Александра Питкевич Samum "Моя кровь пылает"

– Сперва проверим, поможет ли. Я никогда не пытался вернуть к жизни таких, как ваши товарищи, и могу только предполагать, что именно подействует. Исключительно на основании старых записей и знаний, накопленных годами. Если бы у нас был доступ к эйолам…

– Но его нет. Как вы сами только что напомнили донье, что вышла из вашей лавки, – несколько более резко, чем следовало, перебил я. «Если бы» меня не устраивало. Так как оно ни коим образом не влияло на ситуацию нынешнюю.

– Да, вы совершенно правы, Жар, – старик кивнул, и поманил меня свободной рукой вглубь помещения.

Там, в куда более светлой комнате с несколькими столами и койкой для срочной помощи, работали несколько учеников мэтра, которым он махнул рукой при нашем появлении.

– Подождите в лавке, оболтусы. Мы буде немного заняты здесь.

Мальчишки, совсем подростки, но серьезные, словно это могло им гарантировать светлое будущее на лекарском поприще, почти синхронно кивнули, и оставив свои дела, вышли в переднюю комнату. Мэтр же выбрал небольшой столик под самыми окнами, осторожно опустив жемчужина в керамическую плошку.

– Сперва мы попробуем совсем маленькую часть, нет смысла сразу все разводить, – припомнив видно, что я предпочитаю понимать процесс, взволнованно проговорил лекарь, прежде чем взять тонкий, отменно заточенный скальпель. Поймав жемчужину щипцами, не позволяя ей выскользнуть, старик принялся осторожно, с небольшим нажимом, соскабливать с жемчужины верхний слой зеленого перламутра.

Не отрываясь от своего дела, мэтр, на чьем лбу выступили капли пота, обратился ко мне:

– Там в углу шкаф. На третьей полке в шкатулке красного дерева есть еще пробный материал. Принесите мне одну, будьте так любезны.

Я прекрасно знал, где хранятся привезенные мной для опытов, образцы, так что без затруднений нашел нужную шкатулку. На дне, не касаясь стенок, выложенных тонкими пластинами хрусталя, лежало несколько прозрачных фигурок. Улитки, так похожие на тот самый хрусталь, что не давал им растаять, выглядели настолько искусной работой, что было невозможно не выразить свое восхищение мастерством. Если бы только это действительно были куски камня.

Запустив руку в шкатулку, я острожно, за панцирь, вытянул одну из фигурок, тут же поморщившись от жуткого, колючего холод, опалившего пальцы. Но мороз словно наткнувшись на пламя, тут же отступил. Только самые подушечки пальцев побелели. Быстрее захлопнув шкатулку, чтобы с остальными ледяными фигурками ничего не произошло, я вернулся к столу, за которым работал мэтр. Старик Иваньер уже закончил скрести жемчужину и теперь смешивал ее порошок с каким-то едким, красно-коричневым веществом. Сморщенные, но умелее руки мэтра заметно подрагивали.

– Поставьте фигурку в эту большую плошку.

Выполнив, что велел лекарь, я внимательно следил за тем, как смесь в его ступке из бурой становится сперва белой, а затем ультромариново-синей. Сердце, кажется, вовсе перестало стучать от волнения. А если получится? Если это окажется верным средством?

Я тряхнул головой, запрещая себе думать об этом. С только вариантов испробовано, что каждая новая неудача казалась еще большим ударом, чем сама трагедия.

– Отступите, дон, – попросил старик когда его полностью устроил вид содержимого ступки. – Я никогда не пользовался этим средством, но судя по записям, эффект может быть невероятно сильным.

Моих сил хватило только на то, чтобы сделать от стола не больше чем полшага. Я просто не мог отступить дальше. А старик Иваньер, набрав на пестик каплю синей жидкости, осторожно поднял ее над оледеневшей, прозрачной как стекло, улиткой. Темная капля, мучительно медленно набухая, вдруг сорвалась вниз и упала на скрученный панцирь. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем по прозрачной фигурке прошла волной заметной дрожь.

Глава 4

Я спустилась в Ведьмин квартал уже ближе к закату. Солнце больше не светило так ярко, а может просто сама улица притягивала мрак? У меня не было ответа. Я быстро, судорожно оглядываясь и завернувшись почти по нос в мантилью, шла мимо темных, мрачных лавочек, не зная, с которой начать. У одной стояло несколько больших и маленьких чучел, а над дверью висел череп какого-то грызуна. Покачав головой, едва сдерживая подкатившую от неприятного запаха дурноту, я двинулась дальше. Мне нужны были не кости или какая-то редкая шерсть. Мне требовалась травница.

У другой лавки, видимой издали, клубился зеленый дым. Миг, и вместо ядовито-изумрудного он вдруг стал аметистово-фиолетовым. С трудом справившись с желанием развернуться и броситься бежать прочь, я только сильнее сжала пальцы, впиваясь ногтями в ладони. Мне нужно пройти эту улицу до самого конца, даже если я не верила, что сумею отыскать нужный ингредиент у местных обитателей.

Повезло мне только на пятой или шестой двери. Тонкий, бледный, несмотря на южное солнце, человек в темной хламиде как раз вывешивал над дверью пучок каких-то сушеных цветов.

Сделав глубокий вдох, почти слыша, как за спиной хихикают ведьмы и колдуны, я тихо обратилась к человеку.

– Вы травник?

– А? – едва не выронив пожухлый букетик, растерянно переспросил мужчина, глядя на меня совершенно прозрачными глазами.

– Мне нужен травник, – откашлявшись, громче произнесла я, почти что жмурясь. Мама перевернулась бы в склепе, если бы узнала, куда пришла ее дочь, одна, да еще так поздно вечером.

– И зачем же тебе он? – мужчина дернул уголками губ, но я так и не поняла, была это улыбка, или надо мной, над моей нерешительностью и скованность, насмехаются.

– Мне нужно найти одно редкое растение, – стараясь говорить увереннее, но понимая, что это выходит как-то совсем плохо, ответила на невежливый вопрос.

– Ну, заходи тогда, может, у меня что-то и есть. Все же, не ромашками торгую,– опять покривил губы мужчина, делая приглашающий жест рукой.

Все еще дрожа от собственной смелости и безрассудности, я шагнула в неожиданно светлое помещение, наполненное запахом трав и пряностей.

– Что ищешь, донья? – травник прошел за невысокий прилавок и вынул из-под стола какую-то огромную книгу.

Глубоко вздохнув, глядя прямо в бесцветные глаза мужчины, я решительно произнесла:

– Мне нужна Ледяная Лилия.

В помещении повисла такая тишина, что стали слышны голоса снаружи. Травник же, как стоял, опираясь на прилавок, так и замер. Несколько долгих мгновений он пристально смотрел на меня, а затем неприлично поковырял в ухе. Чуть нагнувшись ко мне, как-то нехорошо сощурившись, он потребовал:

– Повтори.

Пришлось еще раз вздохнуть. Почему, ну почему каждый раз это название вызывает подобную реакцию?

– Ледяная Лилия. Мне нужна. Лепестки.

– Значит, я услышал верно, – тихо, отстранившись, пробормотал травник. Задумчиво распахнув фолиант, что до этого выложил на прилавок, мужчина поманил меня белой рукой, указав на одну из страниц примерно в середине книги.– Уж не знаю, для чего тебе потребовалась такая редкость, но хочу предупредить сразу: ни в этом городе, да и ни в одном соседнем, ты ее не найдешь. Смотри.

Подойдя, я заглянула в книгу. На желтоватой странице, было изображено нужное мне растение. Несколько мелких цветочков, с сияющей сердцевиной, в окружении снега. Но не это было главным. Ниже, там где обычно рисовали корни растения, были нарисованы кости. И я бы засомневалась, правильно ли поняла, не будь там и черепа. Человеческого черепа.

– Вот она, твоя лилия. Помимо того, что она любит холод и расцветает только под снегом, она растет только на крови эйолов. Это их погребальный цветок. И достать подобный можно только у них. Я не видел Ледяных Лилий уже лет восемь, а после войны даже не слышал о них ни слова. Все участки, на которых эти цветы могли бы расти сейчас под контролем Долины, как ты понимаешь. Эйолы ни за что не позволили бы своим павшим остаться непогребенными. Может, это одна из причин, почему они и забирали своих мертвых домой.

– А на полях сражений? Разве там не могло остаться их крови, достаточной для того, чтобы лилия появилась?

– Одной крови недостаточно. Разве что в низине Аавинатис, но туда я не советую тебе направляться. Ледяной Туман все еще закрывает долину, как и ее обитателей. Если ты не желаешь превратиться в одну из ледяных статуй, разве что… но поговаривают, что там до сих пор стоят на страже остатки Бессменной тьмы, а их генерал рыщет по свету, желая вернуть свое войско… – выражение лица травника стало вдруг мечтательным, словно он рассказывал какую-то мрачную балладу.

– Бессменная тьма? – не понимая, о чем речь, переспросила я.

– Самый решительный и отважный из генералов Перелома. Говорят, его армия шла первой в решающей битве, и эйолы впервые с начала войны применили свои Шары Тумана. Армия стояла в низине и их накрыло почти всех. После этого эйолы и наша королева заключили мир, посчитав дальнейшие боевые действия бессмысленными. А войско так и осталось в долине, так как эйолы отказались выдавать лекарство. Или сами не знают, что делать…

Травник захлопнул книгу, покачав головой.

– Так вот, вернемся к твоим лилиям. Цветы эти сейчас не найти, так что я бы посоветовал взять что-то попроще. Наверняка, в нашем мире можно найти что-то что удовлетворит твои необычные запросы. Яд из зеленой вечерешки? Если тебе нужно кого-то убить, медленно и не привлекая внимания, он будет куда лучше, поверь. Нет? Ну тогда может веселка пагубная? Она как лечит, так и травит, смотря какой эффект тебе нужен.

Я вдруг всхлипнула, резко вскинув руку и прикрыв рот. Я знала, что ничего не найду в этом месте, иначе мэтр Иваньер бы сам сумел отыскать растение по своим каналам. Но почему-то услышать это сейчас было куда труднее, чем я предполагала.

– Эй, эй, только не плачь!

– Эй, эй, только не плачь! – растерянно, почти испуганно воскликнул мужчина. Он быстро развернулся и плеснул что-то в высокий прозрачный стакан, протянув мутноватую голубую жидкость мне.– Пей!

**

Даже не задумавшись ни на миг я одним глотком осушила предложенное, только потом сообразив, что в этом месте стоит быть осторожнее с напитками. Внутри мгновенно стало жарко, так что я даже распахнула рот, пытаясь набрать побольше воздуха и как-то охладить горло, а затем и грудь, но огонь как возник, так же быстро и пропал, оставив в теле какую-то удивительную расслабленность.

– Успокоилась? Вот и хорошо, – мужчина отобрал стакан и посмотрел на меня гораздо внимательнее.– Значит, тебе нужна только Ледяная Лилия? И ни одно другое средство не подходит?

Дождавшись моих судорожных кивков, мужчина почесал тонкую светлую бровь, раздумывая. С некоторым сомнением, словно сам не верил в то, что говорит, он отвернулся к небольшим полкам и, отодвинув в строну банки с сушеными травами и настоями, вытянул скрученный лист.

– Уж не знаю, поможет ли это тебе, но может быть… – на прилавке передо мной была развернута карта. Старая карта, с границами довоенного времени. – Вот смотри. Раньше эта территория принадлежала эйолам, но теперь перешла под власть нашей многомудрой королевы. Вот здесь, на севере, среди парящих лесов, остался один из храмов Жагрина. Там нет ничего, кроме развалин и храм довольно высоко, так что туда не просто забраться. Но есть шанс, что именно благодаря этому ты сумеешь найти там свой цветок.

– А как же гробницы Туманного Хуатона? Говорят, там тоже есть храм Жагрина,– тихо проговорила я, всматриваясь в символы на карте.

– Не-ет, – покачал головой травник. – Храм-то есть, но это место недалеко от границы. От южной границы. И там бродят такие толпы любопытствующих, что даже зимой снега не отыскать. Тот храм не функционирует уже лет пятнадцать. Еще сами эйолы вынесли оттуда все свои реликвии, не говоря уже о драгоценных останках своих предков. Нет, кроме множества следов и толпы паломников, желающих посмотреть на оставшееся в наших землях величие эйолов, ты там ничего не найдешь, донья.

Я, чувствуя, что сердце вернулось в нормальный ритм, провела рукой по карте, выделив то место, где травник указал старый, разрушенный храм.

– Значит, только там?

– Это единственное место, которое я могу назвать. Ты туда отправишься?

– У меня нет выбора, – тихо прошептала, не представляя, как смогу осуществить нечто подобное. До указанного места было ближе, чем до гробницы Туманного Хуатона, но дорога шла через гору и через хребет, сейчас находящийся под властью Долины тысячи звезд.

– Тогда ты должна знать кое-что еще, – травник принялся скручивать карту. Его лицо оставалось хмурым. – Этот цветок крайне капризен. Его мало сорвать с чистым намерением, что бы это ни значило. Его сложно еще и донести в нормальном виде.

– Что для этого нужно? – тихо спросила я, до белых костяшек впиваясь пальцами в стойку.

– В моих книгах написано, что его нужно погрузить в снег, в специальное стекло, что не позволить снегу растаять.

– И где мне такое взять?

– Я тебе дам, – неожиданно решительно произнес травник, глядя на меня строгим прямым взглядом. – Дам тебе три таких флакона, и дам карту. Если ты обещаешь принести хоть одну ветку мне.

Я шокировано смотрела на мужчину, не понимая смысла слов.

– Это очень, очень редкое растение. И я готов тебе заплатить приличную сумму, если ты сумеешь принести его мне. Скажу больше, что заплатит любой обитатель этой улицы, как и лекари верхнего города.

– А если я не сумею вернуться?

– Будем рассматривать это как возможный риск. Вот только одной тебе не добраться, – с сомнением оглядев меня, мужчина поджал тонкие губы.– Придется нанять проводника, а лучше группу. Умелую группу. И я знаю только пару человек в этом городе, что могли бы справиться с этим заданием.

– Я ходила к Огоньку, – неожиданно выдала я, глядя на травника расширившимися глазами.– Просила его отправиться в гробницы Туманного Хуатона. Но…

– Он отказал, – травник улыбнулся, кивая.

– Откуда знаешь?– я даже обернулась словно у моего позора вчера в свидетелях был весь город.

– Потому что уж этот человек, полжизни проведший в сражения с эйолами, точно знает, что ему не сорвать Ледяной Лилии. Но вот если ты отправишься сама за цветком, может и сумеешь добиться его сопровождения.

– А кто второй? Вы говорили, что есть кто-то еще.

– Есть. Но ты слишком хороша собой, чтобы вернуться целой, – поджав губы и окинув меня взглядом совсем другого толка, от которого хотелось прикрыться руками, промолвил травник. – Нет, за самого Косого можно ручаться, он не тронет, а вот за его людей… нет, донья. Раз уж ты знакома с Жаром, проси его. Хорошо проси. Только не зови его "Огоньком" при встрече. Это явно не поможет диалогу.

Мужчина заметно усмехнулся, гладя на меня.

– А как же мне его звать?

– Его зовут Харан. По крайней мере, на это имя он откликается.

Я кивнула, задумчиво теребя край кружевной накидки.

– Спасибо, – бросив через плечо, я повернулась к выходу.

– Стой, несчастная! Карту возьми. Без нее тебе этого умника не уговорить, это точно. А так есть шанс.

– А склянки?

– Если сумеешь найти общий язык с Хараном, то скажешь ему, что я обещал. Пусть пришлет кого-то из своих.

– Спасибо, – прижимая к груди скрученный жесткий лист, совсем иным тоном проговорила я.

– Удачи, несчастная. Она тебе пригодится.

Глава 5

Домой я вернулась уже не в том подавленном настроении, что была утром. И сестра сегодня была в значительно лучшем состоянии, словно чувствовала, что у нас появился шанс. Диара даже спустилась в платье к ужину, чего не было уже несколько недель. Обняв худую и бледную сестренку, я попросила Эн накрывать на стол. Такие вечера выдавались теперь не часто, и нужно было ловить момент.

Рассказывать семье все события дня я не стала, как и говорить, что возможно, вскоре уеду из города в поисках мифического цветка. Только сообщила, что вечером опять отправлюсь в город. Мне было нужно уговорить того человека отправиться со мной. Осталось только придумать как именно это сделать.

– Я вас провожу, – решительно поднялся из-за стола Верол, но я не могла этого допустить. Мне и без того было сложно, а если мои домашние еще и ночами спать не будут… Я только покачал головой:

– Не переживай, я уже была там, куда собираюсь. Там не так и страшно, всего пара кварталов вниз.

Но туда я не собиралась в любом случае, так что я спокойно и уверенно повторила:

– В первое кольцо?! – наш город стоял у побережья большим амфитеатром, овеваемый солеными ветрами, и нижний, первый ярус считался самым ненадежным местом. Но это больше было на словах. Если не ходить между складами, и не лезть на рожон, то особых неприятностей ждать не стоило. Моряки – люди шебутные, но не злые.

– Нет, не в порт. Всего только на пару кварталов вниз. Вернусь до полуночи.

Это обещание, кажется, успокоило Верола куда больше, чем все остальное. Мне бы так уметь. Я даже примерно не знала, чем можно подкупить этого Харан-Огонька, чтобы уговорить отправиться со мной в поездку. Но времени рассуждать больше не было. Нужно было действовать, пока сестра себя чувствовала более-менее хорошо. Пока у нас еще было время.

Вытянув со шкафа темное платье под горло, я убрала волосы в узел на затылке. Да, этот Харан видел меня сегодня в лавке лекаря, где я его сразу даже и не признала. Но это не значит, что можно разгуливать по ночному городу в дорогой кружевной мантилье. Для того, чтобы понимать это, не нужно быть слишком уж умной.

На волосы лег темный, неприметный платок, который даже Эн не согласилась бы надеть на рынок, а мешочек с серебром пришлось сунуть за корсаж. На поясе монеты слишком уж громко звенели. В этот раз я была определенно умнее, пристегнув к поясу еще и короткий кинжал. Не то, чтобы я умела им орудовать, но почему-то была уверенна, что это поможет принять верное решение тому, кто будет сомневаться. Не хотелось изображать из себя легкую наживу.

– Обещай быть осторожной, – Диара уже давно должна был спать, но сестра упрямо боролась с дремой, желая самолично меня проводить.

– Я всегда осторожна, моя хорошая, – я подняла ладонь, коснувшись бледной сестриной щеки. Она вобрала слишком многое от отца и даже если эта болезнь пройдет, ей будет непросто.