После этой эскапады веселье забило ключом.
Каждый стремился внести свой вклад: кто-то пулял серпантином в сторону трибуны и запускал петарды, другие вскочили на сиденья и тряслись в танце, третьи пели, причём каждый – своё.
Лишь пара таракашек не поддалась общему радостному настрою.
Один из них вообще не любил праздники и шумные вечеринки. Он скрючился и сжался, чтобы быть как можно менее заметным. Отрешился от всего и предавался своему любимому занятию – самокритике и самокопанию.
– Что теперь с нами будет? А что будет со мной? Они же плохо поступили, да? – бубнил себе под нос Самокопус. Уже порядком обкусанные передние лапки по давней привычке не покидали рта. А бегающие глазки дополняли картину неврастеника. – Или хорошо? Ведь так ему и надо, этому коротышке с манией величия. Что ж я так говорю? Какой же я…
Другой таракашка стрелял глазами по толпе собравшихся и беспрестанно строчил в своём блокнотике.
– Ты в меня плюнул! Не прощу! А ты! Ты толкнул меня! – с недовольной миной и вечно кислым выражением отмечал будущих жертв. – А ты хоть и обратился ко мне, но сделал это без уважения! Месть моя будет страшна!
Прищуренный взгляд крестиком снайперского прицела упёрся в убитого горем Наполеонуса. Мстюн никогда не прощал обид. А чтобы не забыть обидчиков, заносил их в блокнотик.
– Айда тусить! – вдруг крикнул кто-то, когда вакханалия достигла своего апогея. Толпа хором поддержала идею.
– Ай-яй-яй ве-че-рин-ка! – затянули дружно, повыскакивали со своих мест и, выстроившись змейкой друг за другом, в ритме ламбады поскакали веселиться. – Ай-яй-яй!
Рационалюс плюнул с досады, достал из необъятного нутра трибуны мелок «Машенька», подошёл к первому ряду сидений и на боковой поверхности со скрипом черканул палочку. Со вздохом оглядел длинный ряд точно таких же, перечёркнутых наискось по десятку и вернулся к трибуне.
– Опять хозяин останется без царя в голове – кислотой разъедало чувство вины его ответственную до неприличия натуру.
Вернул мелок на место и, по-стариковски шаркая, поплёлся вслед за остальными.
183403-е собрание закончилось так же, как и предыдущие, – полным провалом.
***
На первом ряду с правого края на спине лапками шевельнуло лапой забытое всеми тело. Закрытые веки дрогнули на микрон. Титаническим усилием рот открылся на миллиметр.
– Адаие эйя, – прошелестел Ленус Необыкновенус, но ждать его никто, естественно, не собирался. Да он уже и не хотел никуда. Лень!
***
Молодой человек сидел у костра и запекал на прутике ивы кусок чёрного хлеба. Рядом роем разбуженных пчёл шумела принявшая на грудь компания. Не так давно он тоже «жужжал» с ними, но теперь ему хотелось покоя. От шума и сутолоки устал ещё в городе.
То ли от выпитого, то ли ещё от чего в голове гудело. В мыслях царил сумбур, а в глазах плясали огоньки, словно бы у таракашек в голове шла дискотека.
Да ну. Бред!
Это просто отсветы костра.
Дворняжка и королева
Чигринская Марина
За четырнадцать лет она стала хозяйкой в нашем доме. Поделила всех гостей на недостойных и терпимых. Первых могла просто так, от скуки, цапнуть за руку и мирно удалиться. Вторым любезно разрешала себя погладить, но о-очень осторожно.
В эту кошку попало несколько капель крови благородной британской породы, и она возомнила себя английской королевой. Она и впрямь производила впечатление венценосной особы. Блестящая, с рыжим отливом, шерсть. Глаза, которые меняли цвет от серо-голубого до глубокого хаки. Умный, загадочный взгляд.
Алиса была необычайно хороша.
Дети любили и баловали её. Устраивали скачки по квартире, покупали вкусняшки и смешные игрушки. Делились с ней секретами, которые кошка никогда не выдавала. Она долго не могла понять, почему повзрослевшие парни вдруг исчезли из квартиры. Им было так хорошо вместе.
Когда мы остались вдвоём, кошка прочно взяла власть в свои руки.
Будильник лишился права голоса – теперь Алиса сама решала, когда мне вставать. Ей нравилось делать со мной зарядку, хватая острыми когтями за ноги, разбирать сумки, оставленные у двери. Она прислушивалась к голосу телефонного собеседника и определяла: стоит ли с ним говорить или пора прощаться.
Кошка с усмешкой поглядывала на мои бесконечные поиски очков, ключей и телефона перед выходом из дома – когда же ты, наконец, уйдёшь? У Алисы был свой распорядок дня, нарушать который не позволялось никому. Она познала жизнь и не спешила никуда.
Втайне я завидовала владельцам ласковых кошек, хотя давно привыкла к тому, что моя выражает любовь укусами и царапинами. «Куда ж деваться?» – сказал бы папа.
Но три года назад произошло событие, сильно изменившее моё отношение к строптивой Алисе.
Был конец октября. Я носилась по даче, убирая в сарай последние вещи. Готовила к укрытию розы, сильно замёрзла и уже собиралась уезжать, как услышала за спиной жалобный писк. На меня смотрел грязный голодный котёнок с заплывшим от гноя глазом. Он просил еды, тепла и защиты. Во взгляде было столько мольбы, что у меня перехватило дыхание.
Я помчалась к соседям:
– Ребята, возьмите котёнка. Я не могу – у меня злющая кошка, загрызёт малыша.
Одни пожимали плечами:
– У нас собака.
– А я после смерти кошки зареклась брать, – сокрушалась другая.
– Ой, за ним же сейчас уход нужен, а мы вечно на работе, – говорили третьи.
Я беспомощно опустилась на лавочку, а грязный комочек тут же устроился на коленях. Я гладила дрожащего от холода котёнка и смотрела на бочку с водой – сверху плавал первый ледок.
Всё решилось само собой. Котёнок залез в раскрытый рюкзак, пригрелся на переднем сиденье машины и заснул.
Мы подъезжали к дому, и моё сердце сжималось.
Представьте картину: на троне королева Алиса, в самом расцвете своего правления, а из рюкзака выглядывает замызганная бродяжка с заплывшим от гноя глазом. Я мысленно рисовала, как вздорная кошка попытается перегрызть котёнку горло, а я буду отбивать атаку одну за другой.
С волнением открыла квартиру. Медленно опустила рюкзак на пол. Из комнаты важно вышла заспанная Алиса. Лениво зевнула – почему так долго?
А дальше…
Я ожидала чего угодно, только не этого. Дворняжка выбралась из рюкзака, подбежала к Алисе и радостно лизнула её в морду. Видели бы вы обалдевшую от удивления Алису! Она только фыркнула и смирно удалилась в свои покои.
Я облегчённо вздохнула.
Котёнок оказался кошечкой, месяцев трёх от роду с белоснежной шёрсткой с чёрными вкраплениями. После купания светлые раскосые глаза оливкового цвета смотрели на меня с восхищением.
– Ну, старушка, как назовём подкидыша? – спросила я у Алисы, прихлёбывая чай с вареньем. Душа пела, тепло разливалось по телу.
Та с напускным презрением повернула голову:
– Называй, как хочешь. Мне всё равно.
Ну, хорошо, пусть будет просто Маруся.
Через три дня наша гостья залпом проглатывала свою еду и мчалась к Алисиной. Благородная кошка отступала, а потом… стала оставлять кусочки паштета в своей миске. Для Маруси.
А ещё через месяц, вернувшись с работы, я увидела картину, от которой замерла на пороге. Взрослая кошка с нежностью вылизывала молодую. Это было так волнительно, так необычно для Алисы, что я простила ей всё: скверный характер, недосыпы, все бывшие и будущие укусы.
Алиса превратилась в заботливую маму. Как наседка за цыплятами, следила она за своей весёлой подопечной: приучала её к горшку, учила хорошим манерам. И сама стала заметно мягче. Правда, очень нервничала, если та приходила ночью ко мне.
А потом…
Потом случилась трагедия. Маруся заболела, и местные ветеринары не смогли поставить диагноз. А когда я привезла её в Самарскую клинику, спасти уже не удалось.
Без Маруси стало так тоскливо, будто кто-то вывернул яркую лампочку в наших сердцах. Алиса страдала тоже. Она потеряла вкус к жизни, долго отказывалась от еды и всё ждала, когда примчится её Маруся.
Эта милая дворняжка стала частью нашей души, плеснула в неё столько любви и тепла, что мы и сейчас согреваемся этими воспоминаниями.
Алиса тихонько стареет и, забравшись вечером на колени, смотрит строгим внимательным взглядом:
– Ты не забыла Марусю?..
Моя кошка не стала ласковой. По-прежнему кусается и царапает руки. Но Маруся проложила между нами невидимый мостик доверия – мы обе очень любили её.
Вместо послесловия хочется спросить у людей, разжигающих войны:
– Что вы творите? Поучитесь у животных, КАК НАДО ЛЮБИТЬ!
Тайна волшебной двери
Груцина Ольга
Часть первая
Ветерок колоколом раздувает новое голубое платье в белый горошек. Красивый бант с макушки съехал и болтается где-то у уха. Гипюровые гольфики обнимают пухлые ножки в белых сандаликах.
Малышка, деловито топая по деревянным мосткам, остановилась, замерла, восторженно глядя на куст. Сквозь резные листья пробиваются лучики солнца. Свет попадает на листья, и они кажутся не зелёными, а золотыми. А когда лучики падают на ягоды, те из рубиново-красных превращаются в коралловые, как любимые мамины бусы, которые Оля недавно порвала и рассыпала.
Что это за ягодки? Бабушка говорила их не трогать. Но ведь интересно. Вдруг они вкусные, раз так высоко. А если их насобирать, можно маме новые бусики сделать?
Огляделась. Поблизости нет никакой лесенки. О! Ведро! Полное воды. Сегодня жарко, а бабушкины красивые цветочки давно пить хотят.
Пыхтя, переворачивает ведро прямо на клумбу. Вода проливается водопадом. Перемешанная с чёрной землёй вода превращается в грязную лужу. Цветочки тоже любят купаться.
Взяла железное ведро за ручку и с грохотом поволокла за собой по доскам. Ведро больно бьет по щиколотке, оставляя жирные земляные разводы на белых гольфах.
Под раскидистым кустом девочка перевернула ведро, забралась на неустойчивую подставку, протянула руки к гроздьям, свисающим с куста. Ииии… полетела в канаву вместе с гроздью ягод, за которую успела ухватиться. Куст рос аккурат на краю канавки, вырытой по всему саду заботливыми руками деда. О-ро-си-тель-ная система, как говорил дед.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=69871402&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
