Владислава Шлёнкина "Адорай Шахлер"

***

Время было уже обеденное. Адорай шёл по узкому коридору в сторону спортзала. Из узенькой двери, по левую руку от Адорая, выбежал Холодов. Ну как выбежал, скорее быстро вышел. Он всегда так ходил.

– Сэр, сэр! А я только к Вам хотел идти. Вот результаты Ромы. Вс? хорошо, но следует добавить в пищу побольше кальция и витамина С. Они должны быть выше нормы, а сейчас едва дотягиваются до не?

– Ага, передай список того, что надо добавить в пищу, на кухню. Он сейчас с Кнутовым?

– Есть, сэр. Да, сэр

– Свободен. А! Холодов. Подожди! Ты говорил с Кнутовым, о том какие упражнения он может давать парню, а какие нет?

– Нет, вы же ему даже список упражнений выдавали

– Ч?рт! Да какая разница, что я кому давал. Тебе было сказано проговорить ему ещ? раз с врачебной точки зрения. Ты забыл, что Кнут – это тот человек, который не видит ребёнок перед ним или взрослый. Он так воспитан… Да ч?рт с тобой. Потом договорим. Свободен!

Лишь бы этот орк не спугнул мальца. А с его природным гримом он может для этого даже ничего не делать. Так, они должны быть в малом зале. За этим вурдалаком нужен глаз да глаз. Зато специалист хороший, хоть и не контролируемый. Боже, когда-то ведь он был красавцем, этого шрама на вс? лицо не было, хромоты тоже, а голос… ему пророчили большое будущее… Эх, брат…

Адорай, хлопнув дверью, вош?л размашистым шагом в зал, где по кругу, как лошадь на жерновах, бегал Рома.

– Эй, Кнут, ты ж его сейчас загоняешь. КНУТ

– А?

– Говорю, дай ты парню отдохнуть, он тебе не тягловая лошадь

– Я только хотел сказать, что парень дохлый. И где ты вообще такого наш?л? Подохнет же …

– ПРЕКРАТИ. Сделай перерыв!

– Мы ж только начали, ещё только разминка. Ч? ты?! Не сахарный же он…

– РОМА. Перерыв, можешь идти в столовую

Боже, мало мне забот, взял на работу ещ? одного малыша. За ним следить надо пристальней, чем за детьми. Да у меня таких проблем с дисциплиной даже с Вероном не было! Вдох… выдох. Вдох… выдох. Ладно надо с ним просто ещ? тысячный раз поговорить, вдруг до него что-нибудь дойёт.

– Послушай, Кнут, он хоть и не сахарный, но ты давай помягче. Мне не нужен очередной Макс

– Ну ты это конечно… хм ладно может тогда я и неправ был, но к Максу я никакого отношения не имею, и мы с тобой это уже обсуждали

– Вот именно обсуждали и пришли тогда к выводу, что его кровь на твоих руках. Так что давай меняй методику.

Сколько боли…

Прошло 2 месяца

Пап!? Па-па!? Ты где!? Папочка! Мне больно. Помоги. Я не хочу … Пап, они тебе не поверят. Пап, не надо. Пап, это того не стоит. Пап, думаешь она бы это одобрила. Пап, ты же хороший, не надо. Паааааааааап …

– Ааа. Боже! Верон хватит. Хватит. ХВАТИТ. ХВАТИТ. ХВАТИ-И-И-Т!

Мужчина заплакал и схватился за голову.

Нет Верон, я не передумаю ни за что. Годы исследований, десятки жертв, месяцы поисков, тренировок, обработки малолетнего создания! Это вс? будет не зря! Не зря! Вдох… выдох. Вдох… выдох.

– Я этого не оставлю. Он станет первым. Первым из великих. Великих. Да. Так и будет! Жаль, что ты этого не понимаешь. Он станет первым. Сегодня. Сегодня? Ч?рт! 7-ое? О боги, я проспал. В самый ответственный день проспать. Да что со мной!?

***

– О, здравствуйте, Адорай Айд?лов! А почему сегодня нет тренировок. Я пошёл, но мне сказали идти ко врачу и ждать. Что-то не так?

– Привет, Ром. Вс? хорошо. Помнишь наш разговор о супергероях? Что делает супергероя, супергероем?

– У них есть суперспособности, ну там летают и такое

– Ну вот получается ты ещ? не можешь быть супергероем. Но сегодня мы как раз таки это изменим

– Правда!? У меня будут суперсилы!? А, а, а я буду летать?

– Не совсем, ты будешь очень сильным и бессмертным. Разве это не круто? Летать в наше время каждый дурак может, а вот рецепт бессмертия не известен никому. Ты будешь первым

– Оооо. Круто. А когда, когда? А больно будет?

– Никому ничего просто так не да?тся, за вс? всегда надо платить и что-то претерпевать. Но ты главное не бойся. Всё будет хорошо

Судя по предыдущим, будет очень больно, многие умирали только от болевого шока. Но сейчас я продумал вс?. Он в хорошей физической форме – будет не такой сильный перепад. Главное – это его разум: он должен принять это и научиться пользоваться. Главное разум. Ра-зум.

***

Первый этаж, небольшое помещение с белыми стенами и кушеткой в центре. С самого утра здесь царит напряж?нная обстановка. Десятки людей в белых халатах суетятся. Всеми халатами руководит Холодов. Сегодня он на удивление бодр и даже взволнован. Именно в этот муравейник Адорай прив?л Рому и усадил на кушетку.

– Ром, посиди пока тут, подожди

По лицу мальчика было видно, что он не понимает, что происходит, и эта неизвестность его безумно пугает. Но за время пребывания в этом месте он научился доверять людям вокруг и не истерить. К мальчику подошёл молоденький халатик с миловидным и даже нежным лицо и русыми вьющимися волосами. Он добродушно улыбался. Рома на долго остановился взглядом на его лице. Один вид этого юноши успокоил Рому. Халатик с нисходящей улыбкой мягким голосом сказал:

– Ляг и расслабься, вс? будет хорошо

Этот же, незнакомый Роме халатик стал привязывать его к кушетке довольно широкими ремнями. Удивительно было то, что ложе было явно приспособлено для детей: размеры его были стандартными, а вот крепления специально были сделаны так, чтобы их можно было двигать исходя из роста подопытного. Поверхность кушетки была выполнена из мягкого материала. Правда вот внешний вид этой ткани говорил явно о ч?м-то не очень хорошем: разные въевшейся пятна, в том числе и пятна крови, потёртости и ободранности по краям. Эта была одна из тех картин, через которые можно понять и услышать, что здесь происходило. Зрелище не из приятных. Дальше халатик прикрепил к маленькому, худощавому тельцу проводки и датчики. Приборы заработали. Сердце мальчика билось с бешенной скоростью.

– Не бойся. Ничего страшного не произойд?т. Подумай о чем-нибудь хорошем, приятном

Тот же юноше стал через шприц что-то вводить в руку мальчика

– Ничего страшного. Это успокоительное. А то у тебя сейчас сердце взорв?тся

Халатик ещё раз мягко улыбнулся и заглянул в глаза Роме. Мальчику и правда стало легче то ли от укола, то ли от этой улыбки, такой родной, как будто бы он с этим парнем был знаком много лет

Адорай, который вс? это время стоял рядом, уш?л в помещение, находившееся за небольшим стеклом, и стал с крайне серь?зным, даже суровым лицом о ч?м-то говорить с Холодовым.

– Ты точно вс? проверил? Ошибок быть не должно?

– Вс? проверено сэр. Последние эксперименты прошли успешно.

– Я буду наблюдать на протяжении всего процесса. Если по какой-либо причине этот мальчонка пострадает, будет плохо всему составу. А ты знаешь, я умею причинять боль и не боюсь этого. Надоели мне уже эти ошибки. Раз за разом вы ошибаетесь, потом на коленях уверяете, что такого больше не повторится, что вс? проверено, промаха быть не должно, и снова ошибаетесь!

– Сэр, вс? проверено. Мы полгода потратили на исправление прошлогодних ошибок. Мальчишка хорош. У нас вс? подсчитано и готово

– Да у вас всегда вс? идеально. Ладно, давай своим халатикам команду, пусть приступают

– Есть, сэр

Вс? получится. Я в это верю. Он вытерпит. Да, он сможет. Огонь и вода закаляют метал. Терпение и муки куют человека.

Холодов вернулся в основное помещение и началось ключевое действие, к которому готовились больше полутора лет. Роме опять ввели несколько странных уколов, но, уже не объясняя, что это. Над кроватью зажёгся яркий красный свет. Все в комнате надели специальные очки и подошли к мониторам. С каждой минутой Роме становилось вс? хуже. Вс? тело болело, ныло, температура сильно возрастала, голова кружилась, сердце билось намного быстрее. Боль становилась невыносимой… Раздался крик. Рома стал извиваться на кушетке, биться об не? затылком. Ремни, сдерживающие мальчика, врезались ему в руки и в ноги, оставляя красные следы. Халаты молча выполняли конкретные функции, лишь изредка раздавался тв?рдый голос Холодова, нервно раздававшего приказы. Но тишины в помещении не было: почти без перерывов звучал детский крик, страшный, мучительный, отражавшийся от голых стен и усиливавшийся. Он мог долго не затихать. Но вс? же периодами он сменялся мычанием и болезненным стоном. В эти моменты Роме становилось легче: грудная клетка начинала подниматься и опускается более спокойно, вдохи были глубокими, хоть и неравномерными, нижняя челюсть тряслась, лицо было влажным от пота и сл?з, которые лились не прекращаясь, вс? его маленькое, худенькое тело выражало чувство сильной усталости и измученности. За стеклом вс? так же стоял Адорай. Его лицо выражало сильное волнение и обеспокоенность.

57, 58, 59 и равно час прош?л. Неплохой результат, немногие до такого доходили. Хм, давай же…Ч?рт! Я опять привязался! Нельзя! Нельзя! Это неправильно. Это не профессионально. Ааа, эти жалкие человеческие эмоции и чувства. Они являются корнем всех проблем. Всех! Да, бывает от них, конечно, и положительный эффект, но несчастных случаев намного больше. Любая эмоция может отключить у человека разум и толкнуть на безумство! Нельзя им подчиняться, надо себя контролировать. Ра-зум. Ра-зум…

А я ведь не только привязываюсь, я даже всех их помню. Всех! И ведь с каждым я был близок… Мик прожил дольше всех. Ведь два месяца продержался после прививки. Маленький герой… Неееет их имена нельзя забывать. Они навсегда войдут в историю, да даже уже вошли. Благодаря им произойд?т апгрейд Человечества. Благодаря им возможен этот большой шаг в будущее. Даже не шаг, прыжок…

Хм, удивительно, цивилизация, существующая миллионы лет, дойдя до точки кипения, теперь ищет спасения и не понимает, что это конец. Вс?! С этого дна уже не выбраться. Мы, люди, обречены. Мы слишком обросли тем, что уже давно пора бы сбросить: традиции, разделение на нации, расы, страны, все эти эмоции и чувства… да в принципе весь уклад жизнь уже приш?л в негодность! Оста?тся лишь перерождение. Когда вещи устаревают и изнашиваются, их заменяют новыми, более современные, более приспособленными…

В укрытие Адорая заш?л Холодов. Он был по-прежнему взволнован, но уже не бодр, а как обычно на исходе сил.

– Как вс? проходит?

– Вс? хорошо, сэр. Главная фаза: введение инъекции пройдена, осталось лишь дождаться полного проникновения генетического материала в клетки и соединения его с ДНК

– Расслабляться вс? равно рано. Никого из халатов не отпускай

– Да сэр. Ам…

– Чего тебе?

– Я просто хотел сказать, что вы можете пока сходить отдохнуть, пообедать в конце концов. Это ещ? продлится очень долго, часов 10 точно. Может и больше

– Я что не ясно выражаюсь? Я же сказал, что никуда не уйду. Свободен!

– Да, сэр!

Боже, ему так больно. Хм, хотя все когда-то претерпевают боль. Правда, не все потом понимаю, куда направить силы, полученные после мучений, и вместо того, чтобы отрастить новые крылья и полететь в нужном направлении, пытаются подняться в воздух взмахами кровавых остатков, причиняя тем самым себе ещ? большую боль и медленно убивая себя.

***

Уже вечерело. Через узкое реш?тчатое окно под потолком пробивались лучи закатного солнца. Все участники эксперимента выглядели устало и измождёно. Однако напряжение никуда не делось. Халаты пристального смотрели то на крохотное тельце, то на мониторы. Состояние Ромы было крайне нестабильным: могли начаться очередные приступы боли, а иногда он терял сознание. В такие моменты по всем пробегал холодный пот. Несколько раз Холодов лично делал парню сердечно-л?гочную реанимации. Адорай также выглядел устало. Иногда он терял связь с реальностью, фокусируясь на одной точке. Хотя из-за затянувшейся операции, он начинал всё больше волноваться, нервничать, дёргал Холодова.

– Холодов, ну-ка, подойди сюда

– Сэр?

– Что сэр? Что вы так долго!? Почему его организм до сих пор сопротивляется!? Вы понимаете, что он уже медленно умирает!?

– Сэр. Мы делаем всё что можем. Сейчас всё зависит от него…

– От него, от него! А вы тогда мне на что!? Разве не ты мне обещал, что вс? будет по-другому!?

Холодов и без того дёрганный и уставший, начал переживать ещ? сильнее. Сердце забилось быстрее, руки затряслись. Каждый раз, когда Адорай начинал с ним так говорить, он как будто бы умирал внутри и возрождался только, когда его отпускали. Да, Холодов чувствовал вину, огромную вину, но не пред мальчонкой, к чьей жизни он отнёсся, как хирург к перчаткам, а перед Адораем, перед идеей.

Вдруг вс? резко потемнело: лампы, аппаратура вс? вылетело. Писки приборов затихли. Лишь через узкое окно пробивался хоть какой-то свет. Все в каморке перепугались. Адорай соскочил со своего места. Вечерние лучи ярко осветили его наполненные страхом и бешенством глаза.

– Это что за ***?

Тишина, растерянные взгляды. Холодов, как старший, запрокинул голову к потолку и проскрипел сквозь зубы:

– Походу электричество вылетело

–Серьёзно!? И как ты это понял!? ГЕНИЙ

Адорай был в бешенстве, казалось, он вот-вот воспламенится.

– ЧТО СТОИМ? Вы же уже с необычайной точностью определили проблему… Господи, стоят истуканы! Почему вы сами ничего не можете! Кто-нибудь умный быстро в цоколь!

Началась суета и беготня. Халатики стали носится по этажам и коридорам. Длинные световые лучи от фонарей периодически освещали лица суетившихся муравьёв. Кто-то искал электрика, кто-то тащил в комнату преображения вс?, что могло испускать свет, вс? что могло помочь Роме. Проблема была в том, что распределительных щитов в здании было несколько, из-за чего ремонтные работы должны были вести согласовано и слажено, а это нужно было ещ? организовать.

В это время Адорай и Холодов нависли над Ромой. Холодов положил свою холодную, розоватую руку, с длинными тонкими пальцами, на грудь мальчика, ближе к шее, чтобы отслеживать его дыхание, а второй рукой обвил фарфоровое запястье и самостоятельно стал отсчитывать удары сердца.

– Холод, мы же его сейчас можем потерять. Ни кислорода, ни датчиков… Господи, он так не стабилен

– Сэр, я сам прослежу за ним, а парни сейчас быстро вс? уладят…

– Подожди… Что если?.. Если сердце остановится не качай его

– Что!? Он же умрёт!?

– Да… возможно… Понимаешь, его организму нужен стимул, чтобы он принял прививку. Эти клетки и он сейчас в отношении "паразит-хозяин", а должны стать симбиозом

– И вы думаете, что смерть поможет?

– Не смерть, а всего лишь угроза смерти… Да… Надеюсь… Ну это же факт, что перед лицом общей угрозы даже враги могут объединяться…

– Но это же не живые существа, а всего лишь клетки, одни из которых созданы искусственно в лаборатории…

– И что?

– У них нет разума! Как они, по-вашему, будут мыслить и организовываться. Это ж клет-ки

– Им и не нужен разум. Алгоритм! Как у программ. Их единственная цель – это сохранение жизни организма