Валерий Викторович Четверкин "На перепутье дней. Сборник стихотворений"

Образа, что в ваших жив мечтах,
Не исключение из правил, не смутитель,
И не глоток воды, на сохнущих губах.
Муж есть – фундамент, для твоих успехов,
Тот серый камень, в ворохе из грез,
Скрипучий звук, не смазанных доспехов,
Сосуд, глубокий, безотчетных слез.

Болезнь
Мои глаза, как очи спаниеля,
Тоскливо смотрятся в открытое окно.
Опять прошла тягучая неделя,
И в серых красках, жизни – полотно.
Болезнь, признаться, скучное занятие,
Неспешность стрелок механических часов,
Уколы в графике, лекарств – мероприятие,
И неподвижность капельниц – оков.
И предаваясь грустным размышлениям,
И телом слабым, меряя кровать,
Ты наполняешься крамольным убеждением,
Что сей приют, скорее надо, покидать.

Невыносимо мне
Невыносимо мне не бедность, а презрение,
Глухая чопорность влиятельных бугров,
Их извращенно – молодое поколение,
И состоятельности, тягостный покров.
Мне не приятны изучающие взгляды,
С оттенком прокурорского надзора,
Или, слащавость, брызжущая ядом,
С печатями клеймящего позора.
Мне суждены не высшие блаженства,
Не скука надоевших перемен,
Моя тропа, дорога совершенства,
Свое достоинство, поднятое с колен.

Я удирал
Я удирал от надоевшего мне быта,
От скукоты, навязанных причин,
И обязательств, у разбитого корыта,
И отвратительного общества личин.
Я удирал в мечту, во все лопатки,
Порвав штаны, от ширины шагов,
Играть закончила, со мной, реальность, в прятки,
С башкой, разбитой, сдав на руки, докторов!

Налоги, как смерть
Налоги, как смерть, неизбежность процесса,
Гарантия наших «безоблачных» лет,
Хранители благ, и защита от стресса,
Барьер социальный, последствиям бед.

Но горе – кубышка, сама – искушение,
И тянет магнитом, запретность плода,
И мир был укрыт, пеленой преступления,
И силой закона, «как с гуся вода».

Одни наполняют кубышку богатством,
Другие, без счета, расходуют их,
Одни, трудовым, называются братством,
Другие – «герои», свершений благих.

Налоги и смерть, как упряжка в подводе,
На длинном пути, бесконечных времен,
Зовут катастрофой, их в нашем народе,
И каждый из нас, катастрофой клеймен.

Оттенки настроения
Светлеет, сон уже распался,
Ночные тени, прячутся в углах,
В душе осадок, пасмурный остался,
Что оказался я не при делах.

И первой мыслью псевдо пробуждения,
Мелькнуло осознание беды,
И наползли, на плоскость настроения,
Предчувствия, размытого, следы.

Но что поделать, кофе, душ, зарядка,
Привычный комплекс раннего утра,
Своим делам, скупая разнарядка,
И сложный выезд, на работу, со двора.

Так начинаются, мои простые дни,
Всегда с настроями, на худшие исходы,
И как не прятаться, всегда найдут они,
Душевные оттенки непогоды.

Я дым пускаю
В попытках кайф словить, я дым пускаю в небо,
Чтоб не терзать себя пространной суетой,
Чтоб мыслью улететь туда, где не был,
И обрести уравновешенный покой…
Да я курю, не предлагая приобщаться,
И не делюсь своей смолой и никотином,
Стараюсь к «праведникам» я не приближаться,
Огнем, пылающих, под черным балдахином.

SMS из экзотического тура
И SMS из экзотического тура:,
«Куда народ отправили – дебилы!.
Ой, мамочка, какая же я дура,
В воде акулы, а на суше – крокодилы.
А мы попрыгали на пальмы и лианы,
С порывами природного рефлекса,
Все хорошо, вот только обезьяны,
На нас кидаются, и хочется им – секса!»

Три радости
Она три радости несет с собой при встрече,
Приезд, исполненный порывом ожидания,
Не забываемый, и сладко – тихий вечер,
Старт романтического нашего свидания.

И продолжение, безумие влюбленных,
И бесконечное общение, на грани,
И ночь теней, страстями окрыленных,
И утро солнечное, в сладостной нирване.

Отъезд, пролог красивой сказки,
Набеги грусти, нежной, и томящей,
В слезах, ее прищуренные глазки,
А на душе следы разлуки – предстоящей.

Мачо
Он в новизне черпал свои проблемы,
В ответных искорках, любых красивых глаз,
Его натуру, восхищали перемены,
И выручали, в ситуациях, не раз,
Он дрейфовал, в потоке сладострастия,
Лишь изредка меняя направления,
И сформированные временем пристрастия,
Не разбивались о чужие мнения.
Природный дар, наследованный свыше,
Так заставлял всех женщин трепетать,
Что их амбиции, все становились тише,
Под возрастающим, безмерно – обладать.
Но мчалось прочь, природное явление,
С прощальным поцелуем на губах,
Короткий миг, удача, откровение,
Вода журчащая, в красивых берегах.

Ведьмочки
И тяготения, законы попирая,
Они летают в грезах и мечтах,
Присутствием, вокруг все изменяя,
С очаровательной улыбкой на губах.

Им чужды вероятностей – теории,
И ближе хаоса, размытые черты,
Немыслимые в глупостях истории,
И не затейливые, в радостях – цветы.

Их гнев подобен редкому процессу,
Который вулканирует спонтанно,
И жизнелюбие, всегда приводит к стрессу,
И щебетание при этом – непрестанно.

Без них скучны, мужские злые будни,
И деловитая насыщенность часов,
И не возможны романтические блудни,
И полный штиль, у алых парусов.

Любовь, лишь переход
Любовь, лишь переход на красный свет,
Пересечение границ благоразумия,
Здесь постоянства, узаконенного, нет,
В столице романтизма и безумия.

Попав сюда, в страну беспечных грез,
В тень облаков, и чувств – благоухание,
Ты познаешь блаженство сладких слез,
И горечь мимолетных расставаний.

Неся сквозь жизнь, влюбленности порывы,
Мы усложняем все, того не замечая,
Что рвем завистливости, смрадные нарывы,
На красный свет, кому то путь пересекая.

Русские черты
У каждой нации особенные свойства,
Неповторимый, яркий колорит,
Одни бросают все дела, с расстройства,
А у других, с расстройства, все горит.

Так у России, черт знакомых много,
Давно не постижимых для соседей,
Пусть очень многие, и смотрятся – убого,
Но не страшна, убогость для медведей.

Чтоб выжить в изменяющемся мире,
И планку жизни выше приподнять,
Здесь держат все, свои карманы шире,
Чтоб всем, у всех, удобней было – воровать.

И отщипнув себе чужого состояния,
«Богаче» став в столице, и глуши,
Несем мы господу, оброк и покаяние,
Чтоб тяжесть снять, своей большой души.