– Наоборот – слишком много, – она вздохнула. – Он слишком часто приходит ко мне. Хочет поговорить, рассказать что-то.
– Отец? – Мама кивнула. – И что говорит?
– Ничего особенного: что любит детей, что любит меня. Что всё отдал за нас.
Я вспомнил портрет рыжей девушки на полке в кабинете и меня накрыла злость, что зубы скрипнула.
– Выдумщик, – вырвалось у меня.
Мама удивлённо покосилась:
– Работа у него такая. Была. Выдумывать. Впрочем, как и у меня, – она поморщилась.
– Нет, мама. Я не об этом. А о том, почему вы перестали общаться. Почему семьи – нормальной семьи – больше нет!
Из гостиной раздалось бормотания Норны. Оказывается, она сегодня спала дома, а не дежурила у отца.
– О чём ты? – сухо спросила мама.
– Я знаю. Я видел её фотографию. Он даже не прятал её, оставил на видном месте.
Мама резко отвернулась и через несколько мгновений вздрогнула. Не сдержала всхлип. Я понял, что перегнул.
– Мама, прости! – кинулся её обнимать. – Прости, я не хотел делать тебе больно! Прости-прости!
Я баюкал её у своих объятьях, пока она беззвучно, почти беззвучно рыдала. Позже сделал ей мятного чая, остудил до градусов шестидесяти, дал выпить. Она снова смотрела куда-то в пространство и шевелила губами, словно общалась с мужем. Или сама с собой.
– Почему? – не выдержав, спросил я у мамы.
– Что, сынок?
– Почему ты, несмотря на это, сейчас рядом с ним?
Она грустно улыбнулась:
– Потому что кто-то должен его защищать. А так получилось, что это задача была на мне.
– А мы?
Она обняла меня, потрепала по волосам.
– Вы ещё не готовы. Пока что ему нужна я, напарница.
Мы помолчал и в итоге я предложил:
– А давай тебе сегодня поставим хороший сон?
– Какой? – вытерев слёзы с лёгким любопытством спросила она.
– Я думаю «Шалфей» здесь будет максимально подходящим, – процитировал я её фразу её же тоном.
Мама улыбнулась.
– О, это было бы неплохо. В нём даже я иногда теряюсь. Взял с работы?
Пинчи, кстати, производили небольшие партии «Шалфея» по лицензии. Только не платили по ней ничего. Я постарался запомнить, чтобы потом уточнить этот момент. Сейчас я хотел порадовать маму иначе.
– Почти угадала, – я дошёл до прихожей, взял сумку в руки. – С работы, да не той.
Я достал винтажную коробочку «Шалфея», положил на стол перед ней.
Она отодвинула чашку, придвинула сон, пригляделась.
– Что это?
Вот теперь я испугался. Почувствовал, как по моим рукам прошла холодная волна и рефлекторно сжал кулаки, чувствуя лёд в кончиках пальцев.
– Откуда у тебя это?
Мама смотрела на меня голодным диким зверем, которого случайно застаёт путник в пути: лишь стоит только шелохнуться или даже выдохнуть слишком громко, как он бросится и вцепится в горло.
– На складе нашли, – еле выдавил из себя. Такой маму я не видел ни разу.
– Их нужно было уничтожить!
Она вскочила и начала ходить вокруг стола. С дивана снова забурчала Норна и мама перешла на возмущённый шёпот.
– Так, спокойно! Он всё-таки не послушался. Решил по-своему. Как всегда!
– Мама, – простонал Норна.
– Спи и не слушай! – словно маленькой приказала мама и продолжила вышагивать по кухне. – Быстро, заказывай утилизацию. Нужно избавиться от них.
– Не могу.
– Не можешь, а должен!
– Нет, – твёрдо ответил я. – Я их продаю.
– Ты их что? – проорала мама.
На крик из своей комнаты выглянула даже Ю. Значит на дежурстве Ирин. Мама на это не обращала внимание.
– Ты сдурел? Это же неликвид! Это экспериментальная партия! Мы играли, пробовали.
– В чём проблема? – Норна не открывая глаз встала с дивана, подошла к столу и рухнула на стул. Распущенные чёрные волосы плеснули по столешнице.
– В том, что эти сны слишком сильные! Слишком настоящие!
– А людям нравится, – сказал я.
– Даже противным, – зевая подошла Ю и налила себе мятного чая.
– Ты знала? – зашипела мама.
– Он пытается спасти лавку, – потянулась Ю. – Он нашёл выход. Использовал то, что есть.
– Как вы не понимаете! – Мама схватила бокал с остатками вина и опрокинула в себя. – Они как минимум могут быть нерабочими! Столько лет прошло!
– Нерабочие я убираю, а нормальные оставляю, – пожав плечами ответил я на это.
– Ты что? – мама словно врезалась в стену. – Повтори!
– Я убираю плохие и оставляю рабочие. В чём проблема?
Мама словно сдулась и села на стул. Не глядя схватила кружку, расплескала часть чая по столу, глотнула.
– О, как. – Это Норна. Она с любопытством изучила меня.
– Что такое? – рыкнул я, когда она, не выдержав, фыркнула.
– Да так, ничего, Демон, – сестра смеялась и её волосы корчились в судорогах над столом. – Просто ты всё-таки овладел потерянными знаниями наших предков.
Глава 12
– Расскажите мне историю, – сказал я очень тихим спокойным голосом, стараясь ничем не выдать своего волнения. Но видимо оно всё-таки умудрилось передаться моему собеседнику.
У мужчины затряслись руки, и он уронил книгу, которую внимательно читал до этого. Я бросил взгляд в её сторону и с удивлением обнаружил, что все страницы в ней пустые. Мужчина напротив выпучил глаза, покраснел, побледнел, после чего схватил книгу, захлопнул и спрятал за спину.
А после уронил её там на пол.
– Э-э-э, добрый день, – пролепетал он. – Вы к кому?
– Хотел поговорить с главой вашего Союза писателей. По важному делу.
Я облокотился на стойку регистрации, прижимаясь так, чтобы мой тремор не был виден этому испуганному человеку. Я слышал, что, если испуганный человек вдруг видит чужой страх, он моментально нападает. И хотя мужчина напротив не вызывал опасений благодаря перекошенной спине, выпирающему животику и большим очкам с явно огромными диоптриями, провоцировать никого не хотелось.
Просто хотелось поскорее закончить, получить деньги и иметь запас уверенности при переговорах с инженерами. Мне не нужны дополнительные жертвы. Только выполнение условий договора.
Мужчина икнул:
– Он сегодня не принимает.
– Принимает. Расписание времени приёма висит у входной двери. – Я указал на пробковую доску, на которой висели различные объявления, правила и расписания. Я провёл у неё достаточно времени, чтобы внимательно изучить. Меня, помимо времени работы главы Союза, заинтересовал кружок натурного рисования и стрельба из лука. Оба проходили в одном подвале, но в разные дни недели.
– Расписание устарело! – пискнул мужчина и сделал шаг назад, споткнулся о книгу, которую уронил, и упал.
По ходу процесса он задел журнальный столик, тот завалился и загремел на весь холл. Даже накрытая тканью огромная люстра на потолке задребезжала в тональность.
– Что здесь происходит? Платить будешь из своего кармана! – раздался злой голос и из дальней двери выскочил мужчина с острыми усиками и напомаженной причёской. Одет он был в подобие восточного халата из плотной ткани. Или старой гардины. В руках у него был новенький телефон. На сияющим в полумраке холла экране застыли соблазнительная попка и ножки персонажа популярной онлайн-игры.
– Здравствуйте. Я так понимаю – вы глава Союза Писателей, уважаемый Бурмистер.
Я уже не понимал, от чего меня колотит: от напряжения или от смеха. Но старался сдерживать себя, прижимая сумку с документами.
– Да, молодой человек. Я глава этого уважаемого учреждения. – Он повернулся к сидящему на полу работнику: – Поднимайся и приведи всё в порядок! Тут культурное место и ты позоришь нас перед молодым поколением.
Бурмистр нервно поправил причёску:
– Простите за беспорядок, молодой человек. Если вы принесли свою рукопись, то вынужден вас огорчить: оргкомитет нашего Союза загружен на два года вперёд. У нас много сильных авторов, поэтому мы вынуждены проводить тщательный отбор. Хотя, – он внимательно оглядел меня с ног до головы, будто оценивая овощи на полке магазина, – если вы готовы оплатить время наших специалистов отдельно, то мы с радостью поищем для вас окошко.
Мужчина на полу попытался издать какой-то звук, но глава Союза на него цыкнул.
– Я не по поводу рукописи, – покачал я головой.
– Тогда это не ко мне, меня ждут дела. – Он помахал телефоном и стал удаляться в сторону кабинета. – Книги сами не напишутся!
– А сны сами не приснятся.
Я остановил его у самой двери в кабинет и посмотрел в лицо.
– Хорошая попытка, – саркастично заявил глава Союза. – Но у нас уже есть проверенный поставщик снов. Самый лучший! На мелкую шушеру, вроде вас, мы, писатели! нет, мы не размениваемся!
Он встал в позу, заговорил нарочито громким голосом, будто вещая со сцены. Тебе бы в театр, а не за рабочий стол с клавиатурой.
– Настолько хороший, что вы ему не платите за заказанный товар? – устало произнёс я.
Мужчина пристально посмотрел на меня и почему-то спрятал телефон в карман. Его слова пояснили причину:
– Никогда бы не подумал, что мастер Сновидец пришлёт коллекторов к писателям. Я думал мы – и я, и он, – интеллигентные люди. А переходить к таким методам это не… не… – он не мог подобрать подходящее слово.
– Непрофессионально? – подсказал я.
– Точно! Молодой человек, из вас может выйти толк! Может подумаете о том, чтобы предложить рукопись? Если что – я поспособствую. – Он подмигнул.
– Поспособствуйте, пожалуйста, тому, чтобы выполнить свои обязательства. – Я открыл дверь в кабинет и жестом предложил ему зайти. Он затравленно огляделся, но не нашёл никого рядом и только после этого понуро побрёл внутрь.
Да разве я похож на мордоворота из коллекторов? Я, конечно, могу подтянуться и провисеть на руках на альпинистской стенке пару минут, но чтобы пугать людей своим видом?
– Больше не буду заказывать у Сновидцев сны. Такие методы, – причитал он, усевшись в своё гигантское кожаное кресло.
– О чём вы? – попытался призвать его к разуму я. – Я лишь пришёл просить вас заплатить. Сроки вышли почти две недели назад. Мне тоже нужно платить людям.
– Конечно, мордоворотов и убийц тоже нужно на что-то содержать, – хмуро и патетично ответил Бурмистр. – Но только мы не сдадимся и не примем произвол. Я буду жаловаться в правоохранительные органы!
