Антонина Ивановна Евстратова "Девятьсот страниц из жизни полковника Каганского. Книга 3. Танкист"

– Тогда поехали! Посмотрим, как это у тебя выглядит! – сказал генерал.

Все поднялись и тоже поехали с нами на своих машинах. По прибытию на направление, генерал, обращаясь к Гороховскому сказал:

– Ну, что ж, товарищ полковник, ведите нас по направлению стрельбы автоматчиков! – несмотря на разметку, полковник не знал куда идти и начал путаться. Глядя на него, генерал заметил:

– Полковник, наверное, в основном здесь бывал ночами потому, что днём никак не сориентируется! Ладно ведите нас, товарищ майор!

Я довёл до вершины холма, показал все подъёмники и цели, которые были укрыты броневыми плитами, покрашенными в камуфляжный цвет, и повёл вниз, показывая, что подъёмники сверху просматриваются, но из-за броневых плит не поражаются.

– Федор Антонович! – обратился генерал к командиру дивизии: – Такой простоте никто не удивится, но главное то, что её никто и не придумает! – протянул мне руку и сказал:

– Тебе цены нет, товарищ майор, спасибо тебе! – а командир дивизии и Гороховский, даже в присутствии начальника управления боевой подготовки Округа продолжали смотреть на меня волком и самым неудачным приобретением в своей жизни.

Несмотря на приказ командующего Войсками Округа о награждении меня Ценным подарком от его имени за ввод в эксплуатацию горного направления для стрельбы, на еженедельных совещаниях у командира дивизии командиров полков в основном склоняли майора Каганского и его 3 мотострелковый полк за дело и без дела. Однако, собака лает, а караван идёт.

ЧАСТЬ 14

НИКТО КРОМЕ МЕНЯ

Из отпуска прибыл командир полка. Дело пошло веселей, теперь меня никто не терзал на совещании у командира дивизии, и я мог больше времени, как начальник штаба уделать службе войск, а, как заместитель больше времени уделять боевой подготовке полка, и установить пропускную способность стрельбища за сутки стрельбы мотострелковый батальон днём и ночью из всех видов стрелкового и противотанкового оружия. Особое неудовлетворение вызвало у комдива моё решение проводить ночные стрельбы из РПГ-7 после часа ночи, когда по сплетням женщин, я знал, что засыпает командир дивизии, домик, которого находился недалеко от стрельбища, а при стрельбе из РПГ ночью звук выстрела не только пугает, а иногда раскалывает стёкла окон. И я своего добился, увидев, что окна у комдива, выходящие в сторону стрельбища оклеены, как вовремя войны белой бумагой накрест. Я знал, что отменять ночные стрельбы комдив не будет, зато и не будет часто прибегать на физзарядку полка по утрам потому, что выспаться ему, когда-то надо.

Все усилия нашего командира дивизии Фёдора Антоновича Гуслистова – любителя показного порядка в гарнизоне смазывались непредсказуемой приморской погодой. Все дороги и тротуары не имели твердого покрытия и после каждого дождя раскисали и смазывали начисто все усилия по наведению порядка после дождя. В голову нашего командира дивизии пришла авантюрная мысль сделать все дороги и тротуары в гарнизоне с твердым покрытием на прочной основе. Мысль, конечно хорошая и всем без исключения, понравившаяся, так-как, эта мысль была не только у него в голове, а воплощена в реальные планы, расчёты и эскизы, а также разбита на три этапа. Первый этап предполагал провести подготовительные земельные работы: трассировку, выравнивание, окувечивание и установка бордюров. А первоочередной задачей было покрытие дивизионного плаца сначала гравием, а затем асфальтом. Пока всё это планировалось и доводилось до командного состава, я скептически смотрел на эту деятельность и удивлялся авантюризму моих старших начальников, так-как эта большая стройка планировалась проводиться хозяйственным способом и без финансирования сверху, а про себя я говорил: «Давай, давай, командир, что у тебя получится?»

Недолго продержался мой командир полка после лечения и опять слёг в Хабаровский госпиталь. Остался я опять один крутиться во всех стезях.

У нас с командиром была мечта построить новую солдатскую столовую, которая бы позволяла кормить полк в одну смену. Наша же старая столовая, содержащая в отличном порядке кормила полк в две смены, на что уходило почти три часа. Командир и начальник тыла полка майор Савич были очень хозяйственными людьми в полном смысле этого слова. В то время поощрялось командованием наличие в частях свинарников, огородов и даже садов, а производимые ими продукты можно было использовать в качестве дополнительного или основного питания личного состава, за что войсковой части на вид один перечислялись деньги по государственной цене за мясо, фрукты и овощи. Эти деньги можно было тратить только на дополнительное питание, посуду, столовские принадлежности и содержание столовых. Одних свиней у Савича было более 200 взрослых голов, и он хвалился:

– Только свининой я могу кормить полк целый год, не уменьшая своего поголовья! А по деньгам это значит, за каждый день три тысячи рублей, в месяц тридцать тысяч! А ещё картофель, свекла, морковь, огуречные, помидорные соленья, лук, чеснок и другие коренья! На счету по виду «Один» у нас было более 180 тысяч!

– А для начала строительства столовой нам не доставало около 70 тысяч рублей. Часть строительных материалов таких, как песок, гравий, бутовый камень и даже лес на крышу столовой мы заготовили заранее, поставив под навес для высыхания.

После уезда в госпиталь Ивана Никитовича, перед обедом, какого-то дня меня вызвал к себе комдив. Я так подумал, что на очередную головомойку, однако глубоко ошибся. Вышло куда хуже. Прибыв к комдиву доложился. Тот сидел в своём кресле с очень хорошим расположением духа и предложил мне присесть. На столе у него лежал план по новому облагораживанию городка. Кивнув на этот план, он спросил меня:

– Как вам, товарищ майор, нравится этот план?

– Положительно, товарищ генерал! – ответил я.

– Замечательно! – в тон мне ответил генерал. Однако, чтобы его воплотить в жизнь требуются деньги! – я развёл руками и сказал по-украински:

– Чого у менэ нема, того нема!

– А сколько у вас, товарищ майор, на виде один лежит денег?

– Товарищ генерал, эти деньги святые, мы их держим и зарабатываем на новую столовую, а кроме того, эти деньги не предусмотрено тратить на дорожные работы!

– Вы ошибаетесь, товарищ майор! Эти деньги ещё можно тратить на улучшение быта личного состава!

– Товарищ генерал, я не силён в финансовых разборках, но хоть режьте меня, хоть убивайте, свою подпись о переводе денег «С вида один» полка на дивизионный счёт, я не поставлю!

– Товарищ майор, а мне ваша подпись и не нужна! – поднял трубку и вызвал к себе дивизионного начфина.

Прибежал капитан и комдив распорядился:

– Переведите, товарищ капитан, «С вида один» 3 мотострелкового полка на наш счёт сегодня же! – а мне сказал, – Вы свободны, товарищ майор!

– Это грабёж на большой дороге, товарищ генерал!

– Товарищ майор, по этим деньгам вы ко мне в карман не лезьте, идите и работайте в полку! – идя в полк я плевался, матерился и чертыхался, по-моему, даже вслух, и тут же злорадно обдумывал самую большую ошибку комдива ободрать нас первыми потому, что кроме меня добыть гравий в таком количестве, как требуется не сможет никто, а я от этого откажусь наотрез и, как в воду глядел. Ровно через неделю, комдив вызвал меня, усадил, как и тот раз напротив лежащего на столе плана и сказал:

– В гарнизоне ходят слухи, что только вы можете добыть для нас гравий!

– Товарищ генерал, если бы это было в прошлом году, или через год, я бы этот гравий добыл запросто, а сейчас на дороге Владивосток-Находка работают государственные дорожники, которые пользуются Артёмовским карьером и его дробильной фабрикой, так, что добыть его я не могу!

– А вы подумайте, поищите пути! – елейным голосом проговорил генерал. – «Проняло!» – подумал я. Из своего ящика стола генерал достал увесистый пакет и, постучав им по столу сказал:

– Вот здесь талоны на весь гравий, который необходим нам для выполнения этого плана, и оплачены они деньгами вашего полка! Идите и думайте! Когда надумайте, позвоните! – опять я шёл в полк плюясь и чертыхаясь, но злорадно думал: «А ведь никуда ты не денешься без меня». На вечер я назначил построение полка, а днём прошёл хороший, но короткий ливень. Плац у нас был без твёрдого покрытия, засыпанный гравием. После дождя, почти весь был покрыт лужами и люди шли по нему, разбрызгивая эти лужи, и мне в голову шибанула шальная мысль: «А почему бы мне не заасфальтировать свой плац и не только плац, а и переднюю, и заднюю линейку полка?» – и стал обдумывать, каким образом это сделать? Постепенно мысль обрела свою форму. Первая – добиться получения гравия на Артёмовском карьере, где зам директором Шалфеев Виктор из Шкотово, с которым мы неоднократно охотились и подружились. Второе – получить власть над перевозкой этого гравия. И третья – выровнять плац, переднюю и заднюю линейки и поручить плац танковому батальону и артиллерийскому дивизиону, а переднюю и заднюю линейки командирам мотострелковых батальонов против своих же казарм.

Я позвонил на карьер, нашёл Виктора Шалфеева, который сейчас исполнял обязанности директора карьера и спросил его:

– Витя, выручай! Мне нужно очень много гравия, более тысячи кубов!

– Борис, где ты был раньше, хотя бы на три месяца? Мы не знали куда его девать, а сейчас каждый куб на счету и всё идёт на эту стройку века дорогу Владивосток-Находка, а тут ещё у меня три погрузочных эстакады вышли из строя!

– Витя, придумай, пожалуйста, что-нибудь!

– Боря, кроме того, что предложить тебе отремонтировать эстакады, я придумать ничего не могу. Приезжай!

Я тут же вызвал машину и поехал в карьер. Заезжая на его территорию, я увидел все три неисправных эстакады, у которых между опорами провалились перемычки транспортёров, а верхние перемычки не позволяли без их снятия поднять нижние, лежащие на земле требовался специальный подъёмник, которого ни у кого не было, а демонтировать эстакаду дело очень длинное и хлопотное, легче построить новую. Подумав, я решился взяться за это дело. Нашёл Виктора, и мы договорились:

– Как только я восстановлю хоть одну эстакаду, она будет грузить мои машины!

– Согласен! – ответил Виктор. И мы довольные друг другом расстались. Прибыв в гарнизон, я сразу же пошёл к командиру дивизии. Зайдя в кабинет и ещё, не представившись, комдив показал мне на стул и спросил:

– Ну, что, товарищ майор, вы надумали?

– Надумал, товарищ генерал! – и изложил ему обстановку.

– А для того, чтобы восстановить им эстакады, мне необходимо кроме сил и средств полка два БТР из танкового полка и гидравлический подъёмник с инженерно саперного батальона, всё это мне нужно уже сегодня к вечеру, чтобы ночью перегнать технику в карьер, до которого 50 километров. И второе, надо уже определиться на каком транспорте, и кто будет возить гравий, и этот транспорт нужен будет уже после завтра!

– Этот вопрос у нас уже решён! – ответил генерал. – У нас на тридцатке стоит сто штук новых обкаточных машин резерва генерального штаба вы возьмёте из полка необходимое число водителей и с каждой машины снимите по тысячи километров после чего их обслужите и поставите на хранение!

– Опля! – подумал я, – Опять вляпался, использовать новые машины хорошо, но после эксплуатации их на гравии сколько понадобится сил, чтобы их привести в надлежащее состояние?

– Товарищ генерал, а кто будет старшим водить колонны?

– Вы, товарищ майор, будете водить эти колонны! – я хотел заартачиться и весомы аргументы на то у меня были, но, подумав решил, а ведь так я запросто сделаю целую ходку вместо дивизионного плаца на свой плац и этого гравия мне хватит на всё с избытком. Поэтому я согласился.

На следующий день с зампотехом полка Борисовым и с необходимыми специалистами мы прибыли в карьер. Сразу отрезали концы, провалившейся перемычки, кувалдами выровняли её угольники и для укрепления её снаружи приварили по всей длине такие же. Гидравлическим подъёмником подняли их к своим местам, приварили и передали карьерным специалистам для восстановления её транспортёра, и тут же принялись к ремонту второй эстакады. Оставив Борисова руководить работами, я поехал на тридцатку, где меня ждал с водителями начальник авто службы полка майор Лемешко, с которым мы выгнали сразу 50 машин и погнали в карьер. И я мечтал, что, возвратившись в ночь привезу гравий в свой полк, но не тут-то было, комдив оказался куда хитрее меня, он у Шкотовского моста, где дорога поворачивает в сторону Саинбара, от которого идёт тыльная дорога к нашему полку. Он выставил полковника Гороховского с машиной ВАИ. Поворачивать туда не было смысла. Я, скрипя сердцем повёз гравий на дивизионный плац. К утру следующего дня все три эстакады были отремонтированы и на погрузку колонны из 50 машин уходило всего два с половиной часа. Таким образом в день я делал две ходки, выжидая, когда же Гороховский потеряет бдительность, и такой день настал! Помог Бог. С самого утра начался ливневый дождь, карьер в этот день работал в своём ритме, а вот дорожного транспорта обычно, стоящего перед эстакадами в очереди было мало и, пустующие места занимали мои машины, и мы погрузились меньше чем за час. На подходе к Шкотовскому мосту машины ВАИ и Гороховского не было, и я без зазрения совести повернул колонну к Саинбару, а там тыльной дорогой заехал в расположение полка, личный состав полка был проинструктирован, что, как только колонна машин зайдёт на территорию полка, хватать лопаты и разгружать машины туда, куда укажут командиры. А зампотеху Борисову было поручено отремонтировать полковой каток и взять в займы у других полков сколько можно. Борисов всё исполнил правильно. Личный состав Уралы разгрузил моментально, а я развернул Уралы, опять поехал в карьер, но теперь Гороховский уже стоял на своём месте и, увидев меня, возвращающегося со стороны Саинбара остановил меня и заявил:

– Этот фокус, товарищ майор, вам не пройдёт даром! – в тон ему я ответил:

– Товарищ полковник, я так думаю, что и вам от моего фокуса кое-что достанется! – к часу дня я пригнал вторую ходку на дивизионный плац. Машины начали разгружаться, а посыльной оперативного дежурного сообщил мне:

– Товарищ майор, вас срочно вызывает командир дивизии! – поняв всё и, предвкушая основательную головомойку зашёл к командиру дивизии. У него в кабинете сидел начальник политотдела полковник Новосёлов и майор Редькин начальник отделения кадров дивизии. На столе лежала моя развернутая служебная карточка. Я доложился. А комдив, пригнув голову и, выставив вперед свою бульдожью челюсть, зловещим шёпотом спросил:

– Товарищ майор, за всю мою жизнь, ещё никто не залазил в мой карман! – скосив глаза на свою служебную карточку, я ясно увидел, что там уже записано новое взыскание, которое гласило: «Служебное несоответствие за самоуправство». Поэтому меня понесло потому, что более высокое взыскание было снятие с должности, а с должности меня может снять только главком сухопутных войск. Я спросил:

– Товарищ генерал, а в качестве кого я получаю взыскание? В качестве зама командира полка, начальника штаба или исполняющего обязанности командира полка, который вместо управления полком водит колонны с гравием на дивизионный плац, что может делать любой офицер?!

– Товарищ майор, наш разговор окончен, идите и исполняйте обязанности, которые я на вас возложил! – а я подумал:

– Ничего придёт время ложить асфальт, а где ты его возьмёшь, товарищ генерал, когда он весь в крае идёт на дорогу Владивосток-Находка. На каждые 10 километров этой дороги установлены не большие асфальтовые заводики, которые выдают асфальт на свои участки. Для того, чтобы покрыть с вой плац и линейки, я асфальт раздобуду, но у меня нет талонов, а талоны только у комдива. Решил наплевать на свой гонор и с якобы поникшей головой пошёл к комдиву:

– Товарищ генерал, с асфальтом туго хуже, чем с гравием, но опыт провести можно, выделите мне талоны хотя бы на 200 кубов асфальта, и я попробую добыть хоть эту толику, но кроме талонов мне понадобятся все дивизионные самосвалы с металлическими кузовами.

– Хорошо, вот вам талоны, распорядитесь, чтобы ваш начальник авто службы принял дивизионные и полковые самосвалы из танкового полка и 411. А кто в это время будет водить колонны с гравием?

– Я уже, товарищ генерал распорядился. Колонны будет водить майор Янковский командир танкового батальона полка.

Генерал принял это, как должное. Я ещё раз подумал:

– И на этот раз «Проняло». – придя в полк вызвал начальника авто службы майора Лемешко и поручил ему собрать все самосвалы дивизии в полк и по первому моему сигналу доставить самосвалы в точку, назначенную мной окольной дорогой минуя центральные и Смоляниновское КПП.

– Всё будет сделано! – заявил Лемешко, а я взял командира разведвзвода Гвоздева с мотоциклом и поехали по близлежащим к Смолянинову асфальтовым заводам в сторону Находки. На первом, втором, третьем и четвёртом заводах получил полный отказ. Прибыв на пятый застал его в не рабочем состоянии. Все его шесть работников резались в домино, а начальник куда-то звонил по своей радиостанции. Поздоровались, познакомились. Я узнал почему завод не работает. Оказывается, что его топки работают на дизтопливе, а форсунки старого образца выходят из строя, а на складах им замены нет.

– Поэтому стоим уже вторую неделю! – заявил начальник завода. – и просвета не видно! – посмотрев на форсунки, я понял, что они точно такие же, как на нашей дивизионной кочегарке, а дивизионная кочегарка все свои запасные части содержит на нашем складе БТИ, и там их у нас несколько ящиков по двадцать штук в каждом. Я сразу принял решение и предложил его начальнику завода:

– Я привожу вам форсунки, вы запускаете завод и отовариваете мои талоны сегодня днём и ночью.

– Я не только вам буду грузить асфальт сутки, а ещё и коньяк поставлю! Ведь у меня рабочие получают деньги от выработки, а бухгалтерия начисляет зарплату им в зависимости от полученных талонов, на которых не написано от кого они получены. Через три часа после установки форсунок, я готов грузить вам асфальт каждый час по две машины с котла, а у меня их два! – я тут же распорядился и отправил Гвоздева в полк, чтобы он у Борисова получил на складе три форсунки и привёз сюда и передать майору Лемешко пригнать самосвалы к этому заводу, а майору Борисову выгнать катки для закатки асфальта на плац.

Через сорок минут Гвоздев привёз форсунки, рабочие их вмонтировали и запустили топки, загрузив в котлы необходимы компоненты, такие-как битум, мелкий гравий и ещё какие-то жидкости. Через два часа асфальт был почти готов. К этому времени майор Лемешко подогнал восемь самосвалов, четыре из которых мы сразу же загрузили асфальтом, но отправлять только четыре машины было не с руки и опасно. Посоветовавшись с начальником завода, тот меня успокоил и посоветовал:

– Вон там за ёмкостью с соляркой есть специальные термические покрывала для асфальта. Укройте сверху асфальт, и он шесть часов не застынет! – что и сделали, а через три часа поспела вторая порция асфальта, и мы загрузили оставшиеся самосвалы. Поговорив с начальником, попросил его поработать ночью. Он с радостью согласился потому, что завод простаивал, а рабочим надо зарабатывать. И ещё он мне рассказал:

– Из-за простоя моего завода на моем участке дороги возили асфальт с других заводов, а теперь за асфальтом с других участков дороги ездить далеко, и мой асфальт для дороги не нужен, битуму у меня полно, около 50 тонн, мелкого щебня ещё больше, а вот дизтоплива у меня на пределе, и подвозить его мне не собираются, а в управлении идёт речь о закрытии завода, так-как он становится нерентабельным! – я спросил начальника:

– А наши талоны вам помогут?

– Ещё как помогут! – ответил он. – Ведь дорожники получают наш асфальт по точно таким талонам, и никто не будет разбираться в управлении на кого мы работаем, им нужны оплаченные талоны, по которым им перечисляют деньги! Так может мы договоримся на большие объёмы? – спросил я его.

– Если будет дизтопливо, то мы можем договориться на любые!

– Дизтопливо вам будет на первый случай уже завтра! Три тонны вам хватит?

– Хватит на три дня! – сказал начальник.

– А сколько вам надо топлива на тысячу кубов асфальта?

– Много! – сказал начальник, – Не менее 10 тонн!

Сделал первую асфальтную ходку на свой плац. Быстро разгрузили самосвалы и стадии немедленно разгребать его, укладывая равномерным 8—10 сантиметровым слоем, и тут же под руководством зампотеха полка Борисова стали его закатывать, имеющимися катками. Горячий асфальт укатывался хорошо и за одну ходку из 8 машин, мы заасфальтировали треть плаца. После разгрузки машин, я отправил их под руководством майора Лемешко обратно на завод и попросил его поработать ночью. За ночь мы заасфальтировали весь плац и переднюю линейку полка.

Дивизионное начальство в том числе и комдив ещё не знали о наших подвигах, но в шесть часов утра мы разгрузили последние восемь самосвалов на заднюю линейку и начали его разгребать и укатывать. В это время в спортивной форме появился комдив и, увидев содеянное остановил кого-то из офицеров и приказал ему:

– Каганского срочно ко мне! – но я уже видел эту картину, как кролик к удаву, сделав безразличное лицо, шёл к нему, злорадствуя и, торжествуя в душе за своё содеянное. Но сделать полностью безразличное лицо, я не сумел. Моё торжество выпирало наружу и, увидев его, комдив лишился дара речи. Глядя на меня, он правой рукой показывал на асфальт и свистящим шёпотом спрашивал меня:

– Что это такое?

– Товарищ генерал, докладываю, это асфальт! – в это время его прорвало, и он заорал:

– А почему этот асфальт здесь, а не на дивизионном плацу?

– Товарищ генерал, этот асфальт здесь лишь потому, что это была опытная партия, которую я побоялся везти на дивизионный плац, потому что там должно быть всё по науке, а у меня и так сойдёт! – генерал почему-то быстро успокоился и уже миролюбивым тоном спросил:

– А насколько вы там договорились?

– Товарищ генерал, я договорился лишь на то количество талонов, которые вы выдали!

– Там же не хватит на дивизионный плац!

– Товарищ генерал, я все свои способности исчерпал и добыть, что-либо ещё, я не в состоянии. Пока работает этот заводик, давайте будем асфальтировать ваш плац! А вы заставьте своих подчиненных искать асфальт, может они его найдут.

– Не учите меня, как управлять своими подчиненными! – внушительным тоном объявил мне генерал. Затем махнул рукой и удалился домой, а я подумал:

– Ну и слава Богу!

Так-как начальник завода обещал работать круглые сутки, я назначил старшим колонны самосвалов старшего лейтенанта Гвоздева и приказал ему возить асфальт до вечера, а вечером его подменит майор Лемешко и до утра, а утром опять поведет Гвоздев. К обеду я зашёл на дивизионный плац и с удовлетворением заметил, что довольно большой его кусок уже заасфальтирован и красиво укатан и, что руководит этой работой новый дивизионный топограф капитан Табачников.

Прикинул, что талонов на асфальт для плаца не хватает примерно на четверть, пошёл к командиру дивизии, доложился ему и попросил дать сто талонов для завершения асфальтирования плаца. Комдив молча достал из ящика сто талонов и протянул их мне, а рукой указал на стул. Я сел и стал ожидать, какого-либо подвоха. Но его не последовало, наоборот, доброжелательным тоном комдив стал объяснять мне значимость его проектов. Я молча кивал головой, что означало, что соглашаюсь с ним, а в какой-то момент, комдив вдруг замолк и внезапно меня спросил:

– Борис Алексеевич, а скажите в какой обуви ходит на работу ваша Валентина Фёдоровна в дождливую погоду? – от внезапности такого обращения у меня отвисла челюсть, примерно также, как у комдива сегодня утром, когда он увидел асфальт на нашем плацу. От внезапности я перезабыл, что он спросил и сказал:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=69942163&lfrom=174836202) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.