Оксана Самсонова "Лезвие на воде"

– Не упрямься… Разве ты не хочешь это ароматное сочное яблоко? Смотри, какое красивое! – произношу с наигранным восхищением.

Амрит подходит почти вплотную ко мне, высоко задрав гриву. Я высоко запрокидываю голову, и сердце замирает от его взгляда, полного понимания и недовольства. Он наклоняет морду и легонько толкает меня в лоб. Как будто он просит выбросить из головы все плохие мысли.

– Но ведь даже если я не буду об этом думать, это все равно произойдет. Я хочу верить в лучшее, хочу надеяться, что найду способ спастись и жить дальше. Я сделаю все, что в моих силах. Я доберусь до библиотеки, но даже если я найду там нужную информацию, не факт, что смогу сделать все необходимое. Хорошо, если надо будет просто произнести заклинание. Я пытаюсь рассуждать здраво и не впадать в отчаяние. Так что не упрямься и ешь. – заканчиваю свои откровения, протягивая серьезной мордашке яблоко.

И все-таки я слукавила. Соврала Амриту, соврала себе и продолжаю это делать прямо сейчас. Я впадаю в отчаяние, причем стабильно раз в неделю, а может и чаще. Тяжелые мысли накрывают с головой, и прогулка на свежем воздухе в восхитительно благоухающем саду даже по ночам не может отвлечь меня.

Я засовываю руку в карман камзола и вытаскиваю небольшую склянку со снотворным, который прихватила в надежде столкнуться с Данте. Изумрудная жидкость переливается, сверкая при свете фонаря. У меня перед глазами так и всплывает недовольный взгляд зеленых глаз блондинки. Как ни стараюсь, я погружаюсь в воспоминания прошлого, злюсь на себя за то, что не помню откуда я, чувствую себя ущербной. Погруженная в свои мысли, я забредаю дальше, чем обычно, в слабо освещенную часть сада.

Резко я выныриваю из озера мыслей. Внутри все цепенеет, и по спине пробегают ледяные мурашки. Хруст веток за моей спиной. Чувствуя приближение сзади, вынимаю острую шпильку из волос, резко поворачиваюсь назад и приставляю ее к горлу человека напротив, но тот перехватывает мою руку и выворачивает, прижимая меня спиной к себе. Я выкручиваюсь и роняю склянку, но успеваю ее перехватить у земли. Незнакомец отвлекается, и я возвращаю шпильку к его глотке. Мы попадаем под единственный фонарь, освещающий часть сада. Я аккуратно убираю шпильку, отходя назад.

– Простите… – торопливо произношу севшим голосом.

Данте хватает мою руку и вырывает снадобье.

– Что это? Ты отравиться собралась? Совсем мозгов нет!

Данте тяжело дышит, испепеляя меня взглядом. Я замираю, и минуту мы стоим молча, пялясь друг на друга.

– Чего ты боишься? Тебя здесь никто не трогает. Зачем травиться? – голос его натянут, а сосуд в руке так плотно сжат, что, кажется, вот-вот треснет.

– Это Вам… – произношу медленно, стараясь собраться с мыслями.

– Мне?

– Не яд! Это снадобье. – торопливо объясняю Властителю, опасаясь, что он может понять меня неправильно. – От бессонницы.

– С чего ты взяла, что… – Данте непонимающе переводит взгляд от меня на склянку и обратно.

– Кухарки рассказали, что Вы часто не спите. Я решила помочь. – стараюсь выдержать напряженный взгляд Данте и не опускать головы.

Ведь я ничего плохого не сделала. Это он сейчас орет на меня посреди темного сада.

Данте слегка расслабляет кисть со снотворным, но взгляд остается жестким.

– Какие наблюдательные у меня кухарки.

Я начинаю переживать, что ляпнула лишнего.

– Они Вас очень любят и заботятся о Вас. Даже не представляете, как они переживают… – пытаюсь хоть как-то прикрыть кухарок, но к концу мой голос предательски подрагивает.

– Да знаю я. Сколько раз они мне снотворное подливали в еду! Да только это все не то. – взгляд Данте резко теряет всю жесткость, он делает глубокий вдох и на выдохе тяжело опускает плечи. – И как его пить? – продолжает мужчина, рассматривая изумрудную жидкость в свете единственного фонаря.

– Одна чайная ложка перед сном, только не больше, так как… – не успеваю я договорить как Данте отпивает немного снадобья из склянки, – травы использовались ядовитые. – к концу мой голос совсем затихает.

– Посмотрим, какой из тебя лекарь. А теперь скажи, откуда умеешь драться, готовить снадобья? Только правду говори. Все равно узнаю, если соврешь.

И я ему верю, точно также, как он, без сомнения, выпил содержимое склянки.

– А я ведь могла Вас отравить… – я все не унимаюсь, пытаясь понять причину такой беспечности.

– Если попыталась бы, то я почувствовал бы яд и успел бы прихватить тебя с собой. – с абсолютно невозмутимым видом отвечает Властитель Тиге.

Я нервно смеюсь, Данте отвечает слабой улыбкой, но взгляд его остается напряженным. Мы продолжаем идти по саду и выходим к озеру. В небе сверкают звезды, светит луна и вся эта завораживающая красота отражается на глади озера.

– Меня нашли в лесу семь лет назад ученики боевой школы Запада. Я стала там учиться, потом стала наставником. Отправилась в поездку. На меня напали, а дальше ты знаешь.

– Ты не договариваешь, снова… – спокойным тоном произносит мужчина. – В твоей истории отсутствует один элемент.

Мои ладони становятся мокрыми от волнения, и я нервно впиваюсь ногтями в ладони, но молчу, чтобы не сказать лишнего.

– Вороной конь западной породы. Прости, что выдал его за своего, но зато благодаря конюху о моем подарке узнает главная служанка, а от нее все остальные в поместье и за его пределами. Почему конь оказался в таком состоянии?

Я продолжаю молчать, думая, что ответить.

– Это ведь твой конь. Не упирайся. То, что он так легко подпустил тебя к себе, это только подтвердило. Я нашел его в тот же день, что и тебя. Он забрался на одинокую скалу в океане. Улавливаешь связь?

– На меня напали разбойники. Я бежала, но меня загнали в угол, и я спрыгнула со скалы. Вместе с ним. – произношу медленно, стараясь не завраться еще больше.

– И Вам удалось выжить. Обоим. – Данте задумчиво гладит подбородок.

Мне становится не по себе от того, что я могла ляпнуть что-то не то, что Данте начинает в чем-то меня подозревать.

Успокаиваю себя тем, что даже если до Данте дойдут слухи со стороны Запада о стихийнице в розыске, и все будет указывать на меня, и если он не поверит мне, то лучше пускай все закончится в прекрасном саду его поместья и от его руки чем от холодных рук палачей Запада. Я еле сдерживаю себя от вопроса правдивости слухов о полном очищении его земель от стихийников. Мне совершенно не хочется верить в то, что он причастен к их гибели, и страшно представить, что он мог с ними сделать.

– Как известно, лошади хорошо плавают. Но все равно чудо, что он выжил. Ты знаешь, кто твои родители и откуда ты? – резко его лицо снова становится расслабленным.

– Не знаю. – от того, что Данте резко сменил тему, я на минуту теряюсь.

– И много у тебя было учеников? Как долго преподавала?

– В последней группе у меня было одиннадцать учеников. Преподавала около двух лет.

Данте молча кивает в такт моим словам, и мы продолжаем прогулку. Прохладный ветер приятно охлаждает разгоряченную от волнения кожу.

– Если у тебя тоже есть вопросы, я слушаю. Спрашивай, пока у меня хорошее настроение. – спустя минуту молчания произносит Данте.

– Твоя история. Я слышала кое-что, но…

– Бывшим Властителем Восточной Долины был мой троюродный дядя. Он заподозрил мою семью в измене и приказал избавиться от нас. Я выжил. Меня спасла девушка. Правда мы разошлись с ней не очень хорошо. Вернулся домой. Отомстил. Занял его место, и никто мне и слова не сказал. Все уважали мою семью. Отец был первым советником бывшего Властителя. Все к нему прислушивались. А бессонница… Она из-за ранения, которое мне нанес дядя. Он отравил мою кровь. Теперь мне периодически приходится посещать горячие источники с определенной смесью трав, чтобы хоть немного продлить себе жизнь и прочистить кровь. – все как на духу выкладывает Данте.

– Вы мне все рассказали… Зачем?

– Мы снова на «Вы»? Мне больше нравится на «Ты». Да, рассказал. Что будешь делать с этой информацией? Если предашь меня, я всегда успею тебя прихватить с собой. Ты заставляешь меня повторяться. Пора уже запомнить. – последние слова Данте говорит все тише, слегка наклоняясь ко мне, и наши лица оказываются очень близко друг к другу.

От пристального взгляда черных глаз забываю, как дышать, а щеки с новой силой вспыхивают огнем. Откидываю неправильные мысли подальше, отрываю взгляд от Данте и перевожу на звездное небо.

– Почему Вы подумали, что я решила отравиться? – стараясь хоть как-то заглушить бешено колотящееся сердце, задаю следующий интересующий меня вопрос.

– Ночью в саду. Одна. В руке склянка с непонятным содержимым. Учитывая, что тебе пришлось пережить. Вот и подумал.

– Еще один вопрос, точнее не вопрос. – в голове вовремя всплывает просьба мальчишки. – Это касается сына конюха Борво. Он очень хочет служить у тебя, но он не обучался в боевой школе.

Минуту Хозяин Востока молчит, улыбается и смотрит на меня каким-то странным взглядом.

– Интересно, почему же он рассказал тебе об этом и попросил передать мне… – медленно протягивает Данте.

– А как Вы думаете? – под стать Данте также медленно отвечаю.

С каждым разом, как мы с ним встречаемся, его поведение удивляет меня все больше и больше. Но я ловлю себя на мысли, что мне начинает это нравиться, и я даже хотела бы узнать его получше, если бы только не страх самой все испортить и раскрыть себя.

Данте не отвечает на мой вопрос, ведь ответ известен нам обоим. Игра.

Мы садимся на одну из лавочек, наслаждаясь видом и продолжая разговаривать ни о чем, и вскоре Данте начинает зевать.

– Похоже, твое снотворное действует. Предлагаю разойтись по комнатам, иначе, если я усну прямо здесь, тебе придется тащить меня в мою комнату. – поднявшись, Данте протягивает мне ладонь.

Я лишь киваю, принимая его крупную, слегка жесткую, но очень теплую ладонь. Такую руку и отпускать не хочется… В голове сразу всплывает картинка, как госпожа Рине касается его руки в беседке. Сердце отдает тупой болью.

– Раз уж ты хорошо дерешься и у тебя есть опыт работы наставником, займись новичками. Оберон возвращается послезавтра и все тебе расскажет и покажет. – добавляет, медленно отпуская мою руку.

По телу сразу пробегает неприятный холод.

– И еще кое-что… Сегодня днем в саду.

– Еще раз прошу прощения, что помешала. Впредь буду внимательнее. – я перебиваю Властителя, опасаясь начать обсуждение госпожи Рине. – Оберон, кто он?

– Он моя правая рука и главнокомандующий. – по лицу Данте пробегает тень недовольства, но он все же отвечает на мой вопрос. – Когда я только готовился свергнуть дядю, Оберон помогал мне, тренировался со мной и моими людьми. Он прекрасный боец, но, когда я стал Властителем, у него появилось намного больше обязанностей. Он стал руководить всей моей стражей в городах и селах, воинами на границе, наемниками. Новичков тренировать ему некогда, как и мне, а наставник вырвался в долгожданный отпуск. Так что я поручаю их тебе.

Часть 4

Рано утром Властитель Восточной Долины покидает поместье, и я решаюсь пробраться в библиотеку. Поднимаюсь на третий этаж, осторожно заглядываю в коридор. Тишина. Коридор пуст, лишь несколько люстр зажжены. Окна задрапированы тяжелыми шторами из однотонной темно-коричневой ткани, из-за чего весь этаж окутан полумраком.

Никакой стражи нет. Видимо, Данте уверен, что никто не посмеет сунуться на его территорию. Мне становится еще более неудобно и страшно, как только представлю, что меня здесь застукают. Я отгоняю эти мысли, напоминая себе, что иного выбора нет, и я должна попробовать спасти свою жизнь. Желание пожить подольше не убавляется под натиском неудач и надежде на лучшую жизнь все еще есть место в моем сердце, пусть и совсем крохотное.

Стоит мне только обвести взглядом длинный широкий коридор, как взгляд приковывают высокие дубовые двери. Я стараюсь тихо идти по коридору, но эхо от моих шагов разносится по всему этажу, поэтому я снимаю ботинки. По ногам разносится приятная прохлада, но она длится недолго и вскоре сменяется обжигающим холодом. Полы на первом и втором этаже не такие холодные, как здесь. Скорее всего, Данте не тратит артефакты на прогрев этажа, на котором обитает только он один.

Я открываю огромные двустворчатые двери, и резкий свет слепит мне глаза, заставляя зажмуриться. Тихо захожу внутрь, закрывая за собой тяжелую дверь. Все помещение освещает огромное заостренное окне, от пола до самого потолка, украшенное ярким витражом. У потолка висит огромная люстра. В центре комнаты пушистый черный ковер. У левой стены камин, а рядом два массивных кресла и небольшой столик, весь заваленный бумагами. Все остальное пространство у стен занято стеллажами с книгами. В углу, рядом с окном устремляется до самого потолка винтовая лестница. Сами полки разделены на три этажа, к каждому из которых от лестницы идет небольшой коридорчик.

– И с чего мне начать…

Дыхание замирает от восхищения убранством вокруг, огромным количеством книг и обреченностью моих быстрых поисков. Я не знаю, как надолго по делам отлучился Данте, и стараюсь быстренько пробежаться по рядам с книгами.

Каких книг здесь только нет: военное искусство, лекарское дело, архитектура. Есть даже парочка приключенческих книг и множество книг про артефакты. Для последних выделен весь третий этаж стеллажа. Одна, вторая, двадцатая, пятидесятая. Артефакты ментального воздействия, погоды, лечения, но не блокирующие силу.

Все не то.

Солнце опускается все ниже к горизонту, а у меня все сильнее начинают шалить нервы. Я уже теряю всякую надежду отыскать нужную книгу, как замечаю подходящий мне заголовок.

Я осторожно достаю тяжёлую потертую книгу, опускаюсь на пол, начинаю бегать глазами по рукописному тексту, и спустя пару минут мне удается отыскать нужный раздел про артефакты, блокирующих силу. Я вглядываюсь в выцветшую краску, стараясь отыскать подарок Бренны – раковину улитки ядовитого зеленого цвета, расписанную заклинаниями на древнем языке. Как мне известно артефактов, блокирующих силу всего два в своем роде, и мне удается найти нужную мне запись:

Артефакт РодЖо предназначен для блокировки сил стихийников. Смертельно опасен, так как помещенный в тело стихийника артефакт извлечению не подлежит, в отличии от артефакта Кледома, теряющему свои свойства после потери связи с силой владельца. РодЖо убьет стихийника в течение нескольких месяцев. Физическое тело стихийника просто не выдержит давления со стороны стихии. Единственный способ избавиться от артефакта – уничтожить его в теле стихийника.

– Как его уничтожить-то… – в расстроенных чувствах просматриваю остальные записи в книге, но больше ничего нет.

Я перечитываю найденный небольшой отрывок раз пять, затем с досадой закрываю книгу и возвращаю на полку.

И это все?

Как ни странно, я не впадаю в панику от чувства обреченности. Досада быстро сменяется опустошенностью.

Да, Эйрин. Вот и все… Библиотека была единственным местом, где ты могла найти хоть что-то.

Оборачиваюсь, чтобы вернуться к себе в комнату, все обдумать и смириться со своей участью, но упираюсь на лезвие меча.

– Ты кто такая? Как посмела пробраться сюда? – с каждым словом мужчина сильнее давит на меч, а тот, в свою очередь, сильнее вонзается в мою глотку.

– Я… – от неожиданности все мысли в голове путаются, и я заикаюсь, не в состоянии что-либо ответить.

– Заблудилась? – убийственно спокойным голосом перебивает меня незнакомец. – Медленно спускаемся.

Я спускаюсь первая, а мужчина идет сзади, угрожающе тыча мне в затылок мечом.

– Стой.

Я останавливаюсь в центре комнаты, незнакомец обходит меня спереди.

– Что ты здесь искала? Кто послал?

Где-то я его видела…

– Никто меня не посылал, мне захотелось…

– Книги почитать? – снова перебивает скучающим голосом мужчина, продолжая внимательно изучать меня с головы до пят.

Он выглядит уставшим, короткие светлые волосы растрепаны, но меч продолжает твердо лежать в его руке. Рукава рубашки подвернуты, демонстрируя накаченные руки мужчины.