Глава 2
Мы подъехали к кафе. Александр Павлович припарковал машину. На миг задумался. Потом ударил ладонями по рулю и вышел из машины. Я последовала за ним. Кафе было небольшим. Мы взяли по кофе и каких-то слоеных пирожков с изюмом и картошкой.
– И чего теперь делать? Ломать носы – это не выход, – сказала я.
– Согласен, но кулаки чешутся, – ответил Александр Павлович. – Я уйду. Оставлю квартиру. Машину. И уйду. Хорошо, что она к бизнесу не имеет отношения. Как чуял, но не стал все в одну корзину валить.
– Я сказала, чтобы Петя из квартиры выметался. Квартира моя, поэтому ему в ней делать нечего.
– Прощать не будешь?
– Нет. Хотя он считает, что это все мимолетное недоразумение, которое мы должны пережить, – сказала я.
– Моя все отрицает. Говорит, что ее подставили. Обманули. Только меня любит, но при этом вчера опять домой пришла около полуночи. Я думал, что она няню для детей попросила, потому что устает. А ей шляться захотелось. Придушил бы!
Он сжал руки в кулаки. Кулаки у него были большие. Крепкие. Такими реально можно было убить.
– Это того не стоит, – сказала я. – Сейчас нами руководят эмоции. Из-за обиды хочется причинить боль такую же, какая в душе. Но это того не стоит. Они нам причинили боль. Лучшая месть будет жить дальше по возможности лучше, чем в браке. Да. Это решение. Нам нужно просто жить лучше и счастливо. Назло двум изменникам. Меня даже не интересует: будут ли они вместе или нет. Но отомстить нужно счастьем. Чтобы эти двое локти кусали, понимая, что они потеряли.
– Как будто это так легко.
– А разве в жизни бывает что-то легкое? – спросила я. – Легко можно лишь себе жизнь сломать.
Александр Павлович с интересом посмотрел на меня.
– Тебя вроде Аней зовут? Но все называют Нюрой.
– Бабушка хотела Нюрой назвать, но родители все же настояли на более привычном имени. Но всегда все звали Нюрой, – ответила я.
– Приятно звучит. Как-то по-домашнему, – ответил Александр Павлович.
– Спасибо.
– Нюра, а может ты и права. Надо жить дальше и лучше прежнего. Обида никуда не денется, но ломать жизнь из-за двух нехороших людей явно не стоит, – сказал он.
Я съела свои пирожки. Допила кофе и почувствовала себя намного лучше. Растерянность пропала. Я сама поверила в свои слова. Прощать нельзя. Но жизнь не заканчивается.
– Готова к рабочему дню? – спросил Александр Павлович.
– Хотелось попросить отгул, но я его явно не получу.
– Я тебе в помощницы Тому отдам, – сказал он.
– Спасибо.
– Тебе спасибо. Я с тобой поговорил и сразу голова прочистилась. А то как пелена красная перед глазами. Я только и думал, как отомстить.
– Сама не знала, как жить дальше.
– Если мне опять захочется устроить над ними кровавую расправу, то не против, если с тобой поговорю?
– Хорошо.
– Договорились, – допивая кофе, сказал Александр Павлович.
Он подвез меня на работу. И выходила я в тот момент, когда подъехал автобус. Из него вышло большинство наших сотрудников. Повод для разговоров мы дали хороший. Когда ко мне пришла Тома, то по ее горящему взгляду я поняла, что она хотела поговорить, но работы было много, поэтому на вопросы отвечать было некогда. Похоже реклама, которую дали недавно, начала действовать.
В обед позвонил Макар. Я даже удивилась его звонку и спокойному голосу.
– Я не надолго, – сразу сказал Макар.
– Ничего. У меня обеденный перерыв, поэтому я могу с тобой поговорить, – ответила я. К тому же обед я с собой не взяла, поэтому пришлось довольствоваться чаем и печеньем за счет компании.
– Бабушка рвет и мечет. Она мне весь телефон оборвала. Я столько о тебе всякого услышал, что у меня уже уши завяли. Она требует, чтобы я собрал вещи и переехал к ней.
– А ты?
– Мам, только честно, ты ведь правду сказала?
– Что твой отец влюбился в другую женщину? Да. Это предательство. И такое прощать – не уважать себя. Я не буду бороться за твоего отца, понимая, что ему небезразлична другая, – ответила я.
– Логично. Я пока с тобой останусь. Мне совсем не хочется слушать, как бабушка поносит тебя по делу и без дела. Да и папа явно будет говорить те же слова. Если ты не будешь мне так же мозг выносить, то я с тобой, – ответил Макар. – Мам, я не хочу быть против тебя или против отца. Вы мне не враги. А бабушка считает, что ты мне стала врагом. Я этого не понимаю.
– Такое бывает. Даже если человек виновен, то ему проще вину скинуть на кого-то другого и тем самым оправдать себя. Тут срабатывает инстинкт. И тогда уже ложь и правда смешиваются. Ты на бабушку не обижайся. Она старый человек. Тем более что твой папа – это ее сын. Понятно, что она будет его защищать.
– Мам, ты только не делай так же. Если я буду не прав, то не надо меня слепо защищать.
– Пожалеешь потом, – тихо рассмеялась я.
– Не пожалею. Мне такая слепая защита не нужна, – ответил Макар. – Я пока телефон отключу, чтобы с бабушкой не разговаривать. А то еще обидится. Так я смогу сказать, что телефон сел.
– Ладно. Но если что, то звони, – сказала я.
В комнату отдыха заглянул Александр Павлович с двумя коробками готовой еды.
– Не хочешь перекусить? Я и на твою долю захватил, – сказал он, ставя передо мной коробку, от которой приятно пахло солянкой и мясом.
– Не стоит.
– Да ладно, вижу же, что ничего не захватила.
– Слушайте, сейчас народ подойдет. И…
– Ешь. А слухи… Плевать на них. Мне тут моя написала. Хочет откупные за развод. Нормально так?
– Вы и без денег сможете развестись.
– Тут зависит от времени. Суды могут затянуться.
– Нужно подождать. Петя только вчера узнал, что она беременна от него. А если он предъявит права на ребенка? Это может повлиять на нее, – ответила я, принимаясь за еду. Есть мне все же хотелось.
– Может. Думаешь, что он придет к ней и потребует оформить отношения?
– Может быть.
– Может грубость скажу, но вы по залету поженились? Это, чтобы предсказать его дальнейшее поведение, – сказал Александр Павлович.
– По любви. Макар не сразу появился, – ответила я. – А вы?
– По залету. Она забеременела, а я посчитал, что из Жанны получится хорошая мать и жена, – сказал Александр Павлович. – Но прогадал.
– Хотите сказать, что она плохая мать?
– Не скажу. Она живет детьми. Следит за ними. По врачам ходит, по учителям. Она только недавно попросила помощницу. Няню. Я понимаю, что погодки требуют внимания. Им всего шесть и семь лет. Машка и Лешка. Один еще в садике, другой в первый класс пошел. И одиннадцатилетний Мишка.
– Маленькие еще. Мне казалось, что у вас должны быть уже взрослые дети, – ляпнула я.
– Это второй брак, – ответил Александр Павлович. – Поэтому и дети такие маленькие.
– Мне пора работать, – сказала я.
– Конечно. Значит ты считаешь, что мне не стоит пока переживать?
– Я советую вовсе не переживать. Надо отпустить ситуацию и смотреть, как все пойдет. Чего они решат. Если мы сейчас начнем спрашивать, чего они решили, то ничего не добьемся. Эти двое сами не знают.
– Тебе хорошо: у тебя квартира есть. А мне приходится к ней возвращаться.
– Так снимите пока квартиру или попроситесь к друзьям, если не хотите сидеть дома и общаться с женой.
– Надо подумать. Нравится мне с тобой общаться, Нюра.
– Спасибо за обед, – сказала я, а сама поторопилась вернуться на рабочее место.
Александру Павловичу было не позавидовать. Я возвращалась домой, зная, что квартира моя, а Петя на нее не может претендовать. Макар сказал, что останется со мной, так как я меньше ему мозг выношу. А вот Александру Павловичу было сложнее. Уйти должен был он. Оставить предательнице детей и квартиру. Дети явно были больше привязаны к матери, чем к отцу. Поэтому оставить их себе он не мог. Это было бы слишком жестоко по отношению к детям. Хотя он мог пойти на принцип. Сказать, что мать не работает. Что ее не бывает дома, потому что она встречается с мужчинами. Ведет аморальный образ жизни. Найти доказательства. Это не составило бы труда. Если подумать, то у каждого человека есть грешки, которые могли бы опорочить человека в глазах общества. Но мне хотелось верить, что этот большой и крупный мужчина, который походил на медведя, не опуститься до этого. Почему-то мне этого совсем не хотелось.
– Ты мне расскажешь? – спросила Тома.
– Было бы что рассказывать, – ответила я.
Рабочий день пролетел довольно быстро. При этом мне хотелось спать. К четырем часам я работала только на кофе и мечтала поскорее дойти до дома и лечь отдыхать. Зато я знала, что сегодня будет на ужин – пельмени. Готовить мне сегодня совсем не хотелось.
Последний час перешел в переписке с Петей, который спрашивал не передумала ли я. Пришлось ему ответить, что мое решение останется в силе. И если он не заберет вещи, то я их выкину. Он пообещал мне, что я об этом пожалею. И чего мне угрожать? Я ему не изменяла. Спокойно работала. Растила сына. Но он почему-то во всем обвинял меня.
Я стерла нашу переписку. Стала собираться домой. Прибралась на столе. Выключила компьютер. Тома ушла после трех, чтобы закончить свои дела, поэтому в кабинете я была одна. Мне осталось лишь закрыть окно, когда я услышала тяжелые шаги.
– Тебя подвезти? – спросил Александр Павлович.
– Спасибо, но сама доеду.
– Ладно тебе. Поболтаем по дороге. Могу помочь с муженьком поговорим, – сказал он.
– Не нужно. Он обещал к моему возвращению собрать вещи. К тому же я не хочу скандалить при сыне.
– Разумно. Но я все же тебя подвезу.
Последние слова он сказал таким тоном, что возражений Александр Павлович не хотел слушать. Я встретилась с ним взглядом. Упрямый тип.
– Пойдемте, раз так настаиваете, – сказала я.
– Тебе надо поспать. Выглядишь ужасно. Синяки под глазами.
– Сейчас все решу и буду спать спокойно.
– Вот как мне сейчас приехать домой и спокойно с ней разговаривать? Слушать весь этот бред? Откуда взять терпение? Я же с ней поругаюсь. Сразу стану плохим для детей.
– Александр Павлович, мой вам совет, не поезжайте сейчас домой. И не будет ссор.
– Может напиться? Я двадцать лет в завязке.
– А может не стоит развязываться?
Мы сели в его машину. Александр Павлович завел машину. Потер указательными пальцами виски.
– Болит голова? – спросила я.
– Несколько дней почти не сплю. Не могу работать. У меня все мысли только о жене, детях и фотографиях. Аж бесит.
– Но это не повод, чтобы начинать пить. У вас есть друзья?
– Есть. Но друзья общие. Не хочу ставить их в неловкое положение и выбирать чью-то сторону, – ответил Александр Павлович.
– Ясно. И чем вы сегодня займетесь? Куда поедете?
– Не знаю. Пока меня раздирает желание напиться, разругаться с женой и с твоим мужем.
– Это все плохие мысли.
– Знаю. Давай сегодня вместе пожалуемся друг другу на жизнь?
– А завтра вы придете в себя и меня уволите.
– С чего это?
– Начальник, который показал слабость перед подчиненным, не захочет терпеть сотрудника, видевшего эту слабость.
