Ареська просто поразилась, как быстро они обернулись. Помогла отмотать птенца.
И фениксенок…да, что там фениксенок…сейчас он был настоящим фениксом! Осмотрел ледяное покрытие, рассмотрел фигуры во льду, понимающе покивал Чару, и распластался по ледяной поверхности, как будто хотел обнять всю пещеру.
Ареська с Чаром затаив дыхание ждали, что же будет.
Лед стал постепенно, медленно, но верно таять, Чар всколыхнулся, быстренько стал снова Драконом, и могучими когтями прочертил канавки к весело журчащему ручейку поблизости.
Ручеёк обрадовался такому пополнению, а пополнение было мощным, целая ледяная пещера таки, и вниз уже потекла почти, что речка. И ей было весело!
Лед таял нежно и аккуратно. Вода не нагревалась. Не фатально, во всяком случае.
Чар с Ареськой продвигались вместе с тающей границей.
И спустя какое-то, не очень большое, феникс таки! Время, они подошли вплотную к фигурам.
– Мамочка! Папочка!
Вскричала девушка. Но фигуры ещё были во льду, и не могли ей ответить.
Феникс как-то изменился. Неуловимо, но ощутимо, и жар стал ещё меньше, а таять всё медленней.
Но вот наконец-то лед стаял и с родителей Ареськи.
Они глубоко вздохнули. Феникс облегченно курлыкнул, и осел на землю. Чар подхватил птенца на руки.
А Ареська стояла и смотрела широко открытыми глазами на своих родителей.
Поговорим?
– А вы кто?!
Первой пришла в себя женщина.
– Мамочка…– чуть снова не заплакала девушка, – ты меня не узнаешь?!
Мужчина тоже оклемался, и внимательно всмотрелся в Ареську. Проблеск понимания и вспоминания осветил его глаза.
– А…а….а…….. Аресья?! – выдавил он из себя.
– Аресенька……..АРЕСЕНЬКА?! – закричала женщина, и схватила девушку в охапки.
Новые потоки слез легко могли бы превратить речку в соленое озеро, а то и море, но Чар, деликатно покашливая, сказал, что не мешало бы отправиться домой. Малыш очень устал, освобождая родителей из ледяного плена. Ему бы поесть.
Новая порция поцелуев обрушилась на гребешок фениксенка и вообще, на всего него.
Все согласились, что, если будет желание, дорыдать они смогут и в пещере. А уж говорить там и точно удобней.
Чар обратился в Дракона, все заняли посадочные места на его широкой спине, фениксенка Ареська надежно прижала к груди.
И Чар взлетел. Сейчас он летел помедленней, всё-таки тяжелее ему было, да и беречь надо всех, кто ему доверился. Но и этот полет пришел к завершению.
Они подлетели к водопаду. И застали там прелюбопытнейшую картину.
Тетка сидела всей собой на земле, с таким ошеломленным видом, и с такой красочной, имеющей тенденцию увеличиваться шишкой на лбу, что было совершенно понятно, что дело без разбега не обошлось.
Дракон опустился на землю. Все сошли с него.
Две сестры оказались лицом друг к другу.
– Здравствуй, сестрица, – сказала мама Ареськи.
– Чур, меня! Сгинь, сгинь, призрак! – заблажила тетка, – вы же пропали!
Её глаза, почти вылезшие из орбит, не будем обижать раков, бешено вращались, пытаясь охватить всю картину сразу.
– Ну, что, сестра, надо поговорить. Чар, разреши ей пройти в пещеру.
Нам надо получить от неё отчет, по нашему состоянию, оставленному нами дочери. О том, как она им распоряжалась, что делала для своей племянницы. Все подробности.
Тетка как-то сразу съежилась.
Козел, не дурак поди, быстро понял, что тут ему делать нечего, у тех, кто собрался рога покруче, и сделал ноги в обратном направлении.
Все вошли в пещеру. И похоже, слезы и разговоры, пока откладывались.
С лица тетки можно было писать картину:
«Приплыли».
И что характерно, сама же прибежала. Никто её не звал.
Куда это ты собралась?!
Чар несколько церемонно пригласил всех пройти в пещеру. Он чувствовал себя несколько скованно, по двум причинам:
Он никогда ещё не принимал такую толпу гостей у себя единомоментно.
Он не знал, что успели натворить его отпрыски за время их отсутствия.
Все остальные не знали о его душевных метаниях, он таки умел держать лицо. И морду тоже. И чужую. И свою.
Потому, кивнули ему и чинно повернулись к открывшему ходу.
Первый занес ногу над порогом отец Ареськи, да так и застыл с поднятой.
Остальные вздрогнув и даже подпрыгнув, повернулись на дикий визг.
И молча, застыли в тех позах, в каких были.
Визг несся из распахнутого рта тетушки. Причин остолбенеть было сразу несколько:
Никто не подозревал, что такой тонкий, истеричный визг может издавать эта могучая дама, одним кулаком способная уложить тридцать три богатыря в крепкий нокаут.
Тетка стояла на четвереньках.
Если точнее, то на троеньках. Поза та же, но вот одна точка опоры была в крепких руках Чара, пытающегося её удержать.
Очевидно, сначала он пытался за юбку. Юбка не выдержала схватки. И теперь из разрыва стыдливо выглядывали кокетливые панталончики с фривольными кружавчиками до колен.
Лицо Чара опасно покраснело.
Второй ногой тетка ещё и умудрялась отпихиваться от него.
Гимнасты бы обзавидовались её эквилибристике сейчас.
Её сестра обошла скульптурную группу вокруг, и, подойдя спереди, склонилась к лицу сестрички…ну, если сейчас это можно было назвать лицом, и нежно так спросила:
– И куда это ты собралась, милая?
Мама Ареськи была очень умной. Даром ученые знания не даются! И труды научные просто так, без ума не напишешь. Наверное…
Тетка резко прекратила визжать, съежилась, ссутулилась, став похожей на гиену.
Чар рывком за шиворот поднял её на ноги, чуть не оторвав ещё и воротник. Брезгливо отряхнул ладони, и резким толчком, Ареське показалось, что его левая нога тоже принимала участие, придал тетке ускорение в пещеру.
Разборки
Дракончики, обладавшие присущим всем драконам сильнейшим слухом, услышали шум по ту сторону водопада, и радостно запрыгали. Они уже успели соскучиться по отцу, фениксенку и няне. Правда, скучать им дядька не давал. Просто…даже играя, они помнили о своих близких, да ещё отправившихся куда-то, где могла быть опасность.
Услышав шум, они потянули дядьку ко входу.
А потому всех вошедших, и некоторых влетевших, встретила торжественная делегация, выстроившаяся в ряд для встречи.
Ареська с Чаром впились взглядами в лицо дядьки. Но на его лице не было ни следа усталости или тревоги.
Скорее оно сияло довольством, и Ареське показалось, даже немного помолодело от радости.
Чар и Ареська дружно и довольно шумно выдохнули, заставив остальных удивленно оглянуться на них.
Дядьке явно хотелось чем-то поделиться. Но рассмотрев более чем серьезные лица всех явившихся, он понял, что пока его рассказ не к месту, и скромно отправился кормить детвору, чтобы потом уложить спать.
Драконята сопротивлялись, но увидев, как устал фениксенок, прониклись, и сдались на милость старшего по званию.
Все, кроме дядьки с воспитанниками, прошли в гостиную.
Тетку посадили в угол, чтоб даже не пыталась сбегать. Так-то, бежать особо было некуда, из пещеры без разрешения хозяина не выйдешь, но отлавливай её потом по всем помещениям. Оно надо?!
А родители первым делом стали расспрашивать Ареську о том, как она жила без них.
Сначала девушка мялась, ей не очень хотелось всё вспоминать. Но наводящие вопросы отца и мамы, раскачали разговор.
И чем больше девушка рассказывала, тем больше темнели лица родителей, и тем сильнее съеживалась тетушка.
Наконец мать Ареськи не выдержала, и гневно повернулась к сестрице:
– И как это понимать?! – её голос дрожал от гнева, – мы оставили дочери такое содержание, что если бы ты вела дела честно, то хватило бы и на неё и на твоих детей! Как ты смела так нахально обирать нашу дочь?! Как ты смела её держать впроголодь, да ещё в таких условиях?! Как у тебя совести хватило?!
Тетка что-то пыталась вякнуть, мол, подкинули лишний рот, на что отец Ареськи обрезал её сразу:
– Этот, как ты выразилась, лишний рот, богаче тебя во сто раз! Вела бы себя честно, всем бы всего хватало! И мы бы сейчас и слова не сказали! Мы никогда не были жадными. Уж тебе ли этого не знать?! Сколько раз до всех этих событий, ты прибегала ко мне за деньгами? И я ни разу не попросил отдачи! А ты так с нашей дочерью…
Его голос пресекся, и на лицо набежало такое выражение, что тетка даже не попыталась что-то возразить.
– Ты давал ей деньги? – поразилась его жена.
– Да…не хотел тебя расстраивать. Она всё жаловалась на тяжкую долю…
– А вот это очень на неё похоже, – пока шел печальный рассказ, дядька успел уложить детвору, и присоединился ко всем, – что, что, а жаловаться и просить она очень умеет. А ещё потыкать всеми, кто в её власти.
– Так, где деньги, сестрица?! – строго и жестко спросила мама Ареськи.
Тетка молчала, как рыба. Ну, не пытать же вы меня станете, читалось на её лице.
– А вот на это, наверное, я могу вам ответить, – прозвучал спокойный дядькин голос, – она же меня за человека не считала, особо и не пряталась. Она, – тут он посмотрел на ошарашенную супружницу, не ожидавшую от дурачка, которым она всю жизнь считала мужа, такого. А он не был дурачком, ни разу, просто не любил конфликты. И потому, сдавался в ссорах, лишь бы жена поменьше орала, – все деньги забирала из банка, якобы на содержание девочки. А когда приходили проверяющие, наряжала её и грозилась, что если та будет жаловаться, то она с неё потом семь шкур спустит. Вот её и верили.
Так вот, она забирала деньги, ежемесячное содержание, выпрашивала на дополнительные расходы, типа, детка приболела, или надо её на экскурсию свозить, – дядька печально, и немного зло хмыкнул, злился он сейчас больше на себя, что не смог защитить племянницу, – а потом, как стала Ареська совершеннолетней, потребовала, чтобы та перевела всё, что осталось на её имя, на женушки моей имечко. А куда девочке деваться?!
И ещё, у нее, по-моему, поверенный в деле. Вы с ним осторожней.
А, да, на все деньги она золото покупала. И закрывала его в сейф. В подвале. А вот осталось ли что в банке, не ведаю.
Тетка, фиолетово свекольного цвета, раздуваясь от злобы, смотрела на того, кого всю жизнь считала ничтожеством.
А он,…он просто не любил конфликтов.
