Валерий Владимирович Гаевский "Delivery Delays. Часть первая. Лесной десант"

– Да мне бы из лагеря в Москву позвонить надо, узнать, почему мои ребята не едут. Обещали в среду…

– Ребята обещали, Давай сюда ногу, потерпи! Наверное, кровь прилипла к бинтам. Я сейчас перекисью водорода её отмою, вот так, молодец… Тебе хотя бы два дня отлежаться надо, а там, глядишь, и ребята твои подъедут.

– А кто работать будет, кто план будет выполнять? Уже три дня не работаю, и бойцов моих нет.

– Так, держи ногу! Ну, что, – сказала Вера, – рана подсыхает…

– А что так крутит?

– Крутит–не крутит… сам, что ли, не видишь – рана подсохла, нагноения нет. Давай буду тебя бинтовать, хватит рассматривать укус, всё в порядке!

И Вера энергично стала перевязывать ногу нашему герою, и прядь её волос время от времени касалась ноги Владимира. Ему вдруг стало так хорошо, так замечательно.

Две очаровательные женщины так заботливо ухаживают за ним, так беспокоятся о нём. Кормят его, поют его вкусным чаем с вареньем, о чём ещё можно мечтать ему в его положенье!

«Жизнь всё-таки классная штука» – Владимир с умиленьем смотрел, как Вера бинтует его ногу. «А где-то там – Дарья, а до неё идти и идти, а вот рядом – классная женщина, её руки такие нежные и она такая желанная, ну и пусть, что старше меня, какое это имеет значение! Я её уже хочу».

И Владимир своей рукой нежно погладил круглое плечо Веры.

– Ты чего? – встрепенулась женщина и внимательно посмотрела на нашего героя. – Больно? Или уже поправляешься, и шалить начинаешь? Так ты того, лежи смирно и помни, что я женщина замужняя и разные там «шуры-муры» – это не ко мне… вон к Машке приставай, она у нас разведённая… ха-ха-ха!

Машино лицо сразу вспыхнуло огнём, женщина тяжело задышала.

– Ну, знаешь, Вера, за себя отвечай, а на меня переводить стрелки нечего!..

– Хорошо, хорошо, девушки, – вмешался Володя, – давайте не будем спорить! Вы такие замечательные, такие удивительные, восхитительные, спасли меня от голодной смерти и от тяжёлой травмы. И я предлагаю сегодня вечером… пойти в лес. (Владимир ещё не придумал, зачем идти в лес.) Пойти в лес и сделать до неба костёр…

– Лучше лежи, придумщик ты наш, – мягко сказала Вера, заканчивая бинтовать ногу.

– Тебе что врачиха сказала? – подхватила разговор Маша. – Целую неделю из дома не выходить, водку не пить и с девками не гулять, а ты ночью в лес – костёр до небес! Всё, лежи, отдыхай, мы к тебе завтра с утра придём.

И они ушли.

Владимир остался один, и у него сразу испортилось настроение. «Куда пошли, зачем пошли, ах да, у них дети, старики, их тоже надо кормить. А Верка, всё-таки хороша, такая приятная, такие округлые плечики, и сиси, такие округлые из-под сарафана выглядывали, когда она наклонилась ко мне… Да, с ней загулять было бы здорово! Да и Машка тоже ничего, такие у неё колени привлекательные, правда, всё время комплексуется и краснеет. Эх, до чего же хороши девки на Руси! Я теперь понимаю татар, которые при своих набегах на наши земли в средние века наших девок так ценили. Что у татар есть? Чёрные, волосатые, коротконогие бабы. Ну, конечно, бывают и у них красотки с горящими, как уголь, глазами. Но их мало, единицы…, а наши, ух, мурашки по коже! А что это я так распылился?.. Да, а как не распылиться, если с женой любовью последний раз занимался месяца три назад. Она всё “не надо, не надо…, выкидыш может быть”».

Владимир повернулся на бок и задремал, и приснилось ему, что у него гарем, и что он – шейх где-то на востоке. Девушки, женщины, одна краше другой, принимают ванну в огромном бассейне, а он, Владимир, шейх, сидит в кресле, его опахалом обмахивает евнух, и он наблюдает купание своих жён.

«Какую бы мне из них выбрать сегодня на ночь? А что значит “какую?”. Они – все мои. Хочу – вон ту полнотелую блондинку, или нет, вон ту, рыжую, грудастую, как она весело плещется! А вон, тоже блондинка с удивительно роскошными ногами, а её попа, умереть можно от её попы! А что если сразу трёх…»

«А не много ли тебе будет?» – спросил его потусторонний голос.

«Много! Разве это много? Я где-то читал, что один шейх имел две тысячи жён и две тысячи наложниц. Вот это гарем, вот это шейх! И он всех своих женщин привозил в Лондон, шёл с ними на улицу “Пикадилли Стрит” и там каждой, понимаете, каждой покупал драгоценности, а потом ночью занимался с ними любовью…»

«Сразу с четырьмя тысячами?» – спросил голос.

«Зачем с четырьмя?.. Брал в первую ночь девушек сорок…»

«И что, всех их удовлетворял?» – опять спросил голос.

«Да, а что тут такого? Реально удовлетворял всех, используя Тантрическую любовь».

«Это что за метод?» – опять вмешался голос.

«Очень простой, правда, тренироваться надо! Занимаешься с женщиной любовью, и когда чувствуешь, что твои золотые нити вот-вот должны полететь во “врата Счастья” и покинуть тебя, в это время видишь, что твоя девушка испытывает оргазм (улетает на белых крыльях любви на “Нефритовую башню”), то эти нити далеко не отпускаешь, а возвращаешь обратно в свой организм. После такого сексуального сеанса твоя женщина удовлетворена, ты удовлетворён также, но стал ещё крепче и моложе, и через пять минут можешь продолжить заниматься любовью – либо с той же женщиной, либо с другой. И опять через этот приём удовлетворяешь её. И так всю ночь. Десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят…, сколько надо, хоть сто!!! И понятно, что четыре тысячи женщин – это не предел. Но денег на содержание гарема надо иметь много! Очень много!!!»

«Покажешь, как это надо делать?» – опять спросил Владимира потусторонний голос.

«Да покажу, только не сегодня!» – почему-то с трудом ответил Владимир и проснулся.

Солнце уже садилось, какие-то птички весело прыгали рядом с сараем.

Владимир сел на край кровати и почувствовал, что его трусы влажные.

«Так, пора загулять, только вот с кем? С Верой, Машей?.. Может, Дарьей или с докторшей?.. Тоже, между прочим, привлекательная женщина А надо со всеми загулять одновременно, как во сне мне приснилось!»

И Владимир начал представлять, как он в окружении четырёх дам идёт в густой лес, и как там всю ночь он удовлетворяет этих дам.

«Надо начинать с Машки, – начал он мечтать, – чтобы быстро не кончить, а потом – докторшу на мягком мху, затем – Веру…, и в конце – Дарью, как самую молодую и самую сладкую, и здесь можно даже кончить.

Тьфу ты! Что это со мной делается!..

Вот что значит три месяца воздержания!

А потом те же бабы будут судачить, мол, “жена беременна, а он ночью, в лесу, подло оттрахал нас и бросил одних в темноте, и это называется ‘порядочный мужчина’?! Как она с ним живёт?

Ведь он – сексуальный террорист, ему лечиться надо! Представляете, четверых красивых женщин в тёмном лесу…, и не по одному разу, а помногу раз, как какой-то шейх, мы еле домой вернулись, а ему хоть бы что!

Это что же делается, это куда смотрит милиция и общественность!

И этот человек хочет стать членом Коммунистической Партии Советского Союза! Он и так Член, член, член…”» – какая-то женщина взвизгнула рядом, и кругом загалдели, затопали ногами люди…

Владимир нашёл себя опять лежащим на кровати, и сумерки начали накрывать озеро, поле, деревню, сарай.

«Опять заснул и опять какая-то чертовщина приснилась! Хватит фигнёй заниматься, завтра с утра пойду на работу…, вроде чувствую себя лучше!»

Но, тут же другая мысль вошла в голову Владимира:

«А как же девушки?..

Они обещали завтра к тебе с утра зайти. Девушки… зайти.

Сначала – работа, потом – девушки, а то я наработаю здесь. Вон уже шесть дней прошло, как приехал, а сделал всего две кучки…»

И Владимир достал вторую бутылку водки, налил в стакан огненной воды и с отвращением выпил. Почему с отвращением? Да потому что пить ему не хотелось. Ситуация, как он её понимал, вокруг него не улучшалась, а наоборот, только ухудшалась.

Утром следующего дня Владимир проснулся рано.

Умылся, осмотрел свою ногу, вроде всё в порядке – не ноет и не болит. Съел оставленное девушками яйцо, попил чаю, взял топор и пошёл в лес.

Погода была великолепная. Невысокое солнце мягко освещало озеро, поле, дорогу, по которой бодро шагал Владимир, напевая песню Высоцкого: «А нам не свернуть, не повернуть, мы выбираем сложный путь, опасный как военная тропа…».

Но, зайдя в лес, его энтузиазм как-то улетучился.

Найдя место, где он занимался «санитарной чисткой», Владимир почувствовал, как всё вокруг изменилось, как будто он был здесь не три дня назад, а месяц тому. То ли от раннего утра, то ли от того, что он в лес вошёл в другом месте, то ли от того, что потерял кураж и сноровку в работе первых дней. И ещё ему показалось, что за ним кто-то наблюдает. Он передёрнул нервно плечами, дал себе команду «Работаем!» и размахнулся топором, чтобы срубить небольшую засохшую осину, как тут же топор отскочил от дерева и тупо ударил остриём в больную ногу нашего героя, ниже колена, в кость.

– А-а-а-а! – завопил Владимир на весь лес, прыгая на одной ноге, – у-а-а-а, твою мать, как больно, а-а-а!..

Он бросил с отвращением топор и трясущимися руками начал снимать свои штаны, предполагая (не скрывая своего ужаса, что увидит отрубленную ногу), что покусанной собакой ноги больше нет.

К его удивлению, на ноге была небольшая рана с маленькой каплей крови и огромный расползающийся синяк.

Владимир тяжело вздохнул, поправил одежду, присел на несколько минут на старую кучу, опять тяжело вздохнул, подобрал топор и, сильно хромая, поплёлся в деревню. Теперь его ничего не радовало – ни ласковое утреннее солнце, ни поле с колосившейся рожью и пробивающимися кое-где сквозь неё васильками, ни приветливое озеро с золотой песочной отмелью.

Боль в ноге заслонила всё великолепие окружающей природы.

Владимир ввалился в сарай и тут же дрожащей рукой налил себе чуть ли не полный стакан водки. Потом опять посмотрел на рану (нога сделалась вся синяя до колена и распухла), вылил немного водки на рану. Оставшуюся водку разом маханул и со стоном повалился на кровать.

«Что же это такое?!

Сплошное невезение! Идут удары в левую ногу, как же я работать теперь буду…, а вдруг гангрена, надо бы в медсанчасть пойти…, да я в таком состоянии до неё не дойду!.. – размышлял закосевший герой. – Как в нашем колхозе беда за бедой – купили двух быков и оба с пи…ом, Вот эти дурацкие стишки про меня, точно про меня!»

– Здравствуйте, Владимир! – на пороге сарая появились Вера и Маша.

Они весело, шумно вошли в сарай с какими-то пакетами и сумками.

– Мы тебе тут немного поесть принесли, если ты не возражаешь! – и Маша принялась вытаскивать из сумки банки с вареньем, с компотом, с повидлом. – Вот, ешь, поправляйся!

А Вера тем временем достала варёные яички, сыр, домашнее сало.

– Ну, как ты, как нога…, заживает?

– Какой, к черту, заживает, – выдавил из себя Владимир.

Здесь девушки внимательно посмотрели на молодого «помощника лесничего» и заметили, что он не трезв.

– Вроде у тебя рана лучше стала…, затягивалась.

– А сегодня, – перебил Веру Владимир, – хуже! Вон, посмотрите, что делается, кажется, гангрена пошла!

И Владимир нагло снял при дамах свои штаны (это потому, что маханул стакан водки, так бы он в жизни этого не сделал) и показал свою левую ногу.

Маша и Вера тревожно осмотрели ногу.

– Но, это совсем не укус собаки, это у тебя новая травма, когда ты её успел получить?

– Когда, когда …, когда на работу ходил, вот когда, ха-ха-ха-ха! —захихикал наш пьяный герой.

Женщины переглянулись, и Вера подозрительно спросила:

– Ночью, что ли, в лес ходил и пьяным в овраг упал, так, что ли?

– А я не помню, то ли ночью в лес ходил, дрова рубил, то ли по бабам ходил и ногу повредил, ха-ха-ха! – продолжал ёрничать Владимир, его всё больше развозило от выпитого алкоголя.

– Ну, хватит дурачиться, у тебя действительно сильный ушиб, и надо тебя показать врачу. Сейчас мы перевяжем тебе ногу, а потом подумаем, что с тобой дальше делать.

И Маша с Верой, в четыре руки, быстро перебинтовали травмы Владимира.

Потом они кормили его яйцами и бутербродами с сыром и поили чаем.

Во время чаепития Вера медленно сказала:

– Мы вот что сделаем – мы сейчас сходим с Машей в пионерлагерь и пригласим докторшу, чтобы она тебя посмотрела, а то ты туда сейчас, наверное, не дойдёшь.

– Правильно, Вер, быстро сходим, чего нам стоит. А всё-таки, Вов, как повредил ногу-то?

– Как, как, шёл, споткнулся, упал – закрытый перелом, ха-ха-ха!

– Дурак ты всё-таки, Вовка, – беззлобно сказала Вера, допивая свой чай, – тебя две взрослые женщины по-человечески спрашивают, что случилось?

– А я вам по-человечески и объясняю, что просто рубанул по ноге топором, вот и получился такой эффект, ха-ха-ха!

– Пойдём, Маша, пусть Вовка тут один полежит и один посмеётся.

И женщины встали со стульев.

– Куда вы? Стойте! Я без вас пропаду! Я без вас уже жить не могу, я вам всё честно расскажу, только не уходите!

И Владимир нежно схватил Веру за её полную ногу.

– Ну, тогда рассказывай, – остановилась женщина и мягко отстранила руки Владимира от себя.

– А что рассказывать, я уже всё рассказал! Было раннее утро, мне не спалось, я встал, настроение хорошее, решил поработать, пошёл в лес.

Погода замечательная.

Солнце, птички, стрекозы, бабочки летают.

Кругом жизнь.

А как дышится, как дышится, воздух – будто мёд!

Дошёл с песнями до леса, достал топор из-за ремня, наточил, и давай остервенело рубить сухие гнилые деревья. Налево, направо машу топором, и сучья, и ветки летят веером… Ха-ха-ха-ха!

– Нет, Вер, пойдём, он всё-таки чокнутый!

– Стойте, стойте! Я же вам не дорассказал, что дальше было!

– И что было дальше? – строго спросила Вера, хотя её глаза смеялись.