Билась в берег алая волна.
Злобен враг! На голубой планете,
Где-то вновь кормилица земля
Плавится и гибнут чьи-то дети,
Словно гибнут дети у меня…
Я хочу, чтоб в бронзовости лета
Детям на планете голубой
Было вдоволь хлеба, ласки, света
Мирным, светлым был морской прибой!
Загадка времён
Пейзаж пустынь смертельно бледный.
На медной жухлости песка
Стоит селим свечой победной
И чуть дрожит от ветерка.
Неуловимое дыханье
Томит июля тяжкий зной,
Но птичье слышится признанье
В любви обители земной.
Барханов груди золотые
Покрыты рябью знойных волн
И, ослепительно седые,
Лежат загадкою времён.
Весенний разлив
Всё в природе оживает:
Стаял под рябиной снег,
А река, совсем шальная,
Подняла на ноги всех!
Затопила луг и рощу,
Огороды залила,
Подступила к дому ночью,
Где Прасковьюшка жила.
Мост, казалось вечный, смыла,
Кур с насестом унесла…
Сколько нужно будет мыла,
Чтоб отмыться добела?!
Улеглась на день четвёртый,
Возвратилась в берега.
Только след остался жёлтый
Да разбойные дела.
Мне бы
Как станок грохочет улица.
Дождь иль снег – ей всё равно!
Вдоль неё дома сутулятся,
Постаревшие давно.
Надоели стены серые –
Нет в них солнца даже днём!
Мне бы домик да под вербами
И с речушкой под окном.
Чтобы день весёлым молодцем
Подымался на крыльцо,
Снег и дождик за околицей
Чистым падал на лицо!
Утопаю
Дивлюсь я луне безмятежной,
Её равнодушному блеску
И тучам скользящим небрежно,
Рисующих гибкие фрески.
Так льются мгновений творенья
Легко в её призрачном свете,
А я погибаю в сомненьях
На грани тысячелетий.
Февральская стынь
Белая скатерть под вазой пустою,
За окошком февральская стынь,
Спит земля под опавшей листвою,
А над нею продрогшая синь.
Дремлют горы под снежным покровом,
Ветер лижет сосульки огней,
Горный барс пробирается снова
Вдоль хребта за добычей своей.
Там на снежных тропинках с рассветом
Диких кошек синеют следы,
В них ищу на вопросы ответы,
Как пчела, облетая цветы.
Расступаются снежные дали,
Первый луч затерялся в снегах…
Сколько дней мы ещё пролистаем
До зелёных побегов в горах?
Буду каяться
Над строкой, забитой до смерти,
Буду каяться я слезами,
Искусаю губы до крови
И в конфликт войду с небесами.
Устыжусь ли этой близостью
И с молитвою, со свечами
Бог не даст мне дойти до низости
Упрекнуть тебя не венчанием.
