Кристи Зейн "Ведьмин дом"

Что же произошло? Ох, это до жути печальная и весёлая история.

На протяжение двух месяцев Аарон и Оливия вели интересные беседы о будущем, занимались виртуальным сексом, слали друг другу интимные фотографии. Аарон внушил ей, что не против пятерых детей и, мол, всегда мечтал об огромной семье. Оливия достала нас рассказами. Аарон едва не снился нам. Вернее, член Аарона, которым Оливия почему-то гордилась, хотя я была убеждена: это член кого-то парня с просторов Интернета.

В марте Оливия сообщила, что летит в Штаты. Её не волновали дети, только большие искренние чувства Аарона. Ох, не так. Её волновал большой член Аарона. Вместо того, чтобы сберечь накопленные с трудом деньги, которые Оли воровала у мужа, она потратила их на билет. Аарону следовало подготовить документы для Оли, но за две недели до отлёта брутальный мужчина исчез. Он перестал отвечать на звонки и сообщения, удалил страницы на сайтах и заблокировал Оливию в социальных сетях. Мы предупреждали, но она нас не слушала.

Начался хаос.

Оливия Флеминг сошла с ума. Она мучила нас каждый божий день. Заставляла писать Аарону с наших аккаунтов, а он моментально блокировал нас. Оливия отыскала его адрес и отправляла письма. Естественно, те остались без ответа. Наступила чёрная весна, в тьме которой вместе с Оливией потонули и мы. Она напивалась по ночам и звонила. Иногда являлась на порог и тарабанила в дверь. Доходило до того, что малышка Кэтрин брала мамин сотовый и набирала мой номер. Ребёнок был голодным, а Оли спала.

Беспределу пришёл конец. Я, Жужу и Энн ворвались в квартиру Оливии и испытали шок. Помещение напоминало свинарник, хотя я бы не сказала, что жилище и раньше выглядело идеально. Крохотные комнатушки со стенами болотного оттенка вызывали отвращение. Болото оно и есть болото. В маленькой кухне едва умещались несколько шкафов и мини холодильник. В зале, как на мусорной свалке, видимо со времен, когда королева была ещё молодой, стояли облезлый коричневый диван и два таких же кресла. Древний телевизор работал с перебоями. В потресканных деревянных полах жили мыши. Что-то мне подсказывало, что эти зверки жили лучше обитателей квартиры.

Самым ужасным было то, что малышке Кэтрин приходилось убирать рвоту и дерьмо с пола и дивана, на котором спала Оливия.

В тот день Оливию избили мы. Да, вот так. Сначала искупали в холодной воде, а потом наставили синяков. Убрали квартиру, накупили еды, привели детей в порядок. Я хотела забрать малышей к себе домой, но Оливия истошно выла и клялась, что исправится. Я поверила. Оливия не соврала.

В середине апреля в одной из социальных сетей Оли познакомилась с новым мужчиной. Его звали Каан Гюзель. Каан был турком, живущим в Берлине. Иисусе! Мужчина походил на высохшую ветку. Сморщенный, мелкий, страшный. Понятия не имею, как за неделю общения Оливия умудрилась влюбиться в него. Хотя она могла. Это же Оливия. Каан красиво говорил, вернее лил сладкую ложь в уши Оли. А ещё мужчина оказался мафиози. Смеялась я долго. Щуплый Дон Каан, гроза Берлина и Германии. Богатый мафиози, который верил в настоящую любовь и хотел семью. Всю жизнь Дон Каан искал такую, как Оливия, и, наконец, нашёл. Оливия являлась воплощением его желаний. Богиня и роза его души. Только с ней его сердце билось чаще, и член вырастал до размеров баржи.

Это был человек с темной историей. Он пленил Оли напускным благородством и истерзанной страданиями душой. Мерзкий коротышка с огромным эго.

– Девочки, он правда мафиози. Мне рассказал его друг, – призналась как-то Оли.

– Что за друг? – поинтересовалась я.

– Лучший, – это был очень исчерпывающий ответ от Оли.

Оливия верила всему, что говорил Каан и его таинственный друг, тоже турок. А через несколько недель некая женщина с убогим английским написала Оливии. Каан оказался её женихом, и она знала, что Оли замужем. Также у неё был номер телефона Рона и фотографии детей Оли. Естественно, ведь фотографии детей занимали все страницы социальных сетей Оли.

Начался очередной хаос.

Ведомые глупостями Оливии, мы начали писать девушке по имени Дениз. Угрожали ей и пытались выяснить истину. Дениз быстро сдала позиции, а Каан клялся всеми Святыми, что Дениз – безумная фанатка. Иисусе, как у такого гнома появлялись фанатки? Хотя одну я знала.

Оливия поверила ему и позабыла о невесте в лице Дениз, а Каан собирался купить билет в Берлин, чтобы роза его души прилетела и разделила с ним ложе великого мафиози.

– Он приезжает в Лондон! – Оливия кричала, прыгала и хлопала в ладоши.

– А как же Берлин? – я едва не пролила на себя кофе, когда Оли ворвалась в кафе, где мы любили проводить досуг.

Нашим местом по праву считался The Prince Alfred Formosa Dining Room недалеко от дома Жужу. Белое трехэтажное здание с чёрными рамами и крупными окнами. Мы предпочитали сидеть снаружи на кованных стульях под аркой с колоннами. Нам нравилось наблюдать за прохожими. А ещё нам нравился официант, который не выговаривал букву «Р».

– Сказал, что не может ждать и хочет меня увидеть. О, мой, Бог! – Оли продолжала прыгать и корчить рожицы.

– Сядь. Фак, из-за тебя разболелась голова, – Жужу насильно посадила Оли на стул.

– Он приедет в Паддингтон и остановится в мотеле, а я приду к нему, – Оли прикрыла веки и заулыбалась. – О, мой, Бог, это так романтично.

Мы с Жужу переглянулись.

– Чего она кривляется? – из уборной вернулась Энн.

– Каан скоро прибудет в Лондон, – прошипела я и отпила из чашки кофе.

– Эмм. А как же Берлин? – у Энн вытянулось лицо.

– О, мой, Бог! Чего вы прицепились к этому Берлину? Он любит меня и хочет увидеть. Через два дня будет здесь, – у Оли вдруг заблестели слезы. – А если я ему не понравлюсь?

Я поперхнулась и закашляла. Энн постучала по спине.

– Хочешь сказать, что тебя волнует, понравишься ли ты ему, а не он тебе? Фак, Оливия, это слишком! – Жужу закатила глаза и откинулась на спинку стула.

– Знаешь, нелегко найти нормального парня, когда у тебя пятеро детей, – Оли раздула ноздри.

– А кто тебя просил рожать столько детей? Мы предупреждали. Но ты же никогда не слушаешь! – Энн повысила голос. Я похлопала её по руке.

– Как можно не рожать детей? Это же дети! – из взгляда Оли выливалась напускная злость.

– Да, дети, которые тебе не нужны, – Энн отвернулась. Я замерла.

– Повтори! – Оли вскочила со стула.

– Ты прекрасно меня слышала, – Энн продолжала пялиться на дорогу.

– Я хочу найти свое счастье! О, мой, Бог! Вы меня не понимаете! – Оли разрыдалась, схватила сумку и убежала.

Как я и говорила. Разговаривать было бесполезно.

Двадцатого мая прилетел Каан, а двадцать третьего мая мы собрались в кафе The Prince Alfred, чтобы послушать восторги и очередные рыдания Оливии.

– По порядку. Ничего не поняла, – Жужу потирала виски от воя Оли.

– Хорошо, – Оли высморкалась в салфетку. – Я пришла к нему в мотель.

– С кем оставила детей? – Энн презрительно поглядела на Оли, но та не заметила.

– С матерью Рона, – ответила Оли, а мы оторопели, ведь старуха пыталась убить детей при каждом удобном случае. – Не смотрите на меня так! О, мой, Бог! Я не монстр! Ничего не случилось! И главное, не дети! – на это заявление Жужу побледнела и ударила себя по лбу. – Перестань. С детьми все в порядке. Я пришла в мотель. Каан встретил меня…

– И как тебе эта мумия? – Энн захихикала.

– Плевать на его внешность. Он чудесный человек, – Оли сощурилась, и слезы высохли. – Он накрыл стол, купил шампанское и фрукты. Мы болтали всю ночь, – она тяжело вздохнула.

– О чем болтали? – Жужу откусила кусочек бисквита.

– Он рассказывал о жизни в Берлине, о работе и сыне, – да, мы знали, что он был женат и развелся. – О бывшей жене, которая изменяла ему. Падшая женщина. Фу.

У меня брови взлетели почти до макушки.

– Эмм. А ты не изменяешь мужу? – Энн всегда говорила жёсткую правду и никогда не стеснялась. Порой её слова серьёзно ранили и задевали за живое.

– Это другое. Каан с женой жили чудесно, а ей не сиделось на месте…

– Да-а-а-а. Это действительно другое, – Энн прочистила горло.

– Анна! – Оли ударила рукой по столу.

Жужу резко подняла чашку, испугавшись, что та упадёт.

– Продолжай, – Жужу пригрозила Энн кулаком.