– Петровну.
– Кого-кого?
– Да Копылову, Нину Петровну.
– Это ж…
– Ага, хозяйку твою.
– Кто, за что, как? – мне показалось, что почва уходит из-под ног. Ком подкатил к горлу.
– А кто его знает. Пока ничего непонятно, ударили чем-то тяжелым по голове. Вон милиционеры разбираются, – Татьяна Ивановна указала на человека в форме.
– Можно мне спросить? – уверенным шагом подошел к сотруднику милиции стал задавать вопросы.
– Молодой человек, вы ей кто? – холодно спросил милиционер.
– Никто.
– А на заводе что делаете? – внимательно посмотрел в глаза капитан.
– Я? Мастером работаю.
– Ну вот и работайте. Когда криминалисты все выяснят, будет известно. Если понадобится, мы вас вызовем, а пока не мешайте работать, – услышал сердитый голос.
– Фууух…
Присел на лавочку, потер лоб, задумался.
Ко мне подошла диспетчер Лапина:
– Вообще ничего непонятно, кому понадобилось убивать Нину Петровну? Кто мог это сделать, зачем?
– Валентина Семеновна, у меня от неожиданности голова кругом идет. Как так? Что могло произойти? Главное за что? Это ведь такой замечательный человек!
– Не знаю, Алексей, что могло произойти, но это выходит за рамки моего понимания, – покачала головой Валентина Семеновна.
Земля уходила из-под ног. Голова впервые в жизни мне показалась чугунной. Вспомнил первое свое потрясение – когда умер Леонид Ильич. Как же мы будем жить, возникла тогда первая мысль. Эту же фразу прошептал и сейчас.
Глава 2
Все возмущены
– Никто не в курсе, кто это сделал? – поинтересовался я у начальника РБУ, всматриваясь в его растерянные глаза.
– Ты знаешь, здесь произошло что-то совершенно непонятное. Ничего так и не прояснилось. Спроси у начальника формовочного цеха, может Сергеевич что-то слышал. С людьми потолкуй, – начальник РБУ подошел к стене, поправил портрет Сталина, которого он очень уважал и всякий раз вспоминал.
Поднявшись со стула пятидесятых годов и отряхнувшись от мрачных мыслей, я побрел к Виктору Сергеевичу.
Поляков, вечно загруженный и озабоченный развел руками и посмотрел на меня унылыми глазами:
– Странно, но так ничего и не удалось выяснить, пока тишина.
– Виктор Сергеевич, если что вдруг узнаете, скажите, пожалуйста. Пойду пока разбираться.
Прямиком направился к главному инженеру. Дмитрий Александрович сидел за кипой бумаг и звонко помешивал сахар в граненном стакане с подстаканником. На высоком сейфе возвышался небольшой бюст Ленина. Услышав мой вопрос нахмурился и прогудел:
– Сам не пойму, кто мог такое сделать. Самое главное, что никаких зацепок. Как сквозь землю этот преступник провалился. Вмиг исчез. И при этом никто ничего не видел. Так не бывает.
– Дмитрий Александрович, милиция-то что говорит?
– Что говорит? Ничего не говорит! Ищут! – недовольно пробубнил Пузанов.
– Какие-то равнодушные и черствые люди, даже разговаривать не хотят, – я покачал головой.
– Нет. Это сильные и грамотные профессионалы, просто работы у них много. А так я их многих знаю, это далеко не равнодушные люди, стараются, работают допоздна. Что-то такое здесь произошло, что никто толком не может разобраться. Недавно звонил в милицию, говорят, что надежды на то, что найдут преступника мало, – Пузанов потер шею и достал из ящика стола сушки.
– Надо же! Вот не пойму, какой урод мог такое сделать? – никак не мог успокоиться я.
– Коллектив возмущен. Все спрашивают каждый день. Что могу сказать, поинтересуйся у директора. Может хоть у него есть какие-то сведения, новости.
– Ладно, Дмитрий Александрович, спасибо вам. Зайду к директору, поговорю. Заодно узнаю насчет общежития.
– Это правильно. Не мешало бы. Кстати, как у тебя с жильем дела обстоят?
– В том-то и дело, что никак, – я опустил голову.
– То есть?
– Приехала дальняя родственница тети Нины, дом будет продавать. Ну и я там, разумеется, лишний. Пытался уговорить, чтобы подождали месяца три-четыре, я бы заплатил за это время.
– Ну и как? Согласились родственники?
– Нет, отказались, категорически не стали ждать. Теперь вот через неделю надо выметаться.
– Ты это, сходи к нему, поговори, заодно спроси насчет общежития. Если что я постараюсь помочь. Не обещаю, но что-то придумаю, – улыбнулся главный инженер.
Поблагодарил, кивнул и осторожно прикрыл дверь кабинета. После того, как у директора вышло громко и некрасиво – из-за открывшегося окна дверь с грохотом закрылась, теперь всегда стараюсь придерживать двери, чтобы не оказаться в неловкой ситуации. Еще в одном из кабинетов ручка была приделана слишком близко, и я прищемил пальцы. Если бы закрыл аккуратно, этого бы не случилось.
Секретарша Зиночка поведала:
– Яковлев будет через два дня, уехал по неотложным делам, не стал никого посвящать в подробности. Нам он не докладывал.
Уехал, так уехал, будем ждать, подумал я и занялся поиском временного жилья.
В кабинет к Яковлеву попал с третьей попытки. Сегодня к нему выстроилась целая очередь. В приемной толпились незнакомые люди – четверо мужчин и еще две наши сотрудницы – экономист и бухгалтер. Судя по одежде и слегка высокомерному виду, представители сильного пола из Москвы. Ждать смысла не было, решил повторить попытку после обеда.
– Здравствуйте, Михаил Матвеевич!
– День добрый, заходи, – махнул директор.
– Ничего не известно, не прояснились обстоятельства этого преступления?
– К сожалению нет. Милиция во всю старается, работает днем и ночью, но пока результаты неутешительные. Ничего не могут найти, вернее никого, – директор достал платок из кармана пиджака, протер лоб.
– Жаль. Как такое могло случиться и главное, что непонятны мотивы.
– Да я и сам удивлен. Спрашивал начальника милиции, Глущенко говорит, что пока все очень туманно. Стараются, но перспектив мало. Их постоянно дергают, преступлений сейчас совершается много, людей не хватает. Обещали сделать все возможное, – развел руками Михаил Матвеевич.
– Ясно, что ничего неясно, – едва слышно пробурчал я.
– У тебя все? Как работа?
– По работе все в норме, стараемся. В общем-то здесь все в порядке.
– Все?
– Нет, Михаил Матвеевич, еще не все. Хотел спросить, как насчет общежития? А то мне скоро придется освобождать жилплощадь. Родственнички тети Нины давят.
– Лады. Этот вопрос возьму на контроль. Мы с тобой обязательно все решим. Давай, ко мне сейчас должны приехать, – директор закивал.
– Понимаю, – быстренько выскользнул из кабинета, аккуратно прикрыв дверь.
С жильем вопрос никак не решался. Вернее, директор кормил обещаниями, завтраками. Мне пришлось на время поселиться у знакомых.
На очередной вопрос – что с расследованием, директор буркнул, не поднимая головы:
– Милиция занимается этим вопросом вплотную, но пока еще не вышли на преступника.
– И долго они будут так расследовать? – внимательно разглядывал его каменное лицо с двумя глубокими морщинами на лбу.
– Сколько надо, столько и будут. Не нам им советовать. У них работы побольше, чем у нас, – в голосе Михаила Матвеевича прозвучал нотки недовольства.
Недавно для себя уяснил – в таких случаях лучше немедленно прекращать разговор. Бодаться с директором себе дороже выйдет, когда Михаил Матвеевич чем-то рассержен.
Выдохнув, я отправился бродить по обширной территории завода.
Пообщавшись с сотрудниками, заметил, что все не на шутку возмущены. Многие убеждены, что рассчитывать на милицию не стоит. Если бы нашли, то сразу. Теперь время тянут по непонятным причинам. Не могут сотрудники городского отделения найти убийцу или не хотят или еще что-то?
Вечером сел на кровать, обхватив голову, просидев так минут десять. Боль в голове потихоньку угасала. Выходит, что найти не могут, преступник самый настоящий ловкач, обвел всех вокруг пальца. Как быть? Сидеть и ждать? Сколько придется ждать? Что если действительно никого не найдут и дело закроют.
Мне по-настоящему жалко Нину Петровну. Ни за что, ни про что взяли и убили хорошего человека. Да еще и так жестоко. Внутри все клокотало, никак не мог поверить, что тёти Нины больше нет. Этот гад спокойно себе ходит на свободе и смотрит на всех со стороны, здоровается со мной. Наглый, циничный, жестокий.
Постоянно мысли возвращались к преступлению, старался понять – за что можно убить пожилую женщину, которая только и делала, что всю свою жизнь трудилась на благо страны. Чем тётя Нина могла кому-то насолить, причинить неудобства? Не могла она этого сделать, здесь явно что-то не так, все не стыкуется. Неясностей возникало так много, что у меня голова разболелась по новой. Чем больше думал, тем больше накапливались вопросы.
Шли дни, ничего не менялось. Казалось, пройдет еще неделя, месяц, год и ничего так и не изменится. Скорее даже забудется. Почему-то именно этот ход развития событий подсказывала мне интуиция, подсознание редко когда меня подводило. Я не находил себе покоя и не мог сидеть сложа руки. Это что же такое получается – бедная женщина пострадала ни за что, и никто не ответит? Нет, так не пойдет. Зло должно быть наказанным в каждом конкретном случае. Нельзя равнодушно проходить мимо. Если каждый сможет дать отпор или вывести преступника на чистую воду, то со временем преступность если не исчезнет, то существенно уменьшится. Каждый должен делать все от него зависящее, чтобы противостоять преступности, в этом я был твердо убежден.
Медленно, но, верно, зрел план. Вскоре появилось сильное желание раскрыть убийство во что бы то ни стало, чего бы мне ни стоило.
Удивила позиция родственников. Сородичи даже обрадовались, что им достался ухоженный дом с большим участком, который собирались выгодно продать. На все мои попытки поговорить, обсудить случившееся они находили обтекаемые ответы.
Итак, Нина Васильевна Копылова, шестьдесят семь лет, давно на пенсии, мухи не обидит. Всю жизнь с раннего детства трудилась, не жалея сил.
Ко мне отнеслась со всей душой, многое подсказывала, советовала, с радушной хозяйкой всегда было интересно поговорить за жизнь – весьма мудрая женщина. Как вкусно готовила и пекла, пальчики оближешь. Нет, надо быть конченным извергом, чтобы такое натворить, никак мой внутренний голос не успокаивался и решил, что обязательно сделаю все, что смогу.
Весь вечер провел в размышлениях, расхаживая по комнате. Так ни к чему утешительному и не пришел. Мысли перебивали друг друга, путались, эмоции захлестывали. Даже не представлял с чего начать, пребывал в полной растерянности.
Съездил на кладбище, возложил цветы, постоял и вспомнил, как мне было тепло и уютно по-домашнему, от нее исходил яркий внутренний свет. Нина Петровна часто готовила и делала это всегда с большим энтузиазмом. Тетя Нина вообще все делала с душой, никогда ничего не делала тяп-ляп. Спать не ложилась, пока все дела не переделает. Мы подружились, Нина Петровна мне всегда и много помогала, я ей. И вдруг так внезапно все так нелепо оборвалось.
Справедливая, прямолинейная, все говорила в лицо, не кривя душой. За правду всегда стояла горой. А уж какая труженица. Вспомнил, как часто с ней выходил поработать в одну смену. Мне было не угнаться за ней, особенно по первости, хотя ей во внуки годился.
Вокруг будто издеваясь каркали вороны, дул холодный пронзительный ветер. Постоял немного, размышляя о том, почему же милиция так ничего и не сделала. Завтра же отправлюсь в отделение и поинтересуюсь. Хотя бы узнаю, что удалось наработать.
Вышел с завода на остановку. Вся изрисованная, мятая, вокруг окурки, семечки.
Встретились двое работяг. Разговорились, поинтересовался, кто бы это мог сделать. Никто из рабочих, с которыми попытался завязать разговор толком ничего не знал.
– Искать будут долго, ядрена вошь, – признался Коля Потапов, трудился на отгрузке.
– Почему ты так полагаешь?
– Хе. Неужели ты думаешь, что кто-то будет этим заниматься. Смысл? – пожал плечами высокий в синих штанах и серой кепке – Иван Степанов, крановщик.
– Ну как же, человека ведь убили, – у меня заколотилось сердце.
– Хе. Сейчас убивают много. Большая часть дел не раскрыта. Почему именно это должны раскрыть. Не все так просто, хе. У меня пару лет назад убили родственника, – добавил похожий на цаплю Иван Степанов, в спортивном костюме, который не мешало бы хотя бы постирать.
– Нашли?
– Нет. Особо и не искали, намекали на деньги. Да и сам подумай, начальству разве выгодно, чтобы на его предприятии нашли убийцу? – Иван поднял небритый подбородок.
– Что-то автобуса давно нет, – заметил я, посмотрел в сторону железнодорожной станции.
– Похоже и не будет, ядрена вошь, – махнул Коля Потапов, про таких говорят метр с кепкой.
– Ну ладно следующего я ждать не стану, почапал-ка я пешочком.
– Так минут тридцать до города чапать, хе. Это если быстро, – справедливо подметил Степанов.
– Не столь важно. Дойду, сейчас мне уже спешить некуда. Да и ходить пешком полезно, – усмехнулся, кивнул им и зашагал.
