближнему бою, за которым сразу же последовал другой, чтобы ведущие корабли ближе сошлись с противником, что указывает на то, что он не был удовлетворен дистанцией, с которой «Марльборо» начал бой, ведя за собой всю колонну. «Формидабл», его флагман, следующий восемнадцатым в колонне, начал стрелять в 8:23, а «Барфлёр», флагман Худа, шедший тридцать первым, не раньше 9:25. Эта разница во времени должна быть объяснена главным образом очень слабым ветром (из-за прикрытия этого места высоким берегом острова Доминика), который не давал кораблям возможности поддерживать требуемую скорость хода. В отличие от этой ситуации, свежие пассаты к северу, в открытом проливе между островами, давали возможность передовым британским кораблям ускорить движение. Де Грасс слишком поздно осознал пагубные последствия, которые эта разница в силе ветра окажет на его флот.

Движение флотов продолжалось, как описано выше, противоборствующие корабли медленно «скользили» мимо друга друг примерно до 9:15, когда ветер сменился на юго-восточный. Необходимость держать паруса, чтобы иметь максимально возможную скорость при слабом ветре, заставляла каждый французский корабль поворачиваться к неприятелю, нарушая порядок в колонне (на схеме ниже – позиция «С»).

Англичане же, напротив, были вольны либо держать курс, либо повернуть на врага. Флагман Родни резко повернул вправо и прошел через французскую линию сразу за кормой «Glorieux», который был девятнадцатым в их порядке (на схеме позиция «А»). За ним последовали пять кораблей, а следующий перед флагманом «Дьюк», подражая кораблю адмирала, также прорвал строй противника за кормой «Glorieux» (на схеме позиция «D»), следующего двадцать третьим от головы колонны. «Glorieux» и три французских три корабля рядом с ним получили несколько бортовых залпов с двух сторон, грот и бизань-мачты «Glorieux» обрушились в 9:28, когда мимо него прошла «Канада», следующая третьей за кормой «Формидабла»; а через несколько мгновений фок-мачта и бушприт французского корабля упали в воду. В 9:33 «Канада» вышла с наветренной стороны от французской линии. «Формидабл» использовал орудия обоих бортов, когда прорывал вражеский строй. Три сбившихся в кучу французских корабля рядом с «Glorieux» (на схеме позиция «Е») подверглись обстрелу британского флагмана, а также «Дьюка» и «Намюра».

12 апреля 1782 года. 9 часов 20 минут.

Пока все это происходило, «Бедфорд» (шестой за флагманом) также прорвал строй противника за кормой «Cesar» (а схеме позиция «В»); за ним последовали двенадцать кораблей британского арьергарда. Этот французский корабль и следующий за ним «Hector» пострадали не меньше, чем «Glorieux». «Барфлёр», находившийся в центре этой колонны из тринадцати кораблей, открыл огонь в 9:25, а в 10:45 «прекратил стрельбу, миновав авангардные корабли противника», т. е. оказался в далеко к востоку от французского флота. Однако даже в полдень некоторые из самых тыловых кораблей дивизиона Худа все еще вели бой; но, вероятно, все они к тому времени были уже с наветренной стороны от противника.

Шестнадцать британских кораблей, находившихся впереди «Дьюка», авангарда и части центра, продолжали движение на север. В то время, когда Родни прорвал французскую, половина из них уже миновала последний корабль французского арьергарда. Через несколько минут «Америка», двенадцатый корабль авангарда, также прошел мимо последнего французского корабля, обменявшись с ним залпами, а затем повернул назад, чтобы преследовать врага, и его примеру немедленно последовал следующий за ним корабль, «Рассел». Они сделали это по собственной инициативе, но не получив от флагмана сигнала о преследовании, «Америка», а за ней и «Рассел» вернулись в строй. Только в 11.33 Родни дал сигнал авангарду организовать погоню, но такая задержка на час или более дала противнику возможность несколько оторваться.

Следствием этих действий по прорыву французского строя и ухода авангарда на север стало разделение флота де Грасса на три группы, широко разбросанные, разрозненные и беспорядочные. В центре находился флагман «Ville de Paris» с пятью кораблями (на схеме ниже – позиция «А»). В двух милях к югу находился французский авангард и часть центра – всего около полутора десятков кораблей (на схеме позиция «D»). Арьергард находился в двух-трех милях к северу от флагмана (на схеме позиция «С»).

Для восстановления порядка и объединения флота де Грасс подал несколько сигналов, но точность исполнения приказов была недостижима для кораблей с различными степенями повреждений, тем более, что «Glorieux», «Cesar» и «Hector», лишенные мачт, оставались неподвижными между французским и британским флотами (на схеме позиция «В»).

Британский флот в результате своих маневров также был разделен на три части, две из которых проходя мимо «Glorieux», «Cesar» и «Hector», нанесли им дополнительные повреждения (французский флот фактически потерял три этих корабля). К этим потерям следует добавить деморализацию французских экипажей из-за гораздо больших потерь, вызванных британской практикой стрельбы по корпусам (французы традиционно старались вывести из строя такелаж кораблей противника, чтобы лишить их хода).

12 апреля 1782 года. Погоня – заключительная фаза сражения

Офицер, участвовавший с этом бою, впоследствии сообщил историку флота сэру Джону Россу, что французы стреляли «очень высоко». Сэр Гилберт Блейн, который, был флагманским врачом флота и получил разрешение находиться на палубе в течение всего боя, через десять дней написал: «Я могу утверждать по своему собственному наблюдению, что французский огонь ослабевает, когда мы приближаемся, и совершенно молчит, когда мы находимся рядом».

Нет нужды говорить, что заметное превосходство в использовании артиллерии заставит замолчать самого храброго врага; и практика целиться в рангоуты и паруса, хотя и подходящая для отрыва от погони, существенно уступала той тактике, от которой зависит исход решающего сражения. В качестве иллюстрации укажем потери британцев. Всего было 248 убитых и 816 раненых во флоте из тридцати шести кораблей. Самый высокий показатель был у «Дьюка» – 73 убитых и раненых.

Никакого точного отчета или даже очень приблизительной оценки потерь среди французских экипажей никогда не приводилось. Потери французскими властями никогда не публиковались. Сэр Гилберт Блейн, располагавший благоприятными возможностями для получения информации, подсчитал, что только на «Ville de Paris» потери составили 300 человек. Поскольку 5400 пехоты были распределены между кораблями флота, общие потери будут пропорционально больше; но, даже допуская это, не может быть сомнения в том, что потери французов, по выражению историка Шевалье, «были определенно гораздо более значительными, чем собственные потери, о которых сообщили англичане». Погибли шесть французских капитанов * из тридцати против двух ** английских из тридцати шести.

* Капитан де Ла Клоштри с «Hercule»; rапитан де Сен-Сезер c «Northumberland»; капитан де ла Виконт с «Hector»; капитан Бернар де Марини c «Cesar»; капитан граф д'Эскар с «Gloreux» и капитан дю Павилkон c «Triomphant».

** Капитан Уильям Блэйр с «Ансона»; и капитан Лорд Мэннерс с «Резолюшна», который, был смертельно ранен и прожил всего несколько дней. Капитан Уильям Бейн с «Альфреда» пал в бою 9 апреля.

Родни не воспользовался должным образом прекрасной возможностью, предоставленной ему в полдень 12 апреля. Он позволил кораблям некоторую свободу маневра, прервав боевой порядок; сигнал к ближнему бою, поднятый в 13:00, был отменен через полчаса. Худ, осознавший явно видимый успех, а также сделав разумные выводы из ситуации, желал, чтобы был отдан приказ о всеобщей погоне. Он резко порицал адмирала за то, что тот не дал эту команду. Худ писал:

«Я совершенно уверен, что мы могли бы до наступления темноты захватить или уничтожить до двадцати неприятельских кораблей. Вместо этого адмирал большую часть дня преследовал противника только под марселями (иногда был поставлен фок, а иногда бизань-марсель), хотя у убегающего врага были подняты все паруса, которые позволяли их повреждения».

Подавать сигнал к общей погоне было за пределами компетенции младшего флагмана; но Худ сделал все, что мог, подав неоднократные сигналы отдельным кораблям своего дивизиона увеличить парусность.

Сэр Гилберт Блейн разделяет разочарование Худа:

«После прорезания французской линии боевые действия в течение остальной части дня были случайными и беспорядочными. Противник так и не смог построиться, и несколько наших кораблей были вынуждены лежать в дрейфе рядом с французами и ремонтировать свои повреждения. Сигнал для общей погони так и не был поднят, и каждый корабль действовал так, как полагал его капитан».

Сражение у островов Всех Святых 12 апреля 1782 года. Художник Николас Покок (1740—1821)

От этой передачи действий на усмотрение капитанов самым правильным средством, как указал Худ, был бы приказ о всеобщей погоне, дополненный бдительным надзором адмирала, который должен был сдерживать чрезмерную спешку и подбадривать чрезмерную осторожность. В ходе этой вялой погони три подбитых французских корабля были настигнуты и спустили флаги; четвертый, «Ardent» (64), был захвачен из-за того, что был медлительным «ходоком». Ближе к закату флагман «Ville de Paris» (104), лучший французский военный корабль, доблестно защищавшийся от множества врагов в течение большей части дня и израсходовавший все свои боеприпасы, также спустил свой флаг. Два британских корабля, которые вступили с ним в бой, были «Рассел» и «Барфлёр», флагман Худа, которому французский флагман официально сдался. Точный момент сдачи, отмеченный в журнале Худа, – 18:29.

«Барфлёр» ведет бой с «Ville de Paris». Художник Томас Вайткомб (1763—1824)

В 18:45 Родни дал сигнал флоту выстроиться в линию, остановиться и оставался в таком положении до утра, в то время как французы продолжали отступать по приказу маркиза де Водрейля, который после пленения де Грасса стал главнокомандующим. По поводу этого легкомысленного решения адмирала Родни у Худа были сильные слова осуждения.

«Он отпустил французский флот только потому, что „Ville de Paris“ был захвачен? И этим он удовлетворился? Я не могу с этим смириться. Он не преследовал французов, что было легко сделать, не упуская из виду неприятеля даже ночью, что несомненно позволило бы ему захватить на следующий день почти все французские корабли. Если бы я имел честь 12 апреля командовать флотом Его Величества, я могу, не опасаясь обвинения в тщеславии сказать, что флаг Англии теперь украшал бы кормы более чем двадцати вражеских линейных кораблей».

Медаль в память о победе британского флота 12 апреля 1782 года

Подводя итог сражения, необходимо отметить, что было захвачено пять французских кораблей: Ville de Paris (104), «Ardent» (64), Hector (74), Glorieux (74) и «Cesar» (74). Последний затонул из-за полученных повреждений.

Де Водрейль на следующее утро имел с собой всего десять кораблей; остальные «разбрелись». Он направился к мысу Франсуа (север Гаити), и по пути к нему присоединились еще пять, так что до его прибытия на эту базу 25 апреля у него было не более пятнадцати французских линейных кораблей. Там он нашел еще четыре корабля. Еще шесть ушли на Кюрасао и присоединились к основному флоту только в мае. Таким образом, 25 французских кораблей избежали уничтожения и захвата в сражении 12 апреля.

То, что Ямайка была спасена, произошло не благодаря победе англичан, а благодаря колебаниям союзников. Когда де Водрейль добрался до мыса Франсуа, он обнаружил там французский конвой, благополучно прибывший из Гваделупы, а также отряд из пятнадцати испанских линейных кораблей. Войска, которые могли быть выделены на Гаити для десанта на Ямайку, насчитывали от пятнадцати до двадцати тысяч человек.

Однако союзники, несмотря на численное превосходство, не рискнули перейти в наступление. После сражения Родни оставался возле Гваделупы до 17 апреля, ремонтируя корабли и обыскивая соседние острова на случай, если французские корабли могли зайти на какой-нибудь из них. Большую часть этого времени на море господствовал штиль, но Худ замечает, что ветра все же было достаточно, чтобы пройти двадцать лиг (60 миль) на запад; и там, вероятно, «нашлось бы больше ветра».

17 апреля Худ был отправлен на поиски противника с десятью линейными кораблями; а через день или два Родни сам отправился на Ямайку.