– Бабушки, милые, ничего со вчерашнего дня не поменялось. Раз новостей нет, значит, все идет как надо. Было бы что-то не так, сразу бы сообщили. У вас же дети не преступники какие, в конце концов, а астронавты! В глубоком космосе разведку ведут! Пока туда долетят, пока миссию выполнят, пока вернутся. Это ж все не один год занимает.
– Да знаем, сынок, знаем. Что поделать, так уж судьба распорядилась. Они думают только о том, как вернуться в космос, а мы только о том, как вернуть их домой. А грузовой-то когда ближайший будет до Аль, прости Господи, Дебарана? Успею я плед довязать?
Космическая подстава
– Повтори, что ты сказал! – Ольга встала со стула, ее руки судорожно сжали планшет.
– Ну, понимаешь, так вышло, – Николя смотрел в стол, не поднимая головы. Его чуть оттопыренные уши отсвечивали розовым, и даже непокорный хохолок волос на затылке казался поникшим. Негромкий голос, казалось, проникал прямо в мозг и высверливал там одну дыру за другой, отчего смысл сказанного ускользал от нее.
– Оль, ну, в общем, это все я. Тогда, в девятом классе, я подлил тебе бензин в опытный образец, отчего вся конструкция взорвалась на глазах у комиссии. А на третьем курсе стравил немного кислорода из камеры, поэтому твои образцы не выжили. На практике я взломал твой аккаунт и стер часть параграфов, а у тебя не приняли отчет. И ты не успела подать документы вовремя, место в корпорации ушло мне. Ну и прочее по мелочи – тоже я.
Ольга выпрямилась в полный рост, перекинула белокурую прядь за спину, несколько раз глубоко вдохнула и прошла к стенному сейфу. Дверца отъехала с легким шипением, и на свет появилась пачка конвертов. Ольга развязала перетягивавшую их ленту и стала один за другим швырять на стол.
– Отказ из космогимназии, куда я хотела пойти в десятый класс. Отказ кафедры космобиологии зачислить меня на углубленную программу. Отказ корпорации принять меня на работу хотя бы стажером. Я была готова работать на них бесплатно, но даже так они меня не взяли. Я мечтала работать с иноземными образцами, исследовать новое, но у меня ничего не вышло, меня никуда не взяли. А самое паршивое знаешь что? Что мои родители в меня не верили! Они считали меня неудачницей, неспособной на работу в космосе. Отец мне так и говорил: «Оля, пойми, космос – это не игрушки! Посмотри на себя, вечно у тебя что-то взрывается, не сходится или чего-то не хватает. Таких, как ты опасно пускать в космос». Я уже почти смирилась с тем, что я лузер, у меня ничего не выходит на практике, хотя теоретические выкладки верны на сто один процент. И тут приходишь ты и заявляешь мне, что все это время подставлял меня? И все мои работы были безупречны? И я могла работать в космосе, исследовать новые миры? И всего этого меня лишил ты? Николя, как? Как ты мог? Это же не просто космическая подстава, у меня слов нет. А главное, с чего ты вдруг решил сознаться? Думаешь, сейчас мне от этого легче?
Николя начал крутить в пальцах чайную ложку, отстукивая нервный ритм по краю чашки.
– Оль, понимаешь. Тут такое дело. Ты знаешь, я вернулся недавно с Альдебарана, мы привезли оттуда новые образцы фауны. Наш отдел космомикробиологии не может выдать по ним заключение, там очень странное сочетание параметров. Наиболее реалистичной выглядит версия, что часть привезенных микробов – разумна. Не вскидывайся ты так, сам знаю, что это невозможно. Но именно поэтому нам яйцеголовые не подписывают заключение. Как руководитель миссии я привез тебе предложение о работе. Ты имеешь полное право швырнуть его мне в лицо, но, Оль, без тебя мы не справимся.
Оля закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. Ей предстояло самое трудное решение в жизни.
* **
– Не могу поверить, что я это делаю. – Оля перебросила косу за спину и расписалась в очередной бумаге. – Если про микробов была шутка, то лучше бы ты умер до этого.
Николя взял у нее из рук документ, визировал своей подписью и отложил в папку на краю стола.
– Знаешь, у тебя есть полное право считать меня демоном, но блин, здесь же не о тебе речь. Мы не так давно вообще смогли определить, что вокруг альфы Тельца есть планеты. А уж тот факт, что одна из них потенциально пригодна для жизни! Сама представляешь накал в научном сообществе. Да не только научном, сейчас же весь мир следит за нашими исследованиями. Эта планета может стать первой, которую мы колонизируем, там даже глобальных работ над климатом или рельефом не требуется – прилетай и живи. С этим я шутить не готов.
Ольга покачала головой – да уж, тут и впрямь не до шуток. Вопрос перенаселения Земли и связанного с этим дефицита ресурсов, в первую очередь воды и топлива, уже привел в двадцать седьмом веке не только к контролю рождаемости, но и к централизованному распределению и управлению доступом к еде и предметам быта. В детстве она с восторгом зачитывалась древними книгами, где у девушек было несколько десятков платьев вместо трех положенных комплектов одежды. И возможность открыть человечеству доступ к еще одной планете, где есть вода, нефть и залежи металлов, была, конечно, мечтой всего ученого сообщества.
– Ладно, показывай свои лаборатории и образцы. – Девушка встала из-за стола. – Приступим к работе, пожалуй.
Несколько месяцев бессонных ночей в лаборатории, немыслимые эксперименты, срочные заказы оборудования, экстренные закупки реактивов, нервные срывы сотрудников. Все ради одной цели – определить, могут ли привезенные образцы микроорганизмов быть разумными. Человеческая наука не допускает и мысли об этом для такого рода существ, но микробы из системы Альдебарана ведут себя не так, как земные. А если эволюция на планете дошла до этой ступени, то колонизация невозможна.
– Оля, я тебя не тороплю, но мне надо понимать, что я могу докладывать наверх. Как у тебя дела? – Николя практически силком вытащил ее к себе в кабинет, куда перед этим принес обед из столовой.
– У нас нет ни инструментов, ни методик для такой работы. Мы просто не понимаем, как с ними можно было бы взаимодействовать. Плюс продолжительность жизни. Представь, что инопланетяне поймали пятерых космонавтов – они разумны, у них можно получить информацию. А если все эти пять захваченных людей умерли от старости, осталось двое родившихся в плену детей, которые никогда не видели Землю, не ходили в школу и так далее. Что они смогут рассказать похитителям о нашем социальном устройстве? А инопланетяне за это время только руки помыли и чайник поставили.
– Оля, мне через час звонить премьер-министру с докладом. Что я могу сказать?
– Я снижаю вероятность разумности привезенных образцов до полутора процентов. Пока не могу исключить ее полностью. Хочу попробовать еще одну методику, на нее понадобятся две недели. Результат предсказывать не берусь.
– Хорошо, полтора процента – это нормальный ответ. По крайней мере, верхушке он понравится больше, чем девятнадцать процентов в прошлом докладе. Им слишком нужна эта планета.
– И тебя это устраивает? – Ольга отодвинула тарелку, в которой ковырялась все это время. – Тебя устраивает, что мы не радуемся тому, что нашли жизнь, а считаем вероятность, как захапать потенциально чужие ресурсы себе?
Николя сосредоточенно поправил салфетку на столе, затем передвинул стакан с чаем.
– Понимаешь, дело не в том, что меня устраивает или не устраивает. Просто каждый имеет того дьявола, которого заслуживает. Мой дьявол заставляет меня строчить километры отчетов и тонны докладов, вместо того чтобы, засучив рукава, торчать с тобой в лаборатории или бегать в скафандре по иным планетам. Но аналитики в один голос утверждают, что ресурсов Земли хватит максимум на десять лет. Затем мы должны будем либо уменьшить численность населения в несколько раз, либо наконец-то освоить еще одну планету. Да мне по ночам в кошмарах снится, что мы лотереи проводим, кто останется в живых. Или возрастные цензы вводим, как в первобытных племенах. И планета J7K18-b пока наш единственный перспективный кандидат.
Звякнула о кафельный пол упавшая вилка. Оля помолчала и хриплым шепотом переспросила:
– Почему об этом молчат?
– И слава богу, что молчат! Ты представляешь, какая паника поднимется уже сейчас? – Долгую минуту было слышно лишь методичное позвякивание ложки о край стакана, затем Николя добавил: – Знаешь, мне временами кажется, что проще начать жить на коврике под дверью твоей лаборатории, чтобы отгонять всех тех, кто рвется сообщить тебе о важности, срочности и приоритетности этой работы. Но еще две недели я продержусь. Оля, дай мне только честный результат.
– Ладно, спасибо за обед, я в лабораторию. Через две недели принесу следующий отчет. – Уже с порога она обернулась. – И кстати, для последнего этапа мне нужно будет полностью экранированное помещение, никакой записи, никаких волн, ничего в эфире. Только та радиация, которую я сама запущу внутри помещения. Работы буду вести лично, на последнем рывке кто-то еще будет скорее мешать.
Николя со вздохом отодвинул недопитый чай и достал из верхнего ящика стола бланк заявки.
Через две недели из дальней секции лаборатории вышла девушка, отдаленно похожая на Ольгу. Если бы не жест, которым она перекинула волосы за спину, то встречавшие ее коллеги точно бы решили, что это неудачный клон их яркой смешливой заведующей. Ввалившиеся глаза, серое лицо с огромными синяками под глазами. Похоже, последние несколько суток эксперимента прошли без сна. Николя вскочил со стула, воплощая всеобщее нетерпение.
– Ну?
– Вот, – она сунула ему в руки стопку бумаг. – Отсутствие разумности доказано. Прости, но я спать.
Николя расцеловал девушку в обе щеки и умчался докладывать, оставив за спиной хлопки открываемого шампанского и ликование научников. Ольга же добрела до своей комнаты в жилом отсеке и без сил опустилась на кровать. Из внутреннего кармана белого халата выпал испещренный карандашными расчетами огрызок бумаги. Оля долго смотрела на выведенное каллиграфическим почерком внизу листа «вероятность разумности – 99%», затем подобрала и, порвав на мелкие клочки, спустила в унитаз.
– Ты прав, Николя, – беззвучно шептала она сквозь слезы, – каждый имеет того демона, которого заслуживает. Человечество будет жить. А мой демон, значит, таков.
Загадочный отель
– Офицер, – нервно комкаю носовой платок и расправляю складки на платье, – офицер, вы же нам поможете?
– Я не офицер, я всего лишь сержант, – сурово отводит взгляд мой собеседник.
– Но ведь сержант – это тоже офицер? Знаете, нам так страшно здесь, мы же тут с самого начала, с первого дня, – непроизвольно накручиваю волосы на палец. – Мы так боимся, это ужас, что происходит.
– Мисс, – расправляет плечи этот бравый парень в форме, – я здесь для того, чтобы защитить вас. Расскажите все по порядку.
– По порядку? – задумываюсь и прикусываю губу. – Что ж, я попробую.
* * *
Гостиница построена совсем недавно. Это же не только гостиница, здесь на первом этаже и аптека и несколько магазинов. Это такой по сути деловой центр, здесь всегда много людей. Мистер Маджетт говорит, что за такими центрами будущее. Открылся центр к Всемирной выставке в прошлом году. И это было очень удачное время. Я здесь с самого начала работаю, с самого первого дня. И хочу вам сказать, что это было очень удачное решение. Горничные и прочая обслуга, конечно, с ног сбились, но дело того стоило.
Так вот, говорят, что первым пропал гость из номера четыре. Он вечером взял ключ, поднялся к себе и все. Утром горничная ждала, когда он уйдет, чтобы убрать у него, а потом вызвала управляющего мистера Льюиса, который открыл комнату.
Кровать смята, полотенце в ванной влажное, вещи на месте. Мы их отнесли в кабинет управляющего. А потом мистер Маджетт передал все в полицию.
