– Хороший вопрос, товарищ Наблюдатель, – Ксения подошла к Дмитрию, и, пока никто не видел, сунула ему в карман сорванные с панели иконки, – Сможешь открыть машину?
– Конечно. Тебе с какой стороны?
– С любой. Посмотри внимательно. Мне кажется, что там внутри та же самая грязь, что и на сосне. Получается, что машина летела сверху-вниз? Через дерево? – она снова заглянула в салон авто, – какая-то ветка, судя по всему, сначала сломалась об кузов машины, а потом вошла водителю прямо под рёбра, разорвав брюхо, и в конечном счёте выскочила из салона вместе с водителем, оставив в салоне вырванные наружу внутренности. Хоть ужастик снимай.
– Ужастик? Очередное малобюджетное дерьмо, которое никто смотреть не будет? Нет уж, – прорычал Дима, вцепившись в заднюю дверь, – Лучше тогда уж какой-нибудь детектив. Историй у нас с тобой на пару сезонов хватит как минимум. А если не хватит, то всегда можно попросить рассказать что-нибудь у бати. Его вот так вечером спроси, и до утра, считай, не заткнешь.
– Это точно, – согласилась Ксения, – Хотя, отец мог бы собрать аншлаг в Норе.
Она обошла машину раз, обошла её второй, но нигде на колёсах не было этой странной, непонятно откуда взявшейся грязи. Эта загадка заняла весь её ум. Она даже полезла под днище, высвечивая фонарём все уголки, куда могла достать. Всё же машина сильно пострадала при падении, хоть и приземлилась на колёса. Не найдя ничего и там, она встала и раздосадованно посмотрела на Плокина.
– Порвался… – выдавил из себя кудрявый, наконец придя в себя.
– Порвался? А ты, Плокин, красноречив сегодня, как никогда, – она хлопнула его по плечу, – Привыкай. Такое на нашей службе случается часто. Не будешь же ты каждый раз блевать? Засмеют.
– Есть привыкать, – обречённо растянул парень.
Послышался треск. Это Дима выгнул дверь руками так, что внутренняя панель из пластмассы треснула пополам и разлетелась на кусочки. Когда это случилось, Наблюдатель как следует упёрся рукой в то место, где появился изгиб, другой взялся за выступивший из рамы край двери, и начал давить в этот изгиб со всей силы, второй рукой как бы пытаясь сложить дверь пополам. Ему пришлось изрядно попотеть, но в итоге, после визгливого скрежета, дверь всё-таки выгнулась достаточно сильно для того, чтобы её можно было открыть, выдернув из-под деформировавшейся крыши.
Первым в машину полез сам Дмитрий. Он открыл бардачок и сгрёб все бумаги, какие лежали внутри.
– Водителя снять, – скомандовал он, перебирая бумаги, – Найти водительское. Здесь кошелька нет, только полис и свидетельство. Копылов Сергей Владиславович, шестьдесят третьего года рождения. Я так понимаю это он висит вон там, – он качнул головой в сторону сосны, – Ростовская область, хутор Ленинаван. Хутор? Там, снаружи, до сих пор существуют хуторы? Я думал, что всё уже как лет сто назад переименовали в деревни, посёлки, да города.
– Не хуторы, а хутора, – поправила своего брата Ксения, – Мы же были в одном хуторе, забыл? Когда вывозили ту семью, где…
– Там, где Николай отличился. Да, я вспомнил. Ладно, вопрос снят.
Дмитрий сложил все документы во внутренний карман и сложил руки на груди. Глаза его встретились с глазами Ксении. Между ними случился очередной акт невербального общения, какие нередко происходят среди тех, кто долгое время живёт в одной семье и способен понимать друг друга без слов. Капитан кивнула.
– Гриша, иди назад. Найди Терешенко и передай ему, чтоб взял с собой брезент для тела. Снимите с веток, но сразу не уносите – дайте воронам доесть. Это наши, с колокольни. Пусть полежит здесь, за кустами, денёк-другой. Задача ясна? Потом вернуться и убрать. Про документы не забудьте. Их передать товарищу майору.
– С веток снять?.. – взмолился Плокин, осознав, что ему, вместе с Терешенко, придется туда лезть и тело это с дерева снимать.
– Так точно. Тебе пойдёт на пользу. И пусть приведёт людей с лошадьми, вдруг машину вытащить получится. На запчасти сгодится, – она хлопнула рукой по гнутому капоту семёрки, – Выполняй!
Плокин с трудом выпрямился, отдал честь и ушел.
– Ну что скажешь, мой верный следопыт? – спросила Ксения, когда они остались одни.
– Он был не один, – закуривая, тихо произнёс Наблюдатель, – Я нашёл на поляне следы. В основном только примятую траву, но это уже говорит о том, что кто-то провёл эту ночь в лесу, лежа там без сознания, а под утро его кто-то утащил. Вряд ли кто-то сможет идти после такого самостоятельно. Хотя, – он пожал плечами, – Бывает всякое. А ещё я нашёл рюкзак со снаряжением.
– Каким снаряжением?
– Как будто для похода или спуска куда-то. Канаты, фонари, такое вот снаряжение.
– Понятно… – задумчиво подытожила Ксения, разглядывая грязь внутри машины под светом фонаря, – Хотя нет, ничего не понятно. И грязь эта тоже – откуда она? Почему в салоне есть, на дереве есть, а на колёсах и на днище нет? Ты такое видел раньше?
– Нет, но что-то припоминаю от отца про речной ил. Спроси у него. Он же тебе тоже, наверное, рассказывал?
– Нет. Я не очень-то люблю его истории, обычно не слушаю, либо прошу не грузить.
– Грузить? – Дмитрий непонимающе уставился на Ксению, – Он же был первым Наблюдателем во времена формирования Ордена. Его опыт – бесценная кладезь знаний о том, как выжить и не сойти с ума на службе у твоего деда.
– Ну ты-то хоть не начинай, – резко оборвала его Ксения, махнув рукой.
Дмитрий осёкся, задумчиво затянувшись. Ей показалось, что он что-то понял в этот момент.
– Ладно. Прикажешь начать поиски?
– Пока повременим. Схожу к отцу. Обычно всех новоприбывших квартируют у него. Если его или её нашёл кто-то из наших, то туда и отволокли. Докладывать пока тоже не торопись. Вечером вместе доложим. Хорошо?
– Добро, – кивнул Дмитрий, пряча лицо в густом дыме, – Добро.
***
За время службы Ксении в Ордене случалось всякое. Люди в деревне появлялись по-разному, но в целом каждый раз можно было отнести к какой-либо группе. Были заплутавшие в лесу: грибники, охотники и просто гулёны. Были и те, кто выделялся ревностной верой среди тех, кто существовал за пределами деревни, в дружественных, лучше даже сказать подчинённых, общинах. Их привозили сюда регулярно. Были и те, кто мчал по трассе, но свернул не туда. Однако тех, кто падал с неба, Ксения ещё не видела. Не видела она и грязь, налипшую на ветки и запачкавшую салон семёрки. К счастью для неё, отец видел всё или почти всё, поэтому за ответом она решила идти именно к нему.
От озера до Норы путь был неблизкий. Озеро находилось на южной окраине деревни, как раз примыкая берегами к крайним домам последней улицы, а Нора в центре. Там, где все улицы сливаются в одну большую и ведут к церкви. Идти в общей сложности минут двадцать-двадцать пять, и на пути придётся встретить и поприветствовать огромное число местных жителей. Ксении всегда нравились такие прогулки. Любой местный, увидев служителя, всегда был приветлив и спешил либо кивнуть, либо поздороваться, даже если служитель на него не смотрел. Другой раз некоторые останавливаются и ждут, пока их заметят, чтобы напрямую поприветствовать члена Ордена. С Ксенией всё было ещё интересней – её любила вся деревня, от ребятни до стариков. И любила по многим причинам. Первая, о которой мало кто догадывался из местных, это одержимость капитана чужим вниманием, любовью и властью, которую ей давала служба в Ордене. Вторая причина – статус Ксении. Её отец, хозяин Норы, даже после того как оставил службу, свой авторитет в глазах местных не растерял, и его дочь уважали не меньше, ведь и она, ступая по стезе отца, решила посвятить свою жизнь служению Его целям. Её дед, глава Ордена и всей деревни, был самым уважаемым человеком в Соболево, чей авторитет неоспорим и по сей день. И, наконец, третья причина – её красота и харизма, благодаря которым она способна была уже будучи подростком расположить к себе кого угодно.
Всё это в совокупности оказывало на неё такой эффект, из-за которого ей порой казалось, что мир вертится вокруг неё и только для неё. Она твёрдо верила в то, что всё, что у неё есть, неизменно и никогда уже она не будет лишена этого. Поэтому она шла по улицам, приветствуя каждого встреченного на дороге или в окне жителя, лицо её сияло искренней радостью, а душа упивалась властью и всеобщим расположением.
***
Двери, за которыми находится Нора, точно такие же, как в старых вестернах. Распашные, открывающиеся в обе стороны. Так посетитель или любой прохожий может заглянуть внутрь, проходя мимо или собираясь войти. А ещё такие двери обеспечивают хорошее проветривание.
Ксения остановилась у входа, представляя себя героиней вестерна. Вот она стоит снаружи, а изнутри виден её тёмный силуэт на фоне яркого света. Длинный плащ ниже колен, кобура на поясе, сапоги… Не хватает только шляпы и палящего солнца прямиком с неба дикого запада.
Изнутри за всё это время не донеслось ни звука. Ксения посмотрела на часы. Половина седьмого утра.
– Рановато ты сегодня, – буркнула она под нос, толкнула дверь и вошла, запуская вперёд себя потоки свежего воздуха, почти видимые из-за подхваченной ими пыли.
Внутри ей пришлось пробираться через тесноту, образованную множеством плотно стоящих друг к другу столиков. Сколько раз она билась об эти углы и жаловалась отцу на синяки? Жаловалась и требовала сделать углы округлыми, чтобы добавить Норе уюта. Отец возражал, говоря, что это салун, а не модная питерская кофейня, и люди здесь пьют самогон, а не кофе, и едят жареное мясо, борщ и сало, а не круассаны и заварные пирожные. Потом его буквально передёргивало всего – в этот момент он, должно быть, представлял, как посетители его Норы вдруг перейдут на кофе с круассанами. Тогда Ксения, а тогда ещё Ксюшенька, спрашивала, что такое Питер, что такое кофейня, и что такое круассан. Отец говорил, что ей это знать ни к чему и удосуживался только объяснить, что такое круассан. Ну а потом она шла вытирать столы. И сейчас, проходя между ними, она видела саму себя, вспоминая, как ползала здесь, под столами, с тряпкой и щеткой в руках. Привычная обстановка навевает ностальгию, но такие воспоминания не всегда приятны. Да, она с теплотой в душе вспоминала те дни, когда была рядом с отцом, но стоило ей вспомнить об этом, как она начинала буквально ощущать тот запах, всю ту вонь, от которой она каждый вечер пыталась избавиться, вымывая руки по несколько раз после рабочего дня.
– О, наконец-то! Ты где пропала? – отец, спускаясь по лестнице со второго этажа, заметил её и, окликнув, выдернул из забытья, – А я уже распереживался. Компот не закончился у тебя? – старик подошёл к дочери и стиснул её в своих узловатых руках.
– Нет, – едва выдавила Ксения, задыхаясь в крепких объятиях отца, – У меня твои компоты половину кельи заняли уже. Доброе утро, пап, – она чмокнула отца в щеку.
– Доброе, солнышко, доброе. Молодец, пей. Там витамины, польза, ну ты знаешь.
Они встали друг напротив друга. Возникло неловкое молчание. Ксения знала, что сейчас, в этот момент, он должен пригласить её наверх, но отец почему-то не делает этого. Егор Викторович всегда был сильным, достойным человеком и грозным противником любому, кто посмеет задеть его или Ксению, однако, скрывать и врать такие люди как он умеют редко. Так же редко они меняют привычный им порядок вещей.
– Значит у тебя, – поняла Ксения, а её хитрые глаза поймали честный отцовский взгляд.
– Ты о чём? – отец снял с плеча полотенце, вытер руки и улыбнулся, щурясь так, будто его цыганка на рынке обманула, – Как догадалась?
– Не предлагаешь подняться.
– Вот ты!.. Лиса. Ну пойдём, поднимемся. Никит! – позвал он, – Поднимись, пригляди пока!
– Так точно, Егор Викторович! – крикнул мальчишка откуда-то снизу, скорее всего из подвала.
– Он у тебя вообще спит когда-нибудь? Половина седьмого, а ты его уже работать заставляешь.
– Никто никого не заставляет, – старик отмахнулся, – Он здесь по своему личному желанию. Он сам приходит и сам уходит, – возразил Егор.
– Учишь его, как Димку?
– Незачем. Пусть живёт обычной жизнью.
– Это тоже нужно уметь.
– И то верно, – усмехнулся отец, оглядываясь на поднимающуюся позади дочь, – Ну, бывает. Как раз житейским мелочам. По хозяйству там, как вещи починить, как в людях разбираться, ну и всякое такое.
Около двери они остановились. Егор достал ключи, повернул скрипучую ручку, и позволил Ксении войти первой. В её жизни могло измениться что угодно, какие угодно перемены могли наступить совершенно неожиданно, но её комната, порядок в которой бережно сохранял отец всё это время, казалось, не изменится никогда. Неизменность этого места всегда оказывала на неё такое впечатление, будто проходя через дверь, она выходит из машины времени, перенёсшей её на семь лет назад. В те времена, когда каждый день был наполнен уютом и спокойной, приятной предсказуемостью. В те времена, когда она ещё не знала смерти и не видела её своими глазами. Не приносила в своих руках или на подошве сапога. Но сегодня этому порядку, к которому она привыкла, суждено было быть нарушенным.
В кровати, где она спала многие годы, и которая была неизменно заправлена все семь лет, лежал человек.
Казалось, будто он спал, но бинты на его теле, рассечённое поперёк лицо с уродливым, фиолетовым синяком на половину лица, дали ей понять, что человек этот не спит, а скорее не может проснуться. Ксения обошла его, взяла стул у соседнего кровати стола, и села, сложив руки на груди.
– Пацан совсем. Ты где его нашёл? – капитан раскрыла правую половину плаща, где на подкладе, ближе к подмышке, в одном из маленьких, плотных кармашков сидел пузырёк без этикетки.
– Я его не находил. Мне его вместе с поставкой привезли.
– А, понятно, значит это он тебе его принёс, – она извлекла пузырёк из кармашка и поставила на тумбу рядом с кроватью, – Ты зачем его сюда положил? Не мог другое место найти для него?
Егор Викторович нахмурил брови. Ксения осеклась. Она привыкла командовать, но забыла, что на отца это никогда не сработает. Порой её это даже злило. Пожалуй, иногда она даже мечтала, чтобы он подчинился хотя бы раз, но так же и понимала, что следом за желаемым актом повиновения мгновенно разрушится всё его, отцовское, волшебство. Вся его крепость, весь его авторитет. Образ сильного, несгибаемого отца сразу же рухнет, поднимая клубы пыли, и в её глазах он станет лишь одним из многих мужчин, охотно идущих у неё на поводу. Этого она не хотела и даже боялась. Боялась потерять последнюю несокрушимую опору её радужного мира.
– Если бы у меня было другое место, я бы положил его в другое место. Твоя кровать теперь под землёй, в келье без окон. Припоминаешь такое? – Егор сказал это твёрдым, железным голосом.
– Да, извини, пап, – Ксения принялась мять переносицу, – Тяжелое время сейчас, работы очень много. Устала.
– Ещё бы.
Она вопросительно глянула на отца. Это его "ещё бы" всегда означало, что он знает, о чём идёт речь. Егор Викторович отвернулся, отправившись в дальний конец комнаты за стулом. Прихватив его, поставил наоборот и сел, сложив руки на спинке. Поёрзав немного, он выжидающе уставился на Ксению.
– Я думала, что сначала ты расскажешь, – сказала она, понимая, что отец ждёт доклад.
– Нет уж, давай ты. Это ты пришла ко мне.
– Хорошо, хотя… Тут рассказывать особо и нечего, – капитан пожала плечами, – Вот, только что из леса вернулась. Там, недалеко от озера, метрах в пятидесяти, может в ста, на сосне висит человек, – Ксения остановилась, прощупывая реакцию отца, но тот даже бровью не повёл, – А под сосной, за кустами, стоит машина, на которой он сюда, эм, приехал? В салоне лежит его половина. Нижняя, – она снова прощупала, но отцу было как будто всё равно, – Не знаю, как он в лесу на семёрке оказался, но выглядит она так, будто он с неба упал на ней, – после этих слов речь её стала медленне, будто Ксения сильно задумалась, – Что ещё любопытно – везде какая-то грязь, знаешь? На ил похожа. Точнее, не так. Я не знаю, на что она похожа. Но Дима сказал, что ты рассказывал ему про какой-то ил.
– Везде? Везде – это где?
– Ну, на ветках, в салоне, да и на колёсах тоже. Видел такое раньше?
Егор промолчал, задумчиво глядя на человека в кровати. Будучи человеком хладнокровным, который эмоции показывает редко, старик редко менял выражение лица, и только в моменты лжи и редкого гнева Ксения могла поймать его. В остальном ей приходилось всегда угадывать, что чувствует её отец, но в этот раз… В этот раз он посмотрел на парня, лежащего в её кровати, с тревогой и даже, как ей показалось, сочувствием.
– Откуда про него узнала? – спросил он, кивая в сторону человека, – Кто догадался? Димка?
– Да. По следам.
– Молодец, – довольно прохрипел Егор, – Доложили?
– Нет. Вечером. Ты не ответил, пап. Ты видел такое раньше?
Егор, будто не слыша вопроса, или же сознательно его игнорируя, потёр ладони и встал.
– Это вы правильно сделали, что не доложили. Хотя, скорее всего, он уже всё знает. Давай-ка так с тобой поступим, солнце моё, – он сложил руки на груди, подперев кулаком подбородок, – мне скоро открываться, надо готовиться, а тебе на службу пора. Вечером, перед тем, как докладывать соберёшься, загляни ко мне, ладно? Только обязательно загляни.
– Зачем?
– Потому что я так сказал, – проворчал старик, – Тебе этого мало?
Ксения вздохнула. Перечить здесь было бы бесполезно.
– Скажи хоть, тебе документы к нему в комплекте не выдали случайно? В машине только водительские были.
– Только как зовут сказал.
– И как?
– Андрей.
Отец скрылся в дверном проёме.
– Состав-то даём? – кинула ему в догонку Ксения, но отец не ответил, – Пап! Пап?..
Она вздохнула, немного погодя посмотрела на Андрея, и в этот момент ей почему-то стало ясно, что об этого хилого, похожего скорее на подростка, чем на взрослого мужчину, человека, она споткнётся ещё не один раз на своём жизненном пути.
***
– Почему он не ответил?.. – гадала Ксения, стоя на крыльце у Лисьей Норы, – Что-то не так? Если бы было не так, если бы это было нечто опасное, разве он не поторопился бы дать мне кучу советов и не попытался бы меня защитить?.. Он поступил не так, как поступает обычно. Он не сказал, что это за грязь, этот ил. Он опасен? Хотя, как может быть опасен ил? Или дело в том пацане? Но как может быть опасен пацан вроде того, который лежит сейчас в кровати? – она усмехнулась своим же мыслям, – И всё же это не просто так. Откуда машина в лесу? Да ещё и этот водитель на дереве… И иконы. Значит, точно не из наших. Откуда-то снаружи.
Пока она стояла и хмурилась, пытаясь разгадать ответы на мучающие её вопросы, разобрать эти загадки, двое постовых по ту сторону площади, на краю которой и стояла Нора, сверлили её взглядом. Ксения заметила это лишь тогда, когда решила оглянуться в поисках места, в котором она могла бы хорошо подумать. Как только её взгляд встретился с их взглядом, солдаты выпрямились по струнке и уставились в пустоту. Ксения приподнялась на носках, качнулась на пятки и встала ровно, пряча руки в карманы своего мундира.
– Стеснительные пошли солдатики, – подумала она, забавляясь их реакции, – Даже в глаза смотреть боятся. Хотя, вон тот, справа, вроде ничего такой, – капитан помотала головой, отгоняя навязчивые мысли, – Жаль, Ксения Егоровна, но сейчас не до этого. Нужно разобраться. Нужно понять. Нужно спрятаться и подумать. Там, где тихо, – она посмотрела на часы, – Почти семь. Скоро звонарь поднимется, и тогда от потока уже не спрятаться. На службу идти бесполезно с такой головой. Мои скоро должны вернуться в лес, подожду их там.
Ксения спустилась по ступеням с крыльца и отправилась по площади на запад, до ближайшего перекрёстка, на нём повернула на юг, по одной из дорог, ведущих назад, к озеру, а вскоре свернула и с неё, к пустырю с колодцом, окруженному забором. Как раз к тому моменту раздался первый удар колокола.
Боммм!..
В домах, расположенных близко к колокольне, от этого звона дрожат окна и дребезжат сервизы в шкафах. Она сама это видела и слышала столько раз, что не сосчитать, ведь это началось ещё до её рождения. Капитан быстрым шагом дошла до забора, нащупала нужную ей доску, отодвинула её и протиснувшись в щель, затаилась. В этот момент раздался второй удар.
Боммм!..
Внутри всё задрожало. Она навалилась спиной на забор, запрокинула голову и закрыла глаза. Снаружи захлопали двери домов. Какие-то громче, какие-то тише. Донеслись до её ушей и голоса соседей, приветствующих друг друга, и нестройный хор старух, решивших петь псалмы до того, как это начнут делать хоровые из храма. Какая-то женщина кричала, подгоняя своих детей. Ей всегда было жаль этих детей, которым не было дела до духовных блужданий. Их всегда интересовали дела материальные – игры, беготня, исследования и дружба с ссорами.
– Наверное Еська из тридцать пятого, – Ксения выглянула наружу через щель в заборе, – Точно она. Горлопанка, – и снова закрыла глаза.
