Ксения Алексеевна Лестова "Тридцать четыре холостяка, или Дневники народной свахи"

– Да поцелуй ты его и все, – хохотнул Огнезар.

– Чего? – не поняла я.

– А и правда, – в серых глазах появились смешинки, – поцелуй и отпущу.

– Это шантаж! – я стукнула богатыря по руке кулачком.

– Да целуй уже, – кот подергал лапками в воздухе.

– Давай-давай, – Светозар придвинулся чуть ближе. – Али я настолько тебе неприятен?

– Сначала кота отпусти, – прищурилась я.

Светик разжал руку и кот плюхнулся на пол.

– И пускай остальные отвернутся, я на публику целоваться не буду, – мне кажется, я даже слегка покраснела.

Богатыри нехотя отвернули головы, но украдкой все-таки поглядывали. Как дети малые.

– Алена-а-а, – протянул Светозар, – я кота отпустил, теперь твоя очередь слово свое держать.

– Они подглядывают, – попыталась пойти на попятный.

– Пускай подглядывают, – пожал плечами богатырь.

– А-а-а-а… я стесняюсь! – привела еще один аргумент, чтобы избежать поцелуя. Ведь не любит же меня, зачем тогда это вообще нужно?

Пока я стояла и пыталась придумать что-нибудь еще, богатырь притянул меня к себе и поцеловал. Нежно, осторожно, боясь спугнуть. Не успела я опомниться, как стала отвечать на поцелуй и обвила его шею руками (правда, для этого надо было встать на цыпочки). Поцелуй становился более требовательным, и у меня стала кружиться голова.

– Кхем, – раздалось снизу.

Я резко пришла в себя и отстранилась от богатыря. Надо же было так глупо потерять голову! Светик недовольно посмотрел на кота и сжал кулаки.

– В деревню пора идти, – Тимофей нервно дернул хвостом.

– Ну, так пошли! – сказала и быстро выскочила во двор.

Щеки горели огнем, а сердце заходилось в таком бешеном танце, что становилось трудно дышать. Что со мной происходит?

Богатыри вышли вслед за мной. Оглядев собравшуюся толпу, удовлетворенно хмыкнула. Все в сборе: даже хмурый Лютобор к нам присоединился. А я-то думала не пойдет…

– Ну, ведите, – сказала богатырям. Я-то, в отличие от них, дороги в деревню не знаю.

– Эх ты, сваха, – хмыкнул кот и направился в правую сторону от терема. Там за поворотом небольшая тропинка была. – Запоминай дорогу, еще пригодится.

– Чего это? – насторожилась.

– Так, если какой богатырь дома вовремя не появился, будешь знать, где искать.

Очень познавательный разговор. То есть, если, к примеру, Смеян к ужину домой не заявится, то, значит, в деревне медовушку хлещет или с какой девицей на сеновале лежит?

– Ты это, – вклинился в наш разговор Лютобор, – Аленку не пугай.

– А что такого? – кот дернул левым ухом. – Али не правду говорю?

Вот ведь, рыжий прохвост!

– Где-то ты может и прав, – богатырь почесал подбородок с небольшой светлой бородой.

Что-то я смотрю, у них тут вообще мало богатырей, которые предпочитают бриться. Ходят все лохматые…

– Подобными выходками у нас только Светозар да Смеян прославились. Так что ты всех под одну гребенку-то не…

– Будет тебе, Лютобор, – на плечо богатыря упала тяжелая рука Светика. – Али не ты месяц назад у Радимилы ночь коротал?

А глаза-то как потемнели, видимо разозлился Светик.

– Ну, так я, – хохотнул Лютобор, – без последствий коротал. А после твоего последнего загула староста без терема остался.

– Да потому, что Мифодий стал мне свою дочь сватать, – угрожающе произнес Светозар. – И та заладила: женись да женись…

– И чем тебе Марья не невеста? – спросил Тимофей.

– Кот, – зарычал богатырь, – доиграешься – в речке плавать научу!

Тимка зашипел и прижался к моим ногам.

– Тим! – возмутилась я. – Отлепись, идти неудобно.

Рыжий блеснул на меня зелеными глазами и недовольно фыркнул.

– Все равно в деревню идем, – не унимался котик, – там Марью и увидишь. Староста, может, и серчает за терем разрушенный, да только жених ты дюже хороший…

– Ко-о-от, – в очередной раз рыкнул Светозар.

Что-то при последних словах Тимки мне неспокойно стало. Может быть и у Светика невеста на примете есть? От этой мысли мне как-то не по себе стало. Неужели я ревную?

Лес стал постепенно редеть, а дорога – расширяться. Вскоре мы вышли на край большой деревни. Если у них такие деревни, то какие тогда поселки? Все домики стояли ровными рядами, повсюду были аккуратные дорожки, росли яблони… Окна домов красиво украшены резными рамами, заборы – как будто их только вчера поставили… Я, наверное, так бы и стояла, хлопая глазами от восторга, если бы кот не стал теребить подол сарафана.

– Чего застыла? – буркнул котик. – Пошли, невест богатырям искать…

– Пойдем, Аленка, – подал голос Ярослав – темноволосый богатырь лет тридцати пяти и, что удивительно, без бороды, – а то всех невест расхватают.

Он взял на руки кота и пошел по широкой тропинке к ровно стоящим домам.

– А куда сначала идти-то? – спросила я идущих ровным строем мужчин.

– Сначала к старосте на поклон, – стал пояснять Огнедар. – А потом мы уж сами как-нибудь. Ты же у нас до сих пор со старостой Мифодием не знакома.

Что-то мне не особо и хочется с ним знакомиться. Я ухватилась за руку Красислава, и мы двинулись вслед за остальными. Огнедар крутился возле нас и рассказывал смешные случаи – все они имели прямое или косвенное отношение к Светозару и Смеяну. Только вот, если Смеян прославился своими стишками, то слава Светика была немного другого рода… Тот, видите ли, самый главный любитель девиц портить. И что самое удивительное, те не против, а очень даже «за». Мне стало неприятно: я ведь думала, что остальные богатыри на Светика специально наговаривают. Получается, правду они говорили, а я не верила…

– Чего поникла? – спросил местный художник.

К нашей компании присоединился местный поэт и, схватив меня за руку, начал воодушевленно читать свое творение (я и слова сказать не успела):

– Не плачь, красавица, пойми,

Не для тебя все это было,

И не тебе он нес цветы,

И правду матушка твердила.

Как часто вы ведомы сердцем!

В объятья первого бежите.

В пожаре этом безответно,

Тела безропотно, горите!

У любви моей грустней, финала нету…

Я был, отвергнут, как всегда…

Но в новый день, я буду верить.

Она посмотрит на меня!

– Смеян, ты как всегда пытаешься произвести на девушку впечатление своими стишками? – поддел нашего поэта Огнедар.

– Раньше это работало безотказно, – буркнул Смеян. В почти белых волосах мужчины сейчас отражались солнечные лучики, что делало его волосы слегка рыжими. Да и веснушки на носу выглядели забавно. Он отпустил мою руку и хмуро посмотрел на одного из близнецов.

– Я, знаешь ли, к поэтам не очень, – решила сразу осадить богатыря.

– То есть, у меня нет шансов? – опечалился поэт.

– Прости, – я похлопала глазками и отвернулась.

Вот ведь… Не хватало еще, чтобы за мной богатыри стали ухлестывать. Если только… один из них… Так, стоп! Никаких «только»!

– Пришли, – ворвался в мои мысли голос Огнедара.

Я моргнула и огляделась по сторонам.

Мы стояли возле трехэтажного дома, с одной стороны которого были вколочены в землю специальные подпорки, скорее всего предназначенные для дополнительного укрепления стены. На крыше обнаружились двое мужчин (наверное, мастера). Неужели все это Светозар натворил?! Из терема вышел толстый мужичок и направился в нашу сторону. Он теребил куцую бородку и недовольно щурил маленькие глазки. Надеюсь, Марья не в него пошла.

– Светозар, – он остановился возле Светика, – какими судьбами?

– Мифодий! – подал голос Тимка, не слезая с рук Ярослава. – Мы пришли, чтобы представить тебе нашу сваху!

– Кого?! – выпучил маленькие глазки мужик, который староста.

– Аленка! – скомандовал рыжий. – Иди сюда!

Я выпустила руку Огнедара и прошла вперед.

– Алена, – я коротко кивнула и встала рядом с Ярославом.

– А зачем вам сваха? – спросил у Тимки староста.

– Затем, – блеснул зелеными глазами рыжик, – богатырей женить уже давно пора, а они все ни в какую…

– Так это замечательно! – хлопнул в ладоши толстячок. – Марья! – заверещал Мифодий. – Марья, выходи! К тебе Светозар свататься пришел!

Чего-о-о?! Я подавилась вздохом возмущения и во все глаза уставилась на старосту. Я? Сватать Светозара?! Да ни за что! Себе оставлю! Ой… Что я говорю…

– Марья! – стал терять терпение мужик. – Выходи!

Из терема вышла статная блондинка с тяжелой косой через плечо и блеснула фиалковыми глазами. Ну, все. У меня просыпается комплекс неполноценности. По сравнению с этой красоткой, я серая мышь.

– Да батюшка? – а голос-то какой мелодичный. Фи.

– Матушке скажи, что к тебе богатырь свататься пришел, пущай стол накрывает! – противно пробасил толстяк.

– Уже бегу! – тут же просияла Марья и блеснула глазками в сторону Светика.

Я перевела взгляд на богатыря и нервно хмыкнула. Он был зол. Нет, не так. Он был в бешенстве. Я стала осторожно продвигаться в его сторону. Он же и терем разнести может.

– Светик, – я взяла богатыря под руку и стала осторожно поглаживать его другой рукой по плечу, – успокойся.

– Аленка, – рыкнул Светозар, – не лезь!

Вот значит как? Я его тут утешаю, а он на меня рычит! Ну все, богатырь, будешь сидеть у меня на жесткой диете: вода и хлеб называется. Диета «тюремная». Я отошла от богатыря и посмотрела в сторону старосты. Мифодий как-то резко побледнел и стал пятиться к терему.

– Мифодий! – из дома выплыла тучная женщина в красном сарафане, которое слишком сильно обтягивало ее не худенькую фигурку. – Что за весть радостная! Что за счастье… – она зацепилась взглядом за Светозара, и ее лицо пошло красными пятнами.

– Матушка! – из терема выскочила Марья. – Я на стол накрыла, пора гостей в дом… звать… – и эта застыла, смотря на светловолосого богатыря с недельной щетиной.

– Милые, – еле выдавил из себя староста, – давайте-ка в дом пройдем, а богатыри тут уж без нас…

– Стоять, – спокойно произнес Светик. – Я тебе уже говорил Мифодий, что на Марье твоей жениться не буду?

– Говорил, – заблеял мужичок.

– Тогда скажи мне, – он стал разминать кулаки, – о чем мы с тобой договаривались?

– Я не пытаюсь тебя женить на Марье, а ты обещал больше не трогать мой дом, – еле слышно произнес мужчина.