– Ты заболела? – от страха за нее его голос охрип.
– Ну не совсем, – начала Зинка, все еще не поднимая глаз. – Я беременная, уже три месяца. Тут она не выдержала и посмотрела на него. Уж очень ей хотелось увидеть его первую реакцию!
Несколько секунд Никита ошарашенно смотрел на девушку, а потом крепко заключил ее в объятья, приподнял и счастливо закричал:
– Зиночка! Любимая моя, девочка! Я буду папой!
Зинка, получив желаемую реакцию, наигранно стала колотить его по спине:
– Отпусти, Никитка, люди смотрят!
– Пусть смотрят! Пусть завидуют! Я самый счастливый человек на свете! – кричал он в возбуждении. – Может тебя нельзя теперь обнимать? – вдруг с беспокойством спросил он, осторожно опуская Зинку на землю.
– Глупенький, конечно, можно. Он еще маленький, – великодушно успокоила его Зинка.
Как истинный «джентльмен», Никита обязан был жениться на Зинке. На пятом месяце ее беременности они тихо расписались в местном загсе при двух свидетелях. Родителей поставили в известность по уже свершившему факту.
Глава 6
Надо отдать Зиночке должное – женой она стала образцовой.
Сыграло свою роль и то, что до семнадцати лет девушка была главной помощницей матери по хозяйству, да и воспитание трех младших братьев и сестер легко на ее хрупкие плечи. Мать, работавшая дояркой у местного фермера, так уставала, что едва успевала управиться с домашней скотиной – главным источником дохода в их большой семье.
Глава семейства – отец Зинки, как и многие мужики их поселения, все тяжело заработанные деньги на стареньком тракторе оставлял в местном магазинчике.
– Мне еще повезло, Зинка, что руку по пьяни на меня не поднимает, да и вас любит, – оправдывала мать пьянчужку-отца.
Зинка не хотела, чтобы ее судьба сложилась как у матери –в молодости первой красавицы деревни, а в тридцать пять лет, под гнетом жизненных невзгод выглядевшей под полтинник.
Как только девушка окончила среднюю школу, то сразу же собрала свой бедный скрап и уехала в ближайший городок.
И вот она уже жена молодого интеллигентного мастера, у них отдельная комната и скоро она сама станет матерью.
Она окружила мужа заботой, стараясь угодить ему во всем. В их с Никитой комнатке всегда было уютно: чистые стекла окна блестели на солнце; на узенькой кровати всегда накрахмаленное белье, на рыжем деревянном полу разноцветные тканые половички.
Да и готовила Зинка отменно, радуя молодого мужа вкусными обедами из самых простых продуктов. Когда она жарила картошку, то в общежитском коридоре стоял такой аппетитный запах, что рот невольно наполнялся слюной.
Никита был неприхотлив в еде. У мамы, пропадавшей с утра до вечера в школе, фирменными блюдами были каша – геркулес и чай с плюшками из школьной столовой. А тут такая Зинкина гастрономия!
Никита, благодаря стряпне молодой жены и тихим семейным радостям, раздался в плечах, возмужал и уже мало походил на того хрупкого нервного юношу, каким был еще полгода назад.
Со своей Зиночки Никита буквально пылинки сметал, не позволял ей перетруждаться, даже пол мыть и то запрещал – сам это делал, хоть и неумело.
Чудно это было для Зинки. Она то помнила, как мать до последнего дня беременности таскала тяжелые ведра и с водой, и кормом для животных. Отец никогда не предлагал свою помощь по хозяйству.
– Не мужицкое это дело, – отнекивался он, когда мать просила его хотя бы воды в баню натаскать.
А ее Никитка совсем другой – заботливый и ласковый. Когда он увидел ее с полными сумками картофеля, которые она несла из магазина, то с возмущением бросился к ней, схватил тяжелую поклажу и начал корить, что беременным нельзя то, нельзя это…
– Никиточка, беременность – это же не болезнь, – со смехом говорила в таких случаях Зинка. – Да и двигаться мне надо больше.
– Ну не знаю, – растерянно отвечал он. – Но, Зиночка, прошу тебя, не таскай тяжести. Я сам все принесу, – просил он, напуская на себя несвойственную ему строгость, становясь в Зинкиных глазах таким милым и трогательным, что ее сердце переполнялось нежностью, не испытанной ею никогда и ни к кому.
– Да какие это тяжести! – со смехом парировала Зинка. – Да и вообще – я баба сильная! – сама мысленно радуясь его заботе о ней и будущем ребёнке. И часто ловила себя на мысли «со мной ли это счастье, уж не во сне ли это?».
Глава 7
Одно беспокоило Зинку – ее «бывшая слава».
«Если Никита узнает правду о ее «веселом» прошлом, то как он себя поведет? А вдруг бросит ее с ребенком?» – со страхом думала Зинка.
И предприимчивая Зинка, чтобы обезопасить от прошлого свое настоящее, чтобы «не дай бог» при Никите не было сказано что-нибудь нелицеприятное в ее адрес или еще хуже, если «бывший» подвыпивший дружок полезет обниматься и целоваться, разработала свою стратегию.
Так, когда они с Никитой гуляли по центральных улицах их городка, то едва завидев кого-то из бывших ухажеров, она ловко переводила внимание мужа:
– Никиточка, посмотри какой галстук! Он так подойдет к твоему новому костюму, – щебетала Зинка, увлекая мужа в глубь магазина.
– Милый, что-то в глаз попала, посмотри, – и уводила мужа в противоположную сторону, якобы в более светлое место.
И проносило. Никто не смог омрачить ее женское счастье.
Прошлое быльем поросло, и Зинка старалась о нем не вспоминать. Да и зачем? Она жена уважаемого человека, у них отдельное жилье, скоро родится желанный ребенок.
Да и окружающие стали относиться к ней с уважением, иначе, как Зиночкой никто и не называл.
– Зиночка, вы такая замечательная кулинарка! – с восхищалась тетя Нина, одинокий старожил общежития, – никогда не видела таких маленьких аппетитных пирожков!
И польщенная Зинка угощала женщину вкусными пирожками с капустой.
Молодые мамочки ахали, рассматривая ажурные пинеточки и чепчики, связанные Зинкой.
– Зиночка, какая вы мастерица! – восхищенно говорили они.
Спасибо труженице-рукодельнице матери, научившей старшую дочь всем женским премудростям.
Когда родилась дочка, то молодая мамочка воистину проявляла чудеса. Она успевала выстирать и выгладить дюжину пеленок, погулять днем с ребенком, приготовить обед, а вечером встретить мужа с работы с улыбкой, да еще и при полном параде, не демонстрируя ни капли усталости на слегка побледневшем лице, а только любовь. Как будто это не она целый день вертелась как белка в колесе!
Глава 8
Пять лет промчались как один счастливый миг.
Через два года после рождения дочери молодой семье выделили двухкомнатную квартиру в новом двухэтажном доме. Никита к этому времени уже работал старшим мастером, хорошо зарабатывал.
А Зиночка, которую теперь называли только так, пока сидела в декретном отпуске решила переквалифицироваться из учетчиц в парикмахеры. Она окончила шестимесячные курсы по парикмахерскому делу и неожиданно открыла в себе огромный творческий потенциал, да и рука у нее оказалась «легкая».
Сначала она стригла подруг, знакомых и Никиту, но этих «клиентов» вскоре для нее оказалось мало. Зиночка захотелось работать дамским мастером в местном Доме быта и там проявить свой талант в полную силу.
Никита был против ее выхода на работу.
– Зинуля, а как же Танечка? Ей еще и годика не исполнилось. Бабушки наши далеко, еще не пенсионерки, кто с дочкой будет сидеть? Ты о ней подумала?! – взорвался Никита после заявления жены.
– Никита, а ясли? Танечка ребёнок здоровый, спокойный, а там очень хороший уход. Полинка, ты ее знаешь, хохотушка, на свадьбе у нас была, работает там воспитателем. Говорит, что в группе всего пятеро младенцев, уход замечательный, никто не жалуется…, – прижавшись к мужу и гладя его по волосам, убежденно говорила она.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=69900703&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
